|
|
|
Николай Дик, Петр Дик |
2010 г. |
БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА |
XPOHOCВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТФОРУМ ХРОНОСАНОВОСТИ ХРОНОСАБИБЛИОТЕКА ХРОНОСАИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИБИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫСТРАНЫ И ГОСУДАРСТВАЭТНОНИМЫРЕЛИГИИ МИРАСТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫМЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯКАРТА САЙТААВТОРЫ ХРОНОСАРодственные проекты:РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙДОКУМЕНТЫ XX ВЕКАИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯПРАВИТЕЛИ МИРАВОЙНА 1812 ГОДАПЕРВАЯ МИРОВАЯСЛАВЯНСТВОЭТНОЦИКЛОПЕДИЯАПСУАРАРУССКОЕ ПОЛЕ |
Николай Дик, Петр ДикХрестоматия по культурологииЧАСТЬ III. КУЛЬТУРА И ИСКУССТВО. ПРАВОВЫЕ ОТНОШЕНИЯГлава 1. ГОСУДАРСТВО, ПРАВО, ОБРАЗОВАНИЕ И НАУКАПЕРВОБЫТНАЯ КУЛЬТУРАРуководители и наказания Стали складываться советы старейшин, решавшие все дела общины. Эти советы сохранились до весьма позднего времени таковы, например, древнегреческая герусия (от греческого geron «старик») или древнеримский сенат (от латинского senex «старик»). Эти люди определяли места охоты и сроки полевых работ, время проведения ритуалов и решали вопросы войны и мира. Важнейшим их делом было разрешение внутриобщинных споров, т.е. суд. Как и все другие стороны жизни общины, судебная практика основывалась на сложившихся в ней нормах и обычаях. Система наказаний, применявшаяся в ней, была весьма отлична от нашей. Мы видели, что первоначально едва ли не единственным наказанием была смерть провинившегося или его изгнание, так как общество не терпело внутри себя преступника. Разновидностью наказания была кровная месть, когда исполнение приговора возлагалось на самого потерпевшего. Со временем люди стали менее категоричны и стали заменять смертную казнь другими видами наказания. Чрезвычайно характерным наказанием является талион наказание, точно воспроизводившее совершенное преступление. Например, за причиненное кому-либо увечье точно такое же увечье наносилось и преступнику (это правило очень точно выражено в Библии словами: "Око за око, зуб за зуб"). Позднее сложилась система денежных выкупов, когда человек расплачивался за свой проступок не своим телом, но частью своего имущества. Мы видели, что межплеменные конфликты могли разрешаться военными поединками между представителями каждой из сторон. Тот же способ практиковался и для разрешения спора между отдельными людьми. К первобытному судебному поединку явственно восходят не только средневековые дуэли, но и современная практика состязания сторон в суде. У эскимосов же виновный определялся не военным поединком, но состязанием в пении: победитель в состязании объявлялся выигравшим дело. Состязающиеся могли быть подвергнуты и испытанию другого рода так называемой ордалии. Считалось, что тому, кто прав, не нанесет вреда раскаленное железо или кипящая вода, и таким образом пытались определить виновного. А в Африке подозреваемого заставляли переплыть реку с крокодилами и если он оставался невредим, то считался оправданным. Не менее серьезным, чем физическое испытание, считалось испытание клятвой, так как принесение ложной клятвы не могло остаться безнаказанным свыше. Поэтому часто для вынесения приговора было достаточно клятвы обвинителя или подозреваемого. Первоначально община могла обходиться без личного предводителя. Даже там, где он был, его влияние было невелико. Но мы видели, что в некоторых случаях община не могла обойтись без представителя, выступающего от ее лица. Эта роль, естественно, предоставлялась наиболее достойным и уважаемым членам общины. Поскольку они должны были быть сведущими в обычаях и ритуалах, часто они выступали также в роли жрецов, так как жрец тот же представитель общины, но перед лицом Бога. По мере роста влияния таких людей росло и их богатство и власть. Их богатство, правда, воспринималось не как их личное имущество, но как символ благосостояния всей общины. Например, у каина Новой Гвинее вождю принадлежал самый большой огород, который должен был использоваться для угощения общинников и посторонних гостей. Так складывалось особое отношение к своему вождю как к священному царю, олицетворявшему всю общину, племя или народ. Мифологически он осмысливался как родоначальник общины, и таким образом сформировалось представление о том, что священное достоинство вождя передается по наследству, и порядок наследования власти вождя. Личная ответственность вождя за благополучие своей общины выражалась в обычае ритуального убийства вождя в случае неурожая, эпидемии или какого-либо другого общественного бедствия. Многочисленные ритуалы отразили представление, что такое жертвоприношение должно сопровождать, как непременное условие, наступление нового года. Реально вождь участвовал в этой ежегодной искупительной жертве в качестве жреца. И иудейские и христианские представления о Мессии (древнееврейское «помазанник», в греческом ему соответствует Христос), искупающем своими страданиями грехи своего народа, коренятся в той же особой роли вождя, воплощающего в своей особе всю общину. (Происхождение вещей. Очерки первобытной культуры. М., 1995)
Воспитание детей Маленькие дети представляются первобытному человеку еще не вполне полноценными людьми, которые пока не могут отвечать за свои поступки. Поэтому было принято прощать детям их шалости и не наказывать их строго. Бывает, впрочем, что к ним применяют довольно суровые меры воздействия. Например, у индейцев кримать царапает ноги непослушного ребенка двузубой челюстью морской щуки. Но самое главное ребенку внушался панический страх перед враждебными духами внешнего мира, всевозможными «буками», которые угрожают похитить его и съесть. Всем нам известны колыбельная песня про то, как «придет серенький волчок, ухватит за бочок и утащит во лесок». Точно так же индейцы оджибве угрожают непослушным детям лапой медведя, которая придет и унесет их. Иногда при этом в палатку снаружи просовывают старый мокасин, привязанный к палке, наводящий на маленьких преступников невероятный ужас. Большинство сказок для детей начинаются с того, что герои их нарушили какой-то запрет взрослых и были вслед за этим похищены ведьмой, людоедом, волком или «гусями-лебедями». У пангве принято пугать детей голосом могущественного духа Эдзибонго, «пожирателя детей», который воспроизводится за стеной дома мальчиками постарше или взрослыми мужчинами при помощи волчка. Иногда по земле ударяют деревянным шестом, таинственно приговаривая: «Пришел злой человек». Все это не является чистым обманом и мистификацией, поскольку мать во многом разделяет с ребенком тот же ужас перед внешними враждебными чудовищами. С ранних лет детей приучают к принятым нормам поведения в обществе, которые могут весьма отличаться от наших. Так, многие племена без малейшего смущения ходят в нагом виде, но при этом страшно стыдятся, если их увидят за едой. Еще большей осмотрительности требует у первобытных народов соблюдение сложных обычаев приветствия, так как, по их представлениям, несоблюдение их может навлечь несчастье, болезнь или войну. Некоторые племена при виде чужого человека до тех пор остаются сидеть на корточках, пока тот не приблизится и не заметит их миролюбивой позы. Другие свидетельствуют свое глубокое почтение, становясь на колени или падая ничком на землю. Для приветствия снимают головной убор, обувь и другие предметы одежды, а в некоторых случаях чувство уважения к пришельцу повелевает избегать его взгляда и повертываться к нему спиной. Многие племена считают невоспитанным даже хотя бы заговорить с чужим человеком, они приглашают его жестами принять участие в трапезе и заговаривают с ним лишь после того, как он отдохнет. Одна из самых распространенных форм приветствия заключается в том, что двое встретившихся друг с другом трутся носами. Этот обычай часто служит также выражением расположения и любви. Мискито Гондураса «целуют» своих детей носом и называют это «слышать их запах». Наша манера целоваться вызывает у них отвращение и рассматривается как смягченная форма людоедства. (Происхождение вещей. Очерки первобытной культуры. М., 1995)
ДРЕВНЯЯ ИНДИЯ Из законов Ману После смерти отца и матери братья собираются и делят между собой в равных долях отцовское имущество, потому что они не имеют право на него при жизни родителей. (Мудрецы) заявляют: поле принадлежит тому, кто вырубил лес, а лань тому, кто ранил ее. Те, кто не имеют собственного поля, но имеют посевное зерно и сеют его в чужую почву, не получают зерна от урожая. Существует семь законных способов приобретения имущества: наследование, находка или дружеский подарок, покупка, завоевание, получение взаимообразно под проценты, выполнение работы и получение в дар от достойных людей. Имущество, приобретенное ученым трудом или в виде дара от друга, а также свадебный подарок неделимы. Ученый труд, механические ремесла, работа за заработанную плату, служба, скотоводство, торговля, сельское хозяйство, довольство малым, милостыня, получение процентов за деньги вот десять способов существования. По зрелому размышлению государь должен всегда устанавливать в своих владениях пошлины, налоги таким образом, чтобы ему самому и человеку, который будет заниматься этим делом, это было выгодно. Государь является первейшим из всех сотворенных существ. (Гриненко Г.В. Хрестоматия по истории мировой культуры. М., 1998)
ДРЕВНИЙ КИТАЙ Конфуцианство
Князь Ай-гун спросил: - Как заставить народ повиноваться? Учитель Кун ответил ему так: - Если возвышать честных над бесчестными, народ будет повиноваться. А если возвышать бесчестных над честными, народ повиноваться не будет... Цзыгун спросил, как нужно управлять государством. - Обеспечить в достатке пищей, ответил Учитель, - обеспечить в достатке оружием и чтобы народ тебе доверял. - А если бы, спросил Цзыгун, пришлось вдруг от чего-то отказаться, так от чего в первую очередь? - От оружия, сказал Учитель. - А если бы, спросил Цзыгун, пришлось вдруг еще от чего-то отказаться, так от чего в первую очередь? - От пищи, сказал Учитель. Ведь издревле повелось, что люди так и так умирают. А вот когда народ не доверяет государству не устоять. Учитель отправился в Вэй, и Жань Ю правил повозкой. - Как здесь многолюдно! сказал Учитель. - А если их много, сказал Жань Ю, то, что еще следует сделать для этих людей? - Дать им разбогатеть, сказал Учитель. - А когда разбогатеют, сказал Жанъ Ю, то что бы еще для них сделать? - Воспитать их, сказал Учитель. (Из книг мудрецов: Проза Древнего Китая. М., 1987)
ДРЕВНЯЯ ГРЕЦИЯ Образование в Афинах ...Обучение было всеобщим.., неграмотных в Афинах не было. Мальчики под надзором своих «педагогов» (то есть дядек, почтенных рабов) шли в школу грамматиста, кифариста и в палестру. В первой они под благословением Музы, статуя которой стояла у стены, учились читать, писать и считать (на то у них были восковые таблички), но, главным образом, Гомеру; язык последнего был очень не похож на аттический тех времен, но для всех греков он имел значение как бы церковного языка, так как на нем и Дельфы издавали свои оракулы. Его учились понимать и крупными отрывками заучивали наизусть. За Гомером шли Гесиод и Феогнид ради их нравоучительных сентенций, и Солон ради его значения для Афин, а также и басни Эзопа. У кифариста учились играть на лире, незнакомство с которой считалось признаком необразованности, и исполнять под ее аккомпанемент как староафинские гимны в честь Паллады, так и поэмы Стесихора и Симонида. Палестра, наконец, обучала мальчика под надзором Гермеса бегу, прыжку, борьбе, метанию диска и т.д.; а так как она требовала для своих упражнений не скромной комнаты, а широкого двора с колоннадами, то туда охотно приходили и родители посмотреть на своих сыновей, да и другие лица. Там же охотнее всего и философы вроде Сократа находили свою аудиторию. К этим трем средствам воспитания следует прибавить и хорею, к которой они готовили все три; образованные люди, по Аристофану, это те, которые «воспитаны в палестрах, в хороводах и в мусическом искусстве»... Девочки учились у матери, и эта наука была довольно сложна: кроме хозяйства в нее входила и вся домашняя медицина, так как уход не только за детьми, но и за челядью обоего пола лежал на обязанности хозяйки. Их второй воспитательницей была опять-таки хорея, которая и их наравне с отроками требовала к службе родным богам... Завершалось ее образование мужем, который по греческому обычаю был значительно старше своей жены. Но к этому низшему образованию в нашу эпоху прибавляются уже элементы высшего. Сюда относится, во-первых, так называемая эфебия совместное обучение, физическое и духовное, юношей шестнадцати лет и старше под надзором постановленных государством по народному выбору «софронистов» и «косметов»; а затем и вольное прохождение курса высших наук (математических, естественных и особенно этико-политических) у философов (софистов, Платона, Антисфена, Аристотеля) и риторов (Исократа). (Зелинский Ф.Ф. История античной культуры. СПб., 1995)
ДРЕВНИЙ РИМ О римском праве После ознакомления с возникновением и развитием права, следует ознакомиться с названиями должностных лиц и их возникновением, потому что, как изложено нами выше исполнение дела становится возможным через тех, кто заведует провозглашением права. А в какой степени быть праву в государстве, если бы не было лиц, которые могли бы руководить правами? Что касается должностных лиц, то известно, что в начале этого государства всю власть имели цари. Известно, что в это же время был «начальник быстрых». А это было то лицо, которое начальствовало конницей и занимало, так сказать, второе место после царей. Затем, после изгнания царей были поставлены два консула и был внесён закон, чтобы в их руках находилось наивысшее право. Названы они были от того, что усиленно заботились о государстве. Во избежание того, чтобы они не присвоили себе во всём царскую власть, то был внесён закон, установивший, что на них допускается апелляция и что они не могли без приказу народа карать смертью римского гражданина. За ними было установлено только то, что они могли налагать арест и приказать отвести в общественную тюрьму. Далее, впоследствии, когда, в течение значительного промежутка времени, надо было производить перепись и консулы также не удовлетворяли этой обязанности, были поставлены цензоры. Потом, с умножением народа, когда стали возникать частые войны и некоторые более ожесточённые стали объявляться соседями, иногда, по требованию обстоятельств, решали ставить должностное лицо с ещё большей властью. Таким образом появились диктаторы, на которых не было права апелляции и которым была дана возможность приговора к смертной казни. Это должностное лицо, так как оно обладало наивысшей властью, нельзя было удерживать долее шести месяцев. К этим диктаторам придавались начальники конницы так же, как и царям начальники «быстрых». В то же время, когда плебеи ушли от патрициев, почти на семнадцатом году изгнания царей, они выбрали себе на священной горе трибунов, чтобы это были плебейские должностные лица. Трибунами они названы потому, что некогда народ был разделён на три части, из каждой выбиралось по одному. Потом, когда народная казна стала умножаться, были поставлены квесторы, чтобы были лица для управления ею и заведывания деньгами; квесторами они были названы оттого, что были избраны для изыскивания и хранения денег. И так как, согласно сказанному нами раньше, консулам не было законом позволено произносить приговор о казни римского гражданина без повеления народа, то поэтому квесторы ставились народом для заведования уголовными делами; они назывались следователями по убийству. Потом, когда несколько лет спустя после издания двенадцати таблиц плебеи стали бороться с патрициями и хотели выбирать консулов и из своего состава, а патриции отказывались, в результате были выбраны военные трибуны с консульской властью, отчасти из плебеев, отчасти из патрициев. Так как консулов отзывали из столицы заграничные войны и в государстве не было лица, которое могло бы отправлять правосудие, то в силу этого был избран также претор, названный городским, потому что он отправлял правосудие в городе. Потом выбрали также другого претора, который был назван чужеземным оттого, что чинил суд между чужеземцами. Затем, когда стало необходимым должностное лицо, чтобы стоять во главе дел с копьём (символом законной собственности), были поставлены децемвиры для разбора тяжб, а в то же время четыре лица для попечения о дорогах, равно три лица монетчиков, чеканщиков меди, серебра и золота и уголовные триумвиры для охраны тюрьмы и содействия устроению казни. (Юстиниан. Дигесты //Гриненко Г.В. Хрестоматия по истории мировой культуры. М., 1998)
КУЛЬТУРА ВИЗАНТИИ Школа Курс обучения, позволяющий, по мнению византийцев, получить всестороннее и законченное образование, следовал плану, выработанному в поздней античности и принятому в школах ранней Византии. Он слагался из дисциплин тривиума и квадривиума. В состав первого входили грамматика, риторика, диалектика, в состав последнего были включены арифметика, геометрия, музыка или гармония, астрономия, а также физика. Преподавание грамматики, риторики, диалектики преследовало цель воспитания культурного человека, хорошо знающего и понимающего классическую литературу. Обучение математическим наукам должно было способствовать развитию познавательных способностей и логического мышления, т.е. содействовать усовершенствованию разума. Отношение византийцев к указанным циклам было неадекватным. Преподавание литературных дисциплин было довольно широко распространено. Они составляли основу занятий в школах Византии. Изучение предметов квадривиума было уделом единиц, и лишь немногие из византийцев овладевали ими. После усвоения арифметики, геометрии, музыки, астрономии и физики приступали к ознакомлению с так называемым чистым знанием или метафизикой с целью исследования природы сущего и познания высшего бытия, высшего единства, высшего блага и т. п. Завершали курс обучения занятия первой философией, под которой в Византии подразумевали богословие... К занятиям в элементарной школе дети приступали, когда им исполнялось 6-9 лет... В начальной школе дети проходили так называемые вступительные науки: их учили читать, писать и считать, а также основам грамматики... Методы преподавания оставались прежними. В обучении соблюдался принцип постепенного усвоения материала, оно шло от более простого к более сложному. Кроме чтения, письма и счета, школьников учили петь, а также сообщали самые общие сведения по светской и библейской истории... В ранней Византии в основу преподавания были положены произведения Гомера и других античных писателей... теперь на первый план выдвигаются книги Священного писания, и, прежде всего Псалтирь, из которой заучивали наизусть псалмы... Начальное обучение продолжалось около трех лет. Большинство жителей империи на этом и оканчивало свое образование. Для тех, кто хотел учиться дальше, элементарная школа, снабжавшая своих воспитанников знаниями основ наук, была лишь ступенью для последующего обучения. В отличие от элементарных школ, которые были повсеместно распространены в Византии, учебные заведения повышенного типа, т. е. школы грамматика, ритора и философа были сосредоточены в основном в Константинополе, который становится в рассматриваемый период центром самого разнообразного обучения, науки и культуры... Наряду с частными учебными заведениями в Константинополе функционировали называемые иногда «университетами» высшие школы, организуемые либо императорами, либо от их имени регентами. Это были государственные учреждения, возникавшие благодаря покровительству просвещенного правителя, увлеченного науками и стремящегося возродить их изучение. На содержание профессоров, занимавших весьма видное место в столичной иерархии, и студентов выделялись довольно значительные средства. Обучение в них было бесплатным и теоретически было доступным представителям всех социальных слоев в империи. В действительности же здесь получала образование византийская элита, так как поступающие в них должны были обладать определенным минимумом знаний, приобретаемых на более низких ступенях обучения, большей частью платных. Число студентов в государственных школах было невелико. Главной за дачей, стоящей перед ними, была подготовка чиновников государственного аппарата. Основное внимание уделялось преподаванию семи свободных искусств, являющихся базой обучения. Богословие среди них отсутствовало. Высшие государственные школы имели светский характер на протяжении всей истории своего существования. В штат «университетов» были включены профессора по отдельным дисциплинам, обеспечивающие высокий уровень их преподавания, это отличало их от частных школ, где почти всегда занятия вел один педагог. (Культура Византии: вторая половина VII-XII в. М., 1989).
СРЕДНЕВЕКОВЫЙ ВОСТОК Об этике самураев Дайдодзи Юдзана (1639 - 1730) изложил принципы «Пути самурая»: - «Истинная храбрость заключается в том, чтобы жить, когда правомерно жить; и умереть, когда правомерно умереть. - К смерти следует идти с ясным сознанием того, что надлежит делать самураю и что унижает его достоинство. - Следует взвешивать каждое слово и неизменно задавать себе вопрос, правда ли то, что собираешься сказать. - Необходимо быть умеренным в еде и избегать распущенности. - В делах повседневных помнить о смерти и хранить это слово в сердце. - Уважать правило «ствола и ветвей». Забыть его значит никогда не постигнуть добродетели, а человек, пренебрегающий добродетелью сыновней почтительности, не есть самурай. Родители ствол древа, дети его ветви. - Самурай должен быть не только примерным сыном, но и верноподданным. Он не оставит господина даже в том случае, если число вассалов его сократится со ста до десяти и с десяти до одного. - На войне верность самурая проявляется в том, чтобы без страха идти на вражеские стрелы и копья, жертвуя жизнью, если того требует долг. - Верность, справедливость и мужество суть три природные добродетели самурая. - Во время сна самураю не следует ложиться ногами в сторону резиденции сюзерена. В сторону господина не подобает целиться ни при стрельбе из лука, ни при упражнениях с копьем. - Если самурай, лежа в постели, слышит разговор о своем господине или собирается сказать что-либо сам, он должен встать и одеться. - Сокол не подбирает брошенные зерна, даже если умирает с голоду. - Так и самурай, орудуя зубочисткой, должен показывать, что сыт, даже если он ничего не ел. - Если на войне самураю случится проиграть бой, и он должен будет сложить голову, ему следует гордо назвать свое имя и умереть с улыбкой, без унизительной поспешности. - Будучи смертельно ранен, так что никакие средства уже не могут его спасти, самурай должен почтительно обратиться со словами прощания к старшим по положению и спокойно испустить дух, подчиняясь неизбежному. - Обладающий лишь грубой силой недостоин звания самурая. Не говоря уж о необходимости изучения наук, воин должен использовать досуг для упражнений в поэзии и постижения чайной церемонии. - Возле своего дома самурай может соорудить скромный чайный павильон, в котором надлежит использовать новые картины какэмоно, современные скромные чашки и нелакированный керамический чайник». (Григорьева Т. Красотой Японии рожденный. М., 1993)
СРЕДНЕВЕКОВАЯ ЕВРОПА О военно-монашеских орденах Ранее, чем Иерусалим был завоеван крестоносцами, в нем существовал «госпиталь», разросшийся вместе с торжеством христианства в Святой Земле. Стоявший во главе этого госпиталя Герард положил начало братству, первый устав котором был составлен уже его преемником и утвержден папами Иннокентием II, Евгением III и Луцием III. Устав этот с течением времени пополнялся и изменялся, приняв окончательный свой вид лишь к началу XIV века. Первоначальною задачею братства была помощь больным и паломникам, почему братья и назывались госпиталитами, и защита паломников от разбойников и неверных, что рано выдвинуло боевой, рыцарский элемент ордена. Особенно славился иерусалимский госпиталь, расположенный прямо против Гроба Господня, но вслед за ним появились госпитали и в других городах Востока. Долгое время забота о больных и паломниках стояла на первом месте... Но мало-помалу борьба с неверными все более выдвигала воинскую цель ордена, а благодаря этому росло значение рыцарского элемента: заботу о больных стали предоставлять отодвинутым на второе место братьям, специально посвящавшим себя ей. В 1259 году папа утвердил сложившееся деление ордена на три слоя: на рыцарей, священников и братьев-госпиталитов. В связи с расширением военных задач ордена у него появились замки и обширные владения, превратившиеся в своего рода орденское государство, павшее вслед за вытеснением христиан из Святой Земли (1291 г.), когда остатки госпиталитов перебрались на Кипр. Здесь они вновь усилились, приобрели Родос и создали новое островное государство, долгое время бывшее оплотом христианства на Востоке. Последним прибежищем теснимых турками госпиталитов была подаренная им в 1530 году Карлом V Мальта, что повело за собою наименование ордена мальтийским... Высшая власть в ордене была поделена между магистром и собором. И в Палестине и потом на Кипре орден достиг значительного процветания, еще увеличившегося, когда в 1311 году ему была передана часть владений уничтоженного ордена храмовников. В начале XIV века доходы иоаннитов в 18-20 раз превосходили доходы французского короля, достигая 35 миллионов франков. Крупное значение имели иоанниты для церкви, являясь настоящею церковною армией. Аналогично развитие и другого ордена тамплиеров. В 1119 году несколько французов, руководимые Гюгом и Годфруа, решились защищать паломников от нападения сарацинов и разбойников, очищать дороги и охранять цистерны... Перед лицом иерусалимского патриарха принесли они торжественный обет «в послушании, целомудрии и бедности сражать» врагов Христовых. Но орден увеличивался очень медленно, и Гюг принужден был искать помощи во Франции, где его ожидало полное сочувствие общества сам граф Шампани Гюг вошел в число членов ордена, церкви и, что, может быть, не менее важно, святого Бернарда (Св. Бернард Клервосский (1090-1153 гг.), настоятель монастыря Клерво, виднейший деятель католической церкви своего времени. Сост.). Бернард в особом сочинении попытался оправдать существование рыцарских орденов, примирив воинскую деятельность со служением Богу. «Нет такого закона, писал Бернард, который бы запрещал христианину поднимать меч». Евангелие предписывает воинам сдержанность и справедливость, но оно не говорит им: «Бросьте оружие и откажитесь от воинского дела!». Евангелие запрещает несправедливую войну, особенно между христианами. «Было бы запрещено убивать и язычников, если бы каким-нибудь другим образом можно было помешать их вторжениям и отнять у них возможность притеснять верных. Но ныне лучше их избивать, чтобы меч не висел над головою справедливых, и чтобы зло не прельщало несправедливых. Нет для избравших себе воинскую жизнь задачи благороднее, чем рассеять этих жаждущих войны язычников, отбросить этих служителей скверны, мечтающих отнять у христиан сокрытые в Иерусалиме сокровища, осквернить святые места и захватить в наследие святилище Бога. О, да извлекут дети веры оба меча против врагов!».. . Подобными соображениями оправдывался немыслимый и внутренне противоречивый идеал «рыцаря Христова»... Состав тамплиеров заставлял желать лучшего. Поиски Гюга во Франции увенчались несколько двусмысленным успехом. Число членов ордена увеличилось значительно: Гюг вернулся в Палестину с 300 новыми рыцарями, но в числе их было много «преступников, нечестивцев, хищников, святотатцев, убийц, клятвопреступников и прелюбодеев»... По самому существу своему рыцарские ордена еще сильнее монашества подлежали влиянию обмирщающих процессов, и единственным, пожалуй, оправданием их существования являлась священная война... И храмовники заняли не менее блестящее положение, чем иоанниты. Внутренне расслоившись на капелланов, составляющих ядро ордена рыцарей, и «служащих братьев» набираемых из городского сословия, они превратились в орден-государство, сначала в Палестине, потом на Кипре. Но в отличие от госпиталитов тамплиеры гораздо сильнее распространились по Европе, особенно по Франции. Когда Восток был христианами потерян, рыцарствующим орденам пришлось приспособляться к новым условиям... Вновь выдвинувшаяся каритативная цель часто прикрывала собою финансовые операции и, во всяком случае, легко совмещалась с быстрым ростом богатств ордена и далекою от его идеалов жизнью. Это особенно ярко выразилось в истории ордена тамплиеров, превратившегося в могущественнейшую финансовую силу эпохи, в неумолимого кредитора, предавшегося денежным операциям. Обеты бедности и целомудрия сделались пустыми формулами, не прикрывавшими морального упадка ордена. В Германии «дома храмовников» сделались синонимами домов разврата; английские юноши боялись поцелуя храмовника; французские поговорки говорили: «пить, как храмовник», «гордость храмовника». Храмовники обмирщились, но орден неповинен в возведенных на него усердными инквизиторами обвинениях в чудовищных ересях. Уничтожение тамплиеров в 1312 г. Филиппом IV было актом грубой силы, вызванным централизационными стремлениями и финансовыми вожделениями королевской власти, но значение рыцарских орденов для Религиозного сознания эпохи было уже утрачено ими и без этого. (Карсавин Л.П. Монашество в средние века. М., 1992)
Из рыцарского устава «Рыцарям вменяется в обязанность иметь страх Божий, чтить Его, служить Ему и любить Его всеми силами своими, всей крепостью своей сражаться за веру и в защиту религии; умирать, но не отрекаться от христианства». «Рыцари обязаны служить своему законному государю и защищать свое отечество, не жалея для него и самой жизни». «Щит рыцарей должен быть прибежищем слабого и угнетенного; мужество рыцарей должно поддерживать всегда и во всем правое дело того, кто к ним обратится». «Да не обидят рыцари никогда и никого и да убоятся более всего злословием оскорблять дружбу, непорочность отсутствующих, скорбящих и бедных». «Жажда прибыли или благодарности, любовь к почестям, гордость и мщение да не руководят их поступками, но да будут они везде и во всем вдохновляемы честью и правдою». «Да повинуются они начальникам и полководцам, над ними поставленным; да живут они братски с себе равными, и гордость и сила их да не возобладают над ними в ущерб правам ближнего». «Они не должны вступать в неравный бой, следовательно, не должны идти несколько против одного, и должны избегать всякого обмана и лжи». «Да не употребят они никогда в дело острия меча в турнирах и других увеселительных боях». «Честные блюстители данного слова, да не посрамят они никогда своего чистого доверия малейшею ложью; да сохранят они непоколебимо это доверие ко всем, и особенно к своим сотоварищам, оберегая их честь и имущество в их отсутствие». «Да не положат они оружия, пока не окончат предпринятого по обету дела, каково бы оно ни было; да преследуют они его денно и нощно в течение года и одного дня»... «Да не принимают они титулов и наград от чужеземных государей, ибо это оскорбление отечеству». «Да сохраняют они под своим знаменем порядок и дисциплину между войсками, вверенными их начальству; да не допускают они разорения жатв и виноградников; да наказуется ими строго воин, который убьет курицу вдовы или собаку пастуха или нанесет малейший вред на земле союзника». «Да блюдут они честно свое слово и обещание, данное победителю; взятые в плен в честном бою, да выплачивают они верно условленный выкуп или да возвращаются они по обещанию в означенный день и час в тюрьму; в противном случае они будут объявлены бесчестными и вероломными». (Руа Ж.Ж. История рыцарства. М., 1996)
Город и собор Согласно определению, собор это церковь, в которой богослужение совершает епископ. С самого начала распространения христианства епископ избирался в каждом значительном городе. Собор, таким образом, это городской храм. Возведение множества великолепных соборов в Европе означало, прежде всего, пробуждение городов. Многие из созданных в это время витражей были даром ассоциаций ремесленников; тем самым они демонстративно посвящали Всевышнему начатки недавно пришедшего к ним благополучия... Горожане приходили туда не только затем, чтобы молиться. Там собирались их корпорации, да и вся городская община. Собор был домом народных собраний горожан. Собор возносится высоко над городом, устремляясь ввысь над этим островком продуктивного изобилия, следя за всем, что производится и продается в этом людском гнездовище, которое, стоит лишь выйти из стен храма, представляет собой лабиринт узких улочек с бесчисленными сточными канавами и скотными сараями. Это было тесное нагромождение построек, город был, по нашим меркам, маленьким. Сколько человек жило в Лане в XII веке, когда был построен собор? Несколько тысяч, не более…. Горожанин презирает деревенщину. Кроме того, крестьяне внушают ему страх. И он отгораживается от них. Каждый город имеет укрепления, ворота, тщательно запираемые на ночь, стены, которые постоянно перестраиваются с учетом новейших усовершенствований, принимаемых на вооружение как военной, так и церковной архитектурой. Город становится замком еще более укрепленном, чем замки сеньоров (да и кем первоначально были эти торговцы и ремесленники, если не особыми слугами сеньоров, епископов, каноников, комендантов крепостей и рыцарей, составлявших гарнизон?). Город становится крепостью, потому что его богатства привлекают алчные взоры и ими легко завладеть, потому что те, кто властвует над ними, прекрасно сознают, что именно в городах собираются самые богатые подати и что необходимо защищать этот источник доходов: первой заботой короля Филиппа II Августа было укрепление Парижа, откуда поступала львиная доля его денежных доходов... На этом мосту, застроенном домами, так как он считается самым безопасным местом в городе..., был самый центр деловой активности, где встречались потоки товаров, перевозимых по воде и по суше, куда сходилось все, что где-либо производилось, все, чего можно было достичь с помощью наук или искусства, все, что могло служить предметом обмена и что вереницы повозок свозили из близлежащих деревень, самых богатых во всей известной в ту пору части мира. Выставляющий напоказ свое изобилие, кишащий людьми город был для моралистов из собора средоточием разврата. Они объявляли его погрязшим в алчности, обжорстве и похоти. Действительно, в городе можно было предаться удовольствиям, и многие рыцари стремились остаться там подольше. Радость жизни соседствовала там с крайней нищетой: за всем, что могло быть роздано, брошено в толпу, за всем, что можно было украсть или присвоить в промежутке между честными занятьями, жадно следила огромная стая тех. кто был принесен в жертву прогрессу калек, бродяг, бедняков. Внутри городского пространства, в обществе, разделенном резкими контрастами, подвижном, плохо сдерживаемом еще недостаточно жесткими рамками, обнаруживается обескураживающая нищета... Монастырь был замкнут в самом себе. Собор открыт миру. Это была публичная проповедь, безмолвная речь, обращенная ко всем верующим, но, прежде всего демонстрация власти. Своими фасадами, похожими на крепостные, неприступными башнями, служившими им продолжением, собор говорил о верховной власти, о Христе-Царе. И стены его украшали скульптурные вереницы царей и епископов. Собор и в самом деле утверждал, что спасения достигают, соблюдая порядок и дисциплину, под контролем власти, или, точнее, двух сотрудничающих властей епископа и государя. Кафедральный храм, возведенный в городе, этом источнике самого подвижного богатства с тем, чтобы управлять им и использовать его, устанавливает соглашение между обновленными и возрожденными Церковью и монархией. (Дюби Ж. Европа в средние века. Смоленск, 1994)
КУЛЬТУРА ВОЗРОЖДЕНИЯ
Из «Молота ведьм»
Если судья безуспешно ждал некоторое время признаний обвиняемой, которая была неоднократно увещеваема, то, имея уверенность в том, что обвиняемая продолжает запираться в правде, он приступает к умеренным пыткам, не прибегая к кровопролитию. Ведь известно, что допросы под пыткою обманчивы и, на что уже раньше указывалось, зачастую остаются без результата. Перед началом пытки обвиняемый раздевается. Если это женщина, то она раздевается надежными почтенными женщинами. Это делается для того, чтобы исследовать, не вшито ли в ее одеяние какого-либо орудия ведьм, как это ими часто совершается по наущению беса, когда они пользуются членами тела некрещеного мальчика. Покуда орудия пытки готовятся к действию, судья от своего имени и от имени других уважаемых мужей и ревнителей веры снова предлагает обвиняемой добровольно признаться. Если она упорствует, то она передается палачам, которые и начинают пытку. По просьбе кого-либо из присутствующих пытка на время прекращается, и обвиняемый снова увещевается сказать правду. При этом ему обещают, что он не будет предан смерти, если сознается. (Шпренгер Я., Инсисторис Г. Молот ведьм. М., 1990)
Из «Города-Солнца»
Верховный правитель у них - священник, именующийся на их языке «Солнце», на нашем же мы называли бы его Метафизиком. Он является главою всех и в светском и в духовном, и по всем вопросам и спорам он выносит окончательное решение. При нем состоят три соправителя: Пон, Син и Мор, или, по-нашему, Мощь, Мудрость и Любовь. В ведении Мощи находится все касающееся войны и мира... Ведению Мудрости подлежат свободные искусства, ремесла и всевозможные науки, а также соответственные должностные лица и ученые, равно как и учебные заведения. Число подчиненных ему должностных лиц соответствует числу наук: имеется Астролог, также и Космограф, Геометр, Историограф, Поэт, Логик, Ритор, Грамматик, Медик, Физик, Политик, Моралист. И есть у них всего одна книга под названием «Мудрость», где удивительно сжато и доступно изложены все науки. Ее читают народу согласно обряду пифагорейцев. Ведению Любви подлежит, во-первых, деторождение и наблюдение за тем, чтобы сочетание мужчин и женщин давало наилучшее потомство. И они издеваются над тем, что мы, заботясь усердно об улучшении пород собак и лошадей, пренебрегаем в то же время породой человеческой... Метафизик же наблюдает за всем этим при посредстве упомянутых трех правителей, и ничто не совершается без его ведома. Все дела их республики обсуждаются этими четырьмя лицами, и к мнению Метафизика присоединяются во взаимном согласии все остальные... Философский образ жизни общиной..., общность жен... принята на том основании, что у них все общее. Распределение всего находится в руках должностных лиц: но так как знания, почести и наслаждения являются общим достоянием, то никто не может ничего себе присвоить... ...В Городе Солнца, где обязанности, художества, труды и работы распределяются между всеми, каждому приходится работать не больше четырех часов в день; остальное время проводится в приятных занятиях науками, собеседовании, чтении, рассказах, письме, прогулках, развитии умственных и телесных способностей, и все это делается радостно... Они утверждают, что крайняя нищета делает людей негодяями, хитрыми, лукавыми, ворами, коварными, отверженными, лжецами, лжесвидетелями и т.д., а богатство надменными, гордыми, невеждами, изменниками, рассуждающими о том, чего они не знают, обманщиками, хвастунами, черствыми, обидчиками и т.д. Тогда как община делает всех одновременно и богатыми, и вместе с тем бедными: богатыми потому что у них есть все, бедными - потому что у них нет никакой собственности; и поэтому не они служат вещам, а вещи служат им. И поэтому они всячески восхваляют благочестивых христиан и особенно превозносят апостолов. (Томмазо Кампанелла. Город-Солнце. М., 1954)
О мореплавании
В VIII веке в Китае и в XIII веке в Европе появилось рулевое управление современной конструкции. Руль начали прочно навешивать на ахтерштевень, являющийся продолжением киля и образующий таким образом единое целое со всем судном. Его устанавливали на достаточной глубине под водой, чтобы укрыть от мешающего действия волн. Теперь можно было сделать руль довольно большим по размерам и строить более крупные корабли с хорошими мореходными качествами, позволявшими плавать и против ветра. Усовершенствование рулевого управления позволило улучшать оснастку судов (очень медленно развивавшуюся после падения Римской империи), полностью завершенную к XV веку. За период с XIII по XV век в развитии мореплавания было сделано больше, чем за предшествующие четыре тысячелетия. Со времени появления первых парусников до конца древнего мира навигация развилась от речного плавания лишь до пересечения Средиземноморья и каботажного мореходства вдоль побережий континентов (если не считать одного случая пересечения с попутными муссонами Индийского океана). И только в 1492 году, спустя два-три столетия после появления в Европе современного рулевого управления, человеку удалось пересечь Атлантический океан. Компас еще один важный вклад... в развитие мореплавания тоже раньше появился в Китае. Там начиная уже с I столетия до н. э. постепенно накапливались сведения о свойствах магнитных стрелок, «использовавшихся» при гаданиях, пророчествах и т.п. Китайские мореплаватели стали пользоваться компасом с XI или самое позднее с начала XII века. Европейский компас появился к концу XII столетия и по своей конструкции настолько отличался от китайского, что едва ли мог быть его простой копией. Не исключено, что мысль о компасе была подсказана сообщениями (поступавшими, вероятно, через страны ислама) о том, что уже было сделано в Китае... (Лилли С. Люди, машины, история. М., 1970)
КУЛЬТУРА ПРОСВЕЩЕНИЯ
О свободе и равенстве
Общественный договор устанавливает между всеми гражданами такое равенство, что они вступают в соглашение на одних и тех же условиях и должны все пользоваться одними и теми же правами. Таким образом, из самой природы договора вытекает, что всякий акт суверенитета, т. е. всякий подлинный акт общей воли, обязывает или благодетельствует одинаково всех граждан, так что верховная власть знает только совокупность народа и не делает различия между теми, кто ее составляет... Я называю республикой всякое государство, управляемое законами, какова бы ни была форма управления, потому что только в этом случае управляет общественный интерес и общественное дело имеет какое-нибудь значение. Всякое законное правительство есть правительство республиканское... Если исследовать, в чем именно состоит наибольшее благо всех, которое должно быть целью всякой системы законодательства, то мы найдем, что благо это сводится к двум важнейшим вещам: свободе и равенству; свободе - потому, что всякая частная зависимость равносильна отнятию у государственного организма некоторой силы; равенству потому, что свобода не может существовать без равенства. (Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре, или принципы политического права //Антология мировой философии: В 4 т. Т. 2. М., 1970)
Кант о воспитании
Человек может стать человеком только через воспитание. Он то, что делает из него воспитание. Следует заметить, что человек может быть воспитан только человеком, людьми, точно так же получившими воспитание. Поэтому недостаток в дисциплине и обучении у некоторых людей делает их в свою очередь плохими воспитателями их питомцев. Если бы когда-нибудь за наше воспитание взялось существо высшего порядка, тогда действительно увидали бы, что может выйти из человека. Но так как воспитание одному научает человека, другое только развивает в нем, то и нельзя знать, как далеко простираются у него природные способности. Если бы в данном отношении сделан был, по крайней мере, опыт, при содействии правителей и при соединенных условиях многих лиц, то уже одно это дало бы нам разгадку относительно того, до чего приблизительно в состоянии дойти человек. Но, - замечание настолько же важное для философа, насколько печальное для филантропа; мы видим, как правители по большей части заботятся только лишь о себе и не принимают участия в важных опытах по части воспитания с целью заставить природу подойти на шаг ближе к совершенству. Нет никого, кто, был в юности оставлен без призора, в более зрелом возрасте не заметил бы сам своих пробелов, будет ли то относительно дисциплины или культуры (так можно назвать обучение). Тот, кто не культивирован, груб; кто не дисциплинирован, дик. Упущение в дисциплине большее зло, нежели упущение в культуре, ибо последнее можно наверстать еще и впоследствии; дикость же нельзя искоренить, и упущение в дисциплине возместить невозможно. Может быть, воспитание будет постепенно улучшаться, и каждое последующее поколение будет делать шаг дальше по пути к усовершенствованию человечества, ибо в воспитании кроется великая тайна усовершенствования человеческой природы. Теперь это может осуществиться. Ибо лишь теперь начинают судить правильно и давать себе ясный отчет в том, что собственно принадлежит к хорошему воспитанию. Заманчиво представить себе, что благодаря воспитанию человеческая природа будет развиваться все лучше и лучше, и что ей можно придать такую форму, которая соответствовала бы идеалу человечности. Эта надежда открывает перед нами в перспективе будущее более счастливое поколение людей... (Гриненко Г.В. Хрестоматия по истории мировой культуры. М.,1998.
ТЮРКСКАЯ И МОНГОЛЬСКАЯ КУЛЬТУРА
Судопроизводство
Об судопроизводстве их знайте, что, когда два человека борются, никто не смеет вмешиваться, даже отец не смеет помочь сыну; но тот, кто оказывается более слабым, должен жаловаться пред двором государя, и если другой после жалобы коснется до него, то его убивают. Но ему должно идти туда немедленно без отсрочки, и тот, кто потерпел обиду, ведет другого как пленного. Они не карают никого смертным приговором, если он не будет уличен в деянии или не сознается. Но когда очень многие опозорят его, то он подвергается сильным мучениям, чтобы вынудить сознание. Человекоубийство они карают смертным приговором, так же как соитие не со своею женщиной. Под не своей женщиной я разумею или не его жену, или его служанку. Ибо своей рабыней можно пользоваться, как угодно. Точно так же они карают смертью за огромную кражу. За легкую кражу, например за одного барана, лишь бы только человек нечасто попадался в этом, они жестоко бьют, и если они назначают сто ударов, то это значит, что те получают сто палок. Я говорю о тех, кто подвергается побоям по приговору двора. Точно так же они убивают ложных послов, то есть тех, которые выдают себя за послов и не суть таковые. Точно так же умерщвляют колдуний, о которых, однако, я скажу вам потом полнее, так как считают подобных женщин за отравительниц. Когда кто-нибудь умирает, они скорбят, издавая сильные вопли, и тогда они свободны, потому что не платят подати до истечения года. И если кто присутствует при смерти какого-нибудь взрослого лица, то до конца года не входит в дом самого Мангухана. Если умерший ребенок, то он входит только по истечении месяца, Возле погребения усопшего они оставляют всегда один его дом, если он из знатных лиц, то есть из рода Чингиса, который был их первым отцом и государем. Погребение того, кто умирает, остается неизвестным; и всегда около тех мест, где они погребают своих знатных лиц, имеется гостиница для охраняющих погребения. Я не знаю того, чтобы они скрывали с мертвыми сокровища. Команы насыпают большой холм над усопшим и воздвигают ему статую, обращенную лицом к востоку и держащую у себя в руке пред пупком чашу. Они строят также для богачей пирамиды, то есть остроконечные домики, и кое-где я видел большие башни из кирпичей, кое-где каменные дома, хотя камней там и не находится. Я видел одного недавно умершего, около которого они повесили на высоких жердях 16 шкур лошадей, по четыре с каждой стороны мира; и они поставили пред ним для питья кумыс, для еды мясо, хотя и говорили про него, что он был окрещен. Я видел другие погребения в направлении к востоку, именно большие площади, вымощенные камнями, одни круглые, другие четырехугольные, и затем четыре длинных камня, воздвигнутых с четырех сторон мира по сю сторону площади. Когда кто-нибудь занедужит, он ложится в постель и ставит знак над своим домом, что там есть недужный и чтобы никто не в ходил. Отсюда никто не посещает недужного, кроме прислуживающего ему. Когда также занедужит кто-нибудь принадлежащий к великим дворам, то далеко вокруг двора ставят сторожей, которые не позволяют никому переступить за эти пределы. (Плано Карпини и Гильом де Рубрук. Путешествие в евразийские степи. Алматы, 2003) Далее читайте:Николай Дик (авторская страница).
|
|
ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ |
|
ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,Редактор Вячеслав РумянцевПри цитировании давайте ссылку на ХРОНОС |
