А.Р. Андреев

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

XPOHOC

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ

РЕЛИГИИ МИРА

ЭТНОНИМЫ

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

А.Р. Андреев

Неизвестное Бородино

Молодинская битва 1572 года

Глава 4. Накануне. Русско-турецкая война 1569 года. Нашествие Девлет Гирея 1571 года.

В конце 60-х годов XVI века была организована антирусская коалиция из Турции, Крымского ханства, Польско-Литовского государства и Швеции. Россия должна была быть атакована с запада, юга и востока. Первый приказ турецкого султана о подготовке похо­да на Астрахань Девлет Гирей получил в сентябре 1563 года. Русский посол в Крыму Афанасий Нагой имел все интересующие Россию сведения от своей сети конфидентов на Крымском полуострове и в Север­ном Причерноморье. Один из командиров янычар при крымском хане Девлет Гирее постоянно информиро­вал Нагого о планах султана. Посол писал Ивану Грозному: "А большая государь Турскому досада на тебя то: которые бусурманы ис тюрмен и ис Крым - Шевкалов и из иных государств пойдут на Астрахань к Бахмееву гробу, и твои де государевы воеводы в Ас­трахани их не пропущают. То де Турскому на тебя государя и большая досада.

А на Переволоке велел салтан город поставити, а другой город велел поставити противу Переволоки на Волге. И меж тут дву городов велел Переволоку копати и воду пропустити, чтоб как мочно тем местом наряд вести. А пришед к Астрахани и там бы третий город поставити и Астрахань в салтанове воле учинити."

Русский историк И.И. Смирнов в "Очерках по­литической истории русского государства 30-50-х го­дов XVI века", вышедших в Москве в 1958 году, писал:

"Присоединение к Русскому государству Казани и Астрахани прежде всего было чрезвычайно болез­ненно воспринято в Турции, и не только потому, что население этих ханств было мусульманским.

Держать Русское государство в окружении сво­их вассалов представлялось крайне заманчивым для султанской Турции в период ее наивысшего военного расцвета в XVI веке. Вот почему султан и решил пу­тем вооруженной силы вытеснить русских с устья Волги. Таким путем он мог нанести удар сразу двум государствам: России и Ирану. Ведь в планы султана входило не только завоевание Поволжья, но и изоля­ция Ирана от России путем окружения империи Сефе-видов со стороны Северного Кавказа и Астрахани. С военной точки зрения Астрахань, как место удара, была выбрана совершенно правильно.

Напрасно некоторые историки упрекают турец­кое командование в том, что оно якобы не учло при­родных условий, - степных пространств и оторван­ность этого фронта от центральных районов Турции. Примеры из военной истории Турции говорят о том, что турецкая армия того времени умела с успехом во­евать в подобных условиях. В период 1565-1568 годов турецкие^войска после упорной борьбы оккупировали далекий Йемен. В 1575 году турки положили не мень­ше трудов на борьбу с Тунисом и Марокко, которые окончательно перешли под протекторат Османской империи. Наконец, войны с Ираном в 1554-1559 и 1587- 1590 годов, когда турецкие войска доходили до Тавриза и до Каспийского моря, по трудности ни в чем не уступают астраханской экспедиции.

Некоторые указывают на то, что турецкое ко­мандование не заготовило достаточного количества провианта, в результате чего войска под стенами Ас­трахани испытывали голод. Но ведь турецкое коман­дование никогда не проявляло особенной заботы о своих солдатах и их довольствии, всецело полагаясь на инициативу мелких начальников и самих солдат. Что же касается боеприпасов, то они в достаточном коли­честве были сосредоточены в Азове. Лучше всего о их наличии свидетельствует взрыв пороховых складов и пожар Азова во время астраханской войны. Быть может, турецкое командование само приказало взор­вать запасы боеприпасов, опасаясь захвата русскими Азова, или же для того, чтобы исключить возможность вторичного похода на Астрахань. Но это уже особый вопрос. Для организации и тщательной подго­товки этой войны турецкое командование сделало го­раздо больше, чем от него можно было ожидать. К войне готовились несколько лет и заранее свозили в Азов не только снаряжение и людей, но и продоволь­ствие. Русский гоенц Новосильцов в своем донесении от 1570 года из Азова сообщает об отправке в Кафу после турецкого поражения нескольких кораблей, груженных мукой, привезенной сюда для турецких войск, о складе лопат, топоров и мотыг, оставшихся после похода и т.д.

Турецкий историк Печеви утверждает, что деф-тердар черкес Касым-бей был назначен губернатором Кафы для того, чтобы подготовить астраханский по­ход. И лишь после того, как он донес, что хотя это де­ло и трудное, но при божьей помощи исполнимое, по­ход был назначен.

Таким образом, с организационной стороны не было никаких особенных промахов, которые могли бы послужить причиной неудачи этой войны.

Вряд ли можно предполагать, что турецкое ко­мандование наделало в этой войне больше ошибок, чем в предыдущих и последующих войнах. В составе довольно многочисленной по тем временам турецко-крымской армии была отборная турецкая кавалерия спагов, было несколько тысяч лучшей не только в Турции, но и в Европе, хорошо вооруженной пехоты -янычар, наконец, была очень подвижная крымская конница, которая только по вооружению значительно уступала туркам. В качестве оружия крымский рядо­вой воин даже не всегда имел лук со стрелами. Чаще, всего он был вооружен лошадиной костью, которую носил, как шашку, на левом боку.

Вопреки обычному своему военному правилу использовать в широких размерах артиллерию, турки на этот раз очутились под Астраханью с небольшим количеством полевых пушек. Это объясняется тем, что тяжелая осадная артиллерия, шедшая Доном, не смогла быть переправлена на Волгу, а о сооружении канала турецкое командование не могло даже меч­тать, хотя бы по недостатку времени.

Вряд ли астраханский гарнизон был лучше воо­ружен и имел многочисленную артиллерию. Вообще следует признать, что соотношение сил в этой войне было в пользу турок.

И все же они потерпели поражение, вынуждены были отступить, нарушив приказ султана о зимовке под Астраханью."

В апреле 1568 года русский посол в Крымском ханстве Афанасий Нагой - незаурядный дипломат, имевший серьезную разведывательный сеть на полу­острове, сообщил в Москву, что 3 апреля крымский хан получил султанскую грамоту, присланную с Мег-мет-чаушем, с приказанием хану и царевичам идти в поход на Астрахань. Вместе с крымским ханом в по­ход должен был идти кафинский паша Касым с яныча­рами и артиллерией. Астраханским ханом был назна­чен Крым Гирей. Турция прекратила войну с Поль­шей, Германией и Ираном. Большой совет - диван -Крымского ханства отложил поход. Девлет Гирей на­писал султану, что вторжение неподготовлено и запо­здало - нет запасов, а турки не перенесут морозов. На­чалась подготовка к завоеванию Астраханского хан­ства. 10 июля русские послы Нагой и Писемский под усиленной охраной были переведену в Мангупскую крепость - "для бережения великого". 20 июля 1568 года в Кафу пришли из Стамбула три корабля во гла­ве с Касымом, доставившие турецких судовых масте­ров, которые должны были готовить морские суда для астраханского похода, саперов, а также 50 пушек и порох. В августе на совместном турецко-татарском совете был разработан план вторжения в Астрахань. Осаду города, доносил А. Нагой, должны были вести турки паши Касыма под охраной татар: "а татарове де не городоемцы и города ставить не умеют. Я (Девлет Гирей - авт.) сижу на коне и тебя берегу. А придут на тебя люди и яз с ними бьюсь и тебя обороняю". Дев-лет Гирей не хотел участвовать в походе, боясь усиле­ния турецкого влияния в Северном Причерноморье, и после совещания отправил в Москву посла Икинчея предупредить Ивана Грозного о готовящемся вторже­нии весной 1569 года. Одновременно хан потребовал назначить астраханским ханом касимовского цареви­ча - и тогда похода не будет. 21 октября к Афанасию Нагому прибыл татарский князь Сулешев, сообщив ему, что крымский хан идет на Астрахань только по приказу султана, он не хочет, чтобы турецкие войска проходя по крымско-татарским землям, разоряли их. Девлет Гирей также боялся, что во время его отсутст­вия султан назначит нового хана. Однако в русских ар­хивах также сохранились свидетельства русского по­сла Новосильцева, в конце 1569 года побывавшего в Стамбуле, в которых он сообщал, что именно крым­ский хан настраивал турецкого султана осуществить астраханский поход.

Российское правительство, подробно осведом­ленное о готовящемся походе, предложило Турции че­рез крымского хана мирные переговоры. Иван Гроз­ный писал в грамоте к Девлет Гирею: "Салтану следо­вало рать зачинати, коли б от нас ему какая недружба дошла. Салтану турецкому пригоже с нами обосла-тись и на нас проведати, какая ему недружба от нас дошла. И коли еалтанов у нас посланник будет и мы с ним о всем переговорим. И те речи все ведоме будут за что промежи нами нынеча недружба чинитца. И мы толпы поговоря с салтаном с турецким и с тобою бра­том нашим в дружбе будем, как будеи пригоже." Од­новременно с этим, для предупреждения выступления Больших ногаев на стороне турок весной 1568 года к ним был послан посол Семен Мальцов. К естествено-му союзнику Ирану в мае 1569 года был отправлено посольство с предложением союза против Турции. В Иран послали 300 орудий, 4 тысячи ружей и 500 стрельцов для обучения персов "огненному бою". В ожидании нападения на Астрахань были отложены походы в Литву и Лифляндию. Астраханская крепость укреплялась, увеличился ее гарнизон. На Волге в рай­оне Нижнего Новгорода сосредотачивались русские войска под началом двоюродного брата царя Влади­мира Андреевича, П. Морозова, П. Серебряного и 3. Сабурова.

В марте 1569 года в Кафу начали приходить ту­рецкие корабли с янычарами. Начало вторжения бы­ло назначено на 26 апреля. Однако начало похода бы­ло отложено - турецкий султан изменил план войны, который теперь предусматривал одновременное дву­стороннее наступление на Россию - через Азов на Ас­трахань и юго-восточные земли, и через Польшу - на западные российские территории. К польскому коро­лю Сигизмунду был отправлен турецкий посол Ибра­гим Страта с просьбой султана пропустить через по­льские земли турецкие войска для нападения на Рос­сию. Сигизмунд отказал, и султан приказал своим войскам из Кафы и Азова идти на Астрахань. 31 мая 1569 года турки двинулись из Кафы на 220 судах и 400 телегах. Часть янычар во главе с Касымом, пошли су­хопутным путем. В разгаре была Ливонская война. В это же время в войну с Россией вступила Швеция и Речь Посполитая, объединившиеся в одно государство Польша и Литва. С большим трудом от войны с Рос­сией удалось удержать Данию, организовав в Ливонии зависимое от Москвы королевство во главе с братом датского короля Магнусом. Турецкий султан, уверен­ный в победе своего пятнадцатитысячного янычар­ского корпуса над русскими войсками, разрешил сво­им воинам, участвующим в походе, брать деньги в долг за счет продажи пленных, которых намеревались на­брать в Астрахани. Война 1569 года была первым во­енным столкновением русских и турецких войск. Главной задачей турецко-татарского похода 1569 го­да было выкопать канал на Переволоке, соединив во­ды Волги и Дона, по которому в Волгу вошел бы ту­рецкий флот, с помощью которого турки и татары смогли бы захватить Астрахань и низовья Волги, организовав плацдарм для дальнейшего завоевания Рос­сии.

Турецко-татарское войско двинулось от Азова по берегу Дона. Рекой везли артиллерию, боеприпасы и продовольствие. Русский посол Семен Мальцов, за­хваченный турками и проведший с ними весь Астра­ханский поход, писал: А шли Доном турки с великим страхом, живот свой отчаяли. И где, государь, были мели и они пушки на берег возили, да суды волочили. И которые были на каторгах янычары христиане гре­ки и волошане и они тайные дела мне сказывали. А тому дивились, что государских людей на Дону и каза­ков не было. Только б деи такими тесными реками турки ходили по фряской и по можарской земле, и они б всех побили. Хотя б деи было казаков две тысячи и они б нас руками поймали, такие на Дону крепости. А казаки ваши Дон покинули. Такое им богатство где еще видети? Только бы на наши каторги на Дону ка­заки пришли, а у нас у христьян у многих мысль - хо­тим ко государю вашему." У переволоки Дона (в рай­оне современного Волго- Донского канала) турки, со­единившись в конце июля с 50-титысячным войском Девлет Гирея, в течение двух недель строили волоки и колеса для перевозки судов в Волгу, однако перевести корабли в Волгу так и не удалось - "пытались копать и каторги волочити, но сил не было копать", а колеса постоянно ломались. Источники говорят о нападении на турок и татар на Переволоке отряда князя Сереб­ряного, сильно потрепавшего янычар. Среди них воз­никли волнения и 5000 султанских воинов во главе с Капудан-пашой по Дону вернулись в Азов, забрав с собой все тяжелые вещи, "наряд", запасы и казну. Ис­точники свидетельствуют, что при отступлении за ту­рецким отрядом гнались донские казаки в маленьких лодках, вмещающих по 10 десять человек, которые несколько раз вступали в бой с арьергардом турок.

2 сентября основная часть турецко-татарского войска пошла к Астрахани - без осадной артиллерии и припасов. Крымский хан не хотел усиления турецкого присутствия на исконных татарских землях и к Астра­хани янычары и татары долго двигались по безводным степям и пришли совершенно измученными в середи­не сентября, без припасов. В пути погибло более 10000 турок.

Посол Ватикана в России, иезуит Антонио Пос-севино в своем сочинении "Московия", изданном в Вильне в 1586 году, писал, что крымские татары "бы­ли недовольны тем, что турки, как они полагали, гото­вят им более тяжкое ярмо. Поэтому, предложив себя в проводники турецкому войску, они повели его окружной дорогой по бесконечным лесам и местам, лишенным продовольствия, так что оно почти все по­гибло от голода и трудностей пути".

На месте старой Астрахани турками был по­строен военный городок. Турецкие инженеры попы­тались сделать подкоп под стены крепости для заклад­ки пороха, но не смогли этого сделать из-за близкого залегания грунтовых вод. С Другой стороне к Астра­хани по суше и Волге на стругах и ладьях подошло мо­сковское войско воеводы князя Петра Серебряного. Поддержанные артиллерийским огнем со стен Астра­хани, русские войска, основательно потрепав против­ника, прошли в крепость.

Командующий турецкой армией Касым-паша принял решение зимовать под Астраханью. Девлет Гирей должен был зимовать в Крыму. Однако, про­стояв 10 дней у Астрахани, янычары не захотели ни сражаться, ни зимовать - "Нам зимовать немочно, мы помрем с голоду! Государь наш всякой запас нам дал на три года, а ты нам из Азова велел взять на 40 дней корму! А Астраханским людям нас прокормити не­мочно, то ты ведаешь!"

Сохранилось свидетельство агентов английской "Московской компании" - "общества купцов-предпри­нимателей", имевшего по хартии 1555 года, подписан­ной королевой Великобритании Марией, исключи­тельное право торговли с Россией - Томаса Бэнистера и Джефри Дэкета, отправившихся в 1568 году из Англии в Персию через территорию России: "В Астра­хань они приехали 20 августа. В городе Астрахани их путешествие несколько задержалось; они пробыли там 6 недель вследствие того, что к Астрахани, по внушении великого Турка, подступило большое войско, состоявшее из 70000 турок и татар, в надежде захватить город внезапным нападением, или взять его продолжительной осадой. Однако, в конце концов, с приближением зимы, а также вследствие известий, что русский царь снаряжает большую экспедицию для защиты Астрахани, они должны были снять осаду и уйти ни с чем.

Астрахань - самая отдаленная крепость, кото­рую русский царь завоевал в сторону Каспийского моря; он старается, чтобы она была очень сильной, и ежегодно посылает туда людей, припасы и лес для по­стройки и замка. Здесь производится некоторая тор­говля нужными населению товарами. Главнейшие то­вары, привозимые суда русскими, - сырые кожи, сы­рые овечьи шкуры, деревянная посуда, уздечки, седла, ножи и другая мелочь, а также хлеб, свинина и другие съестные припасы. Татары привозят сюда разные со­рта товаров из хлопчатой бумаги и шелковые мате­рии; приезжающие из Персии, а именно из Шемахи, привозят сюда шелковые нитки, которые более всего употребляются в России, материи, различные сорта пестрых шелков для поясов, кольчуги, луки, мечи, и т.п. вещи, а в иные годы привозят хлеб и грецкие оре­хи."

26 сентября турецкая армия отправилась домой, уничтожив свой военный городок и пригороды Астра­хани, В 60-ти километрах от Астрахани, на Белом озе­ре, к войску прибыл чауш турецкого султана Ахмет-паша с приказом о зимовке у Астрахани. Турки не подчинились приказу султана и через месяц по кабар­динской дороге вернулись в Азов, потеряв часть войска, умершего с голоду по дороге домой. В Азове, в котором 30 сентября произошел сильнейший взрыв порохового погреба, от которого город был полно­стью разрушен, турок никто не ждал. Афанасий На­гой доносил в Москву: "у города рухнули стены и на­ряд и запасы и суда сгорели. И, говорят, что зажгли город русские люди."

"Если бы против нас русские выступили, то ни одному назад не возвратиться, все пропали бы" - пос­ле этого похода янычары стали называть султана Се­лима II "несчастливым."

В русских архивах сохранились документы о Ас­траханской войне 1569 года - донесения за 1570 год из Азова, Кафы и Константинополя от гонца Новосиль-цова, донесения от русского посла в Крыму Афанасия Нагого, "Список Семеновых речей Мальцева, каков дал в Крыму Офонасью Нагово с товарищи лета 7078 (1570 год), ноября в 21 день", "Книга о приходе турец­кого и татарского воинства под Астрахань."

Гонец Иван Новосильцов, выехавший из Моск­вы 24 января 1570 года и имевший задание "в Азове у людей турецких и крымских проведать о том, куда ту­рецкие войска пошли от Астрахани, остались ли они в Азове или нет и много ли их там было, сколько было пушек и сколько людей погибло при осаде?", первое донесение из Азова в Москву отправил в начале мар­та.

К приходу Новосильцева остатки турецких войск из Азова через Кафу были отправлены в Стам­бул. Город спешно уереплялся, ждали прихода русских войск. Азов был переведен на военное положение. Количество турецко-татарских войск, участвующих в походе на Астрахань, составляло, по донесению, 80000 человек. В живых же после Астраханской экс­педиции осталось не более 25000 турок, большая часть которых утонула во время шторма при перевоз­ке в Стамбул, в который вернулось около тысячи че­ловек. Крымские войска, привычные к подобным по­ходам, потерь практически не понесли.

Русский историк И.И. Смирнов писал:

"За поражение под Астраханью Селим II прика­зал отравить крымского хана и турецкого командую­щего Касым-бея, но благодаря ходатайству сестры султана и, самое главное, благодаря золоту, им уда­лось отвести от себя удар. Мальцов прямо говорит, что Касым занял у заведующего кафинской таможней для отправки в столицу 100 тысяч золотых.

С потерей Астрахани турки примирились не сра­зу.

Возвращающийся в 1571 году из своей поездки в Константинополь Иван Новосильцов слышал в Азове о якобы имевшем место сговоре между крымским ха­ном и ногайскими мурзами по поводу нового похода на Астрахань зимою, по льду. Астрахань - это самая дальная точка в Восточной Европе, где были турецкие войска. Астраханский поход показал всю несостоя­тельность турецкой завоевательной политики на устье Волги. Московское государство имело доста­точно сил, чтобы ответить ударом на удар даже в та­ком отдаленном углу, каким являлась Астрахань.

Интересно отметить, что весть об астраханской неудаче турок очень скоро дошла до Западной Евро­пы. Уже Новосильцов, прибывший в Константино­поль в 1570 году, сообщал в Москву: "Да про астра­ханский поход во фрянские города весть пришла, что Астрахани не взяли, и людем учинился великий изрон. И фрянки деи о том возрадовались и меж себя учали говорить: государь деи Московский великой, и кому деи против его стояти! А от неверных его бог оборо­няет."

Война 1569 года с Турцией никак не входила в планы Ивана IV. В это время он целиком был погло­щен своими западными делами, в частности ливон­ским вопросом. После первой же удачи в Астрахани Иван IV решил прекратить эту войну. Вот почему ни о каком преследовании турок и нападении на Азов и, тем более, на Кафу русские в то время не мечтали. Наоборот, еще в 1569 году Россия явно искала случая примириться с Турцией, спешила напомнить ей об из­вечной дружбе, которая не должна нарушаться из-за далеких и чуждых Турции Казани и Астрахани.

Водворение московских людей в Астрахани ту­рецкое правительство рассматривало как непосредст­венную угрозу всем своим планам продвижения на восток с целью захвата устья Волги и изоляции Ира­на.

Крупная неудача под Астраханью показала тур­кам, что открыто бороться за устье Волги они не мо­гут и не имеют для этого ни достаточного количества сил, ни возможностей.

Астраханский поход султан объяснял тем, что Астрахань искони его, султанская, была и имеет одну с ним веру, но, как видно, теперь "бог твоему величе­ству (Ивану IV - авт.) Астрахань поручил."

Поход завершился неудачей по многим причи­нам, главными из которых были естественные труд­ности, отдаленность от баз снабжения и скрытое со­противление туркам, оказываемое крымским ханом Девлет Гиреем, опасавшимся их усиления. "А турские деи люди меж собой говорили: однолично деи москов­ские люди пришед, Азов и Кафу возьмут" - доносил Новосильцов.

Г.Д. Бурдей в книге "Русско-турецкая война 1569 года", вышедшей в Саратове в 1962 году, писал:

"Первая русско-турецкая война закончилась провалом захватнических планов турецкой империи и полным поражением турецко-крымской армии. Рас­чет Турции и Крыма использовать затруднения Рус­ского государства был сорван. Несмотря на крайне тяжелую обстановку и сосредоточение значительных турецко-крымских сил против Астрахани, Русское го­сударство нашло достаточно сил для разгрома турок и татар даже в таком отдаленном пункте. Астрахань и устье Волги остались русскими.

В турецкой историографии истинные причины провала турецко-крымского похода замалчиваются, скрываются, вместо них выдвигаются ссылки на неблагоприятные природные условия и оппозицию крымского хана. Отношение хана к плану султана нам уже известно и понятно и оно должно приниматься во внимание. Неудачи похода, обозначившиеся с самого его начала и нараставшие в связи с русским сопроти­влением, вызвали резкое недовольство турецкого войска и усиливали разложение грабительской армии. Есть известие о том, что одной из причин поражения турок была коррупция, разъедавшая государственный аппарат и армию турецкого военно-феодального го­сударства. Венецианский байл в Константинополе Марк Антонио Барбаро писал, что коррупция прино­сит Турции большой вред, об этом говорит, напрмер, опыт Астраханской и Кипрской войн, в которых про­изошло много беспорядков, вследствие существовав­шей между пашами розни, и было вскрыто много зло­употреблений. Так, известно, что Пиале-паша был ли­шен адмиральского звания, хотя вскоре и был восста­новлен. Неудачу похода нельзя объяснить только тру­дностями его организации и обострением противоре­чий между турецкими и крымскими феодалами.

Турки и татары потерпели поражение, а Русское централизованное государство одержало победу пре­жде всего в результате успешных активных действий русских войск и казаков, высоких боевых качеств рус­ской армии, заранее разработанного и осуществлен­ного комплекса дипломатических и военных меропри­ятий, включавшего знание планов врага, укрепление обороны юго-восточных окраин, усиление позиций в Поволжье, главным образом в Астрахани. Обычно первым крупным проявлением начавшегося упадка Османской империи считается разгром турецкого флота в битве при Лепанто в 1571 году. В определен­ной мере об этом свидетельствует и поражение Тур­ции в войне против России в 1569 году.

За русско-турецкой войной с огромным внима­нием следил политический мир Европы и Азии. Как видно из источников, о войне и ее результатах знали в Польско-Литовском государстве, Кавказе, в итальянских государствах, во Франции, Англии, Иране, Свя­щенной Римской империи, Сербии, Дании, не говоря уже о тех, кто в той или иной степени принимал уча­стие в войне или имел к ней отношение (Ногайская орда, Молдавия, Валахия)."

С идеей турецкого расширения на север было временно покончено.

В мае 1571 года объединенное татарско-турец-кое войско вторглось на российскую землю. Девлет Гирей собрал более 50000 воинов и перешел границу Московского государства у Северного Донца. Сохра­нилось свидетельство Ивана Грозного польскому по­слу: "Татар было 40000, а моих только 6000, равно ли это?" У Молочных Вод к хану доставили перебежчи­ка - галицкого сына боярского Башуя Сумарокова, бе­жавшего в Азов. Он показал: "На Москве и во всех городех по два года была меженина Великая и мор ве­ликой и межениною, де, и мором воинские многие лю­ди и чернь вымерли, а иных, де, многих людей госу­дарь казнил в своей опале, а государь, де, живет в Слободе, а воинские, де, люди в немцех. И против, де, тебя в собранье людей нет."

16 мая Иван Грозный с опричным войском дви­нулся в Серпухов на помощь опричным полкам. Вой­ско было небольшим, людей хватило только на три полка - сторожевой полк боярина В.П. Яковлева, пе­редовой полк князя М.Т. Черкасского и "государев полк с первым дворовым воеводою" князем Ф.М. Тру­бецким. Во главе всех русских земских и опричных полков, расставленных на Оке и в заоцких городах, Иван Грозный поставил своего шурина опричника князя Михаила Темрюковича Черкасского и опрични­ка князя Василия Ивановича Темкина- Ростовского. Черкасский руководил всеми передвижениями рус­ских войск.

В нашествии Девлет Гирея принимали участие нагайские мурзы и кабардинские князья во главе с от­цом князя Михаила - Темрюком Айдаровичем Черкасским. В конце мая войско Девлет Гирея прош­ло на Москву, не форсируя глубоководную Оку, а дви­галось на заокско-брянские земли и, переправившись через мелкую Угру в районе Кром, вышло к Москве, разгромив под Тулой опричный отряд Я.Ф. Волынско­го.

Царь, намереваясь принять участие в военных действиях, приехал в Серпухов, где находился боль­шой полк вместе с князем Михаилом Черкасским. В самый решительный момент, когда крымские татары переправлялись через Оку, безвестно исчез главноко­мандующий русского войска - князь Михаил Черкас­ский, что вызвало замешательство в русских полках.

Английский посол в России в царствование Фе­дора Иоанновича Джильс Флетчер писал: "В 1571 го­ду они (татары - авт.) дошли до Москвы с 200000-ным войском, без всякого боя, или сопротивления, оттого что тогдашний русский царь Иван Васильевич, высту­пивший против них со своею армиею, сбился с дороги, но, как полагают, с намерением, не смея вступить в битву, потому что сомневался в своем дворянстве и военначальниках, будто бы замышлявших выдать его татарам."

Стодвадцатитысячное войско Девлет Гирея 23 мая подступило к Москве следом за русским войском, укрывшимся в Земляном городе. Опричные полки встали в своих кварталах за Неглинной, передовой полк укрепился на Таганском лугу, прикрывая подсту­пи к Москве со стороны села Коломенского и рязан­ской дороги, полк правой руки защищал Крымский вал и Калужские ворота, большой полк встал на Большой Варламовской улице со стороны серпухов­ской дороги. Татары, подошедшие к столице со сторо­ны Коломенского, 24 мая зажгли московские предме­стья и город выгорел весь, кроме Кремля. Множест­во воинов и жителей столицы и окрыги погибли при пожаре, задохнувшись. Добычи было много и "крым­ские люди" ушли домой по рязанской дороге с громад­ным количеством пленных. На обратном пути татарами было разорено 36 русских городов. По окончании нашествия Москву очищали от обломков в течение двух месяцев. Боеспособные русские войска во главе с Михаилом Воротынским попытались организовать преследование -"за царем ходили".

Пока Девлет Гирей жег Москву, Иван Грозный в панике бросился из Серпухова в Коломну, а затем в сопровождении небольшого отряда преданных людей через Александрову слободу, Переяславль, Ростов, Ярославль и Вологду уехал на север страны - Бело-озеро, под защиту каменной крепости Кириллова мо­настыря, за что позже получил от Андрея Курбского прозвище "бегуна и хороняки". В середине июня царь вернулся из Белоозера в Александрову слободу и на­чал следствие об обстоятельствах и виновниках происшедшей катастрофы. Следственное дело не сохранилось. Известно, что из десяти земских воевод ни один не подвергся опале, а из шести опричных вое­вод трое были признаны виновными и казнены - князь Темкин-Ростовский, боярин Иван Петрович Яковлев и Петр Васильевич Зайцев.

17 июня Иван Грозный написал Девлет Гирею, что готов отдать ему Астрахань с условием заключе­ния военного союза Московского государства и Крымского ханства. Девлет Гирей после консульта­ций с турецким визирем счел уступки России недоста­точными, и не согласился с царем. Именно после со­жжения Москвы Крымское ханство и Оттоманская порта решили осуществить полный военный разгром Московского государства.

Опричник Генрих Штаден писал о событиях 1571 года:

"Тогда же подоспели великий голод и чума. Многие села и монастыри от того запустели. Многие торговые люди из-за указа, который пришел от вели­кого князя из опричнины в земщину, покидали свои дворы и метались по стране туда и сюда. Так велика была беда, что земский поглядывал только - куда бы убежать. Об этой "игре" узнал крымский царь и пошел к Москве с Темрюком князем из Черкасской зе­мли - свойственником великого князя. А великий князь вместе с воинскими людьми - опричниками -убежал в незащищенный город Ростов.

Поначалу татарский хан приказал подпалить увеселительный двор великого князя - Коломенское в одной миле от города. Все, кто жил вне города в окре­стных слободах, - все бежали и укрылись в одном ме­сте; духовные из монастырей, миряне, опричники и земские.

На другой день крымский хан поджег земляной город - целиком все предместье; в нем было много мо­настырей и церквей. За шесть часов выгорели начис­то и город, и Кремль, и Опричный двор, и слободы. Была такая великая напасть, что никто не мог ее из­бегнуть!

В живых не осталось и трехсот боеспособных людей. Колокола у храма и колокольня, на которой они висели, упали, и все те, кто вздумал здесь укрыть­ся, были задавлены камнями. Храм, вместе с украше­ниями и иконами, был снаружи и изнутри спален ог­нем, колокольни тоже. И остались только стены, раз­битые и раздробленные. Колокола, висевшие на коло­кольне посередине Кремля, упали на землю и некото­рые разбились. Большой колокол упал и треснул.

Башни или цитадели, где лежало зелье, взорва­лись от пожара - с теми, кто был в погребах; в дыму задохлось много татар, которые грабили монастыри и церкви вне Кремля, в опричнине и земщине. Одним словом, беда, постигшая Москву, была такова, что ни один человек в мире не смог бы того себе предста­вить!

Татарский хан приказал поджечь и весь тот хлеб, который еще необмолоченный стоял по селам вели­кого-'князя. Татарский царь Девлет-Гирей повернул обратно в Крым со множеством денег и добра и бес­численным числом полонянников и положил впусте у великого князя всю Рязанскую землю."

Известны и другие исторические документы о набеге Девлет Гирея на Москву в 1571 году.

"Известие из Польши от 4 июля 1571 года о на­беге крымского хана Девлет Гирея на Москву.

Татары, собрав многочисленное войско из четы­рех орд, сделали набег на Московию и в самый день Вознесения Господня истребили под крепостью, на­зываемой Калуга, громадное число Москов, высту­пивших навстречу им под предводительством Ивана Бельского.

Затем они устремились к самой Москве, столи­це всей страны, и найдя ее покинутой государем-тира­ном, несколько ранее бежавшим в крепость Бело-озерскую, и незащищенной, по прошествии трех дней подожгли Москву сразу в тридцати местах и сожгли, так что в один день погубили много тысяч людей и в огне и в воде, куда они, несчастные, бросались полу­обгоревшими; остальных и невероятную массу скота погнали за собой домой.

Воевода русских пишет господину вице-канцле­ру, что смешанная толпа несчастных людей, которых татары гонят с собой, как скот, в ужасное рабство, до­ходит до 150 тысяч.

Бесчисленное множество людей обоего пола и всякого возраста перерезано, погибло в огне и утону­ло во рвах и Москве-реке.

Прибыл татарский посол с сообщением о пора­жении, нанесенным Московиту, чтобы получить дань, и говорил следующее: что они разорили, сожгли и разграбили территорию около 60 лиг в длину и 45 в ширину во владениях Московита; что мертвыми пало, может быть, около 60 тысяч людей того и другого по­ла; затем взято около 60 тысяч лучших пленных; что они, татары, долшли до Москвы, сожгли весь город и замок, куда собралось много народу и, должно быть, их увести; что Московит удалился в Александровскую слободу, отстоящую на 18 гермманских миль, и остал­ся там у своей казны в весьма безопасном месте."

"Письмо неизвестного англичанина о сожжении Москвы крымским ханом Давлет Гиреем в 1571 году.

12 мая 1571 года в день Вознесения крымский хан пришел к городу Москве с более чем 120 тысяча­ми конных и вооруженных людей. Так как царские во­еводы и воины были в других городах как охрана, а москвичи не приготовлены, то сказанные татары за­жгли город, пригороды и оба замка. Все деревянные строения, какие там находились, были обращены в пе­пел.

Утро было чрезвычайно хорошее, ясное и тихое, без ветра, но когда начался пожар, то поднялась буря с таким шумом, как будто обрушилось небо, и с таки­ми страшными последствиями, что люди гибли в до­мах и на улицах.

На расстоянии 20 миль в окружности погибло множество народа, бежавшего в город и замки, и при­городы, где все дома и улицы были так полны огня, что некуда было притесниться; и все они погибли от огня, за исключением некоторых воинов, сражавших­ся с татарами, и немногих других, которые искали спа­сения через стены, к реке, где некоторые из них пото­нули, а другие были спасены.

Большое число людей сгорело в погребах и цер­квях.

Это великое и ужасное и внезапное разрушение, постигшее москвитян, сопровождалось сильной неви­данной бурей, а под конец погода снова прояснилась и стала тихой, так что люди могли ходить и видеть вели­кое множество, трупов людей и лошадей, не говоря уже о тех, которые обращены были в пепел. Молю бога не видеть впредь подобного зрелища.

В два месяца едва ли будет возможно очистить от человеческих и лошадиных трупов город, в кото­ром остались теперь одни стены да там и сям камен­ные дома, словно головки водосточной трубы.".

Московское государство, раздираемое опрични­ной, не могло оказать достойный отпор нашествии» и крымский хан решил стать вторым Батыем. После со­жжения Москвы в 1571 году Девлет Гирей надеялся захватить и отделить от Московского царства среднее и нижнее Поволжье, забрать бывшие Казанское и Ас­траханские ханства и восстановить зависимость Мо­сквы от татар, теперь уже крымских. В декабре 1571 года, перед вторым походом Девлет Гирея на Мо­скву, Иван Грозный был уже в Новгороде, где и решил отсидеться. В начале февраля 1572 года в Нов­город прибыли обозы с царской казной в лубяных коробах на 450 санях. Казну поместили в подвалы церквей Чудотворца Николая, Пятницы и Жен-мироносиц под круглосуточной охраной стрельцов -"на всякую мощь по 500 человек в смену". Обычной нормой нагрузки подводы было летом - 20 пудов, зи­мой - 25 пудов. Общий вес доставленной в Новгород казны составлял около 10000 пудов. Потом царь направился в Москву на разряд полков и назначение воевод для отражения предстоящего нападения татар. Главным воеводой русского войска был назначен Ми­хаил Иванович Воротынский. Воротынский начал службу в 1543 году и принимал участие во всех похо­дах своего времени. Он дважды ходил под Казань и в 1552 году отличился при осаде и взятии Казани. Его хорошо знали и боялись татары. В 1562 году со своим братом Александром Михаил Воротынский подвергся опале и был сослан с женой на Белоозеро в тюрьму. В апреле 1566 года он был помилован и опять получил чин боярина и вотчину.

В конце мая 1572 года царь выехал из Москвы в Новгород. Там, в предверии сражения, томясь, он на­писал завещание - духовную грамоту.

А.Р. Андреев Неизвестное Бородино. Молодинская битва 1572 года. Сражение русского войска под началом князей Воротынского и Хворостинина с войском крымского хана Девлет Гирея под Серпуховом. Документальная хроника XVI века. Москва., Издательство Межрегиональный центр отраслевой информатики Госатомнадзора России, 1997.

Финансирование издания: Сергей Шумов Оформление : Сергей Воробьев, Владимир Ярилов

Издание осуществлено в честь 425-летия победы русских войск в Молодинской битве

Электронная версия книги воспроизводится с сайта http://iwolga.narod.ru/

Оформление, гипертекстовая разметка и иллюстрации исполнены в соответствии со стандартами ХРОНОСа.

Здесь читайте:

Молодинская битва 1572 г. (справочная статья).

Девлет-Гирей (? -1575) - один из самых известных Крымских ханов

Ливонская война 1558 - 1583 гг.

Крымское ханство. (справочная статья).

Судбищенское сражение (Нашествие Девлет-Гирея, 1555).

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА