От Орши до Борисова

1812 г.

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Отступление Наполеоновской армии. Ноябрь 1812 года.

От Орши до Борисова

Спрятавшись, через минут пять-шесть мы увидали голову отряда, предшествуемого десятью — двенадцатью татарами или калмыками, вооруженным кто пиками, кто луками и стрелами, а по правой и левой сторонам дороги шли мужики, вооруженные каким попало оружием: посредине еле тащились более двухсот пленных из нашей армии, жалких и едва живых. Многие были ранены: у кого рука на перевязи, у кого отморожены ноги — те шли опираясь на толстые палки. Несколько человек упало, и, несмотря на удары древками пик, которыми наделяли их татары, они лежали не двигаясь. Легко представить себе, как мы страдали при виде несчастного положения наших братьев по оружию! Пикар молчал, но по его движениям можно было ожидать, что он выскочит из леса и бросится на эскорт. В эту минуту прискакал верхом офицер и остановился; обратившись к пленным на чистом французском языке, он сказал им: «Отчего вы не идете скорее?» — «Мы не в состоянии, — отвечал солдат, — лежавший на снегу — я согласен лучше умереть, чем тащиться дальше!»

Офицер возразил, что надо вооружиться терпением — вот скоро подъедут повозки, и если окажется место для наиболее больных, то их повезут на лошадях. «Сегодня же вечером, — прибавил он, — вам будет лучше, чем с Наполеоном, потому что теперь он уже в плену со всей своей гвардией и остатками армии, все мосты через Березину отрезаны». — «Наполеон в плену со своей гвардией! — воскликнул один старый солдат. — Да простит вам Господь! Видно, сударь, что вы не знаете ни Наполеона, ни гвардии. Они сдадутся не иначе, как мертвые; они в этом поклялись, следовательно, они не в плену». — «А вот и повозки», — сказал офицер. Мы увидали два фургона из нашей армии и походную кузницу, нагруженную ранеными и больными. Сбросили наземь пятерых людей, и мужики тотчас же поспешили ободрать их догола; их заменили пятерыми другими, из коих трое уже не могли двигаться...

Мы вернулись к своей лошади: она сунула голову в снег, отыскивая траву. Случайность натолкнула нас на место, где помещался костер, мы разожгли его и могли согреть свои окоченевшие члены. Ежеминутно мы ходили по очереди смотреть, не видать ли чего вдали; вдруг мы услыхали стоны, и к нам подошел человек, совершенно голый. На нем была шинель, до половины сгоревшая, на голове оборванная полицейская шапка; ноги его были обернуты в тряпки и обвязаны веревками поверх дырявых штанов из толстого сукна. Нос у него был отморожен и почти отвалился; уши его были покрыты струпьями. На правой руке у него оставался только большой палец, все остальные отвалились до последнего сустава. Это был один из несчастных, покинутых русскими. Невозможно было понять ни слова из того, что он говорил. Увидев наш костер, он кинулся к нему с жадностью, точно хотел пожрать его. Не говоря ни слова, он опустился на колени перед огнем. С трудом мы заставили его проглотить немного можжевелки, но половина пролилась — он не мог разжать зубов, страшно стучавших.

Между тем стоны его замолкли, зубы перестали стучать, но вдруг мы заметили, что он опять начал трястись, бледнеть и валиться, причем из губ его не вылетало ни единого слова, ни единой жалобы. Пикар хотел поднять его, но это уже был труп. Вся сцена длилась не больше десяти минут...

Не сумею описать всех бедствий, всех страданий, всех раздирающих душу сцен, какие я имел случай наблюдать, и в каких принужден был сам участвовать. Все это оставило во мне страшные, неизгладимые воспоминания.

Настало 25 ноября, было часов семь утра, и еще не совсем рассвело. Я сидел, погруженный в черные думы, как вдруг увидел вдали голову колонны и указал на нее Пикару.

Первые, кого мы увидели, были генералы; некоторые ехали верхом, но большинство шло пешком, как и многие другие высшие офицеры, остатки священных эскадрона и батальона, которые были сформированы 22-го и от которых теперь, через три дня, остались лишь жалкие следы. Они плелись с трудом, у всех почти были отморожены ноги и завернуты в тряпье или куски овчины; все умирали с голоду. Затем шел император, тоже пеший, с палкой в руке. Он был закутан в длинный плащ, подбитый мехом, а на голове у него была шапка малинового бархата, отороченная кругом чернобурой лисицей. По правую руку от него шел, так же пешком, король Мюрат, по левую — принц Евгений, вице-король Италии; далее маршалы Бертье, принц Невшательский, Ней, Мортье, Лефевр и другие маршалы и генералы, чьи корпуса были большею частью истреблены.

Миновав нас, император сел на коня, как и часть сопровождавшей его свиты; у большинства генералов уже не было лошадей. За императорской группой следовали семь или восемь сотен офицеров и унтер-офицеров, двигавшихся в глубочайшем безмолвии с значками полков, к которым они принадлежали и которых столько раз водили в победоносные сражения. То были остатки от шестидесятитысячной с лишком армии. Далее шла пешая императорская гвардия в образцовом порядке: впереди — егеря, а за ними — старые гренадеры.

Мой бедный Пикар, целый месяц не видавший армии, наблюдал все это, не говоря ни слова, но по его судорожным движениям можно было догадаться, что происходило в его душе. Несколько раз он стучал прикладом ружья о землю и бил себя кулаками в грудь. Крупные слезы катились по его щекам на обледеневшие усы.

Повернувшись ко мне, он промолвил: «Ей-Богу, земляк, мне кажется, что все это сон. Не могу удержать слез, видя, что император идет пешком, опираясь на палку —-он, этот великий человек, которым все мы так гордимся!» При этом Пикар опять хотел придать больше выразительности своим словам.

— А заметили вы, как он взглянул на нас? — продолжал Пикар. Действительно, проходя мимо, император повернул голову в нашу сторону. Он взглянул на нас так, как всегда глядел на солдат своей гвардии, когда встречал их идущими в одиночку, а тут, в эту злополучную минуту, он, вероятно, желал своим взглядом внушить нам мужество и доверие. Пикар уверял, будто император узнал его — вещь весьма возможная.

Мой товарищ, из опасения показаться смешным, снял свой белый плащ и держал его под мышкой. Хотя у него все продолжала болеть голова, но он опять надел свою мохнатую шапку, не желая показываться на людях в мерлушковой шапке, подаренной ему поляком. Бедный Пикар забывал о своих грустных обстоятельствах и думал только о положении императора и своих товарищей, которых ему страстно хотелось увидеть.

Наконец, показались старые гренадеры. Это был первый полк, а Пикар принадлежал ко второму. Скоро мы увидели и его, потому что колонна первого была не очень длинна. По-моему, в нем не хватало по крайней мере половины. Очутившись перед батальоном, где он состоял, Пикар выступил вперед, чтобы присоединиться к нему.

Тотчас же послышались восклицания: «Смотрите, как будто бы и Пикар!» — «Да, — отвечал Пикар, — это я, друзья мои. Я самый, теперь не покину вас до смерти!» Рота немедленно овладела им ради лошади, само собою разумеется. Я сопровождал его еще некоторое время, чтобы получить кусок конины, если убьют лошадь, но тут с правой стороны роты раздались крики: «Лошадь составляет собственность роты, раз человек служил в ней!» — «Это правда, — возразил Пикар, — что я принадлежу к роте, но сержант, которой требует своей доли, сшиб с седла хозяина этой самой лошади». — «В таком случае, — сказал один сержант, — знавший меня в лицо — и он получил свою долю!» Этот сержант, исполнял должность фельдфебеля, умершего накануне. Колонна остановилась, офицер спросил Пикара, откуда он взялся и как очутился впереди, когда все, которые подобно ему, сопровождали обоз, уже вернулись три дня тому назад. Привал продолжался довольно долго. Пикар рассказал о всех своих приключениях, поминутно прерывая свою речь, чтобы осведомиться о многих товарищах, которых не находил в рядах: все они погибли...

Между тем войска двинулись. Я распрощался со своим спутником, обещая повидаться с ним вечером на бивуаке.

Я остановился на краю дороги и стал выжидать прохождения нашего полка — мне сказали, что он находится в арьергарде.

За гренадерами следовало более 30 тысяч войска; почти все были с отмороженными руками и ногами, большей частью без оружия, так как они все равно не могли бы владеть им. Многие шли, опираясь на палки. Генералы, полковники, офицеры, солдаты, кавалеристы, пехотинцы всех национальностей, входящих в состав нашей армии, шли вперемежку, закутанные в плащи, подпаленные, дырявые шубы, в куски сукна, в овчины, словом — во что попало, лишь бы как-нибудь защититься от стужи.

Шли они не ропща и не жалуясь, готовясь, как могли, к борьбе, если бы неприятель стал противиться нашей переправе. Присутствие императора воодушевляло нас и внушало доверие; он всегда умел находить новые ресурсы, чтобы извлечь нас из беды. Это был все тот же великий гений, и, как бы мы ни были несчастны, всюду с ним мы были уверены в победе.

Это множество людей на ходу оставляло за собой мертвых и умирающих. Мне пришлось подождать с час, пока прошла вся колонна. Дальше тянулась длинная вереница еще более жалких существ, следовавших машинально, на значительных промежутках. Эти дошли, выбиваясь из последних сил, — им не суждено было даже перейти через Березину, от которой мы были так близко. Минуту спустя я увидал остатки молодой гвардии, стрелков, фланкеров и несколько волтижеров, спасшихся в Красном, когда полк, командуемый полковником Люроном, был на наших глазах смят и изрублен русскими кирасирами.

Эти полки, смешавшись, шли все-таки в порядке. За ними следовали артиллерия и несколько фургонов.

Бургон

Фрагмент воспоминаний опубликован в кн.: Французы в России. 1812 г. По воспоминаниям современников-иностранцев. Составители А.М. Васютинский, А.К. Дживелегов, С.П.Мельгунов. Части 1-3. Москва. Издательство "Задруга". М., 1912; Современное правописание выверено по кн.: Наполеон в России в воспоминаниях иностранцев. В 2 кн. М., Захаров, 2004.

Далее читайте:

Отечественная война 1812 года (хронологическая таблица).

Литература по наполеоновским войнам (список литературы)

Участники наполеоновских войн: | АБ | БА | ВА | ГА | ДА | ЕА | ЖА | ЗА | ИА | КА | ЛА | МА | НА | ОА | ПА | РА | СА | ТА | УА | ФА | ХА | ЦА | ЧА | Ш-ЩА | ЭА | ЮА | ЯА |

Михал Сокольницкий. О способах избавления Европы от влияния России, а благодаря этому — и от влияния Англии. 10 февраля 1812 года.

Арман Огюстен Луи де Коленкур Поход Наполеона в Россию. Глава IV. Москва.

Клаузевиц, Карл фон. 1812 год. Изд. 2-е. М., 1937;

Записки генерала Ермолова, начальника Главного штаба 1-й Западной армии, в Отечественную войну 1812 г.

Глинка С.Н. Из записок о 1812 годе. Очерки Бородинского сражения.

Карты:

Российская империя в 1-ой пол. XIX в.

Вторжение наполеоновской армии в 1812 году

Контрнаступление русской армии в 1812 году

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС