Ю.М. Федоров

2010 г.

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

Родственные проекты:

Космо-антропо-социо-природогенез человека

Глава I. ФИЛОГЕНЕЗ ИЕРАРХИЧЕСКОГО ЧЕЛОВЕКА

1.3. ТРИЕДИНСТВО ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ МЕТАИСТОРИИ

Повсюду, где есть жизнь, есть тайна Троичности,
различение трех Ипостасей и абсолютное единство их.
Мистерия Троичности отображается и символизируется
в жизни человека и мира.

Н.А. Бердяев.
Философия свободного духа

Основу субъектоцентристского мировоззрения составляет понимание Первосущего как Пустоты, последовательно развертывающейся, проявляющейся, распаковывающейся в Полноту Бытия и вновь свертывающейся в изначальную Пустотность. Такова космодинамика Абсолюта, того абсолютного, сакрального, что изначально предсуществует в Человеке как Образе и Подобии Бога. Человек как творение Бога вечен и бесконечен и в процессе своего исторического становления лишь достраивает свою субъективность до низших и конечных субъективаций. При этом субъективность последовательно объективируется, что приводит к расширению его внешнего мира, в результате чего возникает целый эманационный каскад форм бытия, по которому Субъект не только нисходит к полноте своего конечного и релятивного овнешненного экзистирования, но и восходит к пустоте своей овнутренной бесконечной и абсолютной бессодержательности. И нисхождение в Полноту, и восхождение в Пустоту Человек осуществляет одновременно по трем основным "магистральным маршрутам" — ментальному, онтологическому и семантическому.

Троичность Единого — одна из самых древних и загадочных проблем не только теологической, но и метафизической апофатики. Абсолютное Единое распадается на три пустотных трансцендентно взаимосвязанных и взаимообусловленных модуса. "Троичность, — утверждал Н.А. Бердяев, — есть модусы откровения единого Божества и эпохи откровения"23.

Триединство Абсолюта необходимо принять за догмат, выработанный сверхсознанием, находящимся за пределами высшей и самой неявной формы метафизической рациональности. "Троичность Божества, — писал Н.А. Бердяев, — совершенно недоступна для рационального мышления, для логического понятия. Разум не может выработать никакого логического понятия о Троичности Божества. Разум, не просветленный верой, естественно стремится к монизму или дуализму, и его беспокоит и даже возмущает мифологичность христианской Троичности, он готов увидеть в ней политеизм. Христианская Божественная Троичность есть мифологема. О троичности возможен лишь миф и символ, но не понятие. ...Лишь в Троичном Божестве есть внутренняя жизнь, ускользающая от понятий"24.

Религиозное учение о Троице наиболее четко фиксируется в брахманизме и в христианстве, особенно в православной его ветви. Тримурти (от санскр. "имеющий три формы") — проповедуемое с первых веков нашей эры учение брахманов о том, что божество проявляет себя как Брахма (Бог-творец), Вишну (Бог-хранитель) и Шива (Бог-разрушитель). Согласно христианской догме, Троица рассматривается как факт единства Бога в трех лицах: Бог-отец, Бог-сын, Бог — дух святой. Догмат троичного Бога, как известно, отсутствует в Библии, — он появился не раньше начала V в.

Догмат о троичности Единого принадлежит транс-метафизике, или мистике, т.е. гнозису, основанному не на принципе знания, а на принципе веры. Обнаруживая в мистическом сознании догмат о триединстве Первосущего и отталкиваясь от него как от трансцендентального, метафизика пытается строить свою секуляризованную, демистифицированную всеобщую картину овнешненного и объективированного Мира, выявляя в нем целую иерархию человеческого присутствия. Генезис любой метафизической мысли внерационален, он всегда погружен в апофатические глубины мистики, его гностическим первоистоком является иррациональная догматика мифологического сознания, составляющая трансцендентную аксиоматику метафизики. На рациональном основании, на дискурсивной аксиоматике метафизику построить невозможно, — может получиться лишь гиперрациональная логика физики, в которую, по сути, и выродилась современная позитивистская методология познания.

Каким образом Единое триединствует, не дано понять Рацио, — оно может быть постигнуто лишь подвигом веры, подводящим человека к Откровению. Однако несмотря на всю апофатичность Триединого, неоднократно предпринимались попытки катафатического (положительного) его определения. Над метафизическим, трансрациональным смыслом Троицы ломали головы многие философы и теологи. Результаты метафизической редукции мистической Троицы мы находим у Платона, Плотина, Прокла, Порфирия, блаженного Августина, Лейбница, Фихте, Шеллинга, Гегеля, Вл. Соловьева и даже у Маркса. На наш взгляд, попытка редуцировать религиозный догмат о триединстве Сущего обусловлена потребностью в первичной, протометафизической структурализации Абсолюта как символической реальности, в выделении основных сакральных форм его первопроявленности, с тем чтобы выйти на некую неявную аксиоматику неявной рациональности, лежащую в основании философской рефлексии. Философия генетически связана с мистикой, ее глубинные основания покоятся в религиозной догматике, метафизически редуцируя которые, она оказывается в состоянии поддерживать вечный диалог Иерархического Человека с его Предтечей — Пустотным и Бесконечным Человеком, Микротеосом.

Триада как метод философского конструирования особенно широко применялась в платонизме и неоплатонизме. В "Филебе" Платона говорится о троичности Сущего, включающей в себя Предел, Беспредельное, Число. Троичность эманационного ряда у Плотина и Порфирия включает в себя Единое, Ум, Душу. Лейбниц в своей "Теодицее" интерпретирует догмат триипостасности Бога как наличие в его сущности трех компонентов, трех начал: Могущества, выражающего главенствующую роль Бога-отца, Разума (мудрости), отождествляемого с Богом-сыном как божественным словом, логосом, и Воли (любви), отождествляемой с Богом-Духом. Триединство Добра, Истины и Красоты, определяющее состав души, мы находим у блаженного Августина. У Гегеля естественное самосознание духа в диалектическом его развитии описывается триадой: Тезис — бытие, утверждение; Антитезис — инобытие, отрицание; Синтез — определенное, ограниченное бытие, отрицание отрицания. Вл. Соловьев при систематизации своих религиозно-философских воззрений опирался на триединство Духа, Ума и Души. Триединство присутствует и в законах так называемой марксистской диалектики, превратившей триаду в универсальную схему всякого процесса развития.

В разрабатываемой нами субъектоцентристской концепции миропонимания Пустота также триедина и состоит из Символа (семантическая пустота), Свободы (онтологическая пустота) и Бесконечного Субъекта (ментальная пустота). По своим абсолютным первоистокам они трансцендентно тождественны (схема 2). Такая метафизическая редукция религиозного Догмата о триединстве Сущего вполне согласуется, на наш взгляд, с традициями религиозно-философской мысли в православии. Бог-отец есть не что иное, как онтологическая пустота, или Свобода. Бог-сын — это семантическая пустота, или Символ. Не случайно Иисуса Христа именуют еще и Логосом. Бог — дух святой вполне может интерпретироваться как ментальная пустота, или Бесконечный Пустотный Субъект, ибо человеческая душа генетически восходит к божественному Духу. Может быть, это очень сильная натяжка, но уж слишком заманчиво опереться на первосвидетельства о триединстве человеческой экзистенции, выстраивая ее метафизическую модель, ведь мысль человеческая работает здесь, по сути, за пределами возможного и постижимого.

Субъектоцентристское мировоззрение
\ Модус	Великая Пустота (Ничто)
Генезис Человека \	Ментальный модус Пустоты	Онтологический модус Пустоты	Семантический модус Пустоты

Космогенез Антропонегез Социогенез Природогенез	Астральное Я Антропное Я Социальное Я Телесное Я	Свобода Добро Долг Необходимость	Символы Ценности Нормы Знания

Генезис Человека /	Ментальный модус Пустоты	Онтологический модус Пустоты	Семантический модус Пустоты
/ Модус	Великая Полнота (Нечто)

Объектоцентристское мировоззрение

Схема 2. Структура базисных категорий, отражающих триединство антропогонического процесса.

Схема 2 отражает оба способа метафизического моделирования мира и его динамики: субъектоцентристский и объектоцентристский. Если ее перевернуть, то получим объектоцентристскую модель мироздания. Гиперрационализм как раз и работает с перевернутой "вверх дном" моделью мира, основанием которой выступает Объект, а не Субъект. По всей вероятности, этой мировоззренческой альтернативой исчерпываются возможности монистического взгляда на целостность человеческой экзистенции, — все остальные варианты воз-зрения на Человека и его Мир могут быть лишь дуалистичными и эклектичными. Подлинный диалог в рамках единого процесса философствования возможен лишь с этих монистических позиций, так как здесь срабатывает эффект "выворачивания вывернутого". Диалог с эклектичными метафизическими системами в принципе невозможен, так как их основания и рационально, и трансрационально безосновны и всегда оказываются изоморфными дурной бесконечности связей и отношений, образующей псевдоцелостную онтологию так называемой эмпирической реальности.

В историческом процессе, являющемся перманентным переходом Пустоты Сущего в Полноту Существования последовательно разворачиваются семантический, онтологический и ментальный модусы целостной человеческой экзистенции. Ментальную, онтологическую и семантическую троичность целостного и единого исторического процесса все время необходимо удерживать в сознании не только при создании всеобъемлющей картины мира, но и при теоретическом моделировании любого относительно автономного фрагмента реальности. Она составляет трансцендентальную основу развертывания целостного универсума понятий и категорий, структура которых способна быть релевантной исторически развертывающейся структуре человеческой экзистенции как в ее овнешненных (внешний мир), так и овнутренных (внутренний мир) формах. "Эту основную триаду, — отмечал А.Ф. Лосев, — позволительно расширять — в зависимости от желаемой степени точности определения. Можно подвергнуть такому же определению последний член триады и тем продолжить и детализировать всю систему определений. Тогда может получиться тетрактида, пентада, гексада, гебдомада и вообще определение с любым количеством категорий"25.

Три модуса Единого — ментальная пустота, онтологическая пустота, семантическая пустота — на каждом новом витке человеческой истории своими овремененными и овнешненными модификациями составляют трансцендентные грани единой и целостной исторической эпохи (универсума). "Ступени и эпохи откровения, — писал Н.А. Бердяев, — обозначают не только изменение в человеческом сознании и человеческой восприимчивости, они отражают также божественный, теогонический процесс. Эпохи откровения обозначают и внутреннюю жизнь Божества, внутренние отношения в Божественной Троичности"26.

Таких теогонических эпох (универсумов) в историческом переходе Пустоты в Полноту Бытия оказывается четыре: космический, человеческий, социальный и природный универсумы. Почему этих эпох (универсумов) именно четыре, а не иное количество? Потому, что троичность четверицы вполне исчерпывает собой всю целостную иерархию эманационных каскадов исторических форм человеческой экзистенции, перманентно возникающую в процессе тео- и антропогонии Субъекта. Прокл утверждал, что "четверичная Троица и троичная Четверица, причастные к производительным и творческим благам, содержат целиком весь мирострой рожденных вещей"27. Четверичную троицу как способ метафизического конструирования мироздания использовал крупнейший философ раннего европейского средневековья Эриугена. Он говорил о четырех качественно различных видах природы Сущего: природе не творящей и несотворенной, или Божестве вне творения, природе творящей и несотворенной, или Божестве в творении, природе сотворенной и творящей как совокупности творческих идей, или природе идеальной, и природе не творящей и сотворенной, или мире. Все эти четыре вида природы суть лишь разные аспекты, моменты или положения единой природы: все есть одно и все есть Бог28. Процессуальная четырехчленность изначального триединства Первосущего была высоко оценена С.Н. Булгаковым29.

Каждый из этих трех "обособленных" модусов Первосущего можно выразить как экзистенциальный синтез двух других модусов. "Что касается до самого этого обособления трех цельных субъектов, — писал B.C. Соловьев, — то для чувственного воображения оно может быть представлено в виде интеграции частей. Я разумею, что если мы представим себе три основные образа бытия как элементы или составные части в бытии сущего, то как скоро по закону Логоса каждая из этих частей отделяется от других или утверждается в своей особенности, так необходимо сущее восполняет каждую произведением двух других и, интегрируя их, таким образом само распадается на три особенные и конкретные субъекта"30. Каждый эманационный ряд при такого рода синтезе изначальной троичности Единого в конкретных координатах Всеобщей Истории будет обладать своей особой экзистенциальной природой. Да и сам последовательный ряд трансцендентного синтеза троичности будет состоять из различных трансрациональных форм: космологической, антропной, социальной и природной.

При космологическом синтезе триединого Символ как мистически воплощенное слово есть космологический синтез трансцендентной свободы и астральной субъектности. Свободу в качестве воплощенной первореальности, прабытия можно рассматривать как космологический синтез астральной субъектности и трансцендентного символа. Астральный субъект, являющийся образом и подобием Бога, есть не что иное, как космологический синтез трансцендентного символа и порядка свободы.

Антропного субъекта, как феноменальную субъектность, вполне можно рассматривать в качестве антропного синтеза ценностей культуры и добродеяния. Ценности культуры в таком случае можно представить как антропный синтез добродеяния и феноменальной субъектности. Само же добродеяние при этом выступает антропным синтезом ценностей культуры и феноменальной субъектности.

Социальную субъектность вполне можно понимать в качестве социетального синтеза долженствования и норм. Нормы при этом суть социетальный синтез социальной субъектности и долженствования. Долженствование же есть не что иное, как социетальный синтез социальной субъектности и норм.

Телесную субъектность вполне можно представить в качестве естественного (технологического) синтеза законов необходимости и рациональных знаний. Знания, в свою очередь, можно рассматривать в качестве естественного (технологического) синтеза телесной субъектности и природной необходимости. А законы необходимости можно понимать как органический (технологический) синтез рациональных знаний и телесной субъектности.

Эта тройственность проходит через все вертикали единого генетического ствола истории, обусловливая функциональные связи между модификациями первичных универсалий, каковыми являются Бесконечный Субъект, Свобода и Символ. "Сама Божественная Троичность повсюду повторяется в мире"31, — подчеркивал Н.А. Бердяев. Функциональную вертикаль в целостном эманационном ряде можно обозначить термином "историческая форма генезиса". Тогда для обозначения всего целостного историко-генетического ствола человеческой экзистенции вполне подойдет четверица — космо-антропо-социо-природогенез Человека. При этом каждая из исторических форм человеческого генезиса будет мыслиться не иначе, как триединая по своей теогонической сути.

Триединым являются не только Великая Пустота, но и Великая Полнота, не только Начало, но и Конец Истории. Так, в даосизме «принцип существования мира и сама полнота "великой пустоты" держатся двойным отрицанием: первичного недифференцированного единства и мира первоначал, или первообразов. Следующий этап отрицания — отрицание мира множественного — возвращает вновь к неразличению пустоты»32. У Абсолютной Полноты, в которую развертывается Пустотная Абсолютность, те же три модуса, но лишь предельно проявленные и объективированные: Знание (семантическая полнота), Необходимость (онтологическая полнота), Конечный Субъект (ментальная полнота).

Символу противостоит Знание, или семантическая полнота. Знание (дескриптор) — это такой знак, содержание которого стремится к бесконечности, а валентность — к нулю. Конечное, завершенное знание есть развернутость всех семантических развернутостей. Абсолютное знание — это полное, завершенное представление о полном и завершенном объекте. Это такое полнотное содержание со-знания, из которого уже не может родиться нечто новое. Дескриптор — конечный продукт проявленности, распакованности пустотного Символа. Он в состоянии "фиксировать" лишь некий точечный объект "падшего бытия". Таковыми являются так называемые "очевидные истины", бесплодные и непродуктивные как "дважды два — четыре".

Онтологической пустоте, или Свободе, противостоит онтологическая полнота, или Необходимость. Необходимость — это такое Бытие, содержание которого стремится к бесконечности, а валентность — к нулю. Необходимость есть развернутость всех онтологических развернутостей. Завершенное, полнотное бытие подчиняется уже не порядку Свободы, а порядку Необходимости. Необходимость есть полная проявленность, распакованность Свободы. Если духовный Космос подчиняется порядку Свободы, то косная, телесная Природа подчиняется порядку Необходимости.

Бесконечному Субъекту, или ментальной пустоте, противостоит Конечный Субъект, или ментальная полнота, т.е. духу, духовности противостоят тело, телесность. Конечный Субъект это такая ментальность, содержание которой стремится к бесконечности, а валентность — к нулю. Конечный Субъект есть развернутость всех ментальных развернутостей. Таковым является телесный субъект.

Человек и фило-, и онтогенетически рождается Бесконечным Субъектом в Символе и Свободе и умирает Конечным Субъектом в Знании и Необходимости. Таковы крайние пределы его существования. Они хорошо фиксируются двумя крайними концептуализациями сущности человека: трансрациональной, согласно которой "человек — существо духовное" (Апостол Павел), и рациональной, по которой "человек — существо телесное" (Фр. Ницше). Человек одновременно и бессмертен, и смертен, он обладает бессмертной душой и смертным телом. Он является одновременно и случайно заброшенным в мир проявленных сущностей, тотально подчиняющийся Необходимости, и вечной ментальной детерминантой самопорождающегося Мира.

Человек и Мир трансцендентно тождественны не только как относительно самостоятельные целостности, но и как целостности, чьи теогонические структуры трансцендентно изоморфны триипостасности Единого. "Весь мир, — писал Л.П. Карсавин, — всеединая личность в том смысле, что он — теофания, т.е. Триипостасное Божество, чрез Ипостась Логоса, причаствуемое тварным субстратам"33.

Своей триипостасностью человеческая экзистенция вмещает в себя всю тотальность связей и отношений расширяющейся вселенной Абсолюта, непрерывно и расширенно воспроизводит целостность Мироздания при переходе Единого во Множественное, обеспечивает трансцендентную преемственность триединства Первосущего в космо-антропо-социо-природогенезе Человека в условиях перманентной дивергенции рационального Конца Истории от ее символического Начала.

Примечания

23 Бердяев Н.А. Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого. – С. 278.

24 Бердяев Н.А. Философия свободного духа. – С. 62.

25 Лосев А.Ф. Логическая теория числа // Вопр. философии. – 1994. – № 11. – С. 129.

26 Бердяев Н.А. Философия свободного духа. – С. 86.

27 Фрагменты ранних греческих философов. – М., 1989. – С. 436.

28 Антология мировой философии: В 4 т. – М., 1969. – Т. 1, ч. 2. – С. 790.

29 Булгаков С.Н. Свет невечерний. – М., 1994. – С. 140.

30 Соловьев В.С. Первый шаг к положительной эстетике // Соловьев В.С. Соч.: В 2 т. – М., 1988. – Т. 1. – С. 251.

31 Бердяев Н.А. Философия свободного духа. – С. 68.

32 Малявин В.В. Чжуан-цзы. – М., 1985. – С. 145.

33 Карсавин Л.П. Религиозно-философские сочинения. – М., 1992. – Т. 1. – С. 100.

Вернуться к оглавлению

Далее читайте:

Фёдоров Юрий Михайлович (1936-2001), русский мыслитель.

Федоров Ю.М. Сумма антропологии. М., 2009.

Федоров Ю.М. Онтологические формы и функции технологии. Очерки философии техники: Учебное пособие /Под ред. Манько Ю.В./СПбГУТД. – СПб., 2000. – 206 с.

Философы, любители мудрости (биографический справочник).

Русская национальная философия в трудах ее создателей (специальный проект ХРОНОСа).

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

> НА ГЛАВНУЮ > БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА > КНИЖНЫЙ КАТАЛОГ Ф >