Процесс антисоветского троцкистского центра

1937 г.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Процесс антисоветского троцкистского центра

(23–30 января 1937 года)

УТРЕННЕЕ ЗАСЕДАНИЕ 26 ЯНВАРЯ

ДОПРОС ПОДСУДИМОГО НОРКИНА

Председательствующий: Приступаем к допросу подсудимого Норкина.

Подсудимый Норкин, вы подтверждаете показания, которые дали в январе этого года?

Норкин: Да.

Вышинский: Какую должность вы занимали в Кемерово?

Норкин: Начальника Кемеровокомбинатстроя.

Вышинский: Кто вас направил туда на эту должность?

Норкин: Пятаков.

Вышинский: С какими целями?

Норкин: В 1933 году мне стало ясно, что основа моей посылки в Кемерово заключается в том, что я должен выполнять подрывную работу на важнейшем объекте химической промышленности, имеющем огромное оборонное значение. Это мне стало ясно из тех заданий, которые я получил в 1933 году, как член троцкистской организации, от непосредственно руководившего моей работой Пятакова.

Вышинский: Что же вам сказал Пятаков?

Норкин: В основном это заключалось в том, чтобы вести работу по задержке этого строительства в целях подрыва государственной мощи, чтобы при больших капиталовложениях иметь меньше эффекта, причем капиталовложения направлять не на основные объекты, а на менее важные.

Вышинский: То есть омертвлять эти капиталы?

Норкин: Да.

Вышинский: Говорилось ли что-нибудь о мобилизационной готовности различных агрегатов, имеющих оборонное значение?

Норкин: Я подтверждаю то, что сказал. Комбинат этот имеет оборонное значение. Поскольку часть средств отвлекалась, это приводило к ослаблению оборонных объектов. В качестве основного метода нашей работы предусматривалась перепроектировка предприятий, главным образом, под предлогом увеличения мощности или рационализации, оттяжка проектных работ, задержка строительства.

Вышинский: Все эти установки были вам даны Пятаковым?

Норкин: Да.

Вышинский: В каком году?

Норкин: В 1933 году.

Вышинский: Когда вы были назначены на Кемерово?

Норкин: В 1932 году.

Вышинский: А при вашем назначении Пятаков с вами вел разговоры о преступной организации, в которой он и вы участвовали?

Норкин: Я до этого был вовлечен в организацию.

Вышинский: Следовательно, вы ехали в Кемерово со старыми установками, которые вы получили от Пятакова еще раньше? Когда именно?

Норкин: Я исчисляю свое оформление в организации с 1931 года. Тогда и были получены все основные установки троцкистской организации. [c.112]

Наиболее определенный разговор, где была сформулированы для меня конкретные задания по Кемеровскому комбинатстрою, относится к 1933 году. Из последующих разговоров о нашей совместной деятельности я должен напомнить разговор в середине 1935 года, когда были даны более резкие установки на усиление подрывной работы, и разговор, имевший место недавно, перед моим арестом, где я получил задание о проведении взрывов и поджогов во время войны.

Вышинский: С Ратайчаком у вас была какая-нибудь связь?'

Норкин: С Ратайчаком у меня прямых связей не было. Я в последующем узнал о том, что Ратайчак – свой человек.

Вышинский: Как вы это узнали, почему?

Норкин: Я получил одно указание от Ратайчака и оказалось, что оно имело ту же самую цель, какая стояла передо мной, но тактика была другая. Речь идет о строительстве завода на правом берегу. Мы имели, в виду добиться затяжки этого строительства нашим обычным путем. Ратайчак предлагал новые методы, но это было связано с обязательным взрывом фундамента, с существенной переделкой. Одним словом, шума было много, но не давало никакого эффекта. Я пробовал протестовать против этого, но получил указания, что надо слушаться Ратайчака, ибо он свой человек.

Вышинский: Что же вами конкретно сделано в области вредительства?

Норкин: Основной итог заключается в том, что строительство важнейших объектов, имеющих оборонное значение, было задержано. Очень существенным итогом является то, что были факты дезорганизации электроснабжения в Кузбассе.

Вышинский: Про диверсионные акты что вы скажете?

Норкин: В 1935 году я получил указание от Пятакова брать основные звенья, чтобы, не распыляясь, получить наибольший результат.

В соответствии с этим мной был задуман вывод из строя нашей ГРЭС путем взрывов. В феврале 1936 года было три взрыва.

Вышинский: К вам обращались органы технического надзора с предупреждением, что то, что вы делаете, может повлечь за собой опасные взрывы?

Норкин: Да.

Вышинский: Был, например, такой случай, чтобы к вам обратились Пономарев и Моносович?

Норкин: Моносовича я не помню, а Пономарева знаю. Он начальник цеха.

Вышинский: Вам было известно, что Пономарев 26 января 1936 года направил на имя начальника цеха котельной записку (т. Вышинский оглашает записку) с предупреждением, что размол некоторых углей опасен и может вызвать большой взрыв с разрушением оборудования и несчастные случаи с персоналом.

Норкин: Этот документ я видел.

Вышинский; Значит, вас предупреждали, что при такой системе снабжения углем имеется опасность взрывов и что меры предупреждения, принимаемые вами, недостаточны? [c.113]

Норкин: Эта записка была написана не мне, а директору ГРЭС, и меры принимались не мною, а Пономаревым.

Вышинский: Я знаю. А вот вам, Норкину – начальнику Кемеровского строительства – была адресована записка такого содержания: “При этом прилагаю докладную записку на мое имя заведующего котельным цехом Пономарева об опасностях для станции, возникающих при сжигании некоторых углей... Имея ваше устное распоряжение о сжигании углей, на основании которого я в свою очередь дал распоряжение заведующему котельным цехом, вопреки существующего письменного распоряжения, и имея в виду, что размол некоторых углей может дать взрывы, опасные для оборудования, прошу вас дать указания о прекращении подачи нам этих углей”? Такой факт тоже был?

Норкин: Да, подтверждаю.

Вышинский: Известно ли вам, что инспектор труда 31 января 1936 года сообщил заведующему котельным цехом – тому же Пономареву, с указанием “срок выполнения – немедленно”, что на основании ст. 148 Кодекса законов о труде “…вторично предлагаю выполнить указания, отмеченные в таких-то актах, о прекращении сжигания углей, во избежание взрывов…” Это тоже факт?

Норкин: Да, вот это – основной диверсионный акт, который мною лично был проведен.

Вышинский: Имели ли вы какое-либо отношение к террористической деятельности вашей подпольной организации?

Норкин: Я знал, что такая работа проводится.

Вышинский: Что же вам было известно о террористической деятельности?

Норкин: Мне было известно, что убийство Сергея Мироновича Кирова – это осуществленный организацией террористический акт. Я знал, что троцкистская организация намечает и подготовляет целый ряд других актов против руководителей партии и правительства. В такой постановке эти вопросы были мне известны.

Вышинский: Какое вы занимали партийное положение в последнее время?

Норкин: Я был членом краевого комитета партии и членом бюро городского комитета партии.

Вышинский: И одновременно были членом подпольной троцкистской, антисоветской, террористической, диверсионной, шпионской и вредительской организации?

Норкин: Да.

Вышинский: Были ли у вас такие случаи, чтобы вы оказывали членам своей подпольной организации некоторые услуги, используя свое положение члена краевого комитета партии?

Норкин: Все то, что я узнавал в крайкоме, угрожавшее троцкистской организации и отдельным ее членам, я, разумеется, немедленно использовал либо в порядке сообщения, либо в порядке учета.

* * *

Отвечая на вопрос государственного обвинителя, почему он после его ареста не сразу сознался в своей преступной деятельности, Норкин показывает, что в этом смысле на него оказала сильное влияние [c.114] статья Пятакова о его отношении к процессу троцкистско-зиновьевского центра.

* * *

Вышинский: Вы говорите о статье в “Правде”?

Норкин: Я говорю о статье, в которой Пятаков кричал: “Браво, браво, чекисты”. Я не мог истолковывать эту статью иначе, как сигнал к тому, чтобы всячески крепиться, как директиву: “Держись”. Я думал, что, значит, у Пятакова есть средства продолжать борьбу. Хотя для меня была ясна, в момент ареста и даже до этого момента, безнадежность борьбы, но я все-таки держался при аресте довольно длительный срок.

Вышинский: А потом почему решили отказаться?

Норкин: Потому, что есть предел всему.

Вышинский: Может быть, на вас нажали?

Норкин: Меня спрашивали, разоблачали, были очные ставки.

Вышинский: Как вы вообще содержались, условия камерного содержания?

Норкин: Очень хорошо. Вы спрашиваете о внешнем давлении?

Вышинский: Да.

Норкин: Никакого давления не было,

Вышинский: Можно лишить человека хорошего питания, лишить сна. Мы знаем это из истории капиталистических тюрем. Папирос можно лишить.

Норкин: Если речь идет об этом, то ничего похожего не было.

Вышинский: Улики вам предъявлялись достаточно веские? Сыграли роль предъявленные вам улики?

Норкин: Сыграло роль, конечно, то, что я понял безнадежность борьбы и понял необходимость выявления всего этого дела.

* * *

Отвечая на вопрос председательствующего, какими методами предполагал троцкистский центр захватить власть в период 1935–1936 гг. и на какие при этом силы внутренние и внешние центр рассчитывал, подсудимый Норкин показывает, что основными методами были: террор, вредительство и диверсия, а также привлечение иностранного капитала и максимальное ему благоприятствование в виде концессий и т. д. Что же касается сил внутри страны, на которые предполагал опереться троцкистский центр, то, в первую очередь, имелись в виду кулацкие элементы. Кроме того, в беседах с Пятаковым обсуждались вопросы о привлечении иностранных сил и, в первую очередь, – Германии.

* * *

Председательствующий: Последний вопрос. Когда в июле 1936 года Пятаков давал задание подумать об организации поджога химкомбината, вы высказали опасение, что могут погибнуть рабочие?

Норкин: Это есть в показаниях, и я не один раз высказал, а многократно высказывал.

Вышинский: Что вам ответил Пятаков?

Норкин: Пятаков ответил, что жертвы неизбежны. При этом он привел ту фразу, которую я вчера подтвердил: “Нашел кого жалеть”. [c.115]

Красным шрифтом в квадратных скобках обозначается конец текста на соответствующей странице печатного оригинала указанного издания.

Процесс антисоветского троцкистского центра (23–30 января 1937 года).– М.: НКЮ Союза ССР; Юридическое издательство, 1937. – 258 с.

Электронная версия книги перепечатывается с сайта Библиотека Михаила Грачева http://grachev62.narod.ru

Далее читайте:

Иосиф Сталин (собрание биографий и иллюстраций).

Троцкий Лев Давидович (1879-1940), революционер: меньшевик, большевик.

Деяния Иосифа Сталина в речах, статьях и письмах (хронологическая таблица с гиперссылками на документы 16-титомного собрания сочинений).

Весь мир в 1937 году (хронологическая таблица).

Россия в 30-е годы (хронологическая таблица).

Стенограмма Бухаринско-троцкистского процесса (завершился 12 марта 1938 г.).

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС