Культурология

2008

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

КУЛЬТУРОЛОГИЯ

Историческая культурология

Лекция 14

Становление и характерные черты Русской культуры

Зарождение русского этноса, временные рамки, истоки и исторические корни древнерусской цивилизации является сложной и отчасти нерешенной проблемой. В отечественной литературе по этому вопросу высказываются различные точки зрения. Однако ученые сходятся во мнении, что реальными предшественниками русского этноса были восточные славяне, принадлежавшие к группе индоевропейских народов. Индоевропейцы – это земледельческие племена с яркой и интересной культурой, сформировавшиеся к VI тыс. до н. э. в районе среднего и нижнего Дуная и  Балканский полуострова.  Постепенно расселяясь по территории Европы, индоевропейцы вступали во взаимодействие с коренным населением, частично ассимилировали его, в результате возникали новые культуры, одной из которых стала восточнославянская. В становлении русского этноса принимали непосредственное участие соседствующие с восточными славянами на севере племена балтов, германцев, кельтов, финно-угров  на юге, иранцев и скифо-сарматов и др. Таким образом, к моменту складывания древнерусская народность, т. е. те древнерусские летописные племена, о которых писал в «Повести временных лет» Нестор, представляла собой результат взаимного смешивания нескольких этнических компонентов: индоевропейского, тюркского, балтского, финно-угорского, скифо-сарматского и в некоторой степени германского.

В процессе этногенеза славяне познавали окружающий их мир, составляли представление о нем, которое ярко и образно переводили в систему религиозных верований, в цикл аграрно-магических обрядов, а также обрядов, связанных с культом предков. Таким образом сложилась славянская языческая картина мира.

Славянское язычество прошло несколько стадий в своем развитии. Первый этап язычества далеких языковых предков славян пришелся на пору мезолита, это эпоха «берегинь» и «упырей». Нужно заметить, что это общечеловеческая стадия верований, в том числе и индоевропейцев. Люди «клали требы упырям и берегиням», те и другие представлялись им во множественном числе, т. е. не были персонифицированы. Представлялись как силы добра и силы зла, которым люди приносили жертвы. С наступлением земледельческой стадии развития люди стали зависимыми от погодных условий: солнца, дождя, поэтому родились представления о всемогущих, грозных и капризных божествах неба, от воли которых зависел урожай. Все магически-религиозные верования ранних земледельцев связаны с аграрным культом. Символом плодородия считалась женщина. Земледельцы отождествляли способность женщины к деторождению со способностью земли плодоносить. Неудивительно, что первыми в матриархальном земледельческом обществе появились женские божества – Рожаницы; Бог-мужчина возник позже – с наступлением патриархата.

Земледельцы энеолита выработали следующую систему представлений: земля, вспаханная и засеянная, уподоблялась женщине, «понесшей в чреве своем», дождь олицетворялся с грудью женщины; над небом, землей и дождем властвовали две хозяйки мира – Рожаницы, мать и дочь. В бронзовом веке появляется еще одно божество – Род. Это мужское патриархальное божество заняло главенствующее положение по отношению к Рожаницам.

В жизни восточных славян значительное место занимали праздники и погребальные языческие обряды. Три основных праздничных комплекса обрядов были связаны с аграрным культом: «зимние святки» с 24 декабря по 6 января, купальский цикл «зеленых святок» с 19 по 24 июня и осенние праздники Рода и Рожаниц с 29 августа по 9 сентября. Эти ритуальные праздники связаны с молениями и заклинаниями о хорошем урожае. Погребальный обряд восточных славян прошел длительный эволюционный путь, он гармонично сочетает в себе два культа: аграрный и культ предков (один из древнейших человеческих культов). До принятия христианства восточные славяне следовали обряду сжигания на погребальных кострах праха умерших родственников. Этот обряд совпал с развитием земледелия. В это время рождается идея души, которая вместе с дымом костра поднимается к небу; прах же родственников, т. е. то, что оставалось после погребального костра, предавался земле, которая была источником благ для земледельцев.

С возникновением государственности пантеон древнерусских богов становится более сложным. Появляется бог неба – Сварог, бог солнца – Даждьбог, бог ветра – Стрибог и другие. Развитие земледелия способствовало становлению культа богини – Макошь – хозяйки рога изобилия и матери-земли.  Развитие скотоводства привело к культу бога Велеса – покровителя скота.

На третьем этапе развития языческой религии Древней Руси начинает формироваться иерархия богов и постепенно создается их пантеон. Главным божеством становится Перун – бог грома и молнии, покровитель княжеской дружины. Все другие боги включаются в этот пантеон, частично расширяя и изменяя свои функции. Так, бог скота Велес становится одновременно богом богатства и торговли.

У славян существовали довольно развитые формы языческой обрядности, т. е. организованной, упорядоченной системы магических действий, практическая цель которых состояла в воздействии на окружавшую природу с целью заставить ее служить интересам земледельцев. Языческие ритуалы по пышности, торжественности и силе воздействия на человеческую психику не уступали христианским. Языческие верования, требовавшие наглядного символического воплощения религиозных представлений,  способствовали развитию древнерусского искусства. 

Таким образом, в результате синтеза и частичной ассимиляции различных культур, складывания первоначальных основ государственности и религиозных представлений на значительной части Восточной Европы сформировалось своеобразное общество – Древняя Русь, положившая начало формированию русского этноса и Российского государства.

Хронологически период средневековой русской культуры ограничен рамками от XI до XVII в. Он включает в себя формирование культуры древнерусской народности: Киевская Русь; сохранение культурных традиций во время монголо-татарского владычества; становление культуры русского народа.

К IX в. на территории Восточной Европы, в результате создания необходимых предпосылок для возникновения государственности, сложилось два племенных центра. На юге с центром в Киеве и на севере с центром в г. Новгороде. Зачинщиком объединения севера и юга  явился новгородский князь Олег, захвативший обманом Киев в 882 г. Затем, на протяжении трех лет, «примучили» (подчинили) древлян, северян, радимичей, восточных кривичей. Образованное Олегом  древнерусское государство представляло собой федерацию княжеств, возглавляемую великим киевским князем. Отношения между Киевом и другими землями регулировались договорами. Договор определял право князя на полюдье – основной источник благосостояния князя и его дружины.

Объединение земель и «примучивание» племен не являлось самоцелью, причины гораздо прагматичнее: дань (полюдье), а это в основном пушнина, рыба, воск, мед и последующая выгодная торговля этими товарами с Византией и Халифатом. Для более удобной торговли Олег подчинил себе территорию торгового пути из «варяг в греки». И хотя, как уже говорилось, уровень общественного развития норманнских и славянских племен существенно не отличался, варяги – инородный этнос, которому необходимо было укорениться, поэтому насилие являлось существенным средством вживания. Свидетельством этому служит летописный рассказ о походе князя Игоря в землю древлян за данью и последовавшие за ним трагические события. Во время княжения Святослава с племенными князьями было покончено: их либо истребили, либо свели на роль посадников. Практически все восточнославянские земли оказались в руках «Володимирова племени», т. е. династии великих киевских князей. Однако это не значит, что народ в Х – XI вв. являлся бесправным, не следует забывать о том, что славянские племена не перешагнули еще строй военной демократии, поэтому варяжские князья с дружинами вынуждены были признавать и совет родоплеменной знати и народное собрание, т. к. находиться в состоянии постоянной войны с завоеванным населением им было не по силам, да они и сами еще не знали другого уровня общественных отношений. И тем не менее, именно в это время наметилась тенденция к отрыву княжеской власти от народа, это объясняется «чужеродностью» Рюриковичей. В функции киевского князя в Х в. входило военное и дипломатическое руководство, то есть организация обороны и походов, и сами они непременно участвовали в военных походах, поддерживали военно-политическое господство над «примученными» соседями. Великие князья обладали и религиозной властью: они приносили жертвы богам перед походом, проводили религиозные реформы, по сути, выполняли обязанности верховных жрецов. Князья занимались регулированием общественных отношений, сами судили в сложных ситуациях, накладывали штрафы, княжеский суд вершился гласно. Они же совместно с уважаемыми представителями от земель проводили законодательную работу, в XI–ХII вв. разработаны «Правда» Ярослава и Ярославичей, Устав Владимира Мономаха, церковные княжеские уставы. Таким образом, постепенно формы государственного управления сливали воедино некогда разрозненные племена. Но еще раз необходимо напомнить о том, что князь в Киевской Руси – это еще не самодержавный государь, ему оказывали сопротивление, вернее, свободные общины являлись соправителями князей.

Население, которое объединяла Киевская Русь, было оседлым, т. е. земледельческим, хозяйство носило ярко выраженный натуральный характер, поэтому экономической тяги племена и племенные союзы славян друг к другу в тот период не испытывали. Интерес варягов к этому этническому ареалу определила специфика промыслов, которыми занималось население (охота на пушного зверя и пернатую дичь, бортничество, производство воска, о спросе на эту продукцию уже говорилось). Данная форма материального производства определила географию завоеваний варяжских князей в Х в., т. е. можно утверждать, что в определенной степени специфическая черта хозяйства восточнославянских племен также повлияла на формирование первоначальных границ территории государства.

Слияние территории проходило по воле великого князя и его дружины, но надо учитывать и то, что были объединены люди одной земледельческо-промысловой психологии, глубоких противоречий в культуре материального производства не существовало, это один из положительных факторов становления единого государства.

Существенную роль сыграл фактор общности языка, который внутренне цементировал земли Киевской Руси. Представители всех восточнославянских племен понимали друг друга, а значит бессознательно чувствовали родство. Есть много трактовок этнонима «славяне», обычно его производят от «слава» или от «слова», считая, что так называли себя племена, понимающие друг друга.

Уже говорилось о язычестве славянских племен; язычество, наряду с другими глубинными внутренними факторами, помогло создать единое государство. Варяги, пришедшие на славянские земли, в подавляющем своем большинстве также были язычниками, таким образом, и в религиозных воззрениях глубоких противоречий не проявлялось. Единственное, что вносило определенное недоразумение в отношения, – это  разнообразие имен языческих богов, т. к. в разных племенах один и тот же функциональный бог назывался разными именами. Поэтому в 980 г. князь Владимир попытался из разноцветья языческих божеств создать гармоничное сочетание, отражающее, на его взгляд, картину окружающего мира. Только он в основу миропонимания положил не пространственный принцип как в Збручском идоле, а принцип иерархии, т. е. выделил главного бога – Перуна (покровитель воинов, оружия, войны) и подчиненных ему: Хорса (божество солнечного светила), Даждьбога (древнее божество природы, солнечности, «белого света», подателя благ; он был покровителем русских князей и народа, которым они управляли), Стрибога («Отец-бог» или «Небо-бог», древнее первенствующее божество неба, он также известен в славянских землях под именами Рода, Святовита, Сварога), Симаргла (бог семян, ростков, корней растений, охранитель побегов и зеленей, в широком  смысле – символ вооруженного добра), Макошь («Мать урожая», древняя богиня земли и плодородия). При некоторой несхожести идей, заложенных в основу Рода-Святовита (Збручского идола) и Пантеона Владимира, эти две композиции божеств представляют собой высшую форму предгосударственного язычества, т. к. являются попыткой, пусть через языческое мироощущение, упорядочить картину окружающего мира и общественной жизни.

Иными словами, можно сказать, что было совершено объединение территории и людей, уже судьбою предназначенных друг другу.

С Х в. доминантной формой интеграции средневековой культуры Руси стало христианство. Христианство сформулировало новую и единую для всего государства христианскую картину мира. Общеизвестно, что христианство в Киевской Руси мучительно вживлялось в полнокровную и не изжившую себя языческую психологию. Двоеверие прослеживалось до второй половины ХIII в., особенно сильно оно проявлялось в народной среде. Но целенаправленное внедрение православия во все сферы жизни сделало свое дело: общественное сознание пропиталось христианскими духовными ценностями, они стали официальным нравственным фундаментом государства, помогли укрепить его единство. По мнению В. В. Бычкова, в культурном плане – это время активного приобщения Руси к христианским ценностям, а через них к ценностям, накопленным и созданным древними народами Ближнего Востока, Греции, Рима, Византии; это время формирования национальных духовных ценностей, становления самобытного понимания мира (в русле православия), складывания своеобразного эстетического сознания и высокой художественной культуры.

Христианство на Русь пришло из Византии. Этому были причины политического и экономического характера, нас же интересует другой аспект: эстетический. Почему сознание славян было ближе византийской эстетике? Ведь своеобразие эстетического сознания славян не в последнюю очередь способствовало выбору государством формы религии, а затем ее становлению и вживанию в нее.

Анализ показывает, что для эстетического сознания восточных славян были характерны яркая образность и богатая фантазия, хорошо развитая ассоциативность мышления. Сила в представлении древнего человека являлась одним из главных свидетельств полноты жизни, поэтому в эпосе практически всех народов постоянно фигурирует культ силы и ее эстетизация. Славянский фольклор сохранил мотив силы в былинах. Созерцание и описание сверхчеловеческих сил и страшило, и радовало, это хорошо ощущается в дошедших до наших дней текстах былин, в них присутствует смешанное чувство восторга и страха перед неуправляемой стихией физических сил.

С эстетизацией силы связан еще один мотив – описание богатырского снаряжения, одежды, жилища. На социальном уровне одним из выражений силы служило богатство, а искусственная красота (роскошная утварь, одежда, украшения, искусная работа) являлась для древнего человека знаком богатства. Поэтому прямое восхищение силой (в ней была заключена и разрушительная энергия) в народном сознании восточных славян приняло более опосредованные формы – в эстетизации богатства, роскоши, искусных украшений, которыми наделялся носитель силы. Эстетизация богатства в фольклоре нередко облечена в прекрасные формы. «Золотой» в фольклоре – всегда высшая степень оценки.

Таким образом, одним из достаточно очевидных аспектов восточнославянского эстетического сознания можно считать эстетизацию драгоценных материалов. Одной из причин ее, несомненно, был их блеск, сверкание, т. е. родство со светом. Эстетика света и блеска драгоценных материалов была унаследована от древности, она получила продолжение в средневековой языческой и христианской культуре.

Византийская эстетика и художественная культура перевела жизнерадостное славянское мироощущение, тесно связанное с природой, на язык рафинированной христианской эстетики, она наполнила его новым содержанием, ведь в некоторых проявлениях византийская эстетика была понятна и близка славянам.

Христианство на Руси, по мнению многих ученых, было воспринято прежде всего и глубже всего на уровне художественно-эстетического сознания, именно в этом направлении Русь наиболее активно, плодотворно и самобытно развивала на протяжении всего средневекового периода свою духовную культуру. А вот христианская оппозиция человек – Бог не была сразу воспринята на Руси во всем ее утонченном византийском смысле, древнерусские люди оказались наиболее чувствительны к конкретным художественно-эстетическим реализациям этой оппозиции.

К осознанию оппозиции человек – Бог люди пришли посредством эстетического сознания: обостренного интереса к «красоте церковной» и пышной обрядовой стороне христианства, т. к. все это входило в понятие красоты у славян-язычников. Богатство и красочность интерьеров церкви и обряда поражали присутствующих и подводили их к мысли о величии и силе Бога, а уважение к силе было одной из составляющих славянской эстетики. Не случайно в летописи рассказывается о том, как были поражены и покорены внешним великолепием Софийского собора в Константинополе послы князя Владимира. Князь, судя по летописному рассказу, в том числе и под влиянием их впечатлений об увиденном, решил приобщить Русь к христианству. Архитектура храма, живопись, музыка, слово, т. е. синтез искусств в эстетике литургии (церковного богослужения) создавал чувственный образ прекрасного, светоносного, но в то же время могущественного Бога-Вседержителя. Приобщение к вере в единого христианского Бога-создателя через языческую искренность и чувственность является своеобразной чертой постижения христианства на Руси, оно шло долго и трудно, но к ХV в. глубоко укоренилось в психологии человека и культуры и стало неотделимым от древнерусской эстетики.

Программирование новой картины мира в умах людей шло по нескольким направлениям. Одним из самых важных было, конечно, непосредственное воздействие на эмоции человека, которые, в свою очередь, создавали глубокое чувственное восприятие рождающегося мировоззрения и его эстетики. Чувственное восприятие человека было поражено архитектурой крестово-купольного храма и эстетикой литургии, через них оно и постигало новую веру, а посредством единой православной формы богослужения в разных уголках страны люди ощущали принадлежность к единой культуре.

На Руси был введен с XI в. единый архитектурный стиль храма: крестово-купольный. В пору расцвета Киевской Руси были построены великолепные соборные храмы, прославляющие ее величие. Еще Владимир для строительства первого каменного храма в Киеве – Успения Богородицы (Десятинной церкви) – пригласил греческих мастеров, которые и познакомили Русь с крестово-купольной системой строительства храмов, она укоренилась во всем древнерусском зодчестве. Основой крестово-купольного храма является квадратное или прямоугольное помещение с четырьмя столбами в середине, столбы соединялись арками, поддерживавшими барабан купола. Центром храма было подкупольное пространство, залитое светом, проникающим через окна барабана. Центральный неф с трансептом создавали в плане форму креста. С восточной стороны к зданию примыкали, как правило, три апсиды, в больших храмах их могло быть пять, строили церкви и с одной апсидой. В средней апсиде размещался алтарь.

Храм является символической моделью христианства, его внутреннее строение воплощало христианскую идею – спасение человека от греховных помыслов и приобщение к божественной благодати. Одна из основных категорий средневековой христианской культуры – категория времени. Время в христианстве понималось как прямой вектор, который связывает сотворение мира и страшный суд. Земная жизнь (человеческий вектор) дана людям, чтобы они совершили свое восхождение к Богу путем праведной жизни. Центральный неф в храме выражает символически эту прямую линию (от рождения человека к восхождению его к Богу), человек идет по нефу с запада (вход) на восток к алтарю, где пребывает «божественная сущность», то есть проходит символически от мира видимого к миру невидимому. Верхний регистр росписей с Пантократором –  (Христом-Вседержителем) – и апостолами в куполе – это «мир горний», принадлежащий Богу; нижний регистр с росписями из земной жизни Иисуса Христа – мир физический; соединяет их средний регистр – композиция заступничества, чаще это деисусная композиция на главном ряду иконостаса: Спаситель, перед которым молятся Богородица и Иоанн Предтеча, – это символический образ моления Церкви за грешных людей, воссоединяющий их с Иисусом Христом.

Бог, по христианскому учению, предстает абсолютной красотой. Проявления Бога в христианских храмах представлены через его модификации: свет и цвет. Известна евангельская мысль о том, что Бог есть свет («нетварный свет», т.e. несотворенный), он является его сущностью, но он недоступен для зрения, его можно постичь только праведникам сверхчувственно-чувственным видением в акте особой мистической практики. Однако мысль о светоносной сущности Бога открывала широкий простор эстетическому сознанию и художественному творчеству, проявленному в архитектурных формах церкви. Окна по фасадам церкви, особенно окна барабана купола, фокусируют мощные пучки света, в подкупольное пространство; в куполе, по канону, находится изображение Христа-Вседержителя. Свет и изображение соединяются в восприятии человека, попадая в пучки света он чувственно ощущает присутствие Бога и соединение с ним. Этому способствует горение свечей и мерцание красок икон.

«Прекрасное» (Бог) могло быть явлено и через символику цвета, а также его сочетания. В Византии была разработана богатая цветовая символика, нашедшая свое художественное воплощение в церковной живописи. Пурпурный цвет считался божественным и царским; голубой и синий – цветами трансцендентных сфер; белый – цветом чистоты; черный – символом смерти, ада; красный – цветом жизни, огня и цветом спасения. Многозначна была символика золотого цвета, выступавшего, прежде всего, образом божественного света и реально выражавшего его в храмовой живописи: мозаиках и иконах. Именно поэтому древние мастера выкладывали золотые мозаичные фоны, а иконописцы писали изображения на золоте фонов. Яркая и звонкая цветовая гамма икон покоряла эмоциональную сферу древнерусского человека глубже, чем абстрактное книжное слово. Таким образом, архитектура церквей, их символика знакомила с христианской картиной мира, делала ее близкой, понятой, родной для людей, населяющих эти территории, связывала народ и культуру новым «культурным смыслом»  – христианскими ценностями и традициями, которые на этих ценностях произрастали. При содействии архитектуры и символики церквей формировался новый «образ мира».

Со временем очертания древнерусских церквей стали знаком, символом принадлежности территории и людей к единой древнерусской, а затем и русской культуре. После нашествия Батыя строительство храмов на Руси замирает, даже в Новгороде и Пскове, страдающих к тому еще от шведов и немцев. На протяжении почти всего ХIII в. храмовое строительство не ведется, может быть, и строились деревянные церкви, но они, естественно, не сохранились. Однако уже в конце XIII в. каменное зодчество в этих городах возрождается. Новгородские мастера не строили больше таких мощных соборов как Софийский или Георгиевский, они возродили тип храма второй половины ХII в.: небольшой четырехстолпный, одноглавый, как правило, с одной апсидой. Во-первых, не было средств на грандиозное строительство, князья перестали строить храмы в Новгороде, уж очень он стал самостоятельным и не всегда любезно обходился со своими князьями, а во-вторых, заказчиками стали выступать боярские семьи, купцы или жители определенного прихода (уличане), поэтому церкви перестали производить впечатление могущества, но от этого они не стали менее величественными и спокойно-строгими, они излучали огромную силу, отвечающую духу времени и нравам людей той поры.

Московское искусство и, в частности, зодчество, складывалось на художественных традициях домонгольской Руси, особая роль принадлежала культуре Владимиро-Суздальского княжества, где в ХII в. были построены такие шедевры зодчества, как Успенский и Дмитриевский соборы во Владимире, церковь Покрова Богородицы на Нерли. На рубеже XIV-ХV вв. а также в первые три десятилетия ХV в. церковное зодчество Московского княжества выработало для себя некоторые общие черты: четкость пропорций, стройность, динамичность. Когда смотришь на эти спокойные, уравновешенные церкви, то ощущаешь, что их построили люди, скопившие достаточно нравственных и физических сил, чтобы дать отпор Золотой Орде, воссоединиться и утвердить себя среди соседних народов и государств.

Подъем строительства церквей в XIV-XV вв. не случаен. Глубоко укоренившиеся в генетической памяти народа силуэты крестово-купольных церквей стали знаком возрождения и восстановления связей древнерусской культуры. Так, не случайно для ХV в. творчество Андрея Рублева, ведь художественный образ «Троицы» лучится спокойствием, уравновешенностью и силой (неважно, что это выражено через иконописный канон), это не что иное, как отражение определенных тенденций в культуре, выходящей из долгого летаргического сна. Такой стиль в иконописном творчестве не только отражал, но и направлял развитие культуры в единое национальное русло, т. к. живопись Андрея Рублева – это философия в красках, философия любви, надежды, добра, всепрощения, милосердия, взаимопонимания.

Огромна роль древнерусской литературы в формировании единой средневековой культуры Руси, она, как и церковная эстетика, внедряла в общественное сознание идеи христианских духовных ценностей, воспитывала чувство принадлежности к единой древнерусской культуре.

Проповедь любви к людям в противовес вражде и распрям, постоянно царившим между русскими князьями, с особой силой звучит у русских летописцев, которые наиболее ясно видели печальные последствия неисполнения этой вроде бы простой, но трудноосуществимой нравственной заповеди. Древнерусские летописцы были монахами, поэтому неслучайно, что в их писаниях, казалось бы не имеющих прямого отношения к религиозной литературе, звучит мотив христианской этики; неслучайно, что первые жертвы княжеской междоусобицы братья Борис и Глеб, невинно убитые, стали и первыми русскими святыми. Христианские формулы основных нравственных норм и законов сразу же наполнялись на Руси конкретным историческим, социальным или бытовым содержанием, переносились на почву реальной действительности и или укоренялись в ней в качестве жизненно значимых ориентиров, или отбрасывались как не имеющие практического применения. «Повесть временных лет», «Сказание о Борисе и Глебе», «Слово о погибели русской земли», «Задонщина» и ряд других произведений, рассказывая о трагедиях братоубийственных войн или о единстве русских людей, явленном в Куликовской битве, пропитаны мыслями о взаимопонимании и единении людей, о необходимости присутствия в их отношениях любви, а не агрессивности; эти произведения воспитывали чувство принадлежности к одной религии, одному народу, ее исповедывающему, наконец, к одной культуре, они формировали патриотически-государственную тенденцию в культуре.

Особое место среди доступной для всех слоев населения нравоучительной литературы занял «Домострой» – свод практической житейской морали, это, по сути, та же религиозная этика, только переведенная на бытовой язык. Он составлен протопопом Сильвестром в ХVI в. (Сильвестр был духовным наставником Ивана Грозного), т. е. уже в период оформившегося централизованного русского государства. «Домострой» включал: во-первых, правила веры, во-вторых, почитания царя и светской власти, в-третьих, правила отношений с представителями духовной власти, в-четвертых, общие житейские правила и хозяйственные экономические указания. «Домострой» рассматривал и регулировал жизнь человека от рождения и до смерти через призму религиозно-нравственных принципов. Важное место в «Домострое» занимали проблемы внутрисемейных отношений: как детей своих воспитывать в поучении и страхе божьем; как детей учить и страхом спасать; как детям отца и мать любить, и беречь, и повиноваться им, и утешать их во всем; как учить мужу свою жену, как ей Богу угодить, и к мужу своему приноровиться, и как свой дом лучше устроить, и всякий домашний порядок и рукоделье всякое знать, и слуг учить. В завершающей части наставления Сильвестр еще раз напоминает о том, что необходимо жить в заповедях божьих, страхе божьем, законе христианском, заботах добрых, все дела делать по-божески. Таким образом, «Домострой» – это своеобразный итог, завершивший сформирование христианской картины мира и отразивший ее не с высот философско-религиозных, а с точки зрения обычного человека.

Таким образом, на формирование типологического единства культуры Средневековой Руси оказали влияние следующие факторы: форма материального производства, единство языка и письменности, древнерусское язычество, форма общественных, а позднее государственных отношений. Доминантной формой интеграции средневековой культуры явилось православие, поэтому культура Средневековой Руси, как и культура европейского средневековья, рассматривается через призму христианства, т. к. оно определяло все стороны жизни в этот период времени.

Вернуться к оглавлению

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС