Милица Нечкина

1982 год

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Нечкина М.В.

Декабристы

ИЗ ОТКЛИКОВ НА ВОССТАНИЕ ДЕКАБРИСТОВ

Как отразилось восстание декабристов в массовом движении их времени? Вопрос этот очень мало исследован. По уже сейчас ясно, что восстание декабристов оказало известное влияние на массовое движение последующих лет.

Характерные факты находиммы, изучая крестьянское движение на Украине в 1826—1827 гг., развернувшееся в тех местах, где прошло восстание Черниговского полка. Оно имело самостоятельный характер, но важно, что среди восставших крестьян жила память о восстании Черниговского полка. Непосредственная связь крестьянского движения с событиями того времени была ясна даже царскому правительству, потратившему немало усилий на его ликвидацию.

Восставший Черниговский полк прошел по украинским крепостным деревням, главным образом расположенным на землях графини Браницкой, во владении которой находилось в общей сложности 27 тысяч крепостных дут. Графиня была близка ко двору: племянница всесильного фаворита Екатерины II Потемкина, она вышла замуж за верного сторонника Екатерины, коронного гетмана Браницкого; сила и влияние Браницкой были так велики, что она по своему произволу обращала в крепостную зависимость свободное некрепостное население, в том числе старинных украинских казаков. Современники восстания Черниговского полка вспоминали потом, что в Белой Церкви восставших ожидали для соединения не менее 4 тысяч крепостных Браницкой, готовых поддержать восстание.

Неудивительно поэтому, что архивы сохранили довольно большое количество дел, связанных с крестьянским движением 1826—1827 гг. Тут и дела о распространении «нелепых слухов», дела о «разглашении мнений к общему возмущению», «об ослушании и бунтах», «о под-

[ 141 ]

говорах крестьян к произведению бунта»  и т.  п. 1)  Крепостной крестьянин Браницкой Иван Медведенко подговорил   четырех   рядовых   поднять   восстание,    «подобно тому как произошло с Черниговским пехотным полком». Крестьянка Александра Ткачукова грозила помещику: «Не бейте и не лайте нас — на третий день праздника  (близилась пасха. — М.  Н.)   наступит  резанина  и  колиивщина» 2). Зиновия Самодаенко призывала резать богачей, когда  «москали» начнут восстание. Брожение облекалось в «слухи»: в южной части Киевской губернии рассказывали,   будто   священники   получили   указы   закончить   исповедь прихожан   и   освящение   куличей   обязательно   к четвергу на страстной неделе, потому что на пасху якобы все церкви будут «запечатаны», и все крестьяне от мала до велика должны идти истреблять панов. На Уманщине ходили слухи о появлении «Гонтина сына», который будто бы разослал панам указы с требованием отдать всю землю крестьянам, а который пан «до светлого праздника»   не   отдаст, тот  будет  убит.   Выступления  крестьян сопровояедались отказом работать па барщине. Когда пасха прошла, а всеобщее восстание не вспыхнуло, крестьянская молва перенесла срок на Фомину неделю. В некоторых селах составлялись даже на случай восстания списки «ополчения» — привычной для крестьян формы набора военной силы. Ожидание восстания, конечно, привело и к появлению руководителя. Таким явился в Уманском уезде солдат Днепровского полка Алексей Семенов, возвращавшийся в  апреле  1826 г.  в полк. Он назвался  майором, посланным от государя «забирать помещиков и везти их всех в Петербург». Семенов с толпой сторонников ездил по селам Уманского уезда, поднимал крестьянские волнения:   имущество  помещиков  захватывалось  крестьянами, объявлялось   освобождение   от   барщины,   управляющих имениями крестьяне пороли розгами, заковывали в кандалы. Семенов был приговорен к смертной казни. Из  150 арестованных крестьян часть была сослана в Сибирь, на

[ 142 ]

каторгу   или   поселение,   часть   подвергнута   наказанию плетьми.

В ответ на донесение об уманском «самозванце» главнокомандующий Витгенштейн, находившийся тогда в Петербурге, писал, что доложил об этой истории царю, и оказалось, что «эта самая история происходила и во многих других губерниях, все в том самом смысле, что помещиков берут в Петербург, а крестьянам дается вольность. Наиболее неповиновений мужиков в С.-Петербургской, в Нижегородской, в Псковской, Рязанской и еще некоторых других губерниях. Правительство берет меры в некоторых местах и усмирило оных».

Волнения крестьян были столь значительны, что Николай I 12 мая 1826 г. (за два месяца до казни декабристов) вынужден был издать манифест, в котором говорилось, что во многих губерниях распространились ложные слухи об освобождении крестьян «от повиновения господам», от платежа податей и пр. Предписывалось: крестьянам «беспрекословно повиноваться установленным над ними властям под страхом наказания ослушников по всей строгости законов, а равно подвергать суду и составителей просьб, вызванных этими слухами и представляемых на имя государя». Так как манифест этот, конечно, не прекратил волнений, то царь распорядился, чтобы в случаях неповиновения, которые произойдут после оглашения манифеста 12 мая, виновных крестьян на месте предавать военному суду (практически это означало расстрел).

Манифест 12 мая вызвал сильнейшую ответную волну недовольства, захватившую не только крестьянство помещичьих имений, но и городские низы, городских господских дворовых и кантонистов. Один из тайных агентов правительства в доносе «о настроении умов» в Петербурге после казни декабристов писал: «Манифестом мая 12-го очень недовольны и до сих пор толкуют, что это господа принудили царя издать оный».

Манифест этот было велено повсеместно читать в течение шести месяцев, и это обстоятельство, по донесению того же агента, «простым народом», т. е. теми же городскими низами, дворовыми и кантонистами, толковалось так: «Только шесть месяцев господа будут владеть нами, а там мы будем вольные». Из всех этих слухов агент делал очень верный вывод: «Всеобщая безнадежность, ни-

[ 143 ]

щета у многих и у некоторых совершенная невозможность существования имеют свою опасность. Голодный превращается в зверя, и, не имея никаких способов к пропитанию, неимущие могут решиться резать и грабить тех, кои имеют что-либо».

После восстания декабристов правительство повсеместно усилило наблюдения за настроением народа, и не только в деревне, но и в городе. Изучение молвы о восстании декабристов, ходившей по городам, ясно показывает, что крестьянство, дворовые, солдаты, городские низы связывали самым непосредственным образом восстание с вопросом о «воле», об отмене крепостного права. Обеспокоенное дворянство требовало, чтобы па улицах не разрешали собираться «толпами по десяти человек» и чтобы «пушки были готовы для истребления всякого, спокойствие нарушающего, движения». Особенно характерно требование не дозволять солдатам «сообщаться с жителями»: в солдате перепуганному дворянству был отчетливо виден крепостной крестьянин.

Характерный случай произошел в мае 1826 г.: сторож-инвалид  при   Московском   архиве  коллегии   иностранных дел говорил караулу, наряженному от Тульского пехотного полка: «Господа хотят извести царскую фамилию, чтоб и   звания  не   было,   а  дабы  не   могла   при   сем  взбунтоваться российская армия, приготовлено для раздачи 300 миллионов рублей... к начальнику его, генералу, который при  конторе,  съезжаются  и  собираются  многие  знатные господа и, бывая там с восьми по второй час ночи, говорят все про царскую фамилию, намереваясь перевести их поодиночке».   Когда  инвалид  ушел,  караульные  солдаты стали толковать о том, что надо бы об этом новом заговоре довести до сведения царской фамилии. Но нашлись несогласные с этим предложением: унтер-офицер Горбунов, сидевший тут же на лавке, сказал: «Кто может допустить  (до царя)?  И кто доложит об этом? Так и быть! Не наша воля». Рядовой Яковлев подтвердил: «Верно, такие годы приходят, нечего делать». Слухи о новом заговоре оказались вздорными, но характерно нежелание солдат доносить по начальству о заговоре против царя 3).

[ 144 ]

Федор Федоров, дворовый человек поручика Зимбулатова,   по   собственному   почину   вел   запись   московских «слухов» и составил целую тетрадь под любопытным заглавием:  «Московские новости,  или  новые  правдивые  и ложные слухи, которые после виднее означутся, которые правдивые, а которые лживые, а теперь утвердить ни одних не могу, но решился на досуге списывать для дальнего времени незабвенного,   именно  1825 года  с декабря 25 дня» —дата —через десять дней после восстания 14 декабря — говорит за себя. Всего в тетрадке — под номерами—записан 51  «слух». Среди  них  «13-й слух»  гласит: «В Москве во время государева привозу 4) очень многие говорят, будет бунт, даже многие имение прячут, а купцы 1-й гильдии уезжают из Москвы по страху». «15-й слух» утверждал:    «Всех    в   оном   заговоре   замарано   господ 60 000 тысяч» 5), В этих «случаях» сказывается общее возбуждение и ожидание «бунта», что проявляется и в фантастическом преувеличении численности участников заговора.  «49-й слух» свидетельствует   о   прочности   причин, породивших заговор, и появлении мысли о неизбежности его повторения: «Один адъютант, разговаривая с государем, вынул из кармана заряженный пистоль и уставил против его величества, сказав оные слова: «Тебе смерть и мне смерть!»   и   выстрелил выше  головы,  немножко   не утрафил. И как его схватили, то сказал он, что никак сего не выведет уже: оный корень так  глубоко  посажен,  что вывесть  нельзя,  а  государь  сказал:   «Я  стану  обрезать, чтобы не разрастался» 6).

Чрезвычайно любопытен рассказ одного сапожника, бывшего в толпе на Сенатской площади 14 декабря. Сапожник работал в какой-то лавчонке около Сенатской площади, а потом переселился в поволжское село, где его рассказ и был записан А. Александровским. «Господа офицеры», по мнению сапожника, вышедшие на Сенатскую площадь, «волю крепостному народу требовали». Пришли они «не с просьбою, а с грозьбою и полки с собой привели; полки привели с ружьями, а пушки забыли: пушками их и перестреляли...»  Волю народу  «господа офи-

[ 145 ]

церы», по мнению сапожника, «требовали за двенадцатый год». Далее давалось и «документальное» обоснование требования: царь Александр в манифесте объявил русскому простому народу за войну благодарность, «а уж известное дело — царское спасибо только вольный человек может получить, а не раб». Все дело, оказывается, было в «невежестве» Сената, напечатавшего от себя неправильный указ, по которому крепостных людей и после 1812 г. по-прежнему можно было продавать «и семьями и вразбродь — как угодно». Сенат и взялся «за пушки», чтобы взять верх «над господами офицерами, которые крестьян жалели», и «отстоять свой указ». Сапожника в деревне называли «декабристом»; и царская благодарность, и сенатский указ были у него в рукописных выписках.

Свидетельство это замечательно: в рассказе сапожника налицо ясная продекабристская тенденция и превосходное понимание антикрепостнического лозунга, как известно скрытого от народа и царскими официальными сообщениями о мятеже, и «Донесением», и книгой Корфа. Из «Донесения» все сведения о желании декабристов освободить крестьян были, по личному приказу Николая I, тщательно вычеркнуты. Явная связь событий 14 декабря с Отечественной войной 1812 г.— выдающаяся черта рассказа. Он служит живой иллюстрацией к замечательному афоризму декабриста Лунина: «Народ мыслит, несмотря на свое глубокое молчание».

В русском потаенном фольклоре XIX в. есть народная песня о декабристах. Песня обычно в большинстве вариантов  начинается словами:   «Собирайся,   мелка  чернядь, собирайся на совет».   Далее во всех вариантах имеются в том или ином виде слова: «Не в показанное время царя требуют в Сенат».   В рассказе В. Гаршина «Из воспоминаний  рядового Иванова»  песню эту  запевает   ефрейтор Федоров, запевала роты, а остальные солдаты подхватывают  как хорошо знакомую.  Песня эта,  несомненно,  отдаленно отражает план восстания: предположение о военном  захвате Сената  и о  принуждении сенаторов  к подписанию  манифеста.  Исследователи  русского  фольклора (Н. Е. Ончуков)   давно и совершенно   правильно определили  песню   как «декабристскую»,  но  вопрос  о  Сенате крайне  затруднял всех  исследователей.  Изучение  плана восстания  и  роли  в  нем  Сената  вносит  в  этот  вопрос полную ясность.

[ 146 ]

Народная песня о декабристах «Собирайся, мелка чернядь» довольно широко распространилась по России, хотя была и в сознании самого народа «потаенной», пелась редко и лишь при верных людях. Собиратели русского фольклора записали ее в Мосальском уезде Калужской губернии (1883), в Череповецком уезде Новгородской губернии (1895 и 1909), в Минусинском уезде Енисейского округа (1895—1897), во многих местах Архангельской губернии, в Переславль-Залесском уезде, в Каргопольском уезде Вологодской губернии, в советское время — в ряде пунктов Карельской АССР (1926).

Все социальные группы так или иначе реагировали на восстание декабристов — тут были и дворяне, и купцы, и крестьяне, и дворовые люди. Для всех восстание оказалось силой, по-своему будившей политическое сознание.

Отметим случай отголосков восстания декабристов в среде рабочих. Уже отмечалось, что на Сенатской площади среди «черни», принимавшей активное участие в восстании и швырявшей каменьями и палками в Николая и его войска, были рабочие с постройки Исаакиевского собора, из «исаакиевской деревни» за оградой стройки. Восстание Черниговского полка сопровождалось распространением «катехизиса», составленного С. Муравьевым-Апостолом. Есть сведения о том, что один экземпляр этих прокламаций был отобран у двух мастеровых суконной фабрики. Член Общества соединенных славян Андреевич 2-й вел агитацию среди рабочих Киевского арсенала и надеялся на их помощь в восстании. Вот еще один отголосок: в конце января 1826 г. приказчики купца Посылина привели в шуйскую полицию рабочего Николая Рогожкина, который рассказывал на ситцевой фабрике этого купца о событиях 14 декабря и «дерзновенно говорил, будто его императорское величество вступил на престол усильно (т. е. насильно.— М. Н.), будто присяга требована была на верность подданства посредством пушечных выстрелов, наконец, что если бы он в это время был в Петербурге, то также взял ружье и убил бы кого-нибудь, так как в то время и генералов били».

Сведения о росте волнений шли не только из крестьянских губерний — происходили волнения и в рабочих районах. Так, заводы Расторгуевых, уже восставшие в 1822 г., поднялись вновь в конце 1826 г.   Связи с петер-

[ 147 ]

бургскими событиями эти волнения не имели, но обстановка была такова, что в условиях 1826 г. это восстание показалось правительству особо опасным. Расторгуевы владели рядом заводов: Каслинским, Верхнекыштымским, Нижнекыштымским и Нязепетровским. Правительство в спешном и «чрезвычайно секретном» порядке предприняло общие меры, разослав всем заводчикам строжайшее предписание: идти на уступки рабочим требованиям и обращаться с рабочими «по-христиански». Об этом всеобщем обращении к фабрикантам сохранилось особое секретное дело.

Крестьянские волнения 20-х годов, особенно волнения, связанные с манифестом 12 мая 1826 г., заставили царя «заботиться» о крестьянском вопросе. В том же 1826 году, когда был издан упомянутый царский манифест против крестьянского движения, был основан секретный комитет по улучшению всех отраслей государственного устройства, а больше всего —по крестьянскому делу. На одном из заседаний этого комитета был прочитан «свод» показаний «членов злоумышленного общества» о внутреннем состоянии государства. Николай I поручил составить такой «свод» на основании дел декабристов правителю дел Следственной комиссии Боровкову, держал его у себя на столе и постоянно пользовался им для справок.

Недавно найдены новые, очень интересные архивные материалы, освещающие крестьянское движение в Петербургской губернии вскоре после восстания декабристов, в первой половине 1826 г., еще до казни первых русских революционеров 7). Надо обратить особое внимание на усиление массового движения около столицы. Из этих материалов мы узнаем, что в ряде уездов Петербургской губернии возникло довольно широкое крестьянское движение — всего за указанное время там произошло 78 крестьянских выступлений, о которых ранее историки не имели сведений. Значительность волнений была такова, что для усмирения крестьян пришлось вызывать войска и подавлять крестьянские выступления силою оружия. С участием воинских подразделений движение было усмирено в 43 име-

[ 148 ]

ниях, что составляет более половины всех выступлений в данном районе. Командовать войсками, брошенными на подавление, был назначен царем полковник Н. Л. Манзей. Ему не раз пришлось просить начальство о пополнении военных сил для выполнения данного ему поручения.

На запрос Манзея, в чем же причина волнений и от кого происходит «неповиновение» крестьян, гдовский уездный исправник дал любопытный ответ: «По учиненному на местах неповинующихся крестьян разведыванию, сколько можно было из ответов собрать сведения, умозаключительно положить можно, . неповиновение произошло от крестьян, кои по занятиям своим бывают часто в столице...» Известно, как много народа, в том числе и крепостного, приехавшего по делам господ в столицу, скопилось на Сенатской площади в день 14 декабря 1825 г. Ясно, что рассказы о происшедшем в Петербурге услышали ранее других от своих же односельчан, приехавших из столицы, крестьяне окрестных деревень.

Конечно, прямых ссылок на восстание 14 декабря гдовский уездный земский исправник дать не осмелился, угодливо заменив их упоминанием, что крестьяне-де распустили слух о «милостливости» нового императора (с чего бы это?), который-де «входит в положение всех сословий», в силу чего крепостные крестьяне «непременно могут надеяться получить вольность». Для историка ясно, что объективная связь того, что произошло на Сенатской площади 14 декабря 1825 г., с усилением волнений крепостных крестьян в Петербургской губернии более чем вероятна.

Главных «зачинщиков» гдовскому исправнику сначала выявить не удалось. Потом к полковнику Манзею иногда поступали сведения об отдельных «зачинщиках». Одним из них оказался отставной унтер-офицер бывшего лейб-гвардии Семеновского полка Борис Иванов, другим «главным зачинщиком» был староста вотчины помещика Дружинина крестьянин Василий Яковлев. Называли мужика из имения Татищевых, который, приехав из Лужского уезда по своим надобностям в деревню Высокую, принадлежавшую тем же господам, увидел, что крестьяне собрались идти на барскую работу, и сказал им: «Что вы, дураки, слушаетесь и идете на работу, у нас в Лугском уезде никто к Татищевым на работу не ходит». 20 человек крестьян немедленно послушались агитатора и на работу не пошли.

[ 149 ]

Перед нами пример связи одной восстающей против крепостного права деревни с другой. «Ни в одной вотчине,— сообщает исправник,— не в силах были кроткими внушениями обратить  их (крестьян.— М.  Н.)   к своей  обязанности». Крестьяне говорили: «Делайте с нами, что угодно, но мы к помещику на работу не пойдем».  Ряд крестьянских  выступлений  носил   бурный   характер.  Исправник Лужского   уезда  доносил,   что   крестьяне,   вооруженные кольями и вилами, напали на военную команду и ранили нескольких солдат. Свыше 200 крестьян из имения помещика Дондукова-Корсакова напали около деревни Гусевы горы на воинскую команду в 45 человек, ранили нескольких солдат и повредили их оружие. Крестьяне были вооружены дубинами и кольями. Им удавалось ломать и гнуть солдатские штыки,  разбивать приклады ружей.  Восставших    «усмирили»   штыковой    атакой.   Часто  отмечается «большое упорство» крестьян, а лозунг требования «вольности», освобождения от крепостного права — повсеместен. Усиление движения в Петербургской губернии повторилось и в соседней Псковской губернии.

Рост крестьянских волнений около столицы, конечно, чрезвычайно обеспокоил царское правительство. Эти волнения явились одной из важных причин издания Николаем I особого Манифеста от 12 мая 1826 г., прямым образом связанного с волнениями, как мы только что видели, не только в Петербургской губернии, а также на Украине и в других местах.

Манифест  говорил  «о  возникшем в  губерниях неповиновении   крестьян»,   грозил карами  распространителям слухов о скором освобождении крестьян, запрещал подачу прошений об освобождении на имя царя. В Гдовском уезде, как сообщал по начальству Манзей, «ослепленные крестьяне мнимою вольностью не хотят верить, чтобы сия была воля государя императора, но полагают, что это происки и хитрость помещиков». Иначе говоря — не верят подлинности   Манифеста,— в   этом   ярко   сказывается   темнота крестьян и вера их в возможность существования «доброго царя». Один из главных зачинщиков движения, отставной унтер-офицер   Семеновского полка   Борис Иванов,   о   котором  упоминалось  выше,  «по  прочтении Манифеста  в церкви явно насмехался над оным и поощрял мужиков не верить».  Всего усмирители выявили четверых  «зачинщиков»   движения около  Петербурга — крестьян  из имения

[ 150 ]

Корсаковых Павла Григорьева и Никиту Дмитриева, а также уже упоминавшегося старосту из имения помещика Дружинина Василия Яковлева и только что упомянутого бывшего унтер-офицера знаменитого Семеновского полка Бориса Иванова. Напомним, что Семеновский полк восставал в столице осенью 1820 г., еще за пять лет до восстания декабристов, но был ли отставной семеновец Иванов в свое время причастен к этому важному событию, мы сейчас с точностью сказать не можем. Во всяком случае, он, наверно, знал о них.

Заметим, что среди дворян — царских расследователей о причинах волнений крестьян около Петербурга — нашелся честный человек — майор А. Бойко, написавший в своем докладе Манзею без боязни о тяжком положении крестьян помещика Чеблокова, подавших на барина жалобу (на долю Бойко пришлось расследование этого вопроса) : «Что мне сказать в оправдание помещика? — писал майор Бойко.— Разве то, что просьба крестьян не только может назваться священной по своей правде, но в ней многое еще и не помещено...» Расследуя просьбу, Бойко «удостоверился» в ее «совершенной справедливости». Он гневно разоблачает помещика: «Как беспристрастный человек, могу сказать, что г[осподин] Чеблоков не только не заслуживает названия помещика, священного имени отца своих подданных, но он — упрек своему сословию, упрек в сребролюбии нещастных подданных и упрек богу на земле, потому что какой властелин изберет себе пищу приводить в нищету то, что его питает и нежит, один только человоконенавидец имеет сии правила, которым, по-видимому, г. Чеблоков следует...»

В дневнике сенатора Дивова 5 апреля 1826 г. записано: «Ходят слухи о возмущении крестьян; они отказываются платить подати помещикам, говорят, что покойный император дал свободу, а ныне царствующий император не хочет этого исполнить. Подобные слухи несомненно являются последствием заговора 14 декабря». Заключение сенатора вполне соответствует историческим материалам. Важно, что и в этом свидетельстве отражена темнота крестьянского сознания, вера крестьян в «доброго» царя: покойный царь был-де добрым, хотел освободить крестьян от крепостного права, а новый вот не желает... Понимания истинного существа царской власти у крестьян не было.

[ 151 ]

Понятно теперь, почему император Николай I не осмелился упомянуть в официальном документе следствия о том, что декабристы, «государственные преступники», по его    терминологии,— требовали    освобождения    крестьян. Ведь  «Донесение  Следственной  комиссии»  печаталось  в типографии и  широко  распространялось  по стране.  Оно было всем  доступно и  должно было  уверить население, что декабристы были злокозненными юнцами, «сердцами развратными»  и «мечтателями дерзновенными», не знавшими толка в серьезных государственных делах, обманувшими  солдат,   издавна   душевно  преданных  государю  и отечеству,   верных   самодержавию.   Вызвать  презрение  к первым русским революционерам, возмущение их «дерзкими» и «бессмысленными» поступками, даже показать их «едва   вероятное   и  смешное  невежество»   было  главной целью «Донесения Следственной комиссии». Вот для этого и надо было оболгать декабристов, скрыть программу тех, кого А. С. Пушкин назвал «умнейшими людьми России». По указанию Николая I из «Донесения» было изъято все, что касалось этого вопроса.  Были вычеркнуты  все упоминания о том, что подсудимые требовали освобождения крестьян  от  крепостного  права  и   «разделения  земель», хотели уничтожить рекрутчину и уменьшить больше чем вдвое  срок  обязательной  военной службы,  рассчитывали поднять восстание и в военных поселениях. Но слухи о правде все же — хоть и глухо — дошли до народа. И народ ответил  на них, как умел и мог. Но давнее требование народа — сокрушение давившего его крепостного строя — осталось невыполненным. Первое русское революционное восстание было разгромлено.

Реакционный лагерь вместе с тем чувствовал, что опасность для него не уничтожена. Призрак революционного движения виделся ему то тут, то там, в каждом углу. Движение декабристов было разгромлено, но революционная борьба не была убита. За нею было будущее.

[ 152 ]

Примечания:

1) Иконников В. Крестьянское движение в Киевской губернии в 1826—1827 гг. в связи с событиями того времени. СПб., 1905.

2) Колиивщина — гайдамацкое восстание 1768 г. под предводительством Максима Железняка и Ивана Гонты на Правобережной Украине,

3) Сыроечковский В. Е. Московские «слухи» 1825—1826 гг.— Каторга и ссылка, 1934, № 3, с. 66,

4) Т. е. во время «провоза» через Москву гроба с телом Александра I.

5) Так в подлиннике.

6) Сыроечковский В. Е. Указ. соч., с. 80—85.

7) Документы найдены и изучены В. Д. Черпышовым (Калинин), ряд из них опубликован под названием «Документы о крестьянском движении в 1826 году» со вступительной статьей В. Д. Черпышова в журнале «Вопросы истории», 1975, № 8, с. 102-111.

Вернуться к оглавлению

Нечкина М.В. Декабристы. М., "Наука" 1984.

Далее читайте:

Движение декабристов (Список литературы).

Декабристы:  | АБ | БА | ВА | ГА | ДА | ЕА | ЖА | ЗА | ИА | КА | ЛА | МА | НА | ОА | ПА | РА | СА | ТА | УА | ФА | ХА | ЦА | ЧА | Ш-ЩА | ЭА | ЮА | ЯА | (биографический справочник).

Участники наполеоновских войн (биографический справочник).

Румянцев В.Б. И вышли на площадь...  (Взгляд из XXI века).

"Русская Правда" П. И. Пестеля.

Южное общество декабристов, крупнейшая организация декабристов на Украине. Создано в марте 1821 года.

Россия в 20-е годы XIX века (хронологическая таблица).

Белоголовый Н.А. Из воспоминаний сибиряка о декабристах. Русские мемуары. Избранные страницы. 1826-1856 гг. М., 1990.

Садовников Владимир. В преддверии годовщины восстания. Движение декабристов и современность.

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС