Митрополит Нестор, Анисимов

-

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Митрополит Нестор (Анисимов)

ЗАПИСКИ ПРАВОСЛАВНОГО МИССИОНЕРА

ЕПИСКОПСКАЯ КАФЕДРА

 Тако да просветится свет ваш пред человека, яко да видят ваша добрая дела и прославят Отца вашего, Иже на небесех.

(Мф. 5, 16)

По возвращении в Петропавловск я получил из Вла­дивостока по действующему уже тогда телеграфу рас­поряжение архиепископа Евсевия срочно прибыть к нему. При первой же представившейся возможности я явился. Архиепископ Евсевий усадил меня за письменный стол и велел составить доклад о моей пастырско-миссионерской деятельности. Это, по его словам, было необхо­димо для разрешения вопроса о создании на Камчатке епископской кафедры. И тут же сказал:

- Кандидат на эту кафедру один - архимандрит Нестор. Ибо Нестор - это Камчатка, а Камчатка - это Нестор.

Святейший Всероссийский Синод избрал священноархимандрита Нестора, начальника Камчатской духов­ной миссии, епископом Петропавловским с хиротонией в Петербурге - в Александро-Невской Лавре или в Ка­занском соборе, "по его благоусмотрению".

Когда управляющий канцелярией Святейшего Сино­да запросил лично меня (необходимо было представить на заседание Синода ответ об избрании места хиротонии), то я сказал:

- Прошу доложить мою искреннюю просьбу, что я желаю получить архиерейскую хиротонию во Владиво­стокском кафедральном соборе от руки моего духовного аввы, нашего архиепископа Евсевия, избравшего мое недостоинство епископом на Камчатку. Для осуществле­ния хиротонии необходимы дополнительно архиереи, а на Дальнем Востоке есть епископы в Японии, в Благове­щенске, Чите и Никольск-Уссурийске.

Управляющий мне троекратно повторил, чтобы я серьезно подумал, пока не поздно, так как, в противном случае, я теряю большие прогонные средства, оплачиваемые мне от Петербурга до Петропавловска, что составля­ет огромную сумму, и весьма удивился моей настойчи­вости и полному отказу от них.

Архиепископ Евсевий с отеческой радостью воспринял мое искреннее желание, чтобы хиротонию совершали во Владивостоке, куда к 16 октября (воскресный день) Влады­ка Евсевий пригласил всех вышеупомянутых архиереев.

По возвращении в архиерейскую церковь на Седанке, где было мое наречение во епископа, я произнес речь. Приводя эту речь, оглядываюсь на пройденный мною долгий жизненный путь в этом сане и снова и снова глубоко сознаю я свою немощность и свое недостоинство.

В раннем детстве я молил Бога сделать меня архиереем, ибо тогда по-детски прельщался я внешним блеском и красотой епископского служения. Но когда Господь ис­полнил мою детскую молитву, я осознал тяжесть архи­ерейского омофора и вот уже сорок пять лет сгибаюсь под этим бременем.

Только Божия помощь и благодать дают силы нести это бремя, молитвы великих пастырей и архипастырей - живых и усопших уже руководителей и наставников:

епископа Андрея, митрополита Антония, отца Иоанна Кронштадтского, митрополита Евсевия и других, которые ходатайствуют о Божией помощи и Божием благослове­нии мне, немощному. Добрые имена моих духовных руководителей снова, как и сорок пять лет назад, по­вторяю я с любовью и благодарностью, отвечая им на любовь любовью, на молитву молитвой, смиренно прося Бога принять и мои недостойные молитвы по Своей неизреченной благости.

"Ваше Высокопреосвященство, богомудрые архипас­тыри и отцы!

Взирая нашим земным человеческим взглядом, каза­лось бы, не мне, недостойному, не получившему высшего богословского образования и происходящему из военно-светской семьи, не мне подобало предстоять на сем святом месте в настоящий знаменательный момент архиерейского наречения и в преддверии восприятия епископского сана. Но от Господа стопы человеку исправляются, и судьба моя от лица Божия исходит.

Всемогущий Промысл Божий чрез благословение моего учителя, духовного отца, святителя высокоиноческой жиз­ни епископа Андрея и приснопамятного молитвенника отца Иоанна Кронштадтского предуказывал мне еще в 1907 году путь пастырского служения в Камчатской обла­сти, и во все время многотрудного моего служения на Камчатке десница Божия управляла мною, немощным.

Верую, что и ныне благодатью Всемогущего Бога, предуказанием богомудрого иерарха камчатских церк­вей архиепископа Евсевия Святейший Синод избрал и утвердил о бытии моему недостоинству епископом бого­спасаемого града Петропавловска-на-Камчатке.

Покорясь всеблагому о мне Промыслу Божию, изли­вающему на меня благодать Святаго Духа, в восприятии высокого жребия святительского служения, я смиренно преклоняю главу свою под это благое иго. Но при искрен­нем сознании своих немощей и греховности моя совесть смущается пред величием настоящего святого момента. Страх и трепет прииди на мя.

Да можно ли не смущаться при сознании высоты и величия воспринимаемого епископского сана! Высота и величие архиерейского служения есть отображение вы­соты любви и смирения Самого Иисуса Христа, сошед­шего с Небес ради нашего спасения. Смогу ли я, слабый и убогий, быть носителем ига Христова, заключающего­ся в кротости и смирении сердца, в служении ближним до самоотвержения?

Господи Боже мой, вверяющий мне стадо словесных овец Твоих для соблюдения их в правой вере, для спасения их душ! Правилом веры и образом кротости яви мя стаду моему. Не для себя, а для моей паствы должен я поставить цель моей жизни. Архипастырское служение в Камчатской области, населенной туземцами, еще во множестве пре­бывающими в язычестве, должно быть служением особен­но высоким, миссионерским и равноапостольным. Само наименование Камчатского епископа Петро­павловским по кафедральному граду и собору, освящен­ным в честь святых Апостолов Петра и Павла, поставляет меня быть подражателем этих первоверховных Апосто­лов, просветителей всея вселенныя, подражателем их трудов и подвигов в деле евангельского благовествования, подражателем святым Апостолам в Божественном служении, в несении неизбежно встречающихся на мис­сионерском поприще всяких трудностей и невзгод.

За истекшие девять лет я до некоторой степени уже изведал ту тяжесть креста, которую Бог судил мне нести с юного моего возраста при трудных условиях миссио­нерского служения в Камчатской области. Подобно тому, как некогда Апостол Павел поведал коринфянам о всех перенесенных им ради спасения душ человеческих труд­ностях, невзгодах и лишениях и тем свидетельствовал, как сила Божия в его немощах совершалась, так и тем более я не умолчу и не хвалясь собой (да и нечем мне похваляться), а во славу Божию свидетельствую пред Святою Церковью, как сила Божия в моих немощах совершалась. Совершая дело евангельской проповеди и пастырского миссионерского служения в обширной суро­вой Камчатской области, среди язычников-шаманистов, поклонников злой темной силы, приходилось неодно­кратно подвергаться смертельной опасности, мерзнуть под снегом, будучи занесенным снежным бураном, из­нуряться голодом, погибать в волнах морской пучины, претерпевать напасти от хищного зверя, изнемогать в тяжелых болезнях, и Господь всегда оберегал меня, немощного, на всех путях моего миссионерского служе­ния. Налагая этот крест на меня. Господь не только не дал мне упасть под его тяжестью, но даже покрывал всякие невзгоды и все мои немощи великими Своими милостями не ради меня, а ради прославления Его святого имени, для просвещения языческой паствы.

Далекие камчатские обитатели, пребывающие посто­янно в духовной и материальной нужде, холоде и голоде, ныне взысканы милостью Божией. Под святым покровом образа Всемилостивого Спаса и под высоким покровительством наследника цесаревича Алексия Николаевича объединяются православные русские люди и составляют собою святое Камчатское братство и своей любовью и благотворительной деятельностью оказывают большую помощь и поддержку миссионерскому делу на Камчатке. Из далекой Камчатки, из мрачной и убогой жизненной обстановки я неоднократно имел счастье предстоять в светлых чертогах пред лицом Государя и всей царской семьи и был осыпан царскими милостями и дарами для Камчатской миссии, для бедной, а также для прокажен­ной камчатской паствы.

Ныне, слава Богу, умножается число храмов Божиих на Камчатке, благодаря развивающейся деятельности Камчатского братства и его отделений. Но все же еще ощущается недостаток церквей. Нелегко приходится иног­да совершать богослужения и исполнять церковные требы в туземных юртах. Все невзгоды, встречающиеся на тернистом пути миссионерского служения, кажутся ни­чтожными, когда учение и проповедь миссионера о Боге, о христианской вере и жизни, о спасении душ человече­ских через Святое Крещение достигают успеха и касают­ся душ темных язычников, неведающих Истинного Бога, сидящих во тьме и сени смертной. Сколько радости испытывает миссионер, когда он видит, как к нему доверчиво идут навстречу сами язычники-туземцы, жа­ждущие познания истинной Православной веры и ищу­щие жизни под покровом Церкви Христовой.

Туземцы - это дети природы, это мягкий воск в руках, владеющих им. При таких условиях открывается широкое благодатное поле деятельности миссионерам, но еще очень мало пастырей, готовых сейчас пойти на этот святой путь. С грустью приходится сказать, что жатва обильна, а делателей мало. Будем молиться Господу Богу, да низведет Господь делателей на жатву Свою.

Ныне, в эти знаменательные дни духовного торжества в жизни Камчатской области, достойно, с благоговением вспомним бывших немногих духовных деятелей на Кам­чатке от дней ее покорения под державу России с 1689 года.

Первый пастырь и благовестник святого Евангелия, ступивший в 1705 году на камчадальскую землицу, архимандрит Мартиниан положил начало Святого Кре­щения язычников-камчадалов. Будучи отцом своей пас­твы и честным защитником ее от пришлых грабителей, притеснявших туземцев, он сам претерпел от них при­теснения и пытки, а в довершение принял мученическую кончину от руки злодеев, которые, истязав архимандрита, утопили его в Большой реке. С благоговением я принял в свое наследие Камчатскую миссию, основанную на мученической крови этого первого миссионера, миссию, которая не раз еще подвергалась тяжелым испытаниям, гонениям и даже прекращению ее благовестнической деятельности.

Не может быть предана забвению память монаха Игнатия (Козыревского), который основал первую Кам­чатскую пустынь, разрушенную во время камчатских междоусобиц в 1730-х годах. Слава и благодарение Богу! Ныне здесь положено новое начало устройства святой Спасовой обители. Бог даст, этот рассадник благочестия, насаждаемый опытной рукой благочестивого игумена Свято-Троицкой Уссурийской обители43 отца Сергия, через учеников его и послушников разовьется и послужит свя­щенной купелью для просвещения Камчатского края.

Живым образом восстает пред нами блаженной па­мяти первый начальник Камчатской духовной миссии архимандрит Иоасаф (Хотунцевский), впоследствии епи­скоп Кексгольмский, человек положительного твердого характера. Он был строителем церквей и школ на Кам­чатке и неутомимо странствовал по необозримой камчат­ской пустыне с евангельской проповедью. Этот святитель еще в 1740-х годах находил нужным и полезным для успешного просвещения Камчатки учреждение там епи­скопской кафедры.

С чувством истинного сыновнего уважения простираю я ныне взор вдаль, за ограду иркутской Свято-Вознесенской Иннокентьевской обители44, где почивают останки бывшего труженика и исповедника в Камчатской мис­сии в 1750-х годах архимандрита Пахомия, который после многолетних камчатских трудов, живя на покое в Вознесенском монастыре, сгорел во время бывшего там пожара.

Нельзя также обойти молчанием доброй памяти име­на просветителей тунгусов, коряков и чукчей, истинных тружеников иеромонахов - убиенного Флавиаиа и Иоси­фа, протопопов Стефана и Никифора - начальников Камчатской проповеднической свиты.

Преклоняюсь с чувством душевного умиления пред равноапостольным миссионерским служением приснопа­мятного первого святителя епископа Камчатского Инно­кентия, впоследствии бывшего митрополитом Московским. Его труды и подвиги на Камчатке достаточно хорошо известны всем нам.

Вечная память и со святыми упокоение да будет всем этим печальникам о просвещении и спасении душ кам­чатских обитателей.

В заключение моего слова сыновне припадаю к твоим стопам, мой священноначальник, богомудрый архипас­тырь и духовный отец, святитель Евсевий. Прошу твоего отеческого наставления, столь необходимого для меня, молодого и неопытного, постоянного твоего руководства как архипастыря, богатого духовным и жизненным опы­том. Я же пребуду в послушании, сыновней покорности, преданности и любви к тебе до скончания моей жизни.

Сыновне припадаю ко всем вам, Преосвященнейшие архипастыри, предстоящие пред Господом Богом в мо­литвах за меня, недостойного, и прошу: благословите меня, да приидет чрез возложение ваших святительских рук на мою грешную главу благодать Всесвятого Духа и восполнит и уврачует мои немощи. Помолитесь, дабы Господь помог мне посильно подражать в добрых подви­гах всем бывшим просветителям Камчатки.

Помолитесь и за вверяемую мне камчатскую паству, да просветит ее Господь словом Истины, да откроет ей Евангелие правды, соединит ее Святой Своей Церкви и сопричтет ее к избранному Своему стаду, а мне, грешному, да даст Господь сил, крепости и умения право править слово Истины. Аминь".

16 октября 1916 года архиепископ Владивостокский Евсевий при вручении мне жезла епископа Петропавлов­ского сказал: "Радостно приветствую тебя и поздравляю со знаменательным в твоей жизни событием: возведени­ем в сан епископа. Радуюсь по этому поводу не только я, но, несомненно, еще больше меня возрадуется вверяемая тебе камчатская паства.

Сам ты хорошо знаешь, как сильно всегда жаждали жители Камчатки видеть архиерея, получить от него наставление. К сожалению, вследствие отдаленности, епархиальный архиерей не мог часто посещать Камчат­ку. Жители даже главного города - Петропавловска видели у себя архиерея не более одного раза в десять лет, а в отдаленных селениях - ни разу.

Будучи начальником своего детища - Камчатского благотворительного братства, - ты по-прежнему, не боясь трудностей и опасностей, станешь, как и раньше, посещать самые отдаленные уголки, поучать паству, совершать торжественные богослужения и оказывать добро ближним. Тебя, посвятившего себя с юных лет священнослужению в диких, отдаленных краях, мест­ные жители любят и уважают за проповеди о Христе, за добрые дела. Иди же на вверяемое тебе высокое служение!

В надежде на помощь Божию твори дело Божие, дело архипастыря со всяким усердием. Ты не новый человек на Камчатке, ты и людей, ее населяющих, хорошо зна­ешь, любишь, а это в значительной степени облегчит трудность архипастырского служения.

Осенив себя крестным знамением, возьми в свои руки жезл сей как символ вверяемой тебе власти и преподай свое архипастырское благословение ожидающим этого благословения людям".

16 октября (старого стиля) 1916 года по милости Божией совершилось посвящение меня в сан епископа Петропавловского, второго викария Владивостокского и Камчатского епископа с пребыванием в городе Петро­павловске.

Во Владивостоке это большое церковное торжество было весьма радостно воспринято как православным, так и иноверным населением, сердечно и ласково привет­ствовавшим новопосвященного епископа камчадальски­ми хлебом-солью - свежей рыбой. Для меня было сугубо радостно, что на посвящение меня в архиереи во Влади­восток прибыла моя любимая, дорогая мамочка, Анто­нина Евлампиевна, и соучаствовала во всех церковных торжествах.

Все военно-морские и гражданские власти города оказали содействие по устройству в адмиральском доме парадного обеда в честь впервые совершавшегося боль­шого события - архиерейской хиротонии.

После торжества к вечеру все пять архиереев поехали на Седанку, к месту жительства архиепископа Евсевия. Владыка пригласил всех гостей и мою маму в свой большой кабинет, откуда открывался дивный вид на Амурский залив. Сам Владыка Евсевий присел к столу посмотреть последнюю почту. И вдруг при полной тиши­не он огласил Указ Святейшего Синода: "Архиепископу Евсевию Владивостокскому и Камчатскому о бытии ар­хиепископом Приморским и Владивостокским, а еписко­пу Петропавловскому о бытии епископом Камчатским и Петропавловским с самостоятельным управлением Кам­чатской епархией и с жительством в городе Петро-павловске-на-Камчатке".

Владыка Евсевий, прочитав указ Синода, всплеснул руками и сказал:

- Вот дак так! Утром посвящал своего викария, а сейчас уже я его потерял вместе с моим любимым титулом "Камчатский"! Но я искренно рад, что сей титул перешел именно Владыке Нестору, настоящему Камчат­скому епископу, с чем я радостно и поздравляю моего дорогого, молодого Владыкочку Нестора.

Я всю свою жизнь оставался сыновне преданным моему авве и рад, что нам пришлось вместе быть членами Всероссийского Поместного Церковного Собора 1917- 1918 годов в Москве.

Благодарно вспоминаю те счастливые дни, когда моя дорогая мама присутствовала и молилась на посвящении во епископа ее родного сына, которому она с детства преподала самые лучшие религиозно-нравственные на­зидания и добрые примеры родительского воспитания, желая направить на жизненную дорогу для служения Церкви и Родине на пользу и во благо.

Когда пришло время маме возвращаться, то я попросил начальника Владивостокской таможни осмотреть ее че­модан и опечатать пломбой во Владивостоке, чтобы по­том на двух таможенных остановках ей не тревожиться. Начальник любезно позвонил в таможню, чтобы на кварти­ре осмотрели чемоданы, запломбировали и вручили маме свидетельство о просмотре багажа. Мама, возвратившись домой, написала мне письмо:

"Когда чиновник таможни вошел в купе, то я достала из сумочки свидетельство о запломбированном чемодане, а сама не посмотрела ранее этого свидетельства. Чинов­ник прочитал его и, всматриваясь в мое лицо, спросил:

- А вы кто такая?

- Антонина Евлампиевна Анисимова, мать епископа Нестора, только что посвященного в архиерея.

Тогда чиновник вернул свидетельство. Там было напи­сано: "Чемодан Ея Преосвященства*, госпожи Нестеровой осмотрен во Владивостокской таможне и запломбирован; ничего запретного или требующего налога в вещах нет". Мы вместе посмеялись".

После посвящения меня в сан епископа я возвращал­ся на Камчатку вместе с архиепископом Японским - Сергием. Он следовал в Японию в город Хакодате, на остров Хоккайдо, куда пригласил и меня, чтобы совме­стно освятить новый японский храм.

После торжественного освящения храма в честь Святителя Николая, Мир Ликийских Чудотворца, было многолюдное собрание православных японцев в честь восстановления церкви на острове Хоккайдо. На собрании произносились речи и приветствия. Мне также пришлось выступить с приветствием, в котором я сообщил, что впервые был в городе Хакодате в 1907 году, после жесто­чайшего тайфуна, когда сгорел и православный храм. И вот теперь через девять лет японцы построили каменный роскошный храм.

9 ноября 1916 года, в день моего рождения, в 9 часов утра я прибыл на пароходе в Петропавловск, ставший теперь моим кафедральным городом. Власти города и население устроили мне торжественную встречу. Не­посредственно с парохода я в сопровождении губер­натора, всей администрации города и представителей различных слоев населения от самой пристани до собора проходил с крестным ходом при торжественной музыке "Коль славен наш Господь в Сионе..."45.

Учащиеся петропавловских школ и народ по-празд­ничному радостно встречали тогда первого архиерея. Среди многих приветствий было и теплое приветствие представителей китайской колонии Петропавловска. Буд­дист-китаец Сун-Ин-Тун поднес мне архиерейский жезл (посох) из Мамонтова клыка, выточенный в корякской юрте, с признанием в добрых чувствах ко мне. Туземцы, особенно коряки и чукчи, умело и художественно изго­товляли из Мамонтова или моржового клыка любые резные вещи или предметы обихода. Все это они созда­вали простым рабочим ножом, которым всегда режут корм собакам, раскалывают сухие дрова. Однажды в корякской юрте хозяин-коряк увидал впервые мою мит­ру из золотой парчи с вышитыми на ней цветами и красивым узором. Я рассказал коряку значение этого головного убора и спросил его, может ли он принять мой заказ и сделать точно такую же митру из стоящего в юрте огромного Мамонтова клыка, который был выше челове­ческого роста. Он ответил:

- Могу сделать. Только прошу не торопить, обещаю управиться за 40-50 дней.

Мне показалось, что срок слишком маленький, но он заверил, что этого времени для него достаточно.

Этот клык коряк распаривал в горячей воде, затем разрезал на соответствующие части и за отсутствием вся­кого материала для закрепления фрагментов, придавая где нужно округлую форму, скреплял их, вставлял в фаску**.

Мастер рельефно вырезал по митре соответствующие иконки (с четырех сторон), скопировал весь узор, выши­тый цветами на моей парчовой митре, а борт митры опушил собольим мехом. В этой митре я совершал в Москве церковные службы и крестные ходы. Впоследствии я подарил ее Московскому археологическому институту.

Примечания:

*Титул епископа, ошибочно присвоенный А.Е.Анисимовой.

** Углубление в кости

Вернуться к оглавлению

Далее читайте:

Нестор (Анисимов Николай Александрович) (1884-1962), митрополит.

Епископ Нестор. Расстрел Московского Кремля (документ).

Караулов А. К., Коростелев В. В. Арест экзарха // Русская Атлантида. - Челябинск: 2003. № 11. - С. 11- 26.

Караулов А. К. , Коростелев В. В.  Поборник церковного единения (к 40-летию со дня блаженной кончины митрополита Нестора)

Караулов А. К., Коростелев В. В. Экзарх Восточной Азии // Русская Атлантида. - Челябинск: 2003. № 9. - С. 17- 24.

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС