Ю.М. Федоров

2010 г.

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Ю.М. Федоров

Космо-антропо-социо-природогенез человека

Глава 6. АПОЛОГИЯ ИЕРАРХИЧЕСКОГО ЧЕЛОВЕКА

6.4. "КОНЕЦ ИСТОРИИ" КАК ИСХОДНЫЙ ПУНКТ ВОЗВРАЩЕНИЯ ЧЕЛОВЕКА К АБСОЛЮТУ

От человека зависит конец мира, а не только от Бога.

Н.А. Бердяев. Дух и реальность

Все самобытное способно возвращаться к самому себе. В самом деле, если оно эманирует из самого себя, то оно и совершит возвращение к самому себе. Ведь из чего у каждого бывает эманация, к тому у него и одинаковое с эманацией возвращение.

Прокл. Первоосновы теологии

Человек бессмертен в Духе и смертен в Теле. Другой вопрос, какую форму экзистенциального присутствия в мире он предпочитает: вечную и бесконечную или временную и конечную. Современное поколение людей, поглощенное интенсивным присвоением внешних благ, по сути отказавшееся от активных форм самоосвоения, самоприсвоения, в основном предпочитает экзистировать в Теле, понимаемом в предельно широком онтологическом контексте как универсум объективаций, однако при этом пытается сделать свое присутствие в предельно овремененном и конечном мире вечным и бесконечным. Но то, чем человек обладает внешним и объектным образом, не в состоянии существовать вечно и бесконечно. Вечности принадлежит лишь его внутреннее субъективное само-обладание, та часть его имманентного экзистенциального опыта, которая в состоянии обрести трансцендентную форму, способную погрузиться, интегрироваться в сакральную символическую протореальность. С преображением Человека в вечность и бесконечность Духа возвращается лишь универсум субъективаций, окончательно освободившийся от своего временного присутствия в конечных и преходящих структурах универсума объективаций, подлежащих распаду и гибели. "Встреча с Богом, — писал Н.А. Бердяев, — есть встреча с субъектом, а не с объектом. ...Победа духа над миром есть победа субъективности над объективностью, личного и индивидуального над общим"48. Свертываются в изначальную пустотность не объективации, а субъективации.

Старая как мир идея возвращения человека к своим абсолютным первоначалам, вытесненная одно время из самосознания усилиями прогрессистской идеологемы, в связи с особой катастрофичностью эволюционирования современной цивилизации вновь привлекает к себе внимание философов и историков. Исторический круговорот, совершаемый душой в процессе нисхождения в мир и обратного восхождения к себе самой, был важнейшей мировоззренческой интуицией еще у неоплатоников. "Всякая внутримировая душа, — учил Прокл, — делает кругообороты своей жизни и осуществляет возвращения в прежнее состояние. В самом деле, если она измеряется временем и действует, переходя от одного к другому, и ей свойственно особое движение, а все движущееся и причастное времени, будучи вечным, делает кругообороты, периодически возвращается и приходит снова от одного и того же к тому же, то ясно, что и всякая внутримировая душа, имеющая движение и действующая во времени, должна иметь кругообороты движения и возвращения в прежнее состояние, так как всякий кругооборот вечного способен возвращаться в прежнее состояние"49.

Идея онтологического круговорота вновь ожила в XX в. в связи с попыткой свести ко Всеобщей Истории движения разнородных и разноуровневых цивилизаций от самых древнейших до наисовременнейшей. Был поставлен метафизический вопрос, что же такое Всеобщая История, если различные инстанции и интенции человеческого Я, образуя некую ментальную целостность, представляют собой совершенно разнородные уровни Бытия, в которых протекание "объективных процессов" оказывается неинвариантным некоему временному эталону. Если же исторической наукой и создается некий целостный текстовой массив, коррелирующий с наличной "объективной действительностью", то почему же он тогда по прошествии "исторического времени" столь катастрофически стареет, т.е. оказывается нерелевантным не только новой, но и преодоленной ею реальности? И вообще, имеет ли Всеобщая История какую-либо свою объективную логику движения, наиболее емко укладывающуюся в понятие "непрерывность истории", или она есть некая абсолютная дискретность взаимонезависимых непрерывностей, каждая из которых имеет свою особую логику, становящуюся все более "объективной" в зависимости от степени онтологической проявленности исторического субъекта? Может быть, когда внешние слои бытия эволюционируют в режиме катастрофы, глубинные его слои пребывают в относительном покое, размещаясь по периферии абсолютно стационарного онтологического ядра, в котором затухают любые "волны истории"? «Предполагает ли термин "непрерывность истории" в общепринятом смысле, — писал А.Дж. Тойнби, — что масса, момент, объем, скорость и направление потока человеческой жизни постоянны или если не буквально постоянны, то изменяются в столь узких границах, что поправкой можно пренебречь? Если этот термин предполагает импликации такого рода, то, как бы ни был он привлекателен, мы придем к серьезным ошибкам»50.

Попытка построить целостный и универсальный образ человеческой истории не могла не привести к древнейшему апокалиптическому видению этой проблемы. В онтологической метаистории признаками самодвижения наделяется не универсум объективаций, а универсум субъективаций. В процессе своего метаисторического саморазвертывания и самосвертывания осуществляет известный круговорот Бесконечный Субъект, а не Бесконечный Объект (так называемая объективная реальность), который, действительно, интенсивно эволюционирует за счет репрессивного инкорпорирования энергетики субъективного в его деперсонифицированных структурах, но эволюционирует не к верхнему, а к нижнему пределу своего иллюзорного бытия-противобытия, за которым простирается онтологическая бездна Хаоса.

Что же в таком случае понимать под концом истории? В субъектоцентризме под концом истории понимается, во-первых, конец объективированного, обмирщвленного, овремененного мира и возвращение человека к своим собственным субъективированным первоначалам. "Парадокс Апокалипсиса в отношении к времени, — писал Н.А. Бердяев, — может быть так выражен: наступит конец времени и времен, времени больше не будет, и этот конец наступит во времени, наступит в будущем. Поэтому все, что символически открывается в Апокалипсисе, — посюсторонне и потусторонне, в истории и за пределами истории, еще в нашем времени и в сверхвременном, в вечности. Невозможно выразить переход от времени к вечности, выразить конец времени. Но это невозможно мыслить непротиворечиво и последовательно. Конец времени есть также снятие всего будущего, всякой перспективы будущего. То будущее, которое будет до наступления конца времени, есть еще объективированное привычное будущее нашего времени. Но ни в одной точке этого будущего нельзя мыслить срыва времени, перехода к сверхвременному, наступления конца времени. Конец времени будет уже не в будущем, не во времени, в ином плане. Перспектива будущего всегда есть объективация. Но невозможно мыслить конец времени как объективацию. Конец времени и есть конец объективации, переход к внутреннему существованию, к жизни духа"51.

Во-вторых, Апокалипсис — это восстановление истинных онтологических, мирожизненных приоритетов в человеческом экзистировании, но уже не эволюционным, а инволюционным путем. Апокалипсис — это нечто, что кардинально меняет ход истории на обратный, вернее, замещает антиисторию Человека (нисхождение субъекта и восхождение объекта) на истинную его историю (восхождение субъекта и нисхождение объекта). Зависнув над нижней бездной бытия, Человек найдет в себе ресурсы для самовозрождения в Духе. Конец истории — это не гибель человека в физическом значении этого слова, а его метафизическое преображение, начало перехода к жизни вечной и бесконечной.

Истинной истории у Человека еще и не было, была лишь история его самоотчуждения, история экзистенции обособившегося от него внешнего мира. История, которая "осознается", "фиксируется" Рацио как процесс прогрессивного развития человечества, на самом деле есть его антиистория, истинная же история Иерархического Человека как процесс перманентного возвращения к Абсолюту пишется Логосом и хранится Бессознательным. В нем же хранятся и истинные свидетельства о мире, который "во зле лежит", о мире, который "прогрессировал" не иначе, как за счет перманентного разрушения человеческого в Человеке, т.е. история того, как на самом деле протекала перманентная антропологическая катастрофа. "Этот скачок в развитии человека, следствием которого была история, — писал К. Ясперс, — может быть воспринят и как несчастье, постигшее человека; согласно этому взгляду здесь произошло нечто непостижимое, грехопадение, вторжение чуждой силы; все, что создает историю, в конечном итоге уничтожает человека; история — процесс разрушения в образе некоего, быть может грандиозного, фейерверка; этот процесс следует повернуть вспять, вернуть к тому, что было вначале; на завершающей его стадии человек вернется к тому, что было вначале; на завершающей его стадии человек вернется к блаженному состоянию своего доисторического бытия"52. Человечество, доверившееся ложным интенциям своего Рацио, не знает истинной истории Духа как процесса трансцендентного нисхождения и восхождения субъективного, так как эта история "пишется" не сознанием, а бессознательным. Лишь Апокалипсис открывает Человеку истинную сущность его бытия в Духе. В человеческой экзистенции Абсолют тотально проявляет Себя лишь в Начале и Конце человеческой истории.

Конец истории есть событие духовное, происходящее в экзистенциальном времени. Когда мы проецируем конец истории, подчеркивал Н.А. Бердяев, на время этого мира и объективируем его в истории, то конец двоится, и он одинаково может представляться пессимистическим и оптимистическим, разрушительным и созидательным53. Конец мира должен восприниматься с полным оптимизмом, если он понимается человеком как метаисторическое возрождение в Духе, возвращение всей своей субъектностью в трансцендентный тео- и антропогонический процесс. Особой оптимистичностью характеризуется апокалиптическое мироощущение подавляющего большинства русских философов-космистов. Как подчеркивал Е.Н. Трубецкой в своей знаменитой книге "Смысл жизни", конец мира должен быть понимаем в положительном смысле — как достижение его цели. Цель мира — не прекращение жизни, а наоборот, ее совершенная полнота. Поэтому и утверждение близости конца вселенной должно звучать не как призыв к неделанию, а наоборот, как призыв к энергии в созидании непреходящего и существующего. Мировые катастрофы в истории, по мнению Е.Н. Трубецкого, носят перманентный характер. При каждом повторении они становятся все глубже и шире, распространяются на все большую и большую область земной поверхности. Мы не знаем и знать не можем, сколько раз суждено повторяться в мире катастрофическим явлениям. Но как бы часто ни повторялись эти ужасы, безусловный смысл их всегда один и тот же: они всегда означают не только близость конца, но и действительное его приближение.

Космодинамика онтологии Абсолюта может осуществляться по двум путям. Первый путь ведет к Апокалипсису, т.е. пролегает через инверсию целостного континуума связей и отношений вульгарно тучного, переполненного, перенасыщенного объективациями Бытия в постонтологию внутриобъектных отношений структурированного Хаоса. Второй путь не является столь катастрофическим, он ведет к перманентному возвращению Человека к Абсолюту по ступенькам проявленных форм бытия снизу вверх. И тот, и другой путь ведут к вечной и бесконечной жизни Человека в Духе. В Теле человек сохраниться не в состоянии, так как оно есть не что иное, как предельная форма энтропии Духа. За временной телесной формой существования разверзается нижняя бездна бытия — структурированный Хаос. Апокалипсис есть неизбежный конец телесным, объективированным формам человеческого бытования. Дух — предельная форма негэнтропии Тела.

Путь спасения, считает Е.Н. Трубецкой, — вообще путь катастрофический. И каждый новый шаг на этом пути, каждое новое огненное испытание готовит заключительную катастрофу и тем самым приближает мир к его вечному концу. Когда гибнут относительные ценности, рушатся утопии, это всегда бывает признаком, что Царство Божие близко, в дверях, потому что именно через отрешение от утопического и относительного человек сердцем приближается к вечному и безусловному. Именно катастрофа, в которой гибнет временное, готовит грядущий космический переворот. Царствие Божие зачинается во внутреннем мире человека, но этот внутренний переворот души, обращающейся к Богу, имеет необъятное, космическое значение, ибо в нем осуществляется перемещение центра мирового тяготения. Благодаря крушению земных надежд происходит величайший сдвиг в жизни духовной: человеческие помыслы, желания, надежды переносятся из одного плана существования в другой. И тогда пробуждаются величайшие творческие силы. Именно в катастрофические эпохи человеческое сердце дает миру лучшее, что в нем есть, а уму открываются те глубочайшие тайны, которые в будничные эпохи истории заслоняются от умственного взора серой обыденщиной54.

Таков уж характер человеческой истории, что она именно в эпохи затяжного экзистенциального кризиса реализует невостребованные в эпохи относительного гомеостаза творческие потенции человека и тем самым несколько отдаляет окончательную мирожизненную развязку. "В действительности конец, — пишет Е.Н. Трубецкой, — есть отрицание только пустых и суетных дел, — только тех, которые пребывают под законом смерти и всеобщего горения. Есть другие дела, которые не сгорают, потому что они вносят в Гераклитов ток непреходящее, субстанциальное содержание. По отношению к таким делам конец есть не отрицание, а завершение, утверждение их в вечности"55.

Если субъективации, свертываясь в Ничто, Пустоту, становятся вечными и неуничтожимыми, то объективации, свернувшиеся в Ничтожество, подлежат окончательному уничтожению в огне Апокалипсиса. Ничтожество не может быть преобразованным в Ничто, так как способно лишь эволюционировать в еще большее онтологическое ничтожество и не способно к очистительной самоинверсии в Ничто. Истинная Полнота, Нечто, являющееся следствием самораспаковывания, саморазвертывания Пустоты, Ничто, обладает способностью к реинверсии, способностью самозапаковываться, самосвертываться в изначальную Пустотность Абсолюта, или Абсолютную Пустоту. "Всякая душа непреходяща и неуничтожима, — учил Прокл. — В самом деле, все, что так или иначе способно распадаться и погибать, есть или телесное и составное, или оно получило свою субстанцию в каком-нибудь субстрате. При этом первое, поскольку оно распадается как состоящее из многого, гибнет; второе же, по своей природе существующее в ином, будучи отделено от своего субстрата, исчезает в небытии. Но душа ведь бестелесна и вне всякого субстрата существует в самой себе и возвращается к самой себе. Следовательно, она непреходяща и неуничтожима"56.

Апокалипсис, если использовать сциентистские термины, есть некая семантико-ментально-онтологическая точка бифуркации, в которой происходит мгновенное свертывание всех субъективаций в Ничто и разрушение, аннигиляция всего того ложного в семантике, онтологии и менталитете, что свернуто в Ничтожестве. Он есть молниеносное свертывание всех ментальных, семантических, онтологических развернутостей в изначальную пустоту и аннигиляция всех их гиперобъективаций. Апокалипсис есть второй Большой взрыв, который переводит актуальное бытие Абсолюта вновь в бытие потенциальное, при этом его инобытие в качестве пост-бытия (структурированный Хаос) инверсирует в свою изначальную форму — в пред-бытие (неструктурированный Хаос). Видимо, высвобождаемая ноуменально-космическая энергетика в акте мгновенной самоаннигиляции Ничтожества и идет на рождение новой Гармонии из обновленного Хаоса. Смысл абсолютного бытия подпитывается энергетикой бессмыслицы самоаннигилирующегося релятивного небытия. Хаос не только следует за концом Гармонии, но и предшествует ее самопорождению. В апокалиптической точке тео- и антропогонии происходит инверсия внутриобъектных отношений Хаоса во внутрисубъектные отношения Абсолюта.

Внутриобъектные отношения суть отношения, лежащие за пределами целостного проявленного континуума форм бытия Абсолюта. Это то, что следует за онтологией Абсолюта и составляет его постонтологию, онтологию, в которой инобытийствует субъект. Такой онтологией может быть только Хаос. Хаос представляет собой совокупность внутриобъектных отношений, которые суть не что иное, как конечный результат распада внутрисубъектных отношений, результат завершения истории Человека, отпавшего в своей экзистенции от Абсолюта.

Хаос — это не только постонтология, но и предонтология Абсолюта. Великая Пустота, или Ничто, возникает из Хаоса как своей предонтологии. Гармония рождается из Хаоса и Хаосом поглощается. Но в таком случае не только внутриобъектные отношения суть следствие инверсии внутрисубъектных, но и внутрисубъектные отношения — следствие инверсии внутриобъектных отношений. Крайние континуальные точки онтологии Абсолюта — два Больших взрыва, только первый приводит к позитивной, а второй к негативной самоинверсии Бесконечного Субъекта. Хаос есть Бессознательное — Всеобщий Онтологический Алгоритм и Генотип Самоинверсирующего Абсолюта. Хаос есть онтологическая память о бесчисленных саморазвертываниях и самосвертываниях Абсолюта. Но об этом подробно речь будет идти в следующей книге.

Примечания

48 Бердяев Н.А. Дух и реальность. – С. 390, 456.

49 Прокл. Первоосновы теологии. – С. 140.

50 Тойнби А.Дж. Постижение истории. – М., 1991. – С. 39.

51 Бердяев Н.А. Я и мир объектов // Бердяев Н.А. Философия свободного духа. – С. 294.

52 Ясперс К. Истоки истории и ее цель // Ясперс К. Смысл и назначение истории. – M., 1991. – С. 72.

53 См.: Бердяев Н.А. Опыт эсхатологической метафизики: творчество и объективация // Русские философы. – M., 1993. – С. 70.

54 См.: Трубецкой Е.Н. Смысл жизни. – С. 207-209, 217.

55 Трубецкой Е.Н. Миросозерцание Вл. Соловьева: В 2 т. – М., 1912. – Т. 2. – С. 414.

56 Прокл. Первоосновы теологии. – С. 132.

Вернуться к оглавлению

Далее читайте:

Фёдоров Юрий Михайлович (1936-2001), русский мыслитель.

Федоров Ю.М. Сумма антропологии.  М., 2009.

Федоров Ю.М. Онтологические формы и функции технологии. Очерки философии техники: Учебное пособие /Под ред. Манько Ю.В./СПбГУТД. – СПб., 2000. – 206 с.

Философы, любители мудрости (биографический справочник).

Русская национальная философия в трудах ее создателей (специальный проект ХРОНОСа).

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС