Нестор, Анисимов. Святая земля

-

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Митрополит Нестор (Анисимов)

С В Я Т А Я  З Е М Л Я

(ИЕРУСАЛИМ И ПАЛЕСТИНА)

II. Очерки Святой Земли:

ВИФЛЕЕМ. ИОРДАН, ГАЛИЛЕЯ

Был светлый и теплый день, когда мы были первый раз в Вифлееме. Солнце мягко и нежно освещало розо­вато-лиловые дали Палестинских бесплодных гор. Среди обнаженного серо-лилового камня то тут, то там видне­лись чахлые одинокие травинки, которыми питались небольшие стада коз и овец по склонам гор.

Автомобиль быстро мчался по гладкой дороге, ми­нуя поселки и отдельные строения, сплошными рядами идущие от Иерусалима  до Вифлеема. У самого въезда в Вифлеем справа при дороге возвышается старинное здание могилы Рахили - единственная святыня Палестины, на­ходящаяся в еврейских руках. Ее вид хорошо знаком всем, имевшим в последние годы хотя какое-нибудь общение с Палестиной, так как изображение этого памятника находит­ся на палестинских марках.

 И вот мы въехали в Вифлеем. Особый мир, особая тишина царит над этим городом. Жители его арабы и греки сплошь христиане и почти все православные. Большинство хорошо знает русский язык, так как в течение ряда лет в Вифлееме была Русская семинария, дававшая прекрасное образование множеству молодых арабов. К сожалению, теперь семинария эта закрыта, но память о ней и вообще о русских заботах бережно и с любовью хранится в арабских душах. Доныне почти все учителя и учительицы Палестины - воспитанники и воспитанницы русских учебных заведений, и все они отлично   говорят по-русски.

Жители Вифлеема отличаются необыкновенной тон­кой, одухотворенной красотой. Православные женщины этого города носят очень оригинальный и сложный го­ловной убор: высокие белые куколи, похожие на традиционные шапки средневековых астрологов. Обилие женщин с такими шапками на улицах Вифлеема указывает на преобладание православного населения в этом городе.

Миновав небольшие улицы Вифлеема, мы оказываем­ся перед площадью освященного храма Рождества Христо­ва. Храм этот, осеняющий священный вертеп Христова рождения, -  единственная церковь в Палестине, сохранившаяся без изменения со времен Константина Великого, - выстро­ен святой царицей Еленой в начале 4-го века. В VII веке, когда жестокий Хосрой, повелитель персов, вторгся в Палестину, разрушая все на своем пути, он пощадил этот святой храм, ибо обрел в нем изображение волхвов, пок­лоняющихся Христу, и узнал в изображении волхвов магов своей родной страны.

Вход в Вифлеемский храм очень низенький: тяжесть протекших столетий придавила его в землю. Входить в него можно лишь склонившись. Но когда вы войдете, вас пора­жает удивительная одухотворенная глубокая красота этой церкви - памятника долгих тысячелетий. Ряды коринфских колонн поддерживают свод величественного храма, множе­ство лампад, как сонм светил небесных теплится на высоте, спускаясь с купола храма. Над пещерой, где родился Спаситель, утвержден Православный Престол, рядом с ним престолы коптский и армянский.

Внизу в пещере Рождества Христова также находится Православный Престол, а на противоположной стороне пещеры, где были ясли Спасителя, теперь установлен Пре­стол  католиков.

Блаженнейший Патриарх Святого града Иерусалима и всей Палестины Дамиан (1897-1931)

Недалеко от Вифлеема в поле находится пещера па­стырей, где пастухи, содержавшие  ночную стражу у стада своего, услышали первыми весть о рождении Бога в мир, ус­лышали ангельский гимн: «Слава в вышних Богу и на земли мир». В пещере этой устроена церковь, которая является приходской для того самого селения Бет-Саура, из которого происходили древние благословенные пастыри, свидете­ли великой Тайны воплощения Сына Божия.

Посетив пещеру пастушков пред Праздником Рожде­ством Христова, было отрадно переживать в Рождествен­скую ночь видение ангелов, ясно представляя себе это па­стбище, над которым высился небесный шатер с яркими звездами и славословие ангелов, услышанное пастырями.

В сочельник вечером мы снова приехали   в Вифлеем.

Темная ночь опустилась над миром. На небе не видно было звезд, благодатный дождь кропил с неба. Дождь -  не­обыкновенное, радостное явление в Палестине, сулящее зем­ледельцам выполнение их планов и надежд.

Тихо скользил по каменистой, скользкой дороге наш автомобиль и длинная, длинная вереница других автомоби­лей, торопящихся в святую рождественскую ночь к источ­нику святой радости  -  к яслям Христовым во святом Вифлеемe.

Когда-то по этой самой дороге, из Иерусалима в Виф­леем шли караваны царей-волхвов от Востока  -  Персиды.

Сердцу хотелось забыть гудки автомобилей, блеск ас­фальта и отражения фонарей в лужах воды и перенестись к тем давним святым временам, когда по этой каменистой дороге шли важной поступью верблюд за верблюдом, не­ся золото, ливан и смирну.

Сердце ищет среди темно-серых низко нависших туч ту святую звезду, которая была путеводительницей для волхвов.

Но вот, наконец, воистину как путеводная звезда за­гораются пред нами огни Вифлеема и мы подъезжаем к площади храма, занятой   огромной толпой народа.

Местоблюститель Патриаршего Престола с другими архипастырями и многочисленной свитой еще утром про­ехал в Вифлеем и был встречен там с великим почетом и торжеством.

У площади храма была огромная толпа народа, и ав­томобили приезжих не допускали к храму. Нас пропустили, только увидав в нас священнослужителей.

Местоблюститель Патриаршего Престола Иерусалимского митрополит Келадион

С тихим сердечным трепетом вступили мы под своды древнего священного храма,в святую Рождественскую ночь. Русские богомольцы уже давно наполняли пещеру Рожде­ства. Русский иеромонах читал для них акафист Матери  Божией. Молитвенные вздохи, благодатные слезы умиления богомольцев прерывали слова акафиста. Множество право­славных арабов теснилось ко святому вертепу и молилось вместе с русскими. Едва показались Владыка Анастасий и я, как в толпe раздались голоса: „мухтар, мухтар", т. е. епископ. Толпа расступилась. Мы приблизились к священ­ному месту и поклонились тому благословенному вертепу, где тысяча девятьсот тридцать три года назад соверши­лось чудо нашего спасения. Вместе со всеми  богомольца­ми пропели мы тропарь и кондак праздника и величание Рождеству Христову, потом поклонились яслям Христа и прошли в алтарь верхнего храма, где в это время нача­лась Рождественская утреня.

Утреня у греков служится гораздо менее торжественно, чем у нас. Для людей, не знающих греческого языка, начало ее проходит почти незаметно. Но с начала полиелея, то есть когда певчие запели по-гречески «Хвалите имя Гос­подне», началась торжественная величавая часть службы. Блестящая процессия епископов, священников и диаконов вышла из алтаря. Митрополит Келадион Птолемаидский, Местоблюститель Патриаршего Престола возглавлял эту процессию. В руке его был святой Крест с частью Животворящего Древа, весь усыпанный с одной стороны бриллиантами и рубинами, с другой стороны бриллиантами и изумрудами. Крест этот - древний дар византийских императоров.  Митрополит Тимофей Вифлеемский, Архиепископ Анастасий, руководитель Русской Православной Миссии в Палестине, Архиепископ Мелитон (Ныне Митрополит и Местоблюститель Патриаршего престола а Иерусалиме) и я принимали участие в торжествен­ной процессии. Шествие  шло внутри церкви, потом опусти­лось в пещеру Рождества Христова и там было прочитано Евангелие о Рождестве Христове на трех языках: грече­ском, славянском и арабском. Потом шествие вышло из вертепа. В вертепе остался лишь Митрополит Тимофей, ко­торый начал Литургию. Мы же прошли снова вокруг церк­ви троекратно и вернулись в алтарь верхнего храма. Утре­ня кончилась. Митрополит Келадион с патриаршего места благословил священников и диаконов, потом мы, епископы, прочитали входные молитвы по сложному чину, принятому в греческой службе, и началась радостная святая Рождественская Литургия над той самой пещерой, где некогда родился Спаситель мира Христос.

Греческая литургия имеет некоторые особенности, неизвестные у нас. Так, ектения об оглашенных пропускается совершенно. Ее читает про себя священнослужитель. «Отче наш» и «Bерую» не поются, а читаются. Царские врата зак­рываются только завесой, на которой вышито или Благовещение, или Тайная Вечеря.

На Литургии в алтаре присутствовали представители англиканского исповедания, монахи и священники. Место­блюститель относился к ним очень внимательно и любез­но. Во время пения Херувимской он вынул из просфоры частицу за них и вручил им по святой просфоре.

Митрополит Келладион и армянский патриарх Торком Кушагян (1929-1939)

В одно время с нашей Литургией за невысокой стеной в том же храме совершалась Литургия сирийцев. Чуж­дые необычайные звуки этого богослужения, совершавше­гося так близко от нас, заглушали иногда пение греков, но ни громкие голоса, ни необычные напевы нисколько не производили омрачавшего светлую радость впечатления. Наоборот, я ясно представлял себе, что именно так и должно быть, чтобы у места Рождества Христова раз­личными языками и различными обрядами славили Одно­го Бога, ради нас рожденного, различные люди, различные человеческие племена. Вскоре к сирийцам присоединились армяне, вдалеке зазвучали голоса коптов. Внизу католики начали свое служение.

На священниках были ризы древнего образца с пе­редней частью, опускающейся до колен. Епископы все слу­жили в клобуках, в митре был только первенствующий, т. е. Местоблюститель   Патриаршего Престола,

По окончании литургии торжественной процессией со славой, с пением тропаря Рождеству Христову, со свитой кавасов, (т.о еесть служителей, одетых в парадные формы) нап­равились мы во главе с Митрополитом Келадионом в по­кои Вифлеемского Митрополита Тимофея. Кавасы громко и мерно стучали своими жезлами по каменному полу хра­ма и церковного двора. В покоях Митрополита в этот ранний  час, в 5 ч. утра нам была предложена Рождественская трапеза, а часов в 6 утра мы покинули Вифлеем, чтобы вернуться в Иерусалим к началу Рождественской литургии в Русской церкви, которую совершал Архиепископ Анастасий  со всем Миссийским духовенством.

Была еще ночь. Звезды ярко, ярко светили с прозрачного палестинского неба, и одна звезда, сверкавшая особенно ярко на небосклоне, горевшая как раз над кров­лей храма, таящего в своих недрах священную пещеру Рождества, рождала   в душе ясное представление о том, как некогда звезда, шествовавшая перед волхвами, остано­вилась над этим самым местом над этой самой пещерой. Здесь сердце наполнялось высоким светлым чувством ду­ховной радости, мысли сияли от сияния великой, светлой Вифлеемской ночи, а глаза вперялись в глубину вертепа, в места, освященные Рождеством Богомладенца, и слезы радости и умиления выражали полноту счастья и благодарения Всемилостивейшему Творцу, допустившему нас не­достойных к Святому Вифлеему в эту Священную Святейшую Рождественскую Ночь.

О, какой Божественный радостный путь был обратно от Вифлеема в Иерусалим.

Ярко, алой полоской загорался Восток в долинах между темными грядами палестинских гор. Рождался день, день великого праздника Рождества. Так тысячелетия то­му назад здесь же, в этом самом городе зажегся день Христов,  разогнавший   черную тьму ветхозаветной ночи.

Местоблюститель Патриаршего Престола Иерусалимского Митрополит Мелитон

В 7-м часу утра мы прибыли в Иерусалим. Сон бежал от наших глаз: радостные переживания Вифлеема вла­дели душой и, отдохнув короткое время, мы пошли в Русскую Церковь, где литургию совершал Архиепископ Анастасий.

В этот день по принятому в Палестине обычаю все христиане оставались по домам, духовно радуясь святому Празднику, а на следующий день, на второй день праздни­ка начались официальные торжественные визиты высших иерархов друг к другу. Как раз в одно время с нами к Местоблюстителю Патриаршего Престола Митрополиту Келадиону пришел с визитом Патриарх Армянский в тор­жественной процессии в парадном одеянии, предшествуе­мый кавасами, мерно стучавшими своими окованными се­ребряными жезлами, сопровождаемый епископами, архимандритами и священниками.

Столь же торжественно и пышно Армянский Патриарх, Сирийский Архиепископ и другие, высшие Иерусалимские иерархи посетили в этот день и нашу Русскую Миссию.

Радостный святой тихий Вифлеем на веки вписал в наши сердца теплые, светлые, неизгладимые воспоминания Христовой Рождественской ночи.

Южнее Вифлеема на значительной высоте над уров­нем моря лежит древний библейский город Хеврон, один из древнейших городов Палестины и, следовательно, всего мира.

Около этого древнего города, освященного именами всех патриархов Ветхого Завета, лежат владения    Русской Миссии, одни из первых, которые были приобретены ос­нователем Миссии отцом архимандритом Антонином. Владения эти окружают великую святыню  -  Мамврийский дуб, тот самый дуб, под сенью которого некогда праотец Ав­раам принял под видом трех странников Пресвятую Трои­цу, явившую тайну Свою в древние времена этому перво­му   из святых патриархов.

Мы подъезжали к Мамврийскому дубу ранним утром под проливным дождем. Дорога шла все время по верши­нам гор, делая неожиданные крутые повороты. Несколько раз мы переживали опасные моменты, когда внезапно вылетавшая из за поворота машина перерезывала нам путь. Густой непроницаемый туман увеличивал опасность. На пу­ти мы встретили несколько машин, потерпевших аварию. Одна машина слетела под откос, причем насмерть разби­лась одна арабская дама.

Но, хранимые Божиим Промыслом, мы преодолели тя­желый путь и, миновав Бее Захар, где указывается дачный дом священника Захарии, отца Иоанна Крестителя, миновав самый Хеврон, где находятся могилы Авраама, Исаака и Иакова, мы подъехали к ограде Русских владений и въеха­ли во двор, осененный широкой сенью великого дуба. На­стоятелем церкви при этом святом месте является бывший одно время настоятелем Харбинского Казанско-Богородицкого монастыря отец иеромонах Нифонт[1].

Дуб носит на себе печать веков. Большая  половина его развалилась от древности. Уже во времена крестонос­цев он начал разваливаться. Но усердными и бережливыми заботами работников Русской Миссии, по милости Божией, жизнь еще поддерживается в этом дряхлеющем под тяже­стью тысячелетий организме.

Мы с благоговением осенили себя крестным знамением пред этим священным свидетелем веков. Сколько тысячелетий прошло с того заветного часа, когда под видом трех скромных путников Господь Бог Всевышний посетил это место и явился верному рабу Своему Аврааму, единст­венному во всей вселенной в те дни хранителю вечной истины - истинной святой веры в Единого Бога. Сколько человеческих поколений сменилось с тех пор, какое мно­жество людей, мысливших, думавших, радовавшихся, стра­давших и веривших отошло в вечность и самого праха их не осталось на земле. А этот великан, патриарх дерев, сто­ит и даже приносит плоды свои и будет стоять еще долго после того, как и мы сойдем под своды вечности.

А все-таки, как краток период человеческой истории, если и доныне есть еще живые свидетели самой зари истории человека.

Проливной дождь не позволил нам посетить могилы святых библейских патриархов, и мы только издали пере­крестились, проезжая мимо них.

Из Хеврона мы проехали в обширный русский женский монастырь в городке Горнем, в том самом городке, который знаком каждому Православному человеку по тем строкам святого Евангелия, которые всегда читаются на пра­здниках, посвященных Матери Божией: «Во дни оны восставши Мариам иде во  Горняя со тщанием во град Иудов, и вниде в дом Захариин, и целова Елисавет»

В этом маленьком, затерянном в горах городке был когда-то дом великого и праведного священника Захарии, сын которого в оные дни воззвал в пустыне Иорданской: «Покайтесь, ибо приблизилось Царствие Божие».

Теперь большую часть городка занимает широко раскинувшийся по склону горы Православный Русский женский монастырь, настоятельница которого матушка игумения Тавифа[2] - женщина удивительной доброты, христианской приветливости и ласковости. Под её мудрым руководительством добрым подвигом подвизается в этом монасты­ре сто тридцать с лишним монахинь - большей частью пришедшие перед войной русские паломницы, так и оставшиеся во Святой Земле. Когда-то их было до шести тысяч, теперь осталось тысяча с небольшим: некоторые уехали на родину, иные из Иерусалима земного отошли в Вышнний Иерусалим, и много много скромных бедных рус­ских могил приняла в свои недра земля Палестинская. Многие паломницы стали монахинями в двух больших женских монастырях: Горнего и Елеона.

К востоку от «Нагорней страны Иудейской», от Хев­рона и Иерусалима, лежит глубочайшая в мире впадина, средняя часть которой занята Мертвым морем. Поверхность Мертвого моря лежит на 1300 футов ниже морско­го уровня.

Дорога туда идет среди бесплодных серых безра­достных гор, вьется тонкой асфальтовой лентой мимо зна­менитых лавр и монастырей древности, прославленных в святоотеческих творениях. Мимо лавры Фарран, мимо монастыря Георгия Хозевита, мимо монастыря св. Иоанна Предтечи.

Блаженнейший Патриарх Святого града Иерусалима и всей Палестины Тимофей

Прекрасные дороги устроили англичане в Палестине, подражая в этом примеру своих предшественников по управлению и, главное, по духу - древним римлянам.

Среди высоких крутых гор дорога вьется как змея, давая крутые повороты, то повышаясь, то понижаясь. Но как только выходит она на глубокую долину, так сейчас же выпрямляется, будто проведенная точнейшей линейкой, вытягивается, как струна, и мчит нас с молниеносной бы­стротой к синеющему вдалеке Мертвому морю.

Безрадостны и безжизненны берега этого Богом проклятого уголка земли, свидетеля первых появлений на земле ужасающих беззаконий. Ни одна рыба, ни одно жи­вое существо не может жить в этих пропитанных серой, асфальтом, магнезией и солью водах. Ныне Мертвое море Палестинским правительством отдано в эксплуатацию г-ну Ротенбергу, и он вырабатывает магнезию и соль из этих бесплодных вод. К сожалению, при этом он пытается ис­пользовать для эксплуатации и воды Иордана, что вызывает справедливую грусть со стороны верующих, привыкших к благоговейному почитанию священной реки.

Архиепископ Нестор на берегу реки Иордан

На берегу Мертвого моря расположились селения ра­бочих и инженеров Компании, эксплуатирующей море.

Покинув грустные берега безжизненного бассейна, мы направили путь наш к прекрасной святой реке Иордану, одно имя которого вызывает столько светлых с детства дорогих и любимых впечатлений в каждой верующей душе.

Дорога повела нас сначала снова по безжизненным, бесплодным горам и долинам пустыни Мертвого моря, где некогда лишь святые отшельники, великие  подвижники вносили оживление своими молитвами в бесплодные пустыни. Но чем выше поднимались мы вдоль долины Иордана, тем чаще и чаще стали попадаться отдельные кущи ма­леньких кустиков, потом небольшие лужайки травы, наконец, сплошной зеленый ковер, и вот среди прекрасного венка из деревьев и трав заблистал пред нами бледно-го­лубым зеркалом чудный святой Иордан.

Мы остановились на том месте, где ежегодно 6-го ян­варя греческий Патриарх или его Местоблюститель совер­шают Богоявленское богослужение. На этом месте распо­ложена небольшая хижина грека, владельца лодки, на ко­торой обычно совершается служба.

Когда-то, два десятилетия тому назад, сюда на эти берега, приходили сотни, тысячи и десятки тысяч благочести­вых паломников из Великой России, и эти берега оглаша­лись святыми молитвами чистых боголюбивых душ.

Мы спустились к берегу и отплыли на упомянутой лодке к середине Иордана. Глубокой святой тишиной и миром веет на берегах тихого Иордана. Поразительно рус­ский родной вид имеют его берега. Низко нависли к воде прибрежные кусты, совсем  как плакучие ивы над реками России. С мелкими заводями и омутами струит свои беловатые воды святой Иордан, рождая в наших измученных ду­шах светлые добрые картины родной страны. Поистине повсюду на Святой Земле чувствует Русский человек, что эта земля - родная земля, что он не чужой здесь, ибо тут каждый шаг с детства знаком, с детства дорог и лю­бим. Но полнее и ярче всего это чувствуется именно на берегах Иордана.

На середине реки я отслужил Богоявленский водо­святный молебен. Архиепископ Анастасий и его apхидиакон, отец Вениамин пели. И так радостно, так до трепета ра­достно было повторять там святые, каждому знакомые слова: «Во Иордане крещающуся Тебе, Господи, Тройческое явися поклонение....» и погружать крест в тот самый Иopдан, который воспевается Церковью. Потом мы прошли к тому месту, где некогда тысячи русских паломников купались в святой реке. Ясно представлялась эта величественная и трогательная карти­на, когда вся река была полна благоговейно радующими­ся людьми в белых рубашках, погружающимися в благословенные воды. По раз навсегда установленному обычаю, в Иордане купались в чистых рубашках, которые потом береглись для смертного одра.

Также поступили и мы: приготовив еще заранее в Белграде чистую одежду для купания во Иордане и триж­ды, с молитвой погрузившись в этой одежде в воды Иорданские, будем мы теперь беречь эту одежду до смертного часа, молясь словами церковного песнопения: «Просвети одеяние души моея, Светодавче, и спаси мя».

Архиепископ Анастасий, Архиепископ Нестор и игумен Нафанаил в лодке на реке Иордан

Солнце мягко и ласково согревало нас, воды Иордана легкой прохладой освежили и душу и тело и казалось, что повсюду во всем мире царит та же радость, та же бла­годать, и свет и тепло. Казалось невозможным, что где-то есть страны, в которых в это декабрьское утро царят и холод, и мрак, и злоба, и всякие волнения.

И снова душа просилась на молитву, на ту же молит­ву, которую привыкло повторять русское сердце у каж­дой святыни, у каждого храма, у каждого благословенного места - на молитву о великой истерзанной Родине, о на­шем благочестивом измученном народе.

На той стороне Иордана простиралась пустынная со­вершенно безлюдная равнина, окаймленная у горизонта по­лосой Моавитских гор, с которых некогда спускались дикие племена моавитян, совершавших нападения на израиль­скую страну.

На той же стороне, ныне на сухом берегу, находится арка, отмечающая то место, где некогда от руки Иоанна Предтечи принял Крещение Христос Спаситель. Далее тя­нется песчаная пустыня, в которой в древние времена скрывались великие подвижники. Здесь совершала свой великий подвиг покаяния святая преподобная Мария Еги­петская.

В такой же пустыне в горах расположена и святая великая обитель св. Саввы Освященного, несокрушимый столп иноческой жизни и до нынешнего времени. К вели­кому нашему сожалению, недостаток времени не позволил нам посетить эту святую обитель. Но Бог дал нам радость видеть иноков из этой великой лавры и стать свидетеля­ми того, что высочайшие образцы истинно монашеского со­вершенства живут и в наше время.

На Рождество в Русскую Духовную Миссию в Иерусалим пришли русские иноки из лавры Св. Саввы. Один из них — брат Алексий, носитель одной из исторических рус­ских фамилий, рясофорный инок, по своему внутреннему духовному облику был бы достоин быть руководителем ду­ховной жизни любого монастыря нашего времени, а меж­ду тем в своей обители он был лишь новоначальным мо­нахом, не получившим даже еще пострижения. Девять лет провел этот инок в обители св. Саввы, а там есть старцы, пребывающие в монастыре по двадцать, по тридцать лет, есть старцы поистине благодатной прозорливости. Жизнь, которую ведут иноки этой великой обители, во всем по­добна жизни самых строгих, самых глубоких отшельников древних времен. Спят иноки обители св. Саввы три часа в сутки зимой и два часа летом. Ложатся через два часа пос­ле заката солнца, собираются в половине двенадцатого часа ночи на полунощницу и с этого начинается их рабочий день. Совершают строгое молитвенное иноческое правило, работают целый день на бесплодных скалах окружающих гор, нося воду из источника за полторы версты от мона­стыря, разрыхляя камень скал, и на нем сеют овощи, кото­рые и употребляют в пищу. Едят только овощи, взращен­ные своим трудом, притом лишь однажды в день. На Пас­хе разговляются  только оливками.

Эти высокие подвиги, это дивное, особливо в наши дни, самоотречение создает в иноках Св. Саввы такую тон­кость не только духа, но и тела, что при взгляде на них,кажется, что они светятся, словно тот лучезарный пламень веры и боголюбия, который горит в их душах, просвечива­ет сквозь телесную оболочку. Да, есть еще на земле праведники, ради которых милует Господь наш грешный мир!

Со светлым, светлым чувством духовной примиренно­сти и благодарности Богу покидали мы берега Иордана.

На пути от Иордана к Иерусалиму лежит ряд древних монастырей, среди которых выделяется белоснежными сте­нами недавно возобновленный монастырь абиссинских ино­ков, издревле подвизающихся в этой благословенной стране.

Монастырь этот был возобновлен и заново отстроен стараниями современной царицы Эфиопии, жены Негуса негести («царя царей») Абиссинии. Царица Абиссинии приезжала в Святую Землю незадолго до нашего туда приезда и оставила по себе самую добрую память своим глубоким благочестием, ревностью о вере и любовью к  Церкви.

Встреченная с почетом высшими сановниками страны и всеми иерархами, она с великим усердием посетила все святые места Палестины, подавая пример благочестивой ревности и глубокого благоговения, оказывала щедрую по­мощь церквам и, наконец, воссоздала старинный абиссинскийi монастырь на берегах Иордана. На освящении этого монастыря присутствовала она сама. На это торжество бы­ли приглашены представители всех церквей и между ними глава Русской Миссии Архиепископ Анастасий, к которому с особым добрым вниманием отнеслась  Царица, ибо Абиссинию   всегда связывали   с   Россией  самые  добрые,   самые дружественные узы.

Во время нашего пребывания в Палестине царицы Эфиопии там уже не было. Но принца и принцессу абиссин­скую мы там встретили.

Кроме того, с памятью о пребывании царицы Абиссинской в Иерусалиме встретился я в одном Иерусалимском церковном магазине, где нашел прекрасное богослужеб­ное Евангелие по-славянски без обложки. На мой вопрос, где же находится оклад этого евангелия, продавец сказал мне, что его купила Эфиопская царица. Я приобрёл это евангелие очень дешево и таким образом церковь Дома Милосердия в Харбине, в Маньчжурии обладает евангелием, часть которого находится в глубинах Эфиопии. Мы с царицей Эфиопской совершили эту покупку пополам.

Дальнейший путь наш от Иopдана к Иерусалиму при­вел нас к стариннейшему городу Иерихону, имя которого так часто повторяется на страницах священного Писания в самые разнообразные времена.

К этому городу подошли после перехода через Иордан израильтяне, предводительствуемые Иисусом Навином, здесь за­звучали те звонкоголосые трубы, от которых задрожали и пали стены этого города. Нынешний Иерихон представляет собой убогий и скромный поселок, стоящий даже не совсем на том месте, где был прежний Иерихон. Видно, исполня­ются в течение веков заклятия, которые положил Иисус Навин на город, повелев, чтобы никто не отстраивал его стен.

Место древнего города лежит к северу от нынешнего, и там в настоящее время производятся интенсивные на­учные раскопки.

В Иерихоне находится значительный участок Русской Духовной Миссии, на котором добрым трудом трудится са­моотверженный труженик - иеродиакон отец Исаия. Под его бдительными добрыми заботами иерихонский сад с ба­нановыми рощами разрастается в прекрасный восхититель­ный уголок.

Между Иерихоном и Иерусалимом лежит та самая до­лина, о которой упоминал Христос, говоря о потерпев­шем нападение от разбойников и о милосердном самарянине. Замечательно, что, несмотря на строгий порядок, кото­рый введен во всей стране англичанами, несмотря на кон­ные дозоры, постоянно обследующие эту местность, там и доселе продолжаются разбои и всего за несколько дней до нашего там пребывания на этой дороге среди бела дня был ограблен автомобиль. Вот насколько полна самыми неожиданными остатками древности Палестина.

К северо-востоку от Святого Града Иерусалима лежит самое святое после Голгофы место на земле - святейший сад Гефсиманский, куда часто уединялся для молитвы Хрис­тос, где в ночь пред Своими страданиями молился Он до кровавого пота, где совершилось предательство Его Иудой, где ученики спали в часы огненных мук Учителя, где   потом, после Вознесения Господня, положено было и пре­чистое тело Богоматери во гроб, из которого воскресла Она по слову Сына Своего.

Гефсимания - красивейшее место около Иерусалима, единственный цветущий уголок среди безжизненных серых пустынных гор. Правда, теперь здесь нет такого густого леса маслин, как в дни покорения Титом Палестины, ког­да римским воинам приходилось прорубать просеки в масляничной роще, но все же и теперь здесь высится нес­колько бледно-зеленых масленичных деревьев, из которых восемь по преданию  являются   современниками   Христа.

Свята и прекрасна Гефсимания. Самая огрубелая, са­мая черствая душа здесь невольно отрывается or земли, созерцая небо, прильнувшее к нашему миру с того самого момента, когда здесь ангелы утешали Христа, сво­его Царя и Бога.

Первым святым местом Гефсимании, которое встреча­ем мы на пути из Иерусалима, является камень, на котором окончил дни своего земного странствия первый мученик за имя Христово - архидиакон Стефан, узревший пред смертью небо отверстым, и Христа Спасителя, возлюбленного Учи­теля своего одесную Отца. Подражая подвигу Христову, умирая под руками злых палачей, молился святой Стефан за гонителей: «Господи! не вмени им греха сего». Место его мученической кончины остается до-ныне в точности таким же, как в те дни, когда совершилось это событие. Тот же большой камень, на котором предал душу свою Богу святой Первомученик, те же камни, которыми со­вершили мучительство гонители, лежат вокруг. Ни цер­ковь, ни часовня не осеняют этого святого места, ибо площадь эта принадлежит магометанам, не позволяющим христианам воздвигать построек на своем участке. Но не­далеко от этого освященного места есть греческая церковь, посвященная  памяти святого архидиакона Стефана.

Духовному взору здесь ясно представляется момент мученической кончины апостола, момент, открывший в цер­ковной истории новую страницу, страницу мученичества, продолжившуюся потом целым сонмом страстотерпцев христианских, страдавших за Христа на арене Колизея, на бесчисленных форумах, площадях и цирках древних городов, продолжающуюся и ныне огненными страданиями нынешних мучеников российских в заточениях, тюрьмах и подвалах, исповедующих имя Христово пред   жестокими  палачами.

Слева от места побиения Святого Стефана в православ­ном греческом храме находится та святая пещера, в кото­рой некогда было погребено Пречистое Тело  Божией Ма­тери после Её пречестного Успения. Известно, что для достойного погребения Матери Божией со всех концов земли собрались тогда святые апостолы, кроме апостола Фомы. Сей же святой апостол прибыл лишь чрез три дня и по­желал поклониться Останкам Богородицы. С благоговением открыли апостолы пещеру, в которой была погребена Матерь Божия и, не нашли Её пречистого Тела. Но Сам Го­сподь чудесно открыл им, что Матерь Божия и Телом Сво­им воскресла и отошла в райские селения, дабы предста­тельствовать там за род человеческий.

С молитвенным благоговением вошли мы под сень этого храма и, возжегши светильники, вступили в священ­ную пещеру, от всего сердца вознося молитвы Той, Кто и во Успении не оставила мира, но молитвами Своими избав­ляет от смерти души наши.

Несколько выше этой пещеры, в пределах Гефсиманского сада стоит прекрасный католический собор, в кото­ром указывается место сна апостолов и моление Христова.

В храмe царит полумрак, всюду изображения Христа, молящегося о чаше, молящегося о том, чтобы миновала Его эта нестерпимо тяжелая чаша, «впрочем, да будет во­ля Твоя».

Не Крест, не терновый венец, не оплевания и избиения от рук палачей ужасали нашего Спасителя в эти страшные минуты, но ясное сознание, что эти муки претерпит Он от тех самых людей, которых пришел спасти, сознание, что мы все, ради кого страдал Он, мы, носящие в Его честь имя христиан, будем постоянно отрекаться от Него, изменять Ему, ради побрякушек мира, ради тленной кра­соты, ради обманчивой славы.

Боже наш, Боже наш, сколько жгучих терниев мы вплели в кровавый венок Твой, сколько огненных слез прибавили к безмерно мучительным слезам Твоим.

И апостолы спали... Эти самые близкие, самые возлюб­ленные из всех людей, свидетели и самовидцы всего дела служения людям Сына Человеческого, трое, избранные да­же из числа двенадцати -  и они спали, и они не пободр­ствовали с Учителем своим в часы Его огненных мук в этом самом саду Гефсиманском. Ни один человек не раз­делил страдания Христова, и только Ангелы небесные слу­жили Ему и ободряли  Его - Творца Ангелов и человек.

Полумрак царит в храме, украшенном прекрасными мозаиками, художественными изображениями. Из мощеного изразцами церковного пола поднимаются естественные ска­лы, те самые скалы, на которые когда-то лилась Пречи­стая, святейшая  Кровь кровавого пота Христа Спасителя.

Мы поднимаемся на Русский участок Гефсиманского сада. Золотыми главами блистает на солнце прекрасная церковь в честь святой Марии Магдалины, молчит Гефсиманский сад, и старые маслины низко склоняют свои благословенные ветви, как склоняли они их и во дни Христа.

Церковь Марии Магдалины удивительно прекрасна сво­ей чудной, родной русской архитектурой, своими художе­ственными иконами, принадлежащими кисти Верещагина и, наконец, теми духовными веяниями, которые ясно ощути­мы в этой церкви. Под ее сводами покоятся в безмятеж­ном сне нетленные останки Великой княгини Елизаветы Феодоровны и ее послушницы инокини Варвары. Здесь, где терпел муки всеобщего оставления и крестного предчувствия Подвигоположник Христос, где претерпел муче­ничество Первомученик Стефан, здесь же покоятся остан­ки и мученицы наших дней - великомученицы всероссийской.  Дивный пример христианский явила и в жизни, и смерти своей мученица Великая Княгиня. Вся жизнь ее прошла в трудах на бла­го ближних, а смерть воистину была мучениче­ской. Когда убийцы влекли ее и других Великих Князей к шахте в Алапаевске для убийства, она вместе со всеми убиенными пела Херу­вимскую песнь.

В день памяти святаго Первомученика Стефана, когда совершали мы Божественную Литургию в храме Святой Марии Магдалины, явилось мне чудное видение: видел я Ве­ликую княгиню Елизавету Феодоровну, прошедшую по солее около иконостаса, молившуюся у местных икон, потом прошедшую к иконе архангела Михаила. Тут она помоли­лась и исчезла в мягком тумане. Видение это наполнило страхом и благоговением мою душу, и я тотчас же поведал о том Архиепископу Анастасию, молившемуся в алтаре.

Память о великой княгине, о ее праведной, благоче­стивой, богоугодной жизни живет в Гефсимании, дух ее ви­тает над этим святым местом, и ныне ее образ вдохновил несколько русских и английских[3] православных монахинь на­чать то же дело, которому некогда была посвящена жизнь Великой Княгини - дело милосердия  во имя Христово.

Еще выше церкви святой Марии Магдалины, на самой Елеонской горе расположены русский, греческий и латинский монастыри, а также мечеть, во дворе которой нахо­дится тот самый камень, с коего вознесся некогда Господь наш.

Русский женский монастырь на Елеонe - самый мно­гочисленный из всех православных Палестинских монасты­рей: в нем сто шестьдесят сестер во главе с игуменией - матерью Павлой, монахиней высокого духа, большой куль­туры и сильной воли. В этом монастыре царит та добрая благодатная жизнь, которая была всегда уделом лучших русских обителей, покрывавших некогда лицо святой Руси.

В пределах Елеонской Русской обители находятся те знаменитые древние мозаики  - остатки великолепнейшего храма времен Константина Великого, которые привлекают внимание ученых и художников всего мира и которые явля­ются непревзойденными образцами искусства художествен­ного вдохновения древности, далеко превосходящими все, что создает ныне обедневшее человеческое искусство. Там же, в помещении, заключающем эту мозаику, хранится мно­го и иных достопримечательных предметов, найденных при раскопках на месте Русского участка. Из них особенно за­мечательны осколки погребальных урн и куски материи с надписями - остатки погребального убора, какого-то оче­видно знатного египтянина, некогда похороненного на Елеоне в древние седые времена.

В пределах Русского Елеонского монастыря находится также то священное место, где была обретена пречестная глава Иоанна Крестителя (этому событию православной цер­ковью посвящается особый праздник).

Недалеко от нашего Елеонского монастыря находится греческий монастырь, так называемая Малая Галилея, ибо некогда здесь во дни Христа Спасителя находилось под­ворье галилеян. Там живут престарелые греческие монахи­ни, среди них находится русская монахиня[4], которая худо­жественно пишет иконы и русский игумен отец Серафим[5] - тот самый, который в 1920 г. самоотверженно перевез ос­танки Великой Княгини Елизаветы Федоровны с Урала в Иерусалим кружным путем, через Сибирь,  Пекин,  Шанхай и Суэц.

Трудами монахини художницы из Малой Галилеи, вме­сте с монахиней русского Елеонского монастыря[6] по благословению Архиепископа Анастасия создана удивительно пре­красная плащаница для мощей святого Архиепископа Арсения Сербского[7].

Около восточного склона Елеонской горы, вблизи древнего Силоамского источника находится село прокаженных, о котором упоминается в Евангелии. В этом селе доселе живут лишь прокаженные, которых в Палестине и доныне много. Несчастные больные часто приходят и в самой Иерусалим, сидят на городских улицах и просят милостыни и сострадания у прохожих.

На противоположном от Иерусалима склоне Елеонской горы расположено селение вызывающее яркие и светлые евангельские впечатления. Здесь лежит село Вифания - селение, в котором так любил бывать Христос, где был един­ственный гостеприимный для Него дом в Иудее, дом святых сестер Марфы и Марии. Там же находится и пещера, из ко­торой некогда единым словом Своим воззвал Господь че­тырехдневного  Лазаря, призвав его от смерти снова к жиз­ни во свидетельство неверующих.

Нас Вифания встретила веселой и шумной толпой ма­леньких детишек-арабчат мусульман. Они доверчивыми дружными стайками теснились около здания Русской Мисcии в Вифании. Община православных монахинь англичанок, обосновавшаяся в русском вифанском доме, ведет большую благотворительную работу среди окружающего мусульманского населения, оказывая им самые разнообразные услуги, главным образом медицинские, и потому население всей ок­руги доверчиво теснится к Русской Миссии. И бросаются святые и добрые семена в чистые души палестинских ко­ренных обитателей. (Основана эта обитель двумя иноки­нями англичанками Леди Стерлинг и Мисс Робинзон, после пострига получившими имена Марфы и Марии.)

Покинув Вифанию в северном направлении, мы вступа­ем в полосу скалистых серых гор, между которых черной змеей вьется асфальтовая  гладкая, как полотно, дорога.

Мы направляемся в   Галилею.

Совершить это чудное удивительное путешествие мы могли благодаря тому, что нам предложил свои услуги доб­рый, сердечный русский человек В. Н. Рыжков, давший нам возможность посетить все благословенные святые места Па­лестины на своем прекрасном автомобиле, которым он сам неизменно правил. И не только этой доброй и любезной ус­лугой, но и своей глубоко христианской доброй душой на­веки вписал он благодарную память о себе в наши сердца.

Нашим добрейшим духовным руководителем, заботли­вым попечителем и любезным внимательным хозяином, при­нимавшим нас в многочисленных владениях Русской Духов­ной Миссии в Палестине, был благостнейший светлый Вла­дыка Архиепископ Анастасий, руководитель Русской Миссии. От первого момента нашего прибытия в Иерусалим, с самого иерусалимского вокзала и до того печального часа, ког­да нам пришлось проститься со Святой Землей, в течение всех двенадцати дней нашего там пребывания, Владыка Анастасий   самоотверженно посвятил все   свое время нам.

Его доброта, его глубокая заботливость, его истинно оте­ческая ласка никогда не изгладятся из наших сердец, из наших молитв, из нашей благодарной памяти.

Сопутствовал нам в этом пути также добрый заботли­вый архидиакон Русской Православной Миссии отец Вениамин, проявивший безмерно много любви, забот и внимания к нам за время нашего пребывания во Святой Земле, от­давший нам частицу светлой души своей, на что и мы от­ветили  ему  глубокой сердечной привязанностью.

Автомобиль мчал нас к скалистым ущельям Самарии и радостным полям и холмам Галилеи. Непрерывной цепью проходили овеянные историей места: древние монастыри, ущелья, где сражались почти все народы, игравшие ту или иную роль на исторической сцене. Здесь прошли и евреи и хананеяне, египтяне и ассирийцы, вавилоняне и персы, греки и македоняне, римляне и парфяне, арабы и турки, крестоносцы и  византийцы, французы времен Наполеона и английские солдаты Великой Войны. Все побывали тут, все оставили здесь свои следы, ибо никогда ни для кого не была безразлична Палестина, ибо духовным сокровищем ее стремился овладеть каждый, и потоки крови лились на этих полях, освященных стопами Воплощенной Любви, и крики сражающихся и стоны раненных раздавались над долинами, слышавшими  пение  Ангелов,  возвестивших мир на земле.

Вот высокой стеной стала перед нами величественная гора Гаризим, на вершине которой стоял некогда Храм Израильский, на которую в оные дни в беседе с самарянкой указывал Христос. Вот белые кровли Наблуса, древнего Сихема, показались пред нами, и автомобиль остановился там,  где стоял Христос  -  у древнего колодца Иаковля.

Над колодцем возвышается сень старинной церкви, рядом с колодцем стоит ее алтарь. Теперь эта церковь маленькая и скромная, но в дни святых Константина и Еле­ны тут стоял большой и величавый храм. Лет двадцать пять тому назад епископ Газский пытался восстановить эту величественную церковь на пожертвования русских палом­ников. Средства потекли широкой струей, церковь была заложена, стены выведены саженей до двух, но теперь они стоят недостроенные, как величественные руины, как стражи этой священной местности.

Мы подошли к колодцу, как гласит Евангелие - коло­дезь глубок. Смотришь туда, опускаешь свечу, и глаз те­ряется в глубине. Глубина колодца равняется 46 метрам. Камни, окружающие колодец, остались неизменными со дней Христа, и душа переносится к тем  временам, когда с этих камней пред простой женщиной самарянкой раздалась вдохновеннейшая проповедь Христова о том, что прихо­дят дни, когда не в Иерусалиме и не на rope сей, не на этой, пред нашим взором возвышающейся горе Гаризим, будет совершаться служба Богу, но истинные поклонники будут покланяться Отцу в духе и истине.

Покинув колодец, мы проехали через древний Сихем, или Сихарь, о котором многократно упоминает Библия. В этом городe находится единственная на свете община самарян, последние остатки этого некогда столь славного народа, так часто упоминаемого в Евангелии. Самарян ос­талось ныне всего сто с лишним человек, и до сих пор их община возглавляется первосвященником, ведущим род свой от первосвященника Аарона. Не так давно, лет де­сять тому назад, самаряне явили образец замечательной высоты духа, когда отказались продать имеющиеся у них наиболее древний список Торы Британскому музею за ог­ромную сумму денег. Пример, заслуживающий особливого внимания в наше продажное   время.

Слева от Наблуса лежит Самария, ныне Севастия, древ­няя столица царства Израильского после разделения на­рода еврейского. В этом городе находится храм, в кото­ром покоятся мощи святого Иоанна Предтечи, за исключением святой десницы его, хранящейся в Белграде  в двор­цовой церкви.

Далее наша дорога лежит через город Дженин - древ­нюю Гинею, находящуюся на границе Самарии и Галилеи. В окрестностях этого города Христос некогда исцелил десять прокаженных мужей, из которых лишь один пришел воздать благодарение  Богу.

Как только выезжаем мы из Дженина, пред нашими глазами открывается совершенно иная, чем доселе, карти­на: цветущая зеленая долина Ездрилонская. Эта долина - плодороднейшее место во всей Палестине. С древнейших времен была она ключом к обладанию Палестинской зем­лей. Здесь потерпел поражение от филистимлян царь Саул, здесь крестоносцы одержали победу над сарацина­ми и здесь же они через столетие потерпели поражение от Саладина, после чего принуждены были очистить Иepyсалим. Здесь же произошло сражение между турками и войсками  Наполеона.

Ныне вся Ездрилонская равнина занята еврейскими земледельческими колониями.

Автомобиль быстро пробегает по этой равнине и снова приближается к горам. Налево нежными тонкими контурами высится вершина горы Фавор, о которой сказа­но в Евангелии: «Взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, брата его, и возвел их на гору высокую одних и преобразился пред ними». Издали Фавор не кажется высоким. Своими мягкими неж­ными контурами закругленного полушария, он имеет вид хлебца лежащего на блюдe среди цветущей Ездрилонской долины. И поистине здесь предложил Господь хлеб ис­тинный: образ вечной Своей славы, к созерцанию которой мы призваны от начала веков.

Минуя Фавор, мы опять углубились в горы, минова­ли страшную «гору свержения», с которой озлобленный народ хотел сбросить Христа, поднялись на значительную высоту по крутой извилистой дороге и очутились в пре­делах города, одно имя которого заставляет усиленным трепетом биться христианское сердце - города Назарета.

Мягкими розоватыми струями подергивался небесный свод, солнце тихо заканчивало дневной путь свой по небосклону, высоко поднимались в небо колокольни Назаретских храмов и удивительнейшая тишина охватывала это священное место. Мы подъехали к тому православно­му храму, в котором находится место Благовещения. Двери храма были заперты. Множество смеющихся веселых детишек вошло с нами в ограду храма. Сердце невольно подсказывало, что вот с такими именно детишками прово­дил Свою благословенную юность и Тот, Кто всевидящим оком Своим провидел путь Свой на Голгофу, Кто вырастал в любви у Бога и  человеков.

Детишки приняли в нас большое участие. Некоторые из старших молодых людей знали по-русски, почти все дети более или менее говорили по-английски. Иные из них побежали за священником, иные стали искать сторожа. Са­мые нетерпеливые забрались на колокольню и начали зво­нить, чтобы известить все население Назарета о прибыли двух мухтаров, т. е. епископов.

Архиепископ Нестор, Архиепископ Анастасий и игумен Нафанаил на берегу Галилейского моря

На зов детей вскоре пришел священник, на колоколь­ный звон собралось все селение. Вместе с несколькими наиболее благочестивыми и церковными детьми, знакомыми и священнику и сторожу, мы вступили под священную сень древнего храма и преклонили колена свои пред тем благословенным местом, где впервые раздались слова ар­хангела Гавриила: «радуйся Благодатная, Господь с Тобою», где Дух Святой сошел на Чистейшую в женах, где нача­лось дело нашего спасения.

На жителях Назарета лежит тот же отпечаток особен­ной духовной красоты и благообразности, как и на жите­лях Вифлеема. Но в Назарете католическая пропаганда от­торгла много сынов Православной Церкви и потому тут процент православных арабов много меньше, чем в Вифлееме.

Провожаемые веселыми приветствиями детишек, ми­лых православных детишек мы оставили святой Назарет и направили путь свой далее к северу. Вечер становился темнее и темнее. Звезды зажглись в небe. Блестящим пятном засверкали слева,  как яркие звезды, огни какого-то значительного города, стоявшего на возвышенности. Это тот самый город Сафед, о котором некогда сказал Христос: «Не может град укрытися верху горы стояй». Проехали мимо горы Блаженств, на которой некогда Христос пре­подал заповеди блаженства. У подножия этой горы тянутся нивы, по которым в оные дни проходил Христос с апосто­лами, и апостолы, несмотря на день субботний, отрывали ко­лосья  и ели, проголодавшись в пути.

Но вот вдалеке темноватой ровной поверхностью показалась священнейшее озеро — море Галилейское.[8]

Мы въехали в Тивериаду.

Этот древний, знаменитый и роскошный некогда го­род, построенный льстивым Иродом во имя цезаря Тиверия, переживал долгое время годы глубокого упадка и еще в начале этого столетия был больше похож на ничтожную деревушку, чем на прежнюю гордую столицу Галилеи. Но теперь, благодаря усиленному заселению местности евреями, Тивериада снова выросла в своем значении и является культурным торговым  центром внутренней Галилеи.

Население этого города в настоящее время в большин­стве еврейское. В еврейском населении Палестины можно наблюдать два резко выраженных, ясно очерченных типа: евреев, пришлых из Европы и коренных местных Палест­инских евреев, сохранивших полностью древние традиции, древние обычаи, одежду и внешний вид. Оригинален вид молодых евреев Палестины, иногда совсем мальчиков с ог­ромными длинными пейсами, в длиннополых традиционных костюмах, стариков евреев с патриархальными ветхозаветными бородами. Как будто древние видения давно минув­ших времен встают на этих улицах палестинских городов. Проехав по мирным тивериадским улицам, мы дос­тигли дома Русской Миссии и, войдя в него, поднялись на кровлю здания, чтоб с тихим и радостным трепетом серд­ца любоваться на гладкую поверхность освященного Галилейского озера. Отдельные лодки рыбаков спешили к берегу на ночлег, звезды ,зажигая свои лампады на небе, смотрелись в кристальную поверхность вод. Совсем близ­ки казались горы на противоположной стороне озера и так трудно было представить себе, что вот это самое озе­ро, такое маленькое, такое спокойное, могло волноваться бурями, о которых говорит Евангелие.

Рано утром в 4 ч. следующего дня мы имели полную возможность увидеть такую бурю. С восхода солнца под­нялся ватер, который вскоре стал крепчать, начался дождь и маленькое озеро заволновалось большими могу­чими валами.

Несмотря на проливной дождь, мы направились вдоль берега озера к северу по тем благословенным местам, из которых каждое отмечено словами святого Евангелия.

Миновав Магдалу, в которую должны мы были за­ехать на возвратном пути, первую остановку мы сделали в Вифсаиде, «во граде Андреови и Петрови». В Вифсаиде ныне работают католические монахи, создавшие тут прекрасное место для отдыха больным людям, лечебный курорт. В пределах Монастырского участка находятся ос­татки древнего храма времен Константина и Иустиниана. Пол этого храма, отдельными частями сохранившийся до ны­не, покрыт мозаикой, которая приводит каждого челове­ка, имеющего чувство прекрасного, в искреннее восхищение и лишний раз доказывает, что в наше время, несмотря на торжество техники, культура значительно пала сравни­тельно с теми древними временами, когда поразительные образцы искусства создавались даже в самых отдаленных и глухих уголках земли. Мозаики эти еще не обработаны научно и находятся на глухом пустыре под слоем песка, который монахи нарочно не сметают, чтоб ветер и дождь не попортили мозаик. По нашей просьбе монастырский сторож смел часть этого песка и мы долго любовались удивительной красотой древнехристианских мозаических символов: рыбы, агнца, павлина, змеи, пеликана.

Здесь, в этом скромном селении некогда обитали апостолы Андрей Первозванный, Симон-Петр, Филипп, здесь Христос неоднократно проходил, окруженный учениками Своими. Отсюда пошли на великое дело свое рыбаки Галилейские, чтобы приобрести для Бога всю вселенную. И тонкие, но глубоко важные духовные нити связуют эту ма­лую деревню Галилею  -  родину апостола Андрея - с холма­ми Днепровскими, где этот же самый апостол воздвиг святой Крест, прорекая величие стольного града Киева, со всеми необъятными просторами Российскими, которым Первозванный Апостол первый принес благовестие Еван­гельское.

Архиепископ Нестор, Архиепископ Анастасий и игумен Нафанаил

Из Вифсаиды наш путь привел нас в Капернаум. Сколько раз проходил этим путем Христос во время Сво­ей проповеди, ибо здесь более всего пребывал Господь, здесь был как бы центр Его проповеди. И потому с осо­бенно великой скорбью сказал о Капернауме Господь: «И ты Капернауме, до неба вознесшийся, до ада низвергнешь­ся, ибо если бы в Содоме явлены были силы явленные в тебе, то он оставался бы до сего дня. Но земле Содом­ской отраднее будет в день суда, нежели тебе». Каперна­ум лежит в развалинах, только католический монастырь отмечает место, где некогда стоял этот славный город, да величественные, дивно прекрасные развалины той сина­гоги, в которой столько раз учил Христос, приводят христианское сердце в трепетное умиление. Вот место, о ко­тором чаще всего говорит Евангелие, где исцелял Гос­подь бесноватых,  где исцелил слугу того сотника, который построил эту великолепную синагогу, вот город о котором Евангелие говорит: «Пришел Иисус во Свой град» О, Капернаум, Капернаум, как похож ты на каждого из нас, называемого христианином, усвоенного Богу с момен­та Крещения и не внимающего словам Божиим.

В Капернауме показывают остатки дома, который при­надлежал теще Петровой, где по преданию жил и сам апо­стол с женою своею, где Христос исцелил его престаре­лую тещу.

Прохладными, живительными каплями кропит дождь с неба, вызывая радость в жителях Палестины, которые всегда любят дождь, ибо он несет плодородие полям, напояя землю. Мягкими, но мощными волнами набегает на берег Генисаретское озеро, величественно смотрятся в небо прекрасные развалины старинного города, и сердце уносится к тем благословенным временам, когда так мо­гуче, так непобедимо раздавались здесь священнейшие слова, спасительные для каждого человека, желавшего внимать им.

От Капернаума вернулись мы опять прежней доро­гой, мимо Вифсаиды в Магдалу, откуда была родом свя­тая Мария Магдалина, благословенная грешница, нашед­шая путь спасения. Здесь также неоднократно бывал Христос, о чем говорит Евангелие, указывая, что после совершения чуда напитания четырех тысяч человек семью хлебами, Христос прибыл в пределы Магдалинские. Здесь произнес Он грозные слова фарисеям и саддукеям: «Лицемеры! Различать лице неба вы умеете, а знамений времен не можете».

В Магдале большой участок принадлежит Русской Миссии, там из земли бьют прекрасные, целебные, горячие источники, рощи бананов и апельсинов покрывают бе­рега озера, высокие пальмы возносят в небо свои строй­ные стволы. Это место одно из немногих в нынешней Галилее дает представление о том, чем была эта страна в древние времена, когда в одной Галилее было четыре миллиона жителей, в то время как теперь во всей Палести­не их насчитывается лишь около 700 тысяч.

Из Магдалы, минуя Тивериаду, проехали мы в Кану Галилейскую, родину апостола Нафанаила и, быть может, Симона Кананита. В церкви Каны показывают два очень древних каменных сосуда, по преданию послуживших пер­вому чуду Христову - претворению воды в вино.

Из Каны Галилейской, минуя Назарет, проезжая ми­мо которого мы еще раз перекрестились с благоговением, наш путь повел нас к странe поморской, к пределам Тирским и Сидонским, также неоднократно посещенным Христом. От древних гордых и всемирно знаменитых го­родов Тира и Сидона ныне ничего не осталось.

Новый, не отмеченный древностью, но уже ставший знаменитым, приморский город Хайфа занял место древних великих городов.

Мы миновали Хайфу, расположившуюся у подножия гор Кармильских, и направили путь свой к этим священным го­рам,  прославленным великим пророком Божиим Илиею.

На вершине горы стоит русская церковь и католиче­ский монастырь. Мы были в этом монастыре, видели пе­щеру, где жил пророк, видели жертвенник, на котором вознес он всесожжение, попаленное огнем Божиим, видели пропасть, в которую некогда грозный пророк низринул жрецов Вааловых. На Кармиле мы провели ночь в течение которой разразилась страшная гроза с громом и блистанием молнии, и сердцу ярко вспомнились детские впечатления,  когда каждая гроза неразрывно была связана с именем пророка Илии.

Из Хайфы прямой путь ведет в город Яффу - древ­нюю Иоппию, бывшую и оставшуюся главными воротами в Палестину. В Иоппии некогда впервые вышла Христова Цер­ковь к тому Средиземному морю, берега которого вскоре покрылись храмами во имя Христово. В Иоппии апостол Петр воскресил из мертвых ту милосердную женщину Тавифу,  которая приобрела любовь всего города тем, что шила рубашки и одежды для вдов и сирот, раздавая их бесплатно нуждающимся. И вот, все эти бедняки вымолили у апостола чудо воскресения этой женщины. В Иоппии же святой пророк Иона сел на корабль, желая бежать от лица Божия в Фарсис.

Мы были там в прекраснейшем русском храме, были в пещере, заключающей развалины того дома, где апостол Петр сотворил  великое чудо. Все эти места принадлежат Русской Миссии.

На большие пространства кругом храма и здания Миссийского подворья тянутся в Яффе роскошные зеленые плодовые сады Русской Миссии, радуя взгляд своей свежей зеленью и пестрыми оранжевыми и желтыми искрами апельсинов и лимонов, произрастающих в этих садах. Голу­бое зеркало пруда светится в оправе апельсиновых рощ. Здесь, в этой благословенной Саронской долине ясно становится, почему в древности называлась Палестина  -  Зем­лей Обетованной, точащей мед и млеко. Доходы с Яффских плантаций Миссии являются главным источником ее существования и, следовательно, существования многих бед­няков и обездоленных старцев и стариц, прежних палом­ников Святой Земли.

Потом мы направились из Яффы в Лидду, также от­меченную апостольскими стопами, ибо там апостол Петр исцелил расслабленного Энея. Из Лидды же был родом святой Георгий Победоносец. Здесь с грустью и с чувст­вом глубокой благодарности простились мы с нашими доб­рыми хозяевами и спутниками Архиепископом Анастасием, отцом архидиаконом Вениамином и В. Н. Рыжковым.

Здесь расстались мы с Палестиной, со святой священ­ной землей, благословенной Господом и направили путь свой к родным краям Дальнего Востока, увозя бережно хранимые святыни: от горсти земли Палестинской и святой воды Иорданской до драгоценнейшей части Животворящего Креста Христова; тая в сердце неизгладимые воспоми­нания о днях и часах, проведенных в этой Священной Земле. И сердце с трепетом благоговения шептало священные слова вдохновенного псалма: «Аще забуду тебе, Иерусалиме, забвенна буди десница моя». Душа чувствовала и доныне чувствует, что от святых пределов Священной Зем­ли мы уходили как бы вновь родившимися, очищенными и просветленными.

Некогда слова Христовы, падавшие в человеческую душу, возрождали ее к новой жизни. Святое Евангелие, распространенное по миру Святыми Апостолами, обновило человечество. А мы в святой Палестинской земле как бы проходили страницу за страницей самого Евангелия, были свидетелями всего Христова делания, там совершав­шегося. Живое Евангелие раскрывалось пред нами, и в наши грешные души бросало оно живые, немеркнущие искры.

Пусть жизненный сор, пыль, грязь черными вихрями пытаются загрязнить душу  -  в ней неистребимо с помощью Божией будет жить, должна жить память о святом Городе, об Обетованной Земле. И память эта будет драгоценным факелом на священном пути к Горнему Вышнему Иepycaлиму  -  нашему Небесному Отечеству.

Примечания

[1] НИФОНТ  (Гульдяев)  (1876 - ?), игумен .  В период  командировки архимандрита Ювеналия (Килина) в Сербию (ноябрь 1922 г. – февраль 1924 г.) иеромонах Нифонт исполнял обязанности настоятеля Казанско-Богородицкого мужского общежительного монастыря на Крестовском острове  в г. Харбине. С середины 1920-х до 1950-х подвизался в  Хевронском Свято-Троицком монастыре у Мамврийского дуба.  Игумен (ок. 1952).

[2] ТАВИФА (в миру Татьяна Минина) (? – 1945), игумения.   С 1924 по 1945 г.г.  была настоятельницей Горненской обители.

[3] Англиканские монахини  Стелла (в миру Марион Робинсон) и Кэтрин  (в миру Александра  Спрот-Стерлинг). В 1933 г. приняли Православие, а в 1934 г. иноческий постриг  с именами соответственно Марии и  Марфы. Мать Мария (Робинсон)  стала первой игуменией Гефсиманского монастыря, а монахиня Марфа (Спрот)  возглавила работу в общинной школе в Вифании.

[4] Монахиня Сергия

[5] СЕРАФИМ (в миру Кузнецов Георгий Михайлович)  (1873-1959)), игумен.  Послушник Белогорского Свято-Николаевского монастыря Пермской епархии (1897-1903). Принял монашеский постриг (1903). Иеродиакон (1904). Основатель и начальник Серафимо-Алексеевского скита при Белогорской обители (с1904). Иеромонах (1905). Игумен (1912). Инициатор создания нескольких мужских пустыней, возрождения Бахаревского Серафимо-Алексиевского, Богородице-Казанского женского монастыря (1908), a также основатель Елисавето-Мариинского монастыря (1916). Активный деятель православно-монархического движения. Автор многих публикаций.  Полковой священник в годы Великой войны (1914-1917). Преодолевая многие трудности, вывез останки Алапаевских мучеников  в Пекин (1919-1920)., а затем  мощи Великой Княгини Елизаветы Феодоровны и монахини Варвары в Гефсиманию. По благословению Патриарха Иерусалимского Дамиана перешел под его омофор и поселился в монастыре Малой Галилеи. В 1945 г. поступил в юрисдикцию Московской Патриархии. Скончался 22 февраля / 7 марта 1959 г. в Иерусалиме. Похоронен недалеко от кельи, где поздвизался..

[6] Монахиня Анастасия

[7] Часть святых мощей архиепископа Арсения Сербского - дар Святейший Патриарх Сербский Варнавы  -  были помещены в саркофаг и находились в Скорбященскрм храме Харбинского «Дома Милосердия».

[8] Галилейское море называют иногда  Генисаретским  или  Тивериадским озером, а также Кинерет.

Далее читайте:

Нестор (Анисимов Николай Александрович) (1884-1962), митрополит.

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС