Освобождение крестьян глазами современника

1861 г.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Освобождение крестьян глазами современника

Ближайшее перед крестьянской реформой очередное дворянское собрание в Саратове было 19 декабря 1860 года, и дворянство в ожидании этой реформы было особенно озабочено выбором своих представителей. Хотя в Саратовской губернии, как известно, есть несколько уездов, настолько малочисленных наличными дворянами, что предводителей и прочих должностных лиц для них избирают другие уезды, но в этот раз в собрании все уезды были самостоятельными.

Губернский город тогда далеко не был так обширен и благоустроен и не имел удобств для приезжающих, как теперь, поэтому не только частные квартиры, но и все номера немногих в то время гостиниц были заранее сняты приезжими дворянами. На улицах города к этому времени беспрестанно тянулись помещичьи обозы с кухнями, лошадьми и дворовой челядью, а к гостиницам подъезжали тройки в больших санях, битком набитых дворянами, — это некоторые предводители везли своих избирателей, доставляя на свой счет в город, где и содержали их до окончания выборов 333.

У меня с матерью и женой в то время было более тысячи ревизских душ крестьян, и в собрании я участвовал по трем уездам: Саратовскому, Камышинско-Царицынскому и Кузнецкому 334, и так как в этих трех уездах готовилась смена предводителей, то распри и интриги там были в полном ходу. Камышинско-Царицынский уезд раскололся на две партии: Скибиневских 335 и Поповых; вожак первой партии ранее служил несколько трехлетий предводителем этих уездов; Попов же был предводителем в это время 336. Скабиневский, не желая на этот раз снова начинать службу, уговорил меня соперничать с Поповым, но измена одного из близких мне людей 337 была причиной того, что при баллотировке мы с Поповым получили равные шары, кандидатами же были избраны: к Попову — капитан-лейтенант 338 Персидский 339, а ко мне — полковник конной гвардии Ершов 340. Нам с Поповым предстояло за губернским столом бросить жребий, но мы решили оба отказаться от предводительства и разделить Камышинско-Царицынский уезд на две самостоятельных единицы, с тем чтобы там остались предводителями наши кандидаты 341. Пока шла вся эта сутолока, Кузнецкий уезд, также в борьбе партий, забаллотировал трех старых предводителей, выбрал на эту должность равными шарами меня и Хардина 342, которому я, не желая конкурировать и живя постоянно в Саратове, где имел свой дом, уступил без жребия право быть предводителем.

В 1861 году отставание в производительности труда в России от Запада породило масштабную реформу. В 30-е годы прошлого века в нашей стране был придуман новый мотив для работы не за страх, а за совесть - стахановское движение. А что значит «работать по-стахановски» сегодня? В те далёкие советские годы Алексей Стаханов нашёл соответствующий своему времени стимул к ударному труду своей бригады. Сегодня же только учет и контроль рабочего времени может обеспечить высокую производительность работника, независимо от отрасли, в какой он занят. Существует целая продуманная и стройная программа изучения структуры трудового дня. Хотите повысить производительсность труда своих работников? Не будьте стахановцами, не изобретайте свой метод. Лучше обратитель к специалистам в этой сфере.

С большинством дворян Кузнецкого уезда я до того времени был знаком очень мало, почему вследствие моего внезапного выбора должен был тут же поближе узнать их. Состав дворян этого уезда, отдаленнейшего от губернского города, далеко не был похож на остальных. Там можно было встретить татар в истертых дворянских мундирах, в расшитых золотых ермолках 343 и с воротниками выше ушей. Присягу они принимали, сидя на корточках перед зерцалом, и мулла в чалме и с Кораном в руках громко отбирал от них клятву — действовать беспристрастно на выборах. Тут же были седовласые, давно вышедшие в отставку усачи, армейские корнеты и поручики, в широчайших шароварах и дедовских дворянских мундирах, не сходившихся им в груди на целую четверть. Они при всяком удобном случае выходили в буфет, чтобы выкурить трубку табаку, чуть не с саженным черешневым чубуком, которую по тогдашнему времени вместе с табачным кисетом помещики всюду возили с собой. Но, несмотря на свой несколько комический вид, это были хорошие, настоящие старые дворяне уезда. Совершенную же противоположность им составляли появившиеся в последние годы щеголеватые петербургские чиновники и заграничные тузы, и был даже из них один очень богатый сын отпущенника канцлера графа Нессельроде 344, незадолго перед тем попавший в дворяне, и которому почему-то перешла значительная часть графских имений 345. Тут же особенно выделились двое тучных бывших кузнецких городничих в отставных мундирах своих прежних полков, несколько приезжих молодых офицеров, один пожилой петербургский чиновник в мундире Военного министерства и генерал в густых эполетах, служивший ранее военным губернатором в Царстве Польском. Затем остальные дворяне хотя и участвовали на выборах по Кузнецкому уезду, но, имея более значительные вотчины в других уездах, находились там, являясь к столу кузнечан только на вызов во время самой баллотировки, и к числу последних принадлежали я и Хардин.

Теперь остановимся на личности нового кузнецкого предводителя Хардина. Ему тогда было, как и мне, с небольшим лет 30. Сойдя с школьной скамьи, он принял наследственные после родителей имения и, поселившись в Петровском уезде, приезжал по зимам в Саратов лишь покутить. Высокий худощавый и далеко не красивый, он имел прекрасную душу. Доброты был необычайной, чем, конечно, многие и пользовались, занимая у него деньги в долг без отдачи. Любил поухаживать, но при его наружности имел мало успеха, и это ему обходилось недешево.

Помню, как он одной хорошенькой гувернантке прислал на именины пирог, начиненный червонцами на 5000 рублей. Но ко времени дворянских выборов он сделался уже солидным, женившись на красивейшей из женщин, дочери бывшего управляющего конторою императорских театров, известного К[ирее]ва 346, и перенес свою резиденцию в Кузнецк, где имел также поместье. Хардин не принадлежал к числу людей деловитых, и потому, при его мягком и уклончивом характере, доставшееся на его долю трудное дело — введение крестьянской реформы в Кузнецком уезде — началось для него с первых же шагов неудачами. Едва вступили в должность избранные крестьянами волостные старшины и назначенные мировые посредники: С.С. Иконников, П.П. Галицкий, А.А. Кострицыни З.Н. Жедринский 347, как со стороны последних поступило в губернское по крестьянским делам присутствие заявление о необходимости для Кузнецкого уезда увеличить число посредников, вместо четырех на пять. И так как определение числа их зависело по закону от уездного дворянского собрания, то Хардину и предложено было передать это обстоятельство на обсуждение собрания, которое при большинстве 40 человек против 6 осталось при своем прежнем решении — иметь в уезде только четырех посредников. Но бывший в то время губернский предводитель дворянства кн. Щ[ербато]в 348, принимая сторону посредников, в числе которых старик Иконников имел, по своей деловитости, на некоторых членов губернского присутствия большое влияние, так что даже многие проекты присылались к Иконникову на предварительный просмотр, повлиял так, что губернское присутствие и после этого еще два раза возвращало постановление о том же уездного дворянства, настаивая на необходимости принять заявление посредников. Это назойливое действие губернского присутствия сделало то, что дворяне, с одной стороны, утомляясь неоднократными по одному и тому же предмету поездками в город, и с другой, видя бессилие большинства уездного собрания, стали передаваться на сторону посредников, а предводитель Хардин сначала отговорился болезнью, а затем, получив годичный отпуск, заставил меня как кандидата принять должность, что и было началом моей продолжительной общественной деятельности 349, при которой мне пришлось в Саратовской губернии впоследствии проводить все прочие реформы царствования Императора Александра II, и не только по должности уездного и губернского предводителя, но и председателя земской управы и съезда мировых судей.

Начинать службу кузнецкого предводителя при таких тяжелых обстоятельствах было совсем неинтересно, но так как Хардин, в противном случае, хотел совсем выйти в отставку и, за неимением еще кандидата, пришлось бы делать новые выборы, а дворяне Кузнецкого уезда письменно обратились ко мне с просьбой уладить их недоразумение, то после совещания моего с губернатором Барановским 350 я вступил в должность, отправился в Кузнецкий уезд, получив затем последнее распоряжение губернского присутствия созвать дворян для обсуждения еще нового предложения мировых посредников, в котором они соглашались для проектируемого коллеги уделять жалованье из своего содержания.

Кузнецк в то время был настолько плохо обстроен, что в нем даже не было ни одного двухэтажного дома. Улицы были узенькие, немощеные, и кое-где стоявшие на них фонари освещались конопляным маслом. Гостиница на весь город была одна, всего о трех номерах, которые я и снял все для своего помещения, находясь почти рядом с деревянным небольшим домиком Хардина, прожившего безвыездно в Кузнецке все время моего там пребывания.

Через несколько дней мною открыто было дворянское собрание, на которое, устав ранее бесполезно таскаться из своих деревень, многие не явились, и при баллотировке вопроса о прибавке числа посредников мнения разделились пополам, так что мне как председателю пришлось решить вопрос об оставлении по-старому четырех посредников только своим лишним полголосом. Но тут произошло крупное недоразумение: бывший в числе дворян генерал Р[адищев] 351, не зная закона, заявил, что Хардин, не выйдя в отставку и находясь в отпуску, не имел будто бы права присутствовать в собрании в качестве простого дворянина, и требовал, чтобы он оставил собрание. Это повело к крупной ссоре между ними, окончившейся вызовом генерала Р[адищева] на дуэль, но так как, не выходя из собрания, я послал с двухконной эстафетой в Петербург донесение министру внутренних дел Валуеву 352 о результатах этого последнего собрания с просьбой оградить кузнецкое дворянство от дальнейших притязаний губернского присутствия по вопросу о посредниках и хотел в донесении этом поместить дерзкий поступок генерала Р[адищева], то он тут же извинился как перед собранием, так и перед Хардиным. Вскоре после этого губернское присутствие, получив бумагу от министра внутренних дел, не настаивало уже более на прибавлении числа посредников, но вслед за тем двое из них, Галицкий и Кострицын, немедленно вышли в отставку, вместо которых были допущены к этой должности кандидаты их, Мотовилов и Подбельский 353; но так как последний незадолго перед тем имел крупную историю во время распрей дворян с посредниками, то он отказался вступить в должность, и мне пришлось выставить новым кандидатом крупного помещика уезда, штабс-капитана гвардии А.А. Шахматова 354; но губернский предводитель дворянства, недовольный исходом прежних своих настояний, заявил протест против назначения Шахматова на том только основании, что последний перед этим женился на своей двоюродной сестре 355. Я настойчиво требовал представления о Шахматове в Сенат, и, с поддержкой моего мнения губернатором Барановским, Сенат утвердил Шахматова в должности посредника.

Считаю нелишним объяснить, что к[нязя] Щ[ербато]ва в губернском присутствии сильно поддерживал член этого присутствия известный Апис Саратовской губернии А.А. С[толып]ин, на дочери 356 которого к[нязь] Щ[ер- бато]в был женат. Г-на С[толыпи]на знали даже в обеих столицах, и он, быв самым богатым саратовским помещиком и ранее губернским предводителем дворянства, пошел в члены губернского присутствия, заявив, что жалованье свое по этой должности он отдает на поддержку саратовского театра, который по инициативе бывшего перед Барановским губернатора Игнатьева 357 находился несколько лет под управлением назначенных директоров из почетных лиц губернии.

После новой формировки посредников дела в Кузнецком уезде пошли нормальным порядком. Приостановившаяся было во время распрей деятельность посредников возобновилась с новой силой и, председательствуя в их съезде, я не мог нарадоваться общему между ними согласию, которое тогда было особенно дорого ввиду массы дел, поступавших на рассмотрение съезда.

Должности в губернии в то время почти все занимались по выборам дворянства, не исключая исправников, которые назывались земскими исправниками и состояли председателями нижнего земского суда, замененного впоследствии уездным полицейским управлением. И так как не только исправники, но и даже становые пристава, назначаемые от правительства, имея для парадных случаев мундир Министерства внутренних дел, ежедневно носили обыкновенное, как все прочие, платье, то как в исправники, так и в становые шли местные небогатые дворяне. Но что еще удивительнее, что дворяне занимали должности смотрителей общественных запасных магазинов, нося при этом дворянский мундир со шпагой и трехголку. Все эти лица, как равно уездные судьи и члены суда, находились под ближайшим контролем уездного предводителя дворянства, почему крестьяне, сейчас же после их освобождения, стали предводителям подавать различные заявления по поводу прежней деятельности этих лиц. Заявления эти должны были переходить в губернское по крестьянским делам присутствие, которое с жадностью набрасывалось на эти разоблачения, и в Кузнецке за один год были уволены и преданы суду два исправника. Первый — Н[еклюдов), за то, что года за три до эмансипации дал 500 розог полицейскому сотскому, который вслед за тем повесился; а второй — А[латорцев] 358, за то, что ранее, когда еще служил непременным заседателем нижнего земского суда, производя однажды дознание, во время отдыха на съезжей стрелял из пистолета в устроенную на двери цель, и пулей, пробившей дверь, попал нечаянно в арестанта, находившегося в сенях. Особенно поплатился за первого из этих исправников его племянник, становой пристав К 359, который в акт дознания о повесившемся сотском поместил в числе понятых отсутствовавших, за что этого пристава лишили чинов, дворянства и сослали в Сибирь. Вообще губернское присутствие производило страшную перетасовку, и все это относили, главным образом, влиянию большого защитника крестьян губернского предводителя Щ[ербатова|, который задевал даже и мировых посредников. Так, например, в Сердобском уезде одного не поладившего там К|ривского] 360 он на первых же порах вытеснил из посредников, за что последний, через несколько лет встретившись с ним как уже с губернатором, публично на бале дворянства не подал ему руки. Зато другой посредник Вольского уезда, М[акаров] 361, наоборот, находясь в фаворе губернского присутствия, избежал всякой ответственности даже за то, что, наказывая розгами крестьянина, посредник этот ошибся нулем и вместо разрешенных законом двадцати ударов дал двести. Вообще подобные несправедливости повторялись в то время со стороны губернского присутствия нередко, руководствуясь личными симпатиями и антипатиями его членов, что, впрочем, не мешало симпатизировать дому Щ[ербатова], так как супруга губернского председателя пользовалась общими симпатиями саратовцев.

Первый год крестьянской реформы в Кузнецке прошел довольно покойно. Посредники открывали волостные правления и, завершая поземельные сделки помещиков с крестьянами, не встречали при этом особых затруднений. Но год спустя многое изменилось. Тогда губернатором в Саратов вместо Барановского был назначен Н.М. Муравьев 362, переведенный с той же должности из Рязанской губернии, откуда он вывез с собой многих чиновников, занявших места исправников уже по определению от правительства. Это тоже была своего рода реформа. Прежние исправники, считая себя вполне подчиненными уездным предводителям, являлись даже к ним с докладами. Новые же, вообразив себя начальниками уезда, на первых же порах стали с ними в контры. И вот новый кузнецкий исправник, отставной майор Ю-в, является ко мне с визитом в карете, в гусарской форме, причем, гремя шпорами, объясняет, что, быв назначенным на эту должность, счел для себя приятным случаем со мной познакомиться. Но знакомство это продолжалось недолго; в этот же первый визит я пригласил его отправиться со мною по тем деревням, в которых, по сообщению мировых посредников, становилось неспокойно, и так как он отказался мне сопутствовать, добавляя, что у него голова не казенная, то я сообщил о том губернатору, прося об увольнении исправника Ю-ва от должности. Сам же на другой день отправился в уезд, где в сопровождении местных мировых посредников и становых приставов исследовал причины начинающихся среди крестьянского населения волнений, причем, объехав многие возмутившиеся селения, дознал, что крестьяне отказываются приступить к засеву своих наделов, ожидая правительственного распоряжения о предоставлении им всей земли, принадлежащей помещикам. Многие селения мне удалось уговорить приняться за свои полевые работы, и после молебствия на площадях крестьяне в моем присутствии принялись за свою пашню. Но так как некоторые селения, как то: Ключи госпожи Панафидиной363, подгородное имение княгини Белосельс- кой-Белозерской 364 и село Старый Чирчим наотрез отказались удовольствоваться своим наделом и не хотели приступить к посеву, то я из опасения неминуемой голодовки для этих неразумных крестьян просил губернатора поспешить приездом в Кузнецк. Губернатор Муравьев, не мешкая, прибыл в сопровождении жандармского штаб-офицера Глобы365 и члена губернского по крестьянским делам присутствия Киндякова366. Исправник Ю-в доложил губернатору, что в уезде все обстоит благополучно и что возмущение крестьян есть не более как моя фантазия, что было причиной того, что Муравьев шутя отнесся к моему сообщению и по пути в Саратов предложил мне проехаться с ним и сопровождавшими его лицами в село Старый Чирчим, отстоявшее в нескольких верстах от моего имения. Предупрежденные о приезде губернатора крестьяне, собравшись из окружных деревень тысячной толпой, ожидали нас возле старо-чирчимского волостного правления. И когда губернатор именем Государя высказал им требования немедленно приступить к обсеменению их наделов под опасением, в противном случае, строгого наказания, то толпа выдвинула из своей среды двоих крестьян, которые, обращаясь к нему с дерзостью, сказали:

— Сатана построил среди нас дома и мешает нам жить, и вот накликал на нас хлын367, цыган и бешеных собак, которые приехали из нас кровь пить.

На вопрос же губернатора, не сумасшедшие [ли] эти двое, крестьяне за-кричали, что это самые умные ходоки, передавшие их общее мнение. Затем, конечно, губернатору ничего более не оставалось, как арестовать этих ходоков в одном из сараев волостного правления, а станового пристава Мотови- лова368 послать за 40 верст в Кузнецк для доставки на подводах роты квартировавшего там стрелкового батальона, в ожидании которой дворные ворота были заперты, и мы расположились обедать в этом волостном правлении. За обедом я разъяснил смысл крестьянской притчи, где, по моему мнению, «сатанами» были помещики, мешавшие крестьянам жить, а «хлынами», «цыганами» и «бешеными собаками» считали нас, приехавших «кровь пить». Припоминаю при этом шутку губернатора Муравьева, который звание «хлына» готов был принять на себя, объяснив, что его предки были уроженцы Вятской губернии, которая будто бы когда-то называлась Хлыньей, цыган же и бешеных собак любезно представил делить между собой нам.

В это время, как сейчас помню, был подан пудинг по-английски, в пылающем роме, как вдруг послышался страшный треск сломанных ворот, и толпа крестьян, ворвавшись во двор, освободила своих арестованных ходоков. Понятно, что нам было тут уже не до обеда и не до шуток, и так как крестьяне продолжали шуметь, то я вышел к ним и, разъяснив, какой ответственности они могут подлежать, продолжая буйствовать, уговорил их, при помощи случайно находившихся среди толпы моих крестьян, соседних с Старо-Чирчимом, очистить двор. Взволнованный этим происшествием, губернатор тут же написал предложение губернскому присутствию об увольнении исправника Ю-ва, который поставил его в такое опасное положение. Затем до самого вечера толпа продолжала стоять на улице против волостного правления, а мы тревожно ожидали, что будет дальше. Когда же смеркалось, то волостной старшина доложил мне по секрету, что крестьяне, узнав о посылке губернатором за войсками, задумали что-то недоброе, почему я и предложил губернатору переночевать в заброшенном, полуразвалившемся с забитыми окнами доме г-жи Новицкой369, находившемся в конце селения. Пользуясь наступившей темнотой ночи, губернатор и я тихо пробрались по задворкам через плетни к указанному старшиной помещению, куда моими поваром и лакеем перенесена была постель, разостлав которую на полу, мы провели с Муравьевым ночь под одним одеялом; люди же мои — охотники, из которых один и теперь еще жив — с ружьями стояли на пустыре у двери. Ночь эта сблизила меня с Муравьевым, я до сих пор с удовольствием вспоминаю его курьезные рассказы из жизни в Рязанской губернии.

С рассветом следующего дня нам доложили о прибытии роты стрелков, которая и была выстроена впереди толпы, против волостного правления. С появлением губернатора и нас народ обнажил головы, но когда губернатор снова потребовал, чтобы крестьяне немедленно отправлялись засевать свои поля, то те же двое ходоков опять выступили вперед и повторили свою притчу, за что и были тут же наказаны розгами. Наказание было чрезмерно жестокое ввиду упорного отказа покориться требованию власти. Эти двое крестьян, закусив свои руки, не произнесли ни одного звука во время их наказания, почему таковое и прекращено было лишь только после заявления прибывшего с ротой военного врача, что они уже находятся в бессознательном состоянии. Когда же полумертвые тела их были отнесены в сторону, народ начал неистово кричать:

— И нас секите, и нас!..

А несколько женщин с тем же криком выбросили даже за цепь солдат своих грудных детей. Тогда губернатор приказал класть под розги сразу по несколько человек, но крик этот и волнение не стихали, вследствие чего и были наказаны весьма многие.

Вдруг из толпы вышел семидесятилетний старец, это был высокий, серовласый, богатый крестьянин-красноторговец; на нем была шелковая рубаха и длинная, тонкого сукна поддевка. Он обратился к губернатору с просьбой подвергнуть и его той же пытке, дозволив лишь предварительно исповедаться у священника, вследствие чего губернатор тут же приказал разложить его. Старик стонал под розгами, и из глаз его текли крупные слезы. Расстроенный всеми этими тяжелыми сценами, я не мог выносить его страданий и, опустившись у его изголовья на землю, тихо уговаривал покориться воле царя и образумить толпу. Должно быть, я говорил очень убедительно, так как старик задумался и наконец произнес:

— Да будет воля Божья и царская.

Я дал знак солдатам прекратить наказания и помог старику подняться, после чего он обратился к народу со словами:

— Верно, братцы, правильно, что надел нам дан царской волею. Царю батюшке мы должны покоряться. Выезжайте в поле!

После этих слов толпа стихла, но что было всего поразительнее, это то, что эта бушующая толпа затем, как один человек, пала на колени.

После я узнал, что старик этот был помещичий крестьянин, который, платя 300 рублей в год оброка, был помещиком пожалован почетным кафтаном и правом сидеть при нем в вотчинном правлении.

Чирчимское возмущение изменило маршрут губернатора, и мы поехали в следующее неспокойное имение госпожи Панафидиной, на границе Петровского уезда, где в маленькой деревушке Ключи встретил тот же упорный отказ засевать надел, за что и была наказана розгами значительная часть взрослых крестьян этой деревни. В имении же княгини Белосельской-Белозерской, прослышавшем о наказаниях, нашли уже всех крестьян на полевых работах, спешивших наверстать запоздалый посев хлебов.

Так кончились неурядицы крестьянского населения в Кузнецком уезде, который оставался спокойным и во время попыток польских мятежников произвести возмущение народа, хотя в соседстве кузнечан Городищенский уезд Пензенской губернии поплатился за свои волнения сильным наказанием: туда был вызван целый батальон для усмирения. Кузнечане же избегли этой участи благодаря счастливой случайности открытия пропаганды вначале и энергичных действий в этом случае станового пристава Мотовилова — брата мирового посредника.

Ухищрение поляков произвести тогда бунт в России было изумительное. Они отпечатали золотыми буквами на пергаменте в величину листа грамоты от имени Государя. Грамоты эти были в форме царского манифеста и даже с большой государственной печатью внизу. В них повелевалось крестьянам уничтожать помещиков, не щадя своего живота, за то, что они, будто бы, мешают правительству отдать крестьянам всю землю. И вот, на счастье, в проезд мой по Кузнецкому уезду в село Могилки370 мне староста из татар доложил, что только что передо мной проскакал на тройке какой-то чиновник в запыленном плаще, в серой шляпе с большими полями, золотых очках и передал ему грамоту для объявления народу. Прочитав ее, я ужаснулся, какое злостное ухищрение это могло иметь впоследствии. И так как становой пристав Мотовилов был перед этим мною встречен, то я, не теряя ни минуты, вытребовал его и, разузнав путь, по которому скакал пропагандист, направил Мотовилова для отобрания по деревням грамот и преследования злоумышленника. Отобрано было, кажется, около 17 этих золотых грамот, которые, за отсутствием крестьян на полевых работах, злоумышленник преимущественно разбрасывал на главных улицах деревень, оставляя таковые на завалинках и плетнях. Мотовилов, отбирая эти грамоты, следовал по пятам поляка до города Вольска, где, сделав распоряжение о задержке преступника, соображаясь с его приметами, он немедля на пароходе отправился далее в город Хвалынск и при пересадке на пароход, следовавший до Самары, столкнулся с личностью, похожей по приметам на пропагандиста. Заявив об этом во время пути капитану парохода и показав грамоту, Мотовилов потребовал остановки парохода посреди Волги перед Самарой, откуда и был вытребован полицеймейстер. Когда при осмотре вещей подозреваемой личности дошли до чемодана, наполненного золотыми грамотами, то поляк-пропагандист бросился в Волгу, но утонуть ему не дали, и впоследствии по распоряжению правительства он был казнен в г. Пензе 371.

Такая важная услуга правительству бывшего станового пристава Мотовилова обязывала меня ходатайствовать о его награждении, и я просил о назначении ему ордена Владимира 4-й степени, тем более что он принадлежал к дворянам Кузнецкого уезда и был местным небогатым помещиком, но энергичный и отзывчивый к правде губернатор Муравьев в это время был произведен за заслуги отца из действительных статских советников в генерал-майоры и, к сожалению саратовцев, перемещен губернатором в Ковно, где его отец был начальником Западного края, и столь важная заслуга Мотовилова правительству осталась невознагражденной.

В других уездах Саратовской губернии тоже не обошлось без хлопот, хотя и не было такого крупного возмущения крестьян, как в Кузнецке. И еще в бытность губернатором Барановского ему не раз приходилось отправляться в имения крупных помещиков для увещевания крестьян, не желавших довольствоваться установленными правительством наделами земли и предъявлявших свои права на всю землю помещиков. При этом я приведу хотя бы несколько выдающихся случаев: в слободе Рыбушке, Саратовского уезда, состоявшей из 650 дворов, и других смежных с ней деревнях князь Сергей Викторович Кочубей372, подарив своим крестьянам усадебную оседлость при одной десятине земли с садами, огородами, мельницами и проч., желал, чтобы они взяли затем полный надел, при котором, как известно, правительство платило помещикам за удобную десятину только 30 рублей; но, несмотря на все увещания начальства, крестьяне наотрез отказались от всякого надела и упросили Кочубея не настаивать на этом. Почему ныне Рыбушанская волость, бедствуя в безземелии, покупает участки у разночинцев по 80 и даже по 100 рублей за десятину.

В Камышинском уезде в одном из самых крупных селений крестьяне предъявляли те же претензии на всю землю помещика, и Барановскому с губернским и уездным предводителями, а равно и другими должностными лицами пришлось на холоде в одних мундирах провести несколько часов в увещевании крестьян. Причем Барановский, самый либеральнейший губернатор, протестовавший всегда против розг, тщетно пытался лаской и добром уговорить их; но, встретив невежественные и грубые возражения мужиков, настолько вышел из себя, что, подскочив, вцепился в бороду огромнейшего мужика и повис на ней, так как сам был очень мал ростом 373.

В Балашовском уезде жил князь Васильчиков374, служивший ранее начальником конвоя в Варшаве и бросивший блестящую коронную службу, чтобы принять должность мирового посредника, с гуманной целью посвятить себя благосостоянию крестьян. Ввиду чего он желал своим крестьянам, кроме даровой усадьбы, дать двойной надел, причем один из них на выкуп от правительства, а другой — даром. Когда же по случаю этого князем Васильчиковым крестьяне были собраны в церковь для благодарственного молебна за Государя и священник уже вышел в полном облачении, то невежественная крестьянская толпа остановила священника в его служении, сказав:

— Погоди, батька, мы еще подумаем, брать ли нам эту землю. Землемер сказал, что земля от князя нам отойдет вся.

После такой выходки князь Васильчиков, отказавшись от своей гуманности, предоставил правительству дать надел крестьянам, за исключением одного небольшого общества, где под влиянием старосты крестьяне воспользовались такой необыкновенной щедростью князя и теперь благоденствуют.

Конечно, не все помещики сочувствовали крестьянской реформе, которая не только лишала их привычных прав чуть не владетельных князей, но и сокращала в несколько раз их доходы. Особенно не могли примириться с этим некоторые старые помещицы. В Саратове жила некая Елена Андреевна Иванова375, которую знала вся губерния. Была она очень умна и богата и так сумела поставить себя среди местного общества, что, быв вдовой и бездетной, сама уже ни к кому не ездила, а каждый приезжий из дворян считал себя обязанным посещать ее, и матери привозили женихов своих дочерей представить Ивановой. Приемы у нее гостей в 50-х годах отличались такой пышностью, что съезжавшиеся на выборы помещики, отправляясь к ней, шутя говорили, что едут ко двору. И вот эта Елена Андреевна, в гостиной которой нередко съезжались губернаторы и архиереи, делая при каждом удобном случае крупные пожертвования на благотворительные учреждения и храмы, выстроила даже за свой собственный счет вблизи своего дома известную в Саратове Покровскую церковь 376 со всей ее обстановкой, в которую она, несмотря на то что приходилось только перейти улицу, имела обыкновение приезжать к обедне в карете четвериком с форейтором и двумя ливрейными лакеями на запятках. В церкви ею устроено было для себя особое место с большими креслами на богатом ковре. Торжественные посещения ею церкви сопровождались всегда обильной данью, и по ее приказанию лакеи ставили множество свечей различным святым по рангам — кому толстые, кому тонкие. После освобождения крестьян Иванова вздумала запрещать священникам этой церкви звонить 19 февраля в ее большой колокол, но так как это не было исполнено, то она не только лишила причт ежегодного от себя вспомоществования, но, не считая возможным уничтожить духовное завещание, по которому она отказывала в пользу этой церкви свои городские дома и многое другое, так как завещание было подписано почетными лицами, Елена Андреевна в своем негодовании бросила свой роскошный дом с паркетными полами и бархатными обоями, сдав его даром своему бывшему крепостному под столярную мастерскую, тогда как, сдавая его под квартиры, она могла получать до полутора тысяч в год.

После чего эта оригинальная помещица хотя и чувствовала значительное сокращение доходов от своих имений, но никак не могла свыкнуться с новым положением и продолжала жить по-старому, оставаясь по-прежнему щедрой на благотворительность, имея кроме различной прислуги еще домашнего секретаря из бывших судебных следователей, которому платила на всем готовом 100 рублей в месяц, затем домашнего врача и казначея. Прожила она довольно долго, и хотя под конец ослепла на оба глаза, но до смерти оставалась очень остроумной и саркастичной, была всегда окружена интеллигенцией, которая сильно боялась ее язычка. Причем сама она никогда до самой смерти не упоминала имя Императора, и при ней никто не смел говорить о 19 февраля.

После смерти Елены Андреевны Ивановой оказалось, что ежели бы она прожила хотя бы еще один месяц, то не только ее штату, но и ей самой нечего было бы есть.

Цитируется по изд.: Шомпулев В.А. Записки старого помещика. М., 2012, с. 121-134.

Примечания

333         Ср.: «Перед выборами съезжались в город все помещики и занимали все гостиницы. Некоторые, желавшие быть выбранными в предводители, делали запродажные записи мелкопоместным, чтобы те имели ценз и были их сторонниками <...> начинался кутеж. И дворяне выбирали предводителя, или вернее: выразителя дворянства. В предводители всегда выбирали богатых и нескупых. Это значит, что при выборах имелись в виду кутежи на счет предводителя. Если предводителю ну-жен ум, то умные нашлись бы и из бедных, однако ж бедных не выбирали. Была же на это какая-нибудь причина!» (Розанов А.И. Указ. соч. С. 74).

334         В.А. Шомпулев являлся землевладельцем по уездам: Саратовскому в Выковке (от прадеда по матери Ф.А. Быкова), Камышинскому и Царицынскому в Новой Топовке (от жены М.М. Готовицкой) и Кузнецкому в Ст. Чирчиме (от двоюродной прабабки М.Г. Зварыкиной).

335         Скибиневский Святослав Святославович — предводитель дворянства Камышинского и Царицынского уездов в 1846—1849, 1852—1858 и 1867—1870 гг. Депутатами были также его братья Всеволод и Владимир Святославовичи. Имел сыновей: Ростислава, Святослава, Михаила (см.: ГАСО. Ф. 19. On. 1. Д. 781. Л. 171—173).

336         Попов Владимир Егорович — землевладелец Царицынского уезда (с. Отрада), предводитель дворянства Камышинского и Царицынского уездов в 1858—1861 гг. и Камышинского в 1864—1866 гг. Депутатом был также его брат Валентин Егорович. Отец — Егор Павлович, участник войны 1812 г.

337         Имеется в виду Аполлон Николаевич Корбутовский (1820 — ?) — брат П.Н. Корбутовского — мужа Мелитины Михайловны Готовицкой, сестры жены Шомпулева М.М. Готовицкой. Имели от отца доли имения при селе Грязнуха Камышинского уезда (см.: ГАСО. Ф. 19. On. 1. Д. 897. Л. 33 об.).

338         Капитан-лейтенант — морское звание VIII класса, соответствовало майору сухопутных войск.

339         Персидский Петр Иванович (1825 — ?). Имел 338 крестьян в Царицынском уезде и каменный дом в Саратове. Окончил Казанский университет, кандидат философии, в течение 10 лет попечитель Камышинской городской больницы. Предводитель дворянства Камышинского и Царицынского уездов в 1861—1864 гг. Из казачьих офицеров. Депутатами были также Петр Алексеевич, Алексей Михайло-вич, Михаил Павлович и Николай Валерианович Персидские (см.: ГАСО. Ф. 1. On. 1. Д. 1772. Л. 424).

340         Имеется в виду Н.И. Ершов.

341         Результаты баллотировки были таковы: Попов: 8 за и 9 против, Шомпулев: 8 за и 9 против, П.И. Персидский: 9 за и 8 против, Корбутовский: 9 за и 9 против и М.П. Персидский: 10 за и 7 против. Но в феврале Персидский попросил отставку, и губернатор обратился к Ершову с просьбой занять его место. В июне было решено, что в период реформ нужно в каждом уезде иметь своего предводителя. Ершов стал им в Камышинском уезде, а Персидский — в Царицынском.

342         Хардин Дмитрий Иванович (1827 — ?) — надворный советник, петровский и кузнецкий помещик, исправлял должность уездного предводителя дворянства с 1861 до 1878 г. Сын участника войны 1812 г. Ивана Дмитриевича Хардина, майора в отставке (см.: ГАСО. Ф. 19. On. 1. Д. 781. Л. 117).

343         Ермолка — круглая шапочка, плотно прилегающая к голове.

344         Нессельроде Карл Васильевич (1780—1862), граф — канцлер, министр иностранных дел Российской империи с 1816 по 1856 г.

345         Галицкий Павел Петрович (ок. 1793 — 1845). Подростком начал службу в должности подканцеляриста в кабинете императора Александра I. С 1813 г. канцелярист в кабинете министра финансов Д.А. Гурьева. Имел близкие отношения с Д.А. Гурьевым и его зятем графом К.В. Нессельроде. С 1824 г. саратовский помещик, приобрел около 500 крепостных в с. Анненково Кузнецкого уезда. Имел винокуренный завод. Пожертвовал в 1834 г. Кузнецку дом с двумя флигелями под народное училище, за что в 1837 г. был пожалован бриллиантовым перстнем с вензелем Николая 1. Его сын Петр Павлович (1819 — ?) был предводителем дворянства Кузнецкого уезда в 1855-1858 гг. (см.: ГАСО. Ф. 19. On. 1. Д. 518. Л. 20). «Помещик Галицкий начал свою карьеру тем, что был камердинером у графа Нессельроде, затем управляющим его имениями в Саратовской губернии, и в продолжение этого времени, пробравшись в чиновничество при покровительстве своего патрона, сделался и сам владельцем пятисот душ, привел в отличное устройство и имение графа Нессельроде, и свое собственное. По крайней мере, его хозяйственные заведения, сад, дом, и самое довольство крестьян говорили в его пользу» (Фадеев A.M. Воспоминания. 1790-1867. Одесса, 1897. Ч. 1. С. 186).

346         Киреев Александр Дмитриевич (1796—1857) — отставной поручик, управляющий конторой императорских театров в Петербурге (1832—1853); литератор, переводчик. Имение досталось ему от отца — отставного поручика в Петровском уезде при селе Дьячевка, но жил он в Петербурге (см.: ГАСО. Ф. 19. On. 1. Д. 1291. Л. 1; ГАСО. Ф. 1. On. 1. Д. 178. Л. 3).

347         Иконников Сергей Сергеевич (1804 — ?) — коллежский советник, зять П. П. Галицкого, получивший за дочерью последнего в приданое 864 души крепостных в Кузнецком уезде в селах Богородское и Тростянка. Вышел в отставку в 1839 г. Его дети получили право носить фамилию Иконниковы-Галицкие. Участвовал в ко-миссии по подготовке реформ, а затем был мировым посредником (см.: ГАСО. Ф. 19. On. 1. Д. 1231. Л. 1, 8—9). Кострицын Петр Алексеевич (в инициалах опечатка) — лейтенант флота в отставке, кузнецкий уездный исправник. Жедринский Вик-тор Иванович (в инициалах опечатка) (1828 — ?) — штабс-капитан артиллерии в отставке. Воевал на Кавказе, участвовал в Крымской войне. Имел около 3000 десятин земли и 324 души крепостных. Активно участвовал в проведении реформ, став впо- следствии председателем губернской земской управы (см.: ГАСО. Ф. 19. On. 1. Д. 647. Л. 84-90).

348         Щербатов Владимир Алексеевич (1822—1888), князь — камер-юнкер, саратовский губернский предводитель с 2 апреля 1858 по 27 мая 1859 г., саратовский губернатор в 1863-1869 гг. (см.: ГАСО. Ф. 407. Оп. 2. Д. 1846). Впоследствии секретарь русской миссии в Вюртенберге. Зять А.А. Столыпина. А.Н. Минх писал о нем в дневнике: «Добрый, но пустой человек. Он до того вверился своим служащим и полиции, что позволивший себе сказать что-либо об них становился его личным врагом. Полиция при нем воровала и ничего не делала. В канцелярии его были растрачены значительные суммы, за это он и уволен» (ГАСО. Ф. 407. Оп. 2. Д. 739. Л. 157 об.).

349         1 6 января 1858 г. В. А. Шомпулев был выбран депутатом в губернское дворянское собрание от Кузнецкого уезда кандидатом в уездные предводители дворянства, а 22 декабря 1860 г. после увольнения Д.И. Хардина стал предводителем дворянства этого уезда (по 24 февраля 1862 г.) (см.: ГАСО. Ф. 23. On. 1. Д. 269. Л. 2 об.).

350         Барановский Егор Иванович (1821—1914). После окончания Училища правоведения служил в Сенате, Министерстве юстиции, Синоде. В 1850-е гг. занимал посты оренбургского вице-губернатора и губернатора. Должность саратовского губернатора занимал с 23 июня 1861 по 12 октября 1862 г. (см.: ГАСО. Ф. 407. Оп. 2. Д. 1846. Л. 1, 34 об. — 55). По характеристике А.Н. Минха, «он был красным либералом и восставал против помещиков, но это человек был умный и деятельный. Женат он был на ярой польке, которая во время польского восстания носила траур и зналась только с поляками, которых было много в Саратове» (ГАСО. Ф. 407. Оп. 2. Д. 739. Л. 157—157 об.). Ее поведение стало одной из причин ухода мужа со службы. Он стал агентом Российского общества пароходства и торговли в Мессине (Италия), совершил кругосветное путешествие через Суэцкий канал для изучения перспектив торговли с Индией и Китаем.

351         Радищев Афанасий Александрович (1795—1881) — генерал-майор. Сын А.Н. Радищева, губернатор Подольской (1842—1846) и Витебской (1847—1848) губерний. Дядя художника А.П. Боголюбова, который запечатлел его на портрете 1853 г., хранящемся ныне в Саратовском художественном музее им. А.Н. Радищева.

352         Валуев Петр Александрович,(1815г-1890), граф — министр внутренних дел (1861-1868).

353         Мотовилов Федор Михайлович (1823—1864) — коллежский регистратор, мировой посредник, мировой судья Кузнецкого уезда. Имел 563 десятины при селе Озерки Кузнецкого уезда (см.: ГАСО. Ф. 19. On. 1. Д. 136. Л. 7, 31, 91-99). Подбельский Петр Иванович (1830 — ?) j4l впоследствии чиновник особых поручений при губернаторе (см.: ГАСО. Ф. 19. On. 1. Д. 1391. Л. 2).

354         Шахматов Алексей Алексеевич (1832—1880) — саратовский уездный предводитель дворянства (1875—1878). Окончил Училище правоведения. Был мировым посредником. Ему принадлежало поместье в Губаревке и дом на Константиновской улице (близ Ильинской).

355         Ольга Николаевна Челюсткина — дочь Н.А. Челюсткина.

356         Столыпина Мария Афанасьевна (1832—1901).

357         Игнатьев Алексей Дмитриевич (1804 — ?) — саратовский губернатор в 1854—

1861 гг. Из тверских дворян (на 1854 г. имел 186 душ крепостных). Подпоручик лейб-гвардии Егерского полка, 14 декабря 1825 г. присутствовал на Сенатской площади. Был тяжело ранен в 1828 г. во время Русско-турецкой войны. В 1837 г. уволен в отставку «за ранами» с мундиром и пенсионом полного жалованья. В штатской службе состоял в должностях управляющего Казанской и Вятской казенных палат, Московской палаты государственных имуществ. В 1852 г. был причислен к Министерству внутренних дел. В 1853 г. «командирован в Саратовскую губернию для производства вместе с чиновником Министерства юстиции и штаб-офицером Кор-пуса жандармов нового исследования о смерти отставного полковника Я кубинского» (см. очерк «Провинциальные типы сороковых годов») (см.: ГАСО. Ф. 407. Оп. 2. Д. 1846. JI. 1, 20—33). У А.Н. Минха: «Добрый, но слабый человек, большой театрал» (ГАСО. Ф. 407. Оп. 2. Д. 739. Л. 157).

358         Алаторцев Василий Афанасьевич — титулярный советник, непременный за-седатель земского суда (см.: Памятная книжка Саратовской губернии на 1860 год. Саратов, 1860. С. 39).

359         В то время в Кузнецком уезде служили два становых пристава с фамилией на К: губернские секретари Павел Николаевич Кузнецов и Константин Павлович Кузьмин (Памятная книжка Саратовской губернии за 1864 г. Саратов, 1864).

360         Кривский Павел Александрович (1829—1905) — помещик Сердобского уезда, где имел родовое имение в 4000 десятин в селе Борки. Отставной ротмистр (1856), почетный мировой судья (1869—1872), саратовский губернский предводитель дворянства (1876—1887; 1896—1902), шталмейстер двора (1896), член Государственного совета (1902). В дневнике А.Н. Минх писал о том, что Кривские «слишком гордо держат себя в отношении саратовской публики, так, что ими очень недовольны и редко кто бывает у них»; а П.А. Кривского называл «пустым, недеятельным и напыщенным господином, гоняющимся только за лакейскими придворными милостями» (ГАСО. Ф. 407. Оп. 2. Д. 739. Л. 86 об. - 87, 179).

361         Макаров Валентин Михайлович — мировой посредник Вольского уезда (см.: Памятная книжка Саратовской губернии на 1864 г. С. 43).

362         Муравьев Николай Михайлович (1822—1869), граф — саратовский губернатор. Службу начал в 1838 г. корнетом лейб-гвардии уланского полка. В 1847 г. уволен по домашним обстоятельствам. В чине надворного советника вступил в гражданскую службу на должность чиновника по особым поручениям Министерства внутренних дел. С 1850 г. санкт-петербургский вице-губернатор. Затем вятский (1859) и рязанский (1859—1862) губернатор. В должности саратовского губернатора состоял с 16 ноября 1862 по 13 мая 1863 г. В 1863—1866 гг. ковенский губернатор (см.: ГАСО. Ф. 407. Оп. 2. Д. 1846. Л. 1, 57 об. - 85).

363         Панафидина Мария Николаевна — вдова надворного советника Всеволода Ивановича Панафидина (1791 — ок. 1842), управляющего Казанской удельной конторой.

364         Белосельская-Белозерская Елена Павловна (урожд. Бибикова; 1812—1888), княгиня — жена князя, генерал-майора ЭЛ. Белосельского-Белозерского.

365         Глоба Семен Мицкевич (Андреевич) — капитан, штаб-офицер Отдельного Корпуса жандармов по Саратовской губернии в начале 1860-х гг. (см.: Памятная книжка Саратовской губернии на 1858 год. С. 7).

366         Киндяков Лев Семенович (1833 — ?) — крупный помещик Вольского (906 дес.) и Саратовского уездов (4014 дес.), коллежский советник, выпускник Казанского университета. Активно участвовал в проведении реформ, будучи гласным земских собраний и членом губернского по крестьянским делам присутствия (см.: ГАСО. Ф. 19. On. 1. Д. 469. Л. 15).

367         Хлын — бездельник, мошенник.

368         Мотовилов Александр Михайлович (1829 — ?) — пристав 2-го стана Кузнецкого уезда, губернский секретарь. Имел 489 дес. при селе Озерки Кузнецкого уезда, брат мирового посредника Ф.М. Мотовилова (см.: ГАСО. Ф. 19. On. 1. Д. 136. Л. 29, 91-99).

369         Новицкая Ольга Ивановна (1808 — ?) — вдова Федора Александровича Бибикова. Второй муж Новицкий Иосиф Андреевич (1806 — ?) — статский советник, почтмейстер Смоленска, имел 863 души в Саратовской и 319 — в Смоленской губернии (см.: ГАСО. Ф. 19. On. 1. Д. 1388. Л. 3, 19, 21).

370         Существует и сейчас в Пензенской области.

371         Подробнее см.: Кудринский Ф. Дело о подложных манифестах // Рус. архив. 1908. № 2. С. 310—313; Пантелеев Л.Ф. Из воспоминаний прошлого // И.А. Гончаров в воспоминаниях современников. Л., 1969. С. 305; Игнатович И.И. Волнения помещичьих крестьян от 1854 по 1863 г. // Минувшие годы. 1908. № 11. С. 208—209.

372         Кочубей Сергей Викторович (1р|2!0—.1880), князь — полтавский губернский предводитель дворянства. Один из сыновей канцлера В.П. Кочубея — председателя Государственного совета и Комитета министров, крупнейшего землевладельца России. В Саратовской губернии имел свыше 36 000 десятин земли (см.: ГАСО. Ф. 407. Оп. 2. Д. 1897. Л. 242, 243).

373         Сохранились заметки Е.И. Барановского «По поводу статьи В.А. Шомпулева "Во время реформ Императора Александра II"»:

«Находясь временно с больной дочерью в Мюнхене, я только на днях случайно прочел статью г. Шомпулева, в которой он касается моей деятельности по должности начальника Саратовской губернии. Позволю себе сказать здесь, что служебная моя деятельность, тотчас по увольнении меня, согласно прошению, от службы в конце 1862 г., оценена в двух адресах ко мне от саратовского дворянства, подписанных, во главе с тогдашним губернским предводителем дворянства князем Владимиром Алексеевичем Щербатовым, гг.| членами губернского по крестьянским делам местные уездные предводители и мировые посредники, постоянно участвовавшие в наших поездках. Действия наши, естественно, не везде имели успех, и нам предъявляли крестьяне нелепые требования; но везде приходилось считаться не с бунтом, не с дерзостью крестьян, а с крайней косностью, неразвитостью, недоверием к начальству, особенно местным полицейским властям. К некоторой строгости, признанной единогласно крайне необходимой всеми моими спутниками, пришлось прибегнуть в одном только случае, но могу уверить, что ничего подобного тем жестокостям, о которых сообщается в статье г. Шомпулева, говоря о Чирчиме и Ключах, ни мною, ни моими спутниками не было допущено. Ни одна крестьянская борода от моих рук не пострадала; телесное наказание, рукопашная и кулачная расправы возбуждали всегда во мне омерзение. Рассказ г. Шомпулева о том, что я вцепился в бороду огромнейшего мужика и повис на ней, очень юмористичен, но лишен всякого основания. Это подтвердят, конечно, как неразлучный мой спутник во время поездок моих по Саратовской губернии Вл. Ник. Топорнин, так и все прочие участники в моих посещениях волостей, сельских обществ и имений, если спустя тридцать семь лет кто-либо еще по милости божьей остался в живых. Юмористический обо мне рассказ дошел до г. Шомпулева, конечно, по слухам, сочинен, вероятно, досужим человеком, едва ли близко меня знавшим, а всего вероятнее, вовсе меня не знавшим. В этом рассказе справедливо только то, что я мал ростом, но это не препятствовало мне посильно и честно работать, стараясь исполнить возложенные на меня служебные и общественные обязанности. Мне остается в заключение поблагодарить г. Шомпулева за удовольствие, которое я испытал при чтении его живого рассказа о делах давно минувших, в которых я принимал посильное участие, пока не встретил непреодолимых нравственных препятствий к продолжению моей деятельности. Эти препятствия и заставили меня на 41-м году моей жизни просить об увольнении от службы» (Рус. старина. 1899. № 4. С. 221—224).

Ср.: «В Саратове и около Саратова в помещичьих имениях по случаю объявления Высочайшего манифеста было тихо, покойно, только в сл[ободе] Рудне Камышинского уезда по недоразумению со стороны крестьян и управляющего было замешательство. Начальник губернии отправился туда» (ГАСО. Ф. 135. On. 1. Д. 8832. J1. 23). «По объявлении Высочайшего манифеста крестьяне князя Четвертинского Руднянской волости села Лемешкина с окружными деревнями, в числе 6000 душ, неправильно истолковали права свои на помещичьи угодья, оказали сопротивление местной полиции. В имение это, по требованию г. уездного предводителя дворянства, немедленно были стянуты по одному батальону от Бутырского и Бородинского полков, и затем, в присутствии гг. бывшего начальника губернии, флигель-адъютанта и губернского предводителя дворянства, 17 человек крестьян, более других оказавшие упорство, были наказаны розгами и в имении водворен порядок» (Из записки канцелярии саратовского губернатора о волнении крестьян в связи с объявлением Манифеста 19 февраля 1861 г. Сентябрь 1861 г. // Хрестоматия по истории родного края. Волгоград. 1970. С. 106).

374 Васильчиков Виктор Илларионович (1820—1878), князь — генерал-лейтенант (с 1857 г.), товарищ военного министра (1858—1861). В последние годы жизни покинул столицу, жил в имении и занимался сельским хозяйством. Имел обширные поместья, в том числе более 1000 десятин в селе Вязьмино Петровского уезда.

375 Иванова (урожд. Карпова) Елена Андреевна. Ее муж врач Иван Родионович Иванов (1798 — ок. 1858) — выпускник Московского университета, доктор медицины, инспектор губернской врачебной управы. Работал долгое время в рекрутском присутствии (см.: ГАСО. Ф. 19. On. 1. Д. 772. Л. 4 об.).

376 Имеется в виду Старо-Покровская церковь, более известная как Введенская на углу Покровской (ныне ул. М.Ю. Лермонтова) и Введенской (ныне ул. Революционная) улиц. В 1847 г. Е.А. Иванова переделала возведенное в XVIII в. здание, пристроив приделы и колокольню.

Далее читайте:

Весь мир в XIX веке (хронологическая таблица).

Россия в XIX веке (хронологическая таблица).

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС