|
|
Захарова Любовь Григорьевна родилась в 1917 г. в селе Луговом Алтайский
края. Живет в г. Прокопьевске. Рассказ записала Силина Наталья в ноябре 1999 г.
У меня было пять братьев и еще три сестры. Я была самая младшая в семье. Отец
умер, когда мне было 14 лет. Мама растила нас одна. Я вышла замуж в 20 лет. Имею
троих детей - две девочки и один сын.
Коллективизация у меня связывается с упадком собственного хозяйства. После
коллективизации достаток в семье стал совсем маленьким.
Обещали светлое будущее. Мы верили, но ничего хорошего их этого не получилось.
Говорили, что когда все люди в деревне станут одной общей и дружной семьей,
объединят свои хозяйства, и мы будем жить совсем хорошо.
Но оказалось, что мы все жили справно только до коллективизации. Жили в
достатке, всего хватало. Во время же коллективизации постепенно жить стало хуже.
Личный достаток приходил в упадок, так как хозяйство стало общим. После
коллективизации - богатый колхоз, бедная деревня.
До коллективизации все было прекрасно. Семья жила в достатке. На столе всегда
был хлеб и молоко. Одежду шили сами, носили аккуратно, берегли ее. Со временем
еды стало не хватать, ведь весь доход семьи уходил в общую "казну" - в колхоз.
У нас в деревне кулаков было немного. Всего три семьи. Их раскулачили. Забрали
все имущество. И выслали из деревни. Односельчане относились к кулакам
презрительно, не любили их. Выселяли в самые разнообразные места. Разрешали
взять с собой только одежду и немного еды в дорогу. Все остальное (дом, скотину)
отбирали. Конфискации подлежало все.
Протест в деревне, конечно, был. Особенно со стороны тех крестьян, которые жили
очень хорошо. Протестовали те, кто не хотел делить свое имущество с кем-либо
еще.
Активистов в нашей деревне не было.
Председателя колхоза и бригадиров выбирали мы -крестьяне. Ими становились люди,
которым все доверяли.
Мы вставали с петухами. Рабочий день начинался с 5 часов утра и заканчивался в 6
часов вечера. Я работала дояркой на ферме. Мужики работали от зари до зари в
поле. Отец был трактористом.
Колхозное добро, безусловно, воровали. Сено, скотину. В народе это не считалось
воровством. Если, например, своровали зерно, или другое что-нибудь, то за это
могли расстрелять.
До коллективизации все в деревне жили в достатке, все работали. С
коллективизацией хозяйство приходило в упадок, жить стало хуже. Стали много
воровать, поэтому дома стали закрывать на замок.
Не знаю как в других деревнях, а в нашей деревне пьяниц не было. Все работали,
жили дружно, бывало, выпивали наши мужики, но только по праздникам.
Да, крестьяне хотели роспуска колхозов. Хотели иметь собственное хозяйство.
Работать на себя, свою семью.
До войны, и до 1931 года голода сильного не было. Во время войны мы голодали,
т.к. мы все считали, что все для фронта, все для победы.
Никаких пенсионеров в деревне не было. Работали, кормили себя и свою семью, и не
жаловались на свою жизнь.
Паспорта нам были не нужны. Вступив в колхоз, мы не могли уехать из этой
деревни. Да и ехать было больше некуда.
Мужики и сыновья охотно шли на войну. Все хотели победы, защитить свою Родину. С
войны вернулись не многие, многие погибли во время боев, многие вернулись
калеками.
После войны стало жить немного лучше. Но я не имею в виду то время, когда мы
жили до вступления в колхоз. С этим не сравнишь.
Образование в деревне было неполное. От 4-х до 7-ми классов. Многие вообще были
безграмотные. Взрослые и дети обучались охотно. Все хотели научиться читать и
писать хоть немного.
Клубы и "избы читальни" в деревне создавались для общего развития крестьян.
Чтобы отдохнуть. Крестьяне относились к этому положительно.
Церковь в деревне была небольшая. Каждое воскресенье мы всей семьей туда ходили
молиться, потому что верили в Бога, и в то, что будем хорошо жить. Потом церковь
закрыли.
Справно в колхозе жил тот, кто много работал.
У меня три брата погибли на войне. Одна сестра умерла от тифа. Остальные
разъехались кто, куда. Моих детей в деревне не осталось, там трудно стало жить,
поэтому почти все поразъехались.
В сегодняшней нищете виновата власть и сами крестьяне. Все хотят хорошо жить, но
никто не хочет работать. Да и в наше время скотину прокормить очень сложно.
Все приобреталось со временем. Сначала жили в общежитии, купили стол, шкаф,
стулья. Через три года нам, т.е. моей семье - мужу и трем детям выдали квартиру.
В скором времени купили телевизор и холодильник. Машину, к несчастью, так и не
приобрели.
Сейчас, во всяком случае, хуже не стало. Было, конечно, и то, что взамен старых
порядков приходили чуть измененные, новые. Жили помаленьку. Живем и в годы
реформ. Будем жить и после них.
Все пережили, все стерпели! Нам не привыкать!
Печатается по кн.: Л.Н. Лопатин, Н.Л. Лопатина.
Коллективизация как
национальная катастрофа. Воспоминания её очевидцев и архивные документы.
Москва, 2001 г. (Использована электронная версия с адреса
http://www.auditorium.ru/books/477/index.html)
Здесь читайте:
Россия в XX веке
(хронологическая таблица)
|
