Н.С. Новиков - Молитва Мусоргского

-

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Н.С. Новиков

Молитва Мусоргского

Поиски и находки

Памятник Мусоргскому в Великих Луках.
Фото Владимира Павлова.

Отец, обожавший музыку

Об отце композитора фактических сведений очень мало, и в биографической литературе о нем отзываются или сдержанно, или же отрицательно. Можно ли теперь, учитывая новые документы, объективно воссоздать его образ?

158

Возраст Петра Алексеевича биографам неизвестен. По «Исповедным росписям» удалось определить, что родился он в 1798 году. Эту дату подтверждает и запись в «Метрической книге» о венчании в 1828 году «Петра Алексеева Мусерского 30-ти лет...».

С ранних лет Петру выпала нелегкая доля. На свет он появился как незаконнорожденный сын «дворовой девицы» Ирины. Через три года у мальчика появляется отчим, «дворовый человек Лев Парфенов», а после его ранней смерти пасынка снова причисляют к незаконнорожденным с обидным отчеством Богданович – богом данный. Конечно, в каревской усадьбе и в ближних деревнях знали, кто был настоящим отцом ребенка. Позже не стал этого таить и барин Алексей Григорьевич Мусоргский. Для воспитания Петра он нанял домашних учителей, как было принято в дворянских семьях. Биографам известно, что отец композитора служил в Сенате. Как же сумел он попасть туда, официально оставаясь незаконнорожденным? Сенат был высшим государственным органом и считался у дворян привилегированным. К примеру, Александр Сергеевич Пушкин, сверстник отца композитора, получил назначение в Сенат после окончания Царскосельского лицея. А какое учебное заведение мог закончить Петр? Как сообщил А. П. Лопырев, в этот период в России губернские народные училища преобразовали в гимназии. Открыли гимназию и в Пскове. Однако в списках ее учащихся той поры Петра Мусоргского не оказалось. Значит, отец устроил его в Петербургскую гимназию. Сделать это, наверное, было нелегко: нужны были большие деньги и немалые связи. Скорее всего, Алексею Григорьевичу, не очень-то состоятельному помещику, помогли родственники или бывшие однополчане.

Службу в Сенате Петр начал в 1814 году с самой маленькой должности сенатского регистратора. Через шесть лет получил чин губернского секретаря. В выписке из личного дела сказано: «В продолжении служения своего вел себя хорошо, отправляя должность свою с особым прилежанием и успехом, а в штрафах и под судом не бывал».

Одним из самых радостных событий в жизни Петра стал день 9 мая 1820 года, когда Александр I подписал прошение об «узаконении прижитых до брака детей», в числе которых был и он. Петр прослужил в Сенате еще два года, после чего по собственному прошению вернулся на родину «для отправления к другим делам». Он продолжал службу в Торопце уже в чине коллежского секретаря, а после смерти отца становится полноправным хозяином и наследником всех имений. Однако в моральном отношении его жизнь по-прежнему была нелегка. Официально Петр Алексеевич не дворя-

159

нин, а приходилось общаться с потомственными дворянами – соседями-помещиками, с новыми сослуживцами. Здесь же находилась и многочисленная родня, сверстники из числа дворовых и крепостных крестьян. Значит, постоянно возникал вопрос, с кем быть, какую соблюдать форму общения – барскую или лакейскую? А при таком раздвоении жить спокойно, без переживаний, наверное, было невозможно.

Документы архива показывают, что отец композитора нес свою нелегкую ношу достойно. Он не прервал родственных связей с крепостной родней: был крестным отцом, свидетелем на свадьбах, отпускал на волю... Не лез он «из грязи в князи» – перед знатными соседями не заискивал, а тем не менее с многими из них поддерживал дружбу. Чаще других Петр Алексеевич навещал Наумово, где жили Чириковы – давние и добрые соседи. Сюда тянуло и по другой причине: у Чириковых подрастала барышня Юлия, которую он знал с пеленок.

Венчание Петра и Юлии состоялось по старой традиции, когда был убран урожай, – 13 октября 1828 года. По общему согласию обряд провели не в родовой церкви Мусоргских, а в Одигитриевской в Пошивкине. Храм этот был родным и для Петра, и для Юлии, здесь они не раз встречались на богослужении, участвовали в семейных обрядах, как радостных, так и печальных, сами крестили младших в семье, о чем свидетельствуют записи. Среди дружков жениха, поручителей, были люди в уезде уважаемые – «торопецкий помещик майор Иван Болотников, майор Федор Родзянко, подпоручик Никандр Польский». Со стороны невесты – ее старший брат штабс-капитан Александр Иванович Чириков.

После свадьбы молодые поселились в Полутине, где жила Ирина Егоровна с незамужней дочерью Надеждой. Обычно две хозяйки редко уживаются мирно в одном доме. Здесь же обстоятельства осложнялись тем, что свекровь – из бывших крепостных, так и не постигшая грамоту, а невестка говорила на двух языках, играла на фортепьяно, писала стихи... Неизвестно, происходили ли столкновения между Ириной Егоровной и Юлией Ивановной, но по документам они прожили под одной крышей два года и расстались мирно, как добрые родственники.

«Тысяча восемьсот тридцатого марта 26 дня мы, нижеподписавшиеся, вдова майорская жена Иринья Егорова и родныя дети его коллежский секретарь Петр и девица Надежда Алексеевы Мусарские, поговоря между собою, полюбовно учинили сей домовой раздельный акт».

 160

Петр Алексеевич поступил благородно – выделил матери и сестре деньги для приобретения отдельного имения, по справедливости разделив и другое состояние. Ирине Егоровне отходила та часть деревни Юрьево, где жила вся ее родня, в том числе отец Егор Иванов «вдовый с двумя сыновьями Иваном первым и Иваном вторым, с женою первого Ивана Прасковьею и сыном Андреем и дочерью Марьею, с женою второго Ивана Марфою и дочерью Анною... со всеми их крестьянскими пожитками разного рода, с тряпьем, скотом, птицею и с пахотной землею, с лесами, сенными покосами, угодьями, сколько начислено каждому двору по числу писанных ревизских душ...». Поделено было и движимое имущество, «оставшееся после покойного, заключающееся в святых иконах, деньгах, серебре столовом и чайном, разных вещах, посуде, белье, платье и мебели...».

После раздела каждая сторона обретала самостоятельность моральную и материальную, как сказано, для «совершенного спокойствия каждого и для миролюбивого положения нашего». Миролюбие сохранялось до конца – Ирина Егоровна участвовала во всех семейных торжествах и обрядах, гостила у сына и невестки, и родственные их узы только укреплялись.

Позже, уже в литературе советского периода, появляются новые характеристики отца композитора: «порядочный кутила, растрепавший довольно крупное наследие». Откуда взялось такое обвинение, ведь ни Стасов, ни другие современники Мусоргского в своих воспоминаниях не делали по этому поводу даже намека? Скорее всего, авторы из социальных соображений пытались очернить отца как «крепостника» и нарочно драматизировали детство композитора.

«Ревизскими сказками» и другими документами эти наветы не подтверждаются. Петр Алексеевич не только не промотал наследство, но укрепил его, вел новое строительство.

Как уже указывалось, в Полутине жизнь молодой семьи сложилась печально: супруги Мусоргские похоронили двух первых сыновей. Вероятно, о переезде в Карево Петр Алексеевич думал еще в 1830 году, когда делил имущество, а потому и оставил это сельцо за собой. Старый небольшой барский дом в Кареве обветшал, и Петр Алексеевич начал обновлять усадьбу, окультуривать территорию. В Кареве разбили небольшой парк, посадили сад, выкопали пруд. В 1835 году состоялось новоселье. А через год родился Филарет, и на его крестьбины приехала из своего имения Ирина Егоровна.

Раз в неделю кучер Мусоргских ездил на почтовую станцию Межуево. Все новости в Кареве, удаленном от уездного Торопца на

161

35 верст, узнавали из «Псковских губернских новостей». В официальной части сообщалось о назначениях, увольнениях и наградах губернских и уездных чиновников, о прибытии сановников из столицы, о потере документов, о беглых крестьянах, о пойманных бродягах, о продажах земель и имений... Большое место в газете отводилось советам, для помещиков и крестьян по ведению хозяйства. Специалисты рекомендовали, как лучше возделывать и обрабатывать лен, «белить полотна», рассказывали «о питательности картофеля и способах невредимо сохранять его несколько лет», давали наставления по разведению пчел, увеличению сбора меда. Известно, что Петр Алексеевич занимался садоводством и пчеловодством.

«Псковские губернские ведомости» сообщили читателям, что в торопецком уездном суде состоится «выслушивание решений» о предоставлении свободы крестьянке вдове Анне Львовой и дочери Прасковье с «ея незаконнорожденной дочерью Екатериною». Этих крепостных отпускал на волю «помещик коллежский секретарь Петр Алексеев Мусарский».

Наверное, с особым интересом Петр Алексеевич просматривал страницы, где печатались «Предложение услуг» и «От справочного места». У Мусоргских подрастали двое мальчиков, причем младший Модест, едва выучившись ходить, показал особую одаренность в музыке, и родителям надо было подумать о его будущем. Внимание Петра Алексеевича могла привлечь информация о том, что «дерптский книгопродавец Клуге» открывает в Пскове магазин и «желающие могут подписаться» на новейшие книги, а также музыкальные ноты с русской, немецкой, французской музыкой «по умеренным ценам».

Из автобиографии композитора известно, что в каревском доме имелись ноты произведений Листа, Фильда. Значит, отец воспользовался услугами Клуге, который высылал новейшие издания прямо подписчикам. Могло заинтересовать и такое объявление: «Продается детское фортепиано о пяти октавах». О продаже различных музыкальных инструментов газета писала в каждом номере.

Вспомним, В. В. Стасов, а вслед за ним и другие биографы композитора писали, что в Кареве у Модеста была учительница музыки – немка. К сожалению, имени ее никто не называет, а ведь оно достойно стоять рядом с другими учителями Мусоргского. Откуда же взялась в Кареве эта немка?

Обратимся снова к газете: «Гувернантка, экзаменованная в Дерптском Университете, знающая немецкий и французский языки, рисование, игру на фортепиано и разную домашнюю работу, предлагает свои услуги». Такие услуги очень нужны были Мусоргским.

 162

Известно, что Модест блестяще знал французский и немецкий, и, безусловно, приобщался он к этим языкам с раннего детства. Вероятно, эта или другая гувернантка, давшая объявление в газету, получила вызов от каревского помещика. В «Метрической книге» погоста Пошивкино за 1860 год удалось обнаружить любопытную запись: «Дворовый человек Дмитрий Максимов православного вероисповедания в возрасте 41 года повенчан с Курляндской губернии города Фриндригштат мещанкой Ловизой Берхман в возрасте 39 лет».

Скорее всего, это и была учительница Модеста. Проследим возможность такого предположения. В период приезда в Карево гувернантке было около 19–20 лет. Пока дети не уехали учиться, она жила у Мусоргских. Потом перешла к Чириковым, где подрастали семь двоюродных братьев композитора, а они, как известно из архивных находок, также обучались музыке и иностранным языкам. Пришла пора, и они, как и братья Мусоргские, уехали в Петербург. А куда деваться гувернантке? Возвращаться домой? Только кто там ее ждет по прошествии стольких лет? Искать другой дом, других хозяев? И это непросто в таком возрасте...

Ловиза Берхман решила выйти замуж за крепостного, но не крестьянина, а дворового человека из прислуги Чириковых. Для этого потребовалось изменить веру, что она и сделала: «Ловиза Берхман лютеранского исповедания по желанию своему приняла православие». Свидетелями при этом стали дворовый человек Чириковых «Тимофей Николаев и дьячок Петр Бабинин с женою». Новокрещенную нарекли Ольгою, и уже после этого священник Симеон Васильевич Суворов свершил обряд венчания.

Можно ли с уверенностью назвать Ловизу Берхман, ставшую после брака Ольгой Максимовой, первой учительницей композитора? Подтвердить это могут документы архива в Риге, так как город Фриндригштат ныне находится на территории Латвии. По сведениям Великолукского архива Ловиза приехала в эти края по «билету, выданному из тамошнего казначейства за № 324». Если это «дело» сохранилось, в нем может оказаться и письмо Петра Алексеевича, в котором он приглашал в Карево гувернантку.

А сколько иронических слов потратили авторы публикаций советского периода, обвиняя отца композитора в том, что он определил детей учиться по военной части! Писали так: «бессердечные родители» увезли своих детей из Карева, дабы оградить «от влияния дворни», и «ради будущей карьеры», «в ущерб образованию» отдали туда, где «меньше всего занимались науками...».

163

Нелепо, но упрекали даже Модеста за то, что у него не было «стойкой идейной сознательности» и он не воспротивился родителям, когда его отправляли в военное учебное заведение. Это в десять-то лет?!

Все эти домыслы и натяжки ни в коей мере не согласуются с фактическими материалами.

В конце августа 1849 года из Карева выехала вся семья Мусоргских. Родители не хотели разлучать братьев и наметили в Петербурге по обстоятельствам решить, куда их определить. В дальнюю дорогу отправились своим обозом с поваром, прислугой, кучером, с деревенскими гостинцами для родни и друзей. В Петербурге прежние сослуживцы Петра Алексеевича и родственники не только дали разумный совет, но и помогли определить Модеста и Филарета в старейшее среднее учебное заведение Петришуле, что по-русски значило: «Главная школа Святого Петра». Школа эта славилась высоким уровнем преподавания, а среди ее педагогов были люди передовые. Обширная программа способствовала разностороннему развитию детей. Здесь изучали несколько языков, историю, географию, арифметику, рисование, пение, танцы.

Прежде чем вернуться в Карево, родители не только устроили детей, как писал Петр Алексеевич, «на воспитание и образование», но позаботились о покровительстве со стороны родственников. Доверили это Опочининым. Шестеро братьев и одна сестра не имели своих семей и радушно приняли мальчиков. Жили Опочинины в Инженерном замке, недалеко от Петришуле, которая находилась на Невском проспекте вблизи Казанского собора.

Надо заметить, что все годы после рождения первого сына Петр Алексеевич настойчиво добивался, чтобы детей его внесли в дворянскую родословную книгу. Модесту грамота на дворянство была выдана на восьмом году жизни, в то время как сам отец был удостоен этого звания, когда ему уже было 35 лет.

Супруги Мусоргские через год перебрались в столицу и сняли здесь квартиру. Отец, еще в Кареве заметивший особые успехи младшего сына, нанял ему в Петербурге учителя музыки, да не простого, а известного профессора А. А. Герке, ученика композитора Джона Фильда, чьи произведения Модест часто исполнял в Кареве. Конечно, такие уроки для небогатых Мусоргских обходились в немалую копеечку.

В сентябре 1851 года Модест получил диплом об окончании трех классов Петришуле и в придачу подарок от Герке – ноты с сонатой Бетховена за успехи в игре на фортепиано. Для поступления в школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров

164

Модесту не хватало нескольких месяцев, и отец, опять же проявив хороший вкус, поместил младшего сына в пансион, принадлежавший Комарову, который преподавал в военно-учебных заведениях литературу и был особенно примечателен тем, что знал Белинского и Гоголя.

Через год Модест был зачислен в школу, где уже учился Филарет, и стал именоваться «Мусоргским-вторым». По успеваемости он всегда был в числе десяти лучших воспитанников. За хорошее поведение и прилежание в науках сын мелкопоместного дворянина, уездного коллежского секретаря, был «удостоен особенно любезным вниманием» государя Николая I. Как лучший ученик и одаренный пианист, младший Мусоргский пользовался расположением директора школы А. Н. Сутгофа. Выпускник этой школы великий русский географ П. П. Семенов-Тян-Шанский писал, что Сутгоф имел «репутацию человека весьма образованного и превосходно говорившего по-французски и по-немецки... он жил продолжительное время в Париже... особенно интересовался французскою политикой и историей, которую знал очень хорошо... ценил и действительное образование и очень заботился о том, чтобы в школе были самые лучшие учителя и чтобы воспитанники показывали хорошие успехи в преподаваемых им науках».

А науки изучали здесь самые разнообразные: русский язык, включавший грамматику, теорию словесности и историю литературы, французский язык, также с курсом истории литературы, немецкий язык, естественную историю, то есть ботанику и зоологию, математику, физику, историю, географию, статистику, законоведение, химию, рисование, а также танцы, пение и гимнастику. Один перечень этих предметов уже не согласуется с односторонним утверждением, что воспитанники только «кутили и маршировали».

Из приказов по школе видно, что учащихся водили в Академию художеств «для осмотра выставки художественных произведений», в лаборатории Горного института, в зоологический музей.

Сверх всей этой программы Модест самостоятельно занимался немецкой философией, чтением исторических сочинений, переводами иностранной литературы, играл на рояле, пел в церковном хоре.

Конечно, в школе гвардейских подпрапорщиков изучали и военные предметы, занимались строевой подготовкой. И отец композитора, определив сыновей в эту школу, хотел прежде всего продолжить фамильную традицию, составлявшую родовую честь Мусоргских – ратников и защитников России. Обвинять его за эти патриотические чувства – значит не уважать свое Отечество, свою историю.

165

В неполных восемнадцать лет Модест блестяще сдал экзамены и был произведен в прапорщики, а затем зачислен в Преображенский полк, где в свое время служили два его деда по материнской и отцовской линиям. Этот старейший в русской гвардии полк был сформирован еще Петром I и отличился в трех победоносных войнах: с Швецией, Францией и Турцией.

К сожалению, отец композитора не увидел своих сыновей в мундирах преображенцев – он умер в 1853 году, в тревожное для России время, когда началась Крымская война.

В биографической литературе указано, что он похоронен на Пошивкинском погосте. Это неверные сведения. В Ленинградском историческом архиве в фондах Петроградской духовной консистории в метрической книге церкви Владимирской Божьей Матери записано: «Помещик Псковской губернии Петр Алексеев Мусорский умер 14 апреля 1853 года от горячки. Исповедовал и приобщал священник церкви 1-й С.-Петербургской гимназии Александр Орлов. П.А. Мусоргский погребен 17 апреля 1853 года на Волковском Воскресенском кладбище. Петр Алексеевич Мусоргский, соединявший две ветви – потомственных столбовых дворян и потомственных крестьян-пахарей, не дожил до того времени, когда младший его сын стал профессиональным музыкантом. Но именно он первый определил талант Модеста и сделал все возможное для его усовершенствования. Не случайно в короткой автобиографии М. П. Мусоргский оставил такую запись: «Отец, обожавший музыку, решил развить способности ребенка». Благодаря усилиям Петра Алексеевича до нас дошло одно из первых сочинений юного композитора, фортепьянная пьеса – полька «Подпрапорщик», изданная отцом с помощью Герке.

166

Н.С. Новиков. Молитва Мусоргского.  Поиски и находки. Издание второе, дополненное. Великие Луки. 2009.

Далее читайте:

Мусоргский Модест Петрович (1839-1881), композитор.

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС