Ю.М. Федоров

2010 г.

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

Родственные проекты:

Космо-антропо-социо-природогенез человека

Глава 2. КОСМОГЕНЕЗ ЧЕЛОВЕКА

2.3. СТРУКТУРА АСТРАЛЬНОЙ МЕНТАЛЬНОСТИ

От Духа, или Космической Мыслеосновы, происходит
наше Сознание, от Космической Субстанции — те несколько проводников,
в которых сознание это индивидуализируется и достигает
до самоосознания, или размышляющего сознания.

Е.П. Блаватская. Тайная доктрина

В качестве Пустотного Субъекта Астральный Человек обладал пустотной онтологией и был наделен пустотным сознанием — символической формой ментальности. В трансцендентном аспекте, как мы уже подчеркивали, нет принципиальной разницы между Символом, Свободой и Субъектом, так как они всего лишь модусы Единого. Символ есть семантический синтез Субъекта и Свободы. В то же время Свобода есть онтологический синтез Символа и Субъекта. В самом предельном виде Субъект может быть понят как ментальный синтез Символа и Свободы. Субъект — это пересечение бытийственной символичности и символической бытийственности.

Своей пустотностью и всеохватностью символическое, или трансцендентное, сознание Человека тождественно Сознанию Абсолюта, или Абсолютному Сознанию. "Лишь символическое сознание, — писал Н.А. Бердяев, — остается верным абсолютным событиям и встречам в духовном мире, лишь оно соответствует неизъяснимой глубине и бездонности самой первожизни. Лжереалистическое сознание не хочет знать этой глубины и бездонности, оно закрепощено ограниченному миру. Символическое сознание имеет освобождающее значение для духа, оно и есть достижение внутренней свободы духа от подавленности магией природы, конечного мира. Все преходящее есть лишь символ. И потому я не могу быть порабощен ничему преходящему. Центр тяжести подлинной жизни переносится для меня в иной мир"25.

В онтологическом аспекте совершенно бесполезно выяснять, является ли носителем символического сознания Макрокосм или Микрокосм, так как в качестве трансценденталий они равнозначны и равновелики. "Дао первоначально не имело никаких разграничений, — учил Чжуан-цзы, — слова первоначально не имели постоянного смысла, и, только когда возникло субъективное, появились эти разграничения"26. Не только Человек был явлен Миру наделенным высшей формой ментальности — символическим сознанием, но и Мир был "явлен" Человеку своей высшей формой бытия — космической онтологией.

К сожалению, многие антропологические исследования так называемого примитивного человека не предполагают в его экзистенции сложного символического начала. Вот почему Л. Витгенштейн расценивал книгу Д. Фрезера "Золотая ветвь" как сугубо сциентистскую, критиковал объяснительную модель древних и архаических культур за ее неспособность постичь формы жизни. В противовес Д. Фрезеру Л. Витгенштейн утверждает, что в основе такого явления, как магия, лежат различные виды символизма (прежде всего, лингвистического символизма). В любом естественном языке заключена целая мифология, и потому для толкования ритуалов, имеющих для народов символический смысл, необходимо прокладывать свой путь именно через язык. Формы жизни Л. Витгенштейн называл протофеноменами, "твердой породой" любой культуры, подчеркивая тем самым, что они не могут быть подвергнуты дальнейшему анализу. Форма жизни астрального субъекта могла быть лишь символической и никакой другой.

Ментальная первопроявленность Абсолюта — это астральный субъект, или субъектный астрал, символическое сознание, которое изначально содержит в своем семантическом вакууме всю иерархию еще не проявленных исторических форм Сознания. «Логос, — писал В.Ф. Эрн, — это не средний разрез — это вершина сознания. Это не отвлечение, это восхождение по ступеням все большей конкретности. Это — не начало, в безразличии которого тонут все многообразия личности, это живая стихия, в которой личность раскрывается и углубляется. ...Вселенная, космос, есть раскрытие и откровение. ... Мир в самых тайных недрах своих "логичен", т.е. сообразен и соразмерен Логосу, и каждая деталь и событие этого мира есть скрытая мысль, тайное движение всепроникающего божественного Слова. Логос как начало человеческого познания не есть Логос другой, отличный от Логоса существенно-божественного. Это тот же самый Логос, только в разных степенях осознания"27.

Астральный Человек осуществляет свое абсолютное экзистирование в Вечности, Бессмертии, но это существование носит сугубо символический характер (существование в Духе). Если Свобода конституирует ментальность астрального субъекта в качестве особой духовной субстанции, обладающей бесконечным онтологическим статусом, то Символ конституирует ее в качестве обладающей бесконечным семантическим статусом. Астральный субъект есть не что иное, как протоментальная символичность, воплощенная в личностность, субъективность. "Личность, — писал А.Ф. Лосев, — есть обязательно осуществленный символ... телесно осуществленный символ"28. Астральный субъект не просто "владеет", "обладает" символическим сознанием, — он и есть экзистирующее символическое сознание целостного мироздания.

Сознание астрального субъекта представляет собой именную форму трансцендентного (символического, космического) сознания. Структура менталитета астрального субъекта (схема 4) включает в себя актуализированное трансцендентное (символическое, космическое) сознание-бессознательное и три формы потенциального сознания-бессознательного — эвалюативную (протоценностную, протоантропную), прескриптивную (протонормативную, протосоциальную) и дескриптивную (проторациональную, прототелесную).

Неструктурированный Хаос	Астральный субъект

Предкосмическое (предсимвольное) бессознательное	Космическое (символическое) сознание
	Космическое (протоантропное) сознание
	Космическое (протосоциальное) сознание
	Космическое (прототелесное) сознание

Схема 4. Соотношение Сознания и Бессознательного в менталитете астрального субъекта.

Под родовое понятие "сознание" символическую форму сознания можно подвести лишь весьма условно, так как "реальность", в которой существует астральный субъект, и есть онтология его собственного духа, проявленного до синкретически взаимосвязанных сгустков ментальности — внутрисубъектных отношений, чистых субъективаций — некоторой совокупности проявленных имен безымянного Абсолюта. "Настоящий человек древности, — учил Чжуан-цзы, — ...не прибегал к разуму, чтобы противиться дао, не прибегал к человеческому, чтобы помочь небу"29. Поскольку через душу астрального субъекта проходит условная граница между абсолютным в человеческом и человеческим в абсолютном, постольку сознание и выступает способом ее трансцендентного осознания, механизмом символической самоидентификации микрокосма в качестве именной формы Единого. "Действенность символов, — писал К. Леви-Стросс, — гарантируется гармоническим параллелизмом мифа и событий"30. Все то, что лежит за пределами символической самоидентификации микрокосма, но является в то же время неким "содержанием" бессодержательной пустотности астрального субъекта, и выступает первичной формой Неосознаваемого, Бессознательного.

Актуальное трансцендентное бессознательное астрального субъекта — это совокупность вытесненного сакрального, символического опыта проточеловека из сферы именной формы символического сознания. Если неосознаваемое, согласно фрейдизму, — это все то, что вытесняется реальностью как ей не соответствующее, то все же какое содержание "астрального опыта" вытеснялось символической реальностью за пределы символического сознания и, главное, куда? Вытеснялось, видимо, все то, что не соответствовало онтологическому статусу Человека в качестве именной формы всех форм — Абсолюта. Хотя Человек и был создан по образу и подобию Бога, однако тождествен ему он был лишь в Духе, но не в Теле. Видимо, эта его вторая, телесная, ипостась, бывшая проявлением конечного в бесконечном, в отличие от ипостаси духовной, выступавшей проявлением бесконечного в конечном, и была той составляющей первопроявленности Сущего — космологической реальности проточеловека, которая и вытесняла за пределы символического сознания все то, что противоречило ее витальности, ее укорененности в земные условия существования. Вытесняться могло все то абсолютное в человеческом, которое было "слишком абсолютным", которое препятствовало перманентной феноменологизации, антропологизации микрокосма, не позволяло ему постепенно трансформироваться в сугубо телесное существо — в "разумное животное".

Но вытеснение первопроявленной реальностью-именитством всего "слишком абсолютного" в человеческом — это одна, и к тому же внешняя, предпосылка генезиса бессознательного. Вторым, внутренним, фактором является обратная интенция астрального субъекта, связанная с перманентным забыванием сакрального и сокровенного опыта самопроявления, самовоплощения космических сущностных сил Человека в трансцендентную форму существования, с тем чтобы именно этот транс-экзистенциальный опыт своим инверсированием в акте припоминания воздействовал на процесс самовозвращения и перманентной реинтеграции Человека в пустотную онтологию Абсолюта. Таким образом, внутреннюю основу символического бессознательного составляет особая форма интенциональности, базирующаяся на механизме припоминания забытого будущего.

Символическое сознание есть не только универсальное мифологическое памятование событийности, связанной с перманентным исходом Человека из первоначал во все более проявленные формы бытования, но и мистическое забывание самобытности, обусловленной перманентным самовозвращением Человека к первоначалам. Механизмом забывания Человек удерживает в бессознательном всю Метаисторию своего самопроявления, самопорождения, чтобы неявным припоминанием вновь свернуть ее в Протоисторию Духа.

Забывание — универсальный и трансцендентный "способ", каким Человек перманентно сохраняет в своей Самости абсолютные первоначала, по отношению к которым забывание выполняет ряд "трансцендентных функций". Оно дает Человеку возможность неосознанно поддерживать свою астральную самотождественность и "внутренним образом" соотноситься с Макрокосмом. Забывание имманентно содержит в себе алгоритм возвращения к Абсолюту в условиях последовательного самопроявления субъективной реальности, онтологии Духа во все более "объективные онтологии", т.е. в условиях, когда Человеку необходимо осознанно быть им релевантным. Посредством механизма забывания Абсолют свертывает в свою трансцендентную пустотность все то, что успевает развертываться в некую полноту человеческого Бытия, навечно сохраняя в своем Бессознательном все человеческое, которое "слишком абсолютное", уберегая его таким образом от искажений и подтасовок со стороны Рацио — вечного адепта реальной, а не трансцендентной действительности.

В связи с тем, что Человек как Микрокосм есть автоэманирующий Субъект, взаимодополняющими космодинамиками его экзистенции выступают автоэволюция и автоинволюция. Он "одновременно" и удаляется от Абсолюта своим саморазвертыванием в феноменальное существование, и приближается к Нему самосвертыванием в трансцендентную сущность. Основной формой перманентного самовозвращения и является самозабвение — забвение в пределах именитства своей явной и внешней символической самотождественности, а следовательно, и перманентное обретение своей неявной и внутренней тождественности с сознанием Абсолюта, или абсолютным Сознанием. Таким образом, вытеснением абсолютного из сферы своего сознания в бессознательное Человек сохраняет Себя в Вечности. И напротив, все то, что конституируется его актуальным сознанием, навсегда утрачивается как нечто преходящее и временное.

Временным и преходящим выступают объективации субъективного, а вечным и непреходящим — субъективации объективного. В Вечность отходит все сакральное в Астральном Человеке, а во времени исчезает все человеческое в нем. Видимо, в рамках всеобщего исторического процесса постепенно механизм вытеснения абсолютного из человеческого модифицировался во всеобщую тенденцию объективирования субъективного, а механизм забывания — в тенденцию субъективирования объективного. Телесная ипостась космологической реальности своим вытеснением, а духовная — своим забыванием неявно взаимодействуют в процессе перманентного перевода потенциально абсолютного в актуально абсолютное, способствуя тем самым Великой Пустоте становиться еще более величественной и пустотной за счет насыщения смысловой энергетикой вытесненного-забытого трансцендентного опыта Человека.

Функция сохранения духовного опыта в мистических доктринах всегда оказывается неразрывно переплетенной с функцией творческого самоопределения человека. "Возвращение есть действие дао", — сказано у Лао-цзы. В свою очередь, Чжуан-цзы говорит о "возвращении к подлинному", "возвращении к единому", "возвращении к всепроницающему", "возвращении к равенству с Небом", "возвращении к своей природе" и т.д. Небытие здесь предстает в верховном значении "бездонного резервуара пустоты, предельной в своей бесконечности потенциальности, где потенциальное уже неотличимо от актуального"31.

Посредством механизмов вытеснения-забывания креативный процесс во Вселенной перманентно расширяется и распространяется на все более проявленные слои Бытия при неизменности и стационарности пустотного первоначала, которое систематически преобразовывает, регенерирует энтропию Существования в негэнтропию Сущего и наоборот. По своей "космодинамике" Абсолют напоминает "перпетуум мобиле", осуществляющий свою "работу" лишь за счет имманентной энергетики. Этим внутренним энергетическим источником и выступает вытеснение-забывание, т.е. Бессознательное. Бог самозабыванием, самозабвением сохраняет Себя в Человеке, а Человек самовытеснением сохраняет Себя в Боге.

Куда же, в какие пределы символическая протореальность вытесняла из сферы символического сознания все то, что ей не соответствовало? И какие могут быть пределы у беспредельного существа, за которые вытеснялся "трансцендентный опыт"? Астральному Человеку как Пустотному Субъекту мог противостоять только Хаос. Но тогда напрашивается вывод, что бессознательное в самом широком его понимании есть не что иное, как Хаос, располагающийся за "пределами" символически означенной пустоты. То, что не соответствовало протореальности, вытеснялось именно в неструктурированный Хаос, т.е. в хаос, еще не актуализированный перманентным вытеснением трансцендентного опыта Пустотного Субъекта.

Структурированный Хаос выполняет роль онтологической Мнемозины. Полный цикл распаковывания, проявления Великой Пустоты в Великую Полноту и есть "гиперкосмологический процесс" по упорядочению Хаоса. Хаос — не столько небытие, сколько инобытие и протобытие Абсолюта. Это та транс-трансцендентная гиперонтология, в которой каждый из Протосубъектов в состоянии инверсировать в Пустотного Субъекта — Бога. Только в пред- или постонтологии Абсолюта, т.е. в Хаосе-Бессознательном каждый протосубъект — потенциальный Бог, способный предложить свой проект очеловечения Космоса и космизации Человека. Это самое темное из того мистического, что проповедовал Экхарт, но здесь содержится, может быть, самая гениальная мировоззренческая интуиция.

Каковы же онтологические координаты первичного неструктурированного Хаоса, выполнявшего функцию резервуара Бессознательного, в который "сталкивался" трансцендентный опыт астрального субъекта? Существует две возможности онтологизации Бессознательного: помещением его вовнутрь человеческой ментальности, и тогда это не что иное, как Микрохаос, или вынесением его за пределы ментальности, и тогда это Макрохаос. Но если в пределах космического универсума Микрокосм тождествен Макрокосму, то тогда и Макрохаос должен быть тождествен Микрохаосу. В астральном субъекте микрохаотическое и макрохаотическое находились в трансцендентном единстве. Все то, что вытеснялось в сферу Микрохаоса, выступавшего структурным срезом человеческой протоментальности, одновременно оказывалось и в Макрохаосе, который по отношению к Абсолюту как Бесконечному Субъекту выполнял функцию абсолютного бессознательного. В таком случае сам собою отпадает вопрос об онтологических координатах Хаоса. Видимо, первоначально ментальность Протосубъекта не распадалась на сознание и бессознательное. Скорее всего, его "сознание" было не чем иным, как внешней трансцендентной оболочкой Символа, Логоса, стягивавшей пустоту содержания протоментального пространства — Микрохаоса.

Если пользоваться терминологией неофрейдизма, то у астрального субъекта коллективное бессознательное находилось за пределами менталитета, а личное бессознательное — внутри. Именно такое пространственное соотношение духа и души отражено не только в традиционных верованиях, но и в современной психоаналитической доктрине. К. Юнг особо подчеркивал "соответствие этой теории первобытным верованиям в души и духов: души соответствуют комплексам личного бессознательного, духи — комплексам коллективного бессознательного"32. Однако когда речь идет не о современном, предельно проявленном и распакованном историей субъекте, а об астральном протосубъекте, понятия "внутреннее" и "внешнее" применительно к ментальности весьма и весьма относительны. «Дух не может быть "снаружи" в онтическом смысле, — пишет В. Франкл, — но в онтологическом смысле он всегда как бы снаружи!»33. Здесь мы имеем дело с синкретической нерасчлененностью единого протоментального пространства на личное и коллективное. Видимо, своим трансцендированием во-внутрь астральный субъект осуществлял прорывы одновременно и за пределы Микрокосма, и за пределы Макрокосма.

Итак, у астрального субъекта коллективное бессознательное находилось как бы за пределами менталитета, и им был Макрохаос, а личное бессознательное — как бы внутри него, и им был Микрохаос. Вытеснение шло как бы в глубь самой ментальности, в Микрохаос и тем самым осуществлялось втягивание сакрального опыта в бессознательное для его окончательного сохранения в трансцендентных глубинах пустотной бездны Абсолюта. Изменения, происходившие в Микрохаосе, синхронизировались с изменениями, происходившими в Макрохаосе. Таким образом, интенция символического сознания посредством действия механизма вытеснения-забывания, обретая форму бессознательного импульса, молниеносно становилась достоянием всех "членов" астральной общности.

Таков, по всей вероятности, был универсальный механизм "массовой коммуникации" на довербальной стадии развертывания человеческого сознания, основу которого составляли сгустки символических смыслов, чье содержание моделировалось духом — коллективным бессознательным, а дешифрировалось душами — личным бессознательным. Именная интенция Протосубъекта бесследно поглощалась безымянным океаническим сознанием, утрачивая авторскую индивидуацию, и становилась компонентом космического бессознательного, подпитывавшего своей смысловой энергетикой всеобщий креативный процесс. Если Протосубъект и вытеснял нечто в Микрохаос, то этим он структурировал не только его, но и Макрохаос, расширяя одновременно пределы "внутреннего" Космоса и "внешнего" Космоса, так как последние находились в отношении гармонического соответствия и выступали всего лишь различными ментальными модусами одного и того же Бытия — онтологии Духа.

Можно даже прийти к такому парадоксальному выводу: Макрокосму противостоит Микрохаос, а Микрокосму — Макрохаос, ведь это самотождественные трансценденталии. Подкреплением "истинности" этого трансрационального парадокса служит хотя бы то, что с момента возникновения астрального протосубъекта начинают действовать два взаимосвязанных трансцендентных регулятора отношений между Макрокосмом и Микрокосмом, каковыми являются Тотем и Табу. Они суть не что иное, как два трансцендентных "односторонних экрана", один из которых, Табу, предохраняет Микрокосм от разрушительных сил Макрохаоса, а второй, Тотем, — Макрокосм от деструктивных сил Микрохаоса. Таким образом, механизм вытеснения-забывания изначально способствовал Абсолюту перманентно реинтегрироваться в свою собственную Пустотность, вытесняя из Себя в Хаос свое Истинное, воплощенное в человеческом, для последующего хранения Истинного забвением в Вечности.

Подобного рода онтологическая роль Хаоса описывается и в даосской литературе. В.В. Малявин подчеркивает, что Хаос в даосах — это не только исток, но и природа всех вещей. В нем сходятся все начала и концы. И Лао-цзы, и Чжуан-цзы в триаде видели лишь форму "завершения" Хаоса. Поэтому мир в даосизме столь свободен от наложенного на него унифицированного логического порядка, это мир, в котором каждая вещь "поет по своей воле"34.

Астральный протосубъект в ментальном плане был островком сознания в океане бессознательного. Его символическое сознание выполняло функцию упорядочивания и актуализации сил Хаоса с последующей их инверсией в пустоту содержания Абсолюта. Интенция, исходившая из символического Я, направленная на не-Я (Хаос), расширенно воспроизводила космический универсум, онтологию Духа. Космос и есть Хаос, преобразованный самотрансцендированием Пустотного Субъекта в Гармонию. По отношению к Космосу Хаос всегда ведет себя активно. Его энергетика, если не упорядочивается систематическим трансцендированием, губительна для Космоса. Но будучи упорядоченным, Хаос выступает единственным источником гармонического существования Универсума.

Синергетика утверждает, что по отношению к Порядку Хаос выполняет весьма конструктивную функцию. Энергетическая подпитка энтропийных структур Порядка осуществляется за счет трансцендентного упорядочивания бесструктурного Хаоса. Согласно синергетической теории, именно детерминированный Хаос лежит в основании любой формы упорядоченности. Инициирующим началом для самоструктурирования Хаоса является малая флуктуация — одна из того ряда флуктуации, который всегда сопровождает любой творческий процесс. Творчество, демиургическая активация, вырастает не из упорядоченности, а из беспорядка, из того, что лежит за пределами гармонического ряда. Гармония вырастает из Хаоса и вновь им поглощается, если ее Порядок систематически не подпитывается энергетикой Беспорядка. Однако из старой гармонии никогда не может родиться новая гармония, между качественно различающимися гармоническими рядами всегда пролегает упорядоченный человеческой самотрансценденцией первичный Хаос.

Вытесняя в первичный Хаос "представления", которые не соответствовали изначальному Слову, астральный субъект постепенно осуществлял сакрализацию "дальнего космоса" и в некотором роде десакрализировал "ближний космос", превращая его в свое имманентное именитство, в так называемую "космическую среду обитания" своего имени, в свое космическое Имение. Постепенно, но неуклонно его сознание все более и более превращалось из трансцендентно-сакрального в именное, т.е. в условно символическое, а бессознательное — в абсолютно символическое. Хаос и Порядок как бы менялись своими "местами", Бог все дальше уходил в глубины бессознательного в ментальности астрального субъекта, поверхностный слой которого становился все более релевантным отношениям, складывавшимся в именном космосе, или космическом имении.

Свою жизнедеятельность в именном космосе более проявленный астральный субъект осуществлял уже с учетом возможной деструкции со стороны сил Хаоса. Стремясь блокировать посредством Табу деструктивные воздействия Хаоса, он тем самым лишался и значительной доли его конструктивных влияний на свою собственную экзистенцию. Роль Табу в космогенезе могла усиливаться лишь за счет уменьшения роли Тотема. Все более интенсивно забывалось незабвенное. Трансцендируя Себя не в Абсолют, а лишь в его Именную Форму, т.е. в Себя Самого, Человек тем самым перманентно гиперсакрализировал Макрокосм и десакрализировал Микрокосм, которые в пределах его именитства все более и более дивергировали друг от друга. Чем глубже в бессознательное погружался Бог, тем более овнешненным он конституировался человеческим сознанием, пока религиозная форма сознания окончательно не вынесла его за пределы индивидуальной ментальности, не объективировала его в качестве внешней сакральной силы.

Астральный субъект "излишним" упорядочиванием Хаоса хаотизировал Порядок, что не могло не сопровождаться поистине вселенскими катастрофами, сведения о которых сохранились в коллективном бессознательном современного человечества в качестве первообразов Сущего, архетипов, составивших протоментальную основу любой из наисовременнейших форм субъективности.

Вытесняя в сферу Хаоса все то, что не соответствовало Порядку в его Имении, Ойкосе, Малой Вселенной, Человек тем самым формировал так называемое "новое сознание", "новое мышление". Видимо, именно таким, путем шло формирование Сознания и вычленение его из первичного Бессознательного. Это способствовало дальнейшей интенсификации процесса распаковывания, проявления начальной пустотной ментальности. Из сферы символического сознания вытеснялось все то, что вступало в противоречие уже не с символически-трансцендентными, а с символически-именными "представлениями" об Абсолюте, т.е. с "представлениями", которые хранились не в вечном и неизменном бессознательном, а формировались "бурно развивавшимся" сознанием.

От трансцендентных именные представления, видимо, отличались некой проторациональностью, связанной с постепенным перемещением приоритетов в жизнедеятельности Астрального Человека с астрального на человеческое в этом первичном ментальном синкретизме. Истинно трансцендентное и непостижимое вытеснялось за пределы Имения Души, замещаясь удобными умопостигаемыми трансрационализациями, и тем самым Малая Вселенная как нечто упорядоченное и гармоничное все более противополагалась Большой Вселенной как чему-то неупорядоченному и хаотическому. Таков, по-видимому, был генезис первичной формы ложного сознания. Чем более человеческое именитство расширяло свои владения, обосабливаясь от Вечности историческим Временем, тем более дивергировали друг от друга Микрокосм и Макрокосм, а онтологическое пространство между ними стремительно заполнялось бесструктурным разрушительным Хаосом.

Проточеловеческое символически-именное сознание можно условно представить в виде некоего символического ядра, покрытого тоненькой пленочкой именного сознания, которое по мере его распаковывания, проявления все более и более утолщалось, пока не обрело способность не столько просвечиваться трансцендентными интенциями Духа, сколько кумулировать все более проявленные интенции души, воспроизводившие космос в именной форме. При этом символическое сознание, окончательно превратившееся в символическое бессознательное, представляло собой вакуум непроявленных структур Духа, а символически-именное сознание выступало семантической формой человеческой души. Сколь распакованной и сложной по своей структуре ни была бы ментальность современного человека, ее ядром всегда выступает символическое бессознательное, или трансцендентное Я. «Душа, дух, трансцендентальное "Я", — писал У. Джеймс, — вот разнородные названия для этого наименее изменчивого субъекта мысли»35.

Согласно доктрине классического фрейдизма, вытесняемое в бессознательное спорадически прорывается в сферу человеческого сознания в форме неявного и неосознаваемого припоминания. Это происходит всякий раз, когда разрушается "перегородка" между двумя "отсеками" менталитета — сознанием и бессознательным. Фрейд утверждал, что такое бывает в двух случаях: когда человек душевно болен и во сне, — т.е. тогда, когда ослабляется тотальный контроль сознания за поведением инверсирующего Протосубъекта, погребенного в ночи Я. "Прорыв космического сознания, — писал Даниил Андреев, — событие колоссального субъективного значения, каких в жизни одного человека может быть весьма ограниченное число. Оно приходит внезапно. Это не настроение, не наслаждение, не счастье, это даже не потрясающая радость, — это нечто большее. Потрясающее действие будет оказывать не оно само, а скорее воспоминание о нем; само же оно исполнено такого блаженства, что правильнее говорить в связи с ним не о потрясении, а о просветлении"36.

Возникает вопрос: какие же сны мог видеть астральный субъект, если принципиальной разницы между микро- и макрокосмом не было? На этот счет можно выдвинуть ряд версий.

Версия первая: у астрального субъекта всегда был один и тот же сон, в нем он видел ослепительный свет Абсолюта, вытесненный в бессознательное мраком именитствующей реальности. Человек приходит в мир и уходит из него астральным Пустотным Субъектом, а потому наяву он видит трансцендентный свет лишь в начале и в конце жизненного туннеля. Исследуя и систематизируя свидетельства тех, у кого был опыт умирания, Р. Моуди воспроизводит общую модель исхода человека из земной жизни — это темный туннель и в конце его светоносный субъект, встречающий человеческую душу. "Самым невероятным, но в то же время постоянно присутствующим явлением во всех изученных мною случаях, пишет Р. Моуди, — была встреча с очень ярким светом, оказывавшим на людей глубокое впечатление. Сначала этот свет казался довольно тусклым, затем становился все ярче и ярче, пока наконец не достигал неземной яркости"37.

Версия вторая: у астрального субъекта никаких снов быть не могло, так как не было и явной яви (явной реальности). Если сон в фигуральном смысле и был, то всего-навсего в качестве инобытия яви, реальности, которая ему во сне не столько являлась, сколько воплощалась, реализовывалась в его протоментальных структурах. Если явь и была, то лишь как обратная проекция сна. Отсюда и понятие нирваны как чего-то среднего между явью и сном. Более того, видимо, своим интенсивным трансцендированием в этом пограничном состоянии протосубъект наиболее эффективно воспроизводил космические сущностные силы. Если сон разума рождает чудовищ, то трансцендентный сон порождает Гармонию из Хаоса. Трансцендентный сон был средством позитивного вытеснения сакрального и астрального в протоментальную пустоту, а следовательно, средством перманентного возвращения к Абсолюту. Ввергая себя в нирвану, человек таким образом оказывался в объятиях вечного покоя, в котором находил отдохновение от реалий собственного именитства.

Е.П. Блаватская считает, что Абсолют, Бог и есть Бессознательное. Если принять эту версию, то тогда напрашивается вывод о том, что астральный субъект не обладал явно выраженной формой сознания, его ментальность была в основном бессознательной. Если эту версию смягчить, то можно говорить о некоем первичном синкретизме сознания и бессознательного в ментальности Протосубъекта. Протосубъект не "осознавал" Онтологии, в которой был укоренен, потому что этой онтологией был его собственный Дух. Здесь можно говорить не о сознании, а о самосознании Духа, об абсолютной непостижимости непостижимостью, ведь его ментальным содержанием выступала Пустота, или Ничто.

В отличие от всех иных форм сознания, которые всегда суть некий синтез истинного и ложного в менталитете, абсолютное символическое сознание является только истинным. Это единственная форма сознания, которая релевантна единственно истинной реальности — онтологии Духа. «По мере нашего продвижения в развитии, — писала Е.П. Блаватская, — мы постигаем, что в стадиях, через которые мы прошли, мы приняли тени за реальности и что восходящий процесс Эго состоит из целого ряда прогрессивных пробуждений и каждое продвижение приносит с собой убеждение, что наконец теперь мы достигли "реальности". Но только когда мы достигнем абсолютного Сознания и сольем с ним наше сознание, только тогда мы будем освобождены от заблуждений, порожденных Майей»38.

Видимо, первичное самораспаковывание ментального вакуума до первопроявленной именной формы осуществлялось под воздействием мощных "тектонических подвижек" в сфере Абсолютного Духа, в сфере внутрисубъектных отношений в связи с их инверсией в субъектно-субъектные. На космических подмостках разыгрывалась вселенская драма, противоборствующие силы в которой вытесняли в пределы Хаоса первичные переживания Протосубъекта, постепенно обретавшие форму транс-трансцендентных интенций, содержавших в себе эманационное начало. Шел процесс интенсивного вытеснения истинно сакрального из протореальности, феноменальная история Человека приходила на смену его космической предыстории.

Вся последующая история человечества — это многоактная психоаналитическая драма, в которой из сознания главного действующего лица — Человека в сферу коллективного бессознательного от акта к акту вытеснялось все самое ценное и универсальное, пока он не оказался наедине со своим телесным Я в ожидании полного физического распада. Однако весь его ценный жизненный опыт, вытесненный историей в бессознательное, навсегда остался достоянием Абсолютного Духа. Человек умирает в Теле, чтобы воскресать в Духе. Таков трансцендентный круговорот в сакрально Сущем.

Примечания

25 Бердяев Н.А. Философия свободного духа. – С. 67.

26 Древнекитайская философия: В 2 т. – М., 1972. – Т. 1. – С. 257.

27 Эрн В.Ф. Нечто о Логосе, русской философии и научности // Эрн В.Ф. Соч. – М., 1991. – С. 460.

28 Лосев А.Ф. Диалектика мифа – С. 460.

29 Древнекитайская философия: В 2 т. – М., 1972. – Т. 1. – С. 262.

30 Леви-Стросс К. Структурная антропология. – М., 1983. – С. 179.

31 Малявин В.В. Чжуан-цзы. – С. 147.

32 Юнг К. Аналитическая психология // История зарубежной психологии: Тексты. – М., 1986. – С. 157.

33 Франкл В. Человек в поисках смысла. – М., 1990. – С. 93.

34 Малявин В.В. Чжуан-цзы. – С. 145.

35 Джеймс У. Психология. – М., 1991. – С. 100.

36 Андреев Д.А. Роза Мира. – М., 1991. – С. 42.

37 Моуди Р. Жизнь после смерти // Жизнь земная и последующая. – М., 1991. – С. 35.

38 Блаватская Е.П. Тайная Доктрина. – Т. 1, ч. 1. – С. 79.

Вернуться к оглавлению

Далее читайте:

Фёдоров Юрий Михайлович (1936-2001), русский мыслитель.

Федоров Ю.М. Сумма антропологии. М., 2009.

Федоров Ю.М. Онтологические формы и функции технологии. Очерки философии техники: Учебное пособие /Под ред. Манько Ю.В./СПбГУТД. – СПб., 2000. – 206 с.

Философы, любители мудрости (биографический справочник).

Русская национальная философия в трудах ее создателей (специальный проект ХРОНОСа).

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

> НА ГЛАВНУЮ > БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА > КНИЖНЫЙ КАТАЛОГ Ф >