Япония

XVII—XVIII века

СТРАНЫ, ГОСУДАРСТВА, ГОРОДА

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Япония в XVII - середине XVIII в.

Главы из книги: История стран зарубежной Азии в средние века. М., 1970.

Начало экономического упадка и разложения феодального строя

К концу XVII —началу XVIII в. (так называемая эра Гэнроку) феодальное общество в Японии достигает апогея своего развития. К этому времени урожайность основной культуры — риса — достигла почти 25,8 млн. коку, тогда как в начале XVII в. она составляла 18,5 млн. коку, т. е. увеличилась за столетие на 28,3%. Однако с начала XVIII в. в феодальном строе обнаружились первые признаки замедления роста производительных сил, экономического упадка, а затем и разложения феодальных отношений, превратившихся в оковы для дальнейшего развития страны.

Одним из показателей экономического упадка, распада «рисовой экономики» (т. е. натурального хозяйства) являлся кризис государственных финансов, приобретший особую остроту. Он отражал ослабление экономической силы господствующего класса феодалов, укрепление экономической мощи и политического влияния торгово-ростовщической буржуазии (домов Едоя, Мицуи, Коноикэ и др.), в руках которой концентрировались значительные капиталы. Распространению ростовщичества благоприятствовали господство натурального хозяйства и продуктовой ренты, незначительная роль денежного обращения в общественном воспроизводстве. В это время в обращении, в большей степени на юго-западе страны, находились золотые, серебряные, медные монеты. Они чеканились и выпускались не только правительством, но и различными феодальными князьями, следствием чего явился монетный партикуляризм и хаос в денежной системе.

Усилению кризиса государственных финансов способствовало безудержное расточительство пятого сёгуна, Цунаёси (1680—1709), за покровительство животным получившего прозвище «собачий сёгун». Следствием этого расточительства явилось усиление финансовой зависимости правительства и феодальной знати от торгово-ростовщического капитала.

Стремясь выйти из финансовых затруднений и найти дополнительный источник государственных доходов, правительство Цунаёси стало перечеканивать монеты, уменьшая содержание золота в них. В конце XVII в. содержание золота в монетах было снижено с 85,7 до 56,4%» а содержание серебра повышено с 14,3 до 43,6%. Обесценивание металлических монет способствовало расстройству денежной системы, приводило к резким колебаниям цен на рис и другие предметы первой необходимости и, следовательно, ухудшало положение трудового населения.

Показателем упадка феодальной экономики являлся незначительный прирост населения: насчитывая в 1721 г. 26 млн. человек, оно в последующие 125 лет увеличилось всего лишь на 842 тыс. человек, т. е. в среднем возрастало на 6736 человек в год. Это объяснялось необычайно высокой смертностью, вызванной голодом в годы частых засух и неурожаев, стихийными бедствиями (землетрясения и наводнения) и эпидемическими заболеваниями (дизентерия, тиф, холера). Только в течение 1669—1749 гг. засуха, неурожаи и связанный с ними голод постигали население 11 раз, главным образом в северных районах страны. Увеличилось количество заброшенных и пустующих земель, что привело к снижению налоговых поступлений в бюджет государства и феодальных владельцев.

По мере развития товарно-денежных отношений система «четырех сословий» (феодалы и самураи, крестьяне, ремесленники, торговцы) подверглась большим изменениям. Развивался процесс разложения и деклассирования самураев — опоры дома Токугава. Их рисовые пайки

[419]

неуклонно уменьшались, не обеспечивая прожиточного минимума. Это вынуждало самураев закладывать свое вооружение, одежду, земельные участки, а часто даже продавать самурайские звания. Особенно тяжелым для них оказался роспуск феодально-самурайских дружин, содержание которых становилось для феодалов экономически все более затруднительным.

Процесс расшатывания феодальных отношений находит отражение в быстром развитии городов, хотя они продолжают сохранять феодальный характер и являются своеобразными княжескими станами. И тем не менее города приобретают все большее значение в экономической жизни страны как центры оживленной торговли и ремесленного производства, увеличивается в их экономике роль богатых купцов. Население городов растет: в конце XVII — начале XVIII в. в них проживает 4—4,5 млн. человек, в большинстве самураи, частично ремесленники и торговцы. Каждый из таких крупных городов, политических центров, как Эдо и Киото, насчитывал от 360 тыс. до 500 тыс. жителей. Кроме того, на территории крупных феодальных княжеств развивались торговые города (Осака, Нагасаки, Фусими, Хаката), непосредственно подчиненные центральному правительству, призамковые города (Нагоя, Канадзава, Хиросима) и местные рынки, создавались условия для образования единого рынка. Общеяпонский рынок складывался постепенно, имея центром Осака — один из крупнейших портов и городов страны, получивший названия «рисовая биржа» и «кухня государства». Возраставшая роль осакских купцов в экономической жизни страны отразилась в поговорке: «Гнев богатых торговцев Осака может вызвать ужас в сердцах даймё».

Формально-правовое выделение торговцев и ремесленников в особые сословия в годы деспотического режима Токугава являлось признанием растущей экономической мощи торговцев и ростовщиков, находившейся, однако, в явном противоречии с их фактически бесправным положением. Часть торговцев оперировала в Эдо и особенно в Осака с главным товаром — рисом. Сначала они заведовали складочными помещениями риса, принадлежавшими князьям (т. е. были их служащими), и занимались сбытом его на рынке, позднее превратились в самостоятельных торговцев и ростовщиков, в «зародышевых капиталистов». Торговцы объединялись в купеческие гильдии. Внося специальный налог, гильдии приобретали у правительства монопольное право на продажу своих товаров. Эти объединения содействовали накоплению богатств и консолидации сил крупных купцов, усилению их политического влияния. Многие князья и даже правительство попадали в финансовую зависимость от них. Торговцы и ростовщики, проникая в деревню, становились здесь обладателями земель, которые теряли крестьяне из-за просрочки закладов своих наделов.

Первые ростки капитализма в городе послужили толчком для развития капиталистических отношений и в деревне. В сельском хозяйстве совершенствовалась земледельческая техника, в частности молотьба риса и ячменя, расширялось применение водяных колес, используемых для ирригации, и новых удобрений (сушеная рыба, жмыхи), позволивших повысить урожайность полей. В разных областях появились и стали развиваться товарные и в особенности некоторые технические культуры (фасоль, морковь, тыква, дыня, шпинат, сладкий и белый картофель, табак, а также хлопок, сахарный тростник), разводились тутовые деревья.

Происходила специализация целых районов, выражавшая процесс образования единого внутреннего рынка, создавались условия

[420]

для образования капиталистического уклада. Деревня все больше вовлекалась в орбиту товарно-денежных отношений, крестьянское хозяйство постепенно превращалось в производящее на рынок. Однако недостаточное распространение денежной ренты являлось одной из причин, задерживавших разложение феодализма и формирование в его недрах капиталистического уклада. Несмотря на это, в деревне развивалось расслоение крестьянства на отдельные социальные группы, усиливалось его обезземеливание.

В это же время зарождаются первоначальные формы капиталистической промышленности, развивавшиеся в соединении с мелким земледелием. Это — прежде всего домашняя крестьянская промышленность, существовавшая в виде различных ремесел. Хлопчатобумажная пряжа и ткани производились в районах Сацума, Кокура (север Кюсю) и Курумэ, шелк и шелковые ткани — в провинциях Ивасиро и Мусаси, в Киото и Кирю, бумага из рисовой соломы — в Тоса и Мино, лаки и лакированные изделия — в Kara и Ивасиро. Крестьяне-ремесленники, надомники, получали сырье, а затем и орудия производства от купцов-скупщиков, которые диктовали им условия в отношении качества производимой продукции и приобретали ее за определенную компенсацию. По сути говоря, это была «раздаточная система», являвшаяся специфической формой капиталистической работы на дому. Наряду с этим происходило образование профессионального слоя крестьян-ремесленников, окончательно порывавших с сельским хозяйством и специализировавшихся в определенной отрасли производства.

В условиях борьбы с корпоративной регламентацией ремесла и на широкой основе ручного труда зарождалась мануфактура, захватившая, как и в других странах, сельский побочный промысел. Развитию мануфактур был присущ ряд особенностей.

Наибольшее распространение получили казенные и крепостные княжеские мануфактуры. Первоначально казенные мануфактуры появились в XVI—XVII вв. в горнорудном деле, где преимущественно применялся полукрепостнический труд беглых крестьян. Затем стали создаваться сахарные предприятия, мануфактуры в металлообрабатывающем, фарфоро-фаянсовом и гончарном производствах. Частнокапиталистические мануфактуры создавались в производстве шелкового текстиля (район Нисидзин в Киото, Кирю, Асикага, Ёнэдзава, Сэндай и Фукуока), хлопчатобумажного текстиля с центрами в Курумэ и Кокура и в винокуренном производстве (Итами, вблизи Осака, и Нада, часть нынешнего Кобэ). Появившись сравнительно поздно, они развивались крайне медленно и занимали незначительное место в общем промышленном производстве страны даже в первой половине XVIII в. Распространение этого типа мануфактур сдерживалось господством феодальных производственных отношений, прикреплением крестьян к земле и многочисленными указами правительства о насильственном возврате в деревни беглых крестьян, что препятствовало образованию свободной рабочей силы и ограничивало нормальное развитие капиталистической предпринимательской деятельности. Препятствием для развития частнокапиталистических мануфактур была также раздробленность страны на полусамостоятельные административно-хозяйственные княжества со своими денежными системами и таможенными барьерами. Наконец, серьезной преградой развитию такого рода мануфактур была большая заинтересованность купцов в торговле, ростовщичестве, нелегальном приобретении земли в собственность и в спекулятивных земельных сделках, приносивших им гораздо большие выгоды, чем промышленное предпринимательство.

[421]

Вернуться к оглавлению главы Япония в XVII - середине XVIII в.

Всё о Японии и японцах

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС