Родственные проекты:
|
ЗАПИСКИ ПРАВОСЛАВНОГО
МИССИОНЕРА
ПЕРВЫЕ ШКОЛЫ
Все виденное в тогдашней
Камчатской области не удивляло, а ужасало
меня. Для туземцев не было открыто ни одной
школы, и среди них не было ни одного
грамотного человека. Эти темные люди не
имели никакого представления ни о науках,
ни об обучении, и еще в мою бытность, в
первые годы, когда я что-либо читал по книге
или писал, они смотрели на меня с непониманием
и удивлением, шептались между собой и, по-видимому,
считали меня ненормальным. Я твердо решил: с
учреждением Камчатского братства, на
пожертвования открыть ряд школ для детей
оседлых племен, а для кочующих устроить
школу с интернатом.
Обрусевшее население камчадалов все же
было счастливее туземцев, так как по
Камчатке уже открывались школы. В
Петропавловске были высшее, начальное и
мною организованное второклассное училища.
В нескольких больших селениях работали
церковно-приходские школы. Для коряков же и
чукчей первую школу открыл я.
Напрасно я пытался в доступной для их
понимания форме разъяснить, что такое
грамота, для чего надо учиться. Не помогали
и привезенные мною прекрасные наглядные
пособия и красочные плакаты. Слова "школа",
"грамота", "учение" были для них
только отвлеченными, непонятными звуками.
Тогда я решил пригласить некоторых
родителей, свободных от охоты и домашних
дел, наведаться в школу и присмотреться, как
и чему обучаются их дети.
Происходило это в селении Тилечики, куда я
перевез прекрасные здания школы и приюта
для детей кочующих туземцев. Эти дома
строились во Владивостоке, и в разобранном
виде с русскими рабочими я переправлял их
на пароходе Добровольного флота. Когда
школа была поставлена и открыта, тогда уже
кое-кто из родителей, наконец согласился
отдать своих детей на учение, а некоторые и
сами пришли на занятия. Они с удивлением
смотрели, как их дети учились читать и
писать; взрослых поражало, как ребенок
смотрит в книгу и произносит мудреные слова,
затем что-то на бумаге царапает и опять
говорит вслух.
Наконец прошел учебный год. Дети
оказались очень способными и понятливыми. К
началу нового учебного года эвены и чукчи
привели значительно больше детей, да и сами
попросили разрешения учиться вместе со
своими ребятами. Так на Камчатке возникла
первая школа с обучением на русском и
корякском языках. Огромной радостью для
меня было то, что в конце концов и взрослые,
и дети поняли, что такое грамотность и какая
от нее польза.
Вспоминаю еще некоторые интересные
подробности из жизни местного люда.
Представители камчатских народностей,
населявших эти необозримые просторы северо-востока
страны, не имели фамилий. Исключение
составляли давно обрусевшие камчадалы и
казаки - пришельцы с берегов реки Лены и из
Якутска. Тунгусы и орочены разделялись по
родам (например, Долганский род, Уяганский и
т.п.). А чукчи и эвены различались по юртам,
присваивая себе имя старшего обитателя
юрты. Все это приводило к путанице. Вот
почему во время одного из моих пребываний в
Петербурге, где я решал ряд неотложных
проблем, мне дали право присваивать
отдельным семьям, из числа просвещаемых
мною туземцев, фамилии, составляя при этом
надлежащую книгу записи населения.
Для того, чтобы туземцам стало ясно и
понятно значение фамилии, я давал их
сообразно с характерными чертами главы
семьи или по способностям. Например, у меня
учился эвен -- староста всего своего
острожка. Он отличался особой
сообразительностью, причем научился быстро,
красиво и ровно писать. Ему я дал фамилию
Писарев. И надо было видеть его радость, его
гордое сознание отца, у которого дети, и
внуки, и дальше, из рода в род, все будут
Писаревы, в память его умения красиво
писать. А другой туземец - один из лучших
охотников на медведя - получил фамилию
Медведев.
Некоторым для памяти фамилии приходилось
вырезать на дощечках или кусочках кости,
потому что если я делал отметку с указанием
присвоенной фамилии на бумаге, они эту
бумажку употребляли на курево. Меня, тогда
молодого иеромонаха, удивляло и угнетало то
обстоятельство, что подавляющее
большинство населения, как мужчины, так и
женщины, курили табак, а также жевали
привозимую американцами лемесину или
жвачный листовой табак. Поразило меня еще и
такое зрелище, наблюдаемое в одной из семей:
ребенок не более четырех лет сосал
материнскую грудь, а потом вскарабкался на
колени к отцу, взял у него из рук дымящуюся
трубку с табаком и сунул себе в рот. При этом
он даже не поморщился. На мой недоуменный
вопрос отец ответил спокойно:
- Пусть привыкает! Все равно будет курить,
тем более что уже привык и даже не кашляет.
Наоборот, плачет, если у него отнять трубку.
Вернуться к
оглавлению
Далее читайте:
Нестор
(Анисимов Николай Александрович) (1884-1962), митрополит.
Епископ Нестор
Расстрел
Московского Кремля (документ).
Караулов
А. К., Коростелев В. В.
Арест экзарха // Русская Атлантида.
- Челябинск: 2003. № 11. - С. 11- 26. Караулов А. К. , Коростелев
В. В. Поборник церковного
единения (к 40-летию со дня блаженной
кончины митрополита Нестора) Караулов
А. К., Коростелев В. В. Экзарх
Восточной Азии // Русская Атлантида.
- Челябинск: 2003. № 9. - С. 17- 24.
|
