Зеньковский Василий Васильевич

1881-1962

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Василий Васильевич Зеньковский

ЗЕНЬКОВСКИЙ Василий Васильевич (1881-1962) — русский религиозный философ, богослов, психолог, педагог. Основные работы: «Социальное воспитание, его задачи и пути», «Проблемы воспитания в свете христианской антропологии», «История русской философии», «Принципы православной антропологии», «Основы христианской философии».

Творчество 3. можно охарактеризовать как философско-богословско-педагогический универсализм. 3. испытал значительное влияние идей Вл. Соловьева и Л.М. Лопатина на раннем этапе творческого пути. Центральное понятие его системы — «личность». «Если человек зависит от природы, от социальной среды, то всё же бесспорным является в нем факт свободы. Но акты свободы, коренясь в метафизической глубине человека, получают свою творческую силу лишь при сочетании с благодатной помощью «свыше» — без этого они бессильны и почти всегда отдают человека во власть зла. Только используя понятие «первородного греха», мы можем понять одновременно наличие свободы в человеке и ограниченность ее. Раз будучи принятым, понятие первородного греха неизбежно привело меня к пересмотру основных начал метафизики, а затем гносеологии. Без понятия первородного греха нельзя понять раздвоение познавательной силы в человеке (раздвоение разума и сердца). Учение Отцов церкви о необходимости восстановления утраченного единства человеческого духа через церковь привело меня к пересмотру всех философских построений в свете христианства, и я могу дать лишь одно наименование моим взглядам: «опыт христианской философии»».

Исследование проблемы психической причинности в ранних работах приводит 3. к утверждению в сознании человека идеи Бога как результата взаимодействия субъекта с трансцендентным, «запредельным» объектом. Этот мистический опыт, считает 3., все переживают по-разному. Но сам факт того, что люди «религиозно опустевшие» никак не могут оторваться от темы религии, ее истории, от разговоров о Боге, говорит сам за себя. Логика 3. близка паскалевской, который повторял: «Не ищут того, что не теряли. Если Бога нет, Его никто бы не искал».

Философская система мыслителя включает гносеологию, онтологию и антропологию. В гносеологии он отвергает принцип «автономии» познающего разума («гносеологический субъект — пустота, фикция»). По 3., сам «замысел познания» есть не что иное, как интуиция осмысленности, стройности мира, переходящая в потребность охватить, понять этот смысл. Поэтому потребность познания мира — первое проявление любви к миру. Сам познавательный процесс, те категории, которые превращают материал познания в «картину мира», есть «не что иное, как действие света Христа в нашем сознании».

Опираясь на приведенное истолкование познавательной деятельности, 3. намечает новые принципы познания смыслов «первичной интуиции гармонии в космосе». В основе онтологии мыслителя лежит учение о «тварности бытия». Сотворение мира Богом, по 3., заставляет нас признать иерархическую структуру бытия, где всё движется по особой траектории своего развития и диалектически взаимосвязано. Предлагая собственную классификацию иерархии уровней бытия, он выделяет бытие духовное, психосферу, биосферу, химическое бытие, материальное бытие (физическое) и основу мира — математическое бытие. Своеобразной ступенью перехода психосферы в духовное бытие является «ноосфера» — высшая психическая жизнь, ориентированная на тотальность человеческих ценностей, которые являются идеальной основой мира и одновременно «сопринадлежат миру, действуют в нем».

3. отрицает континуальность, непрерывность мира: «реальное бытие на каждом шагу являет нам «прерывность в бытии». Мир как «сплошное целое» — лишь постулат, хотя бы и подсказываемый нашей интуицией. «Сама же по себе эта интуиция единства является лишь мотивом философских размышлений, но использование ее в смысле того, что мир есть сплошное целое, не может быть принято как само собой разумеющееся».

В учении о человеке, завершающем философскую систему 3., особое место отводится проблеме свободы. «Путь человека, — считает он, — на земле стоит под знаком «креста» (у каждого человека, по учению Господа, «свой крест», что обеспечивает несравнимость и своеобразие каждой личности), т. е. внутреннего закона, по которому может быть восстановлена утраченная (хотя в основе и не разрушенная) цельность в человеке». Для мыслителя свобода — драма жизни каждого: это мое бытие, это то, чем я живу и за что несу ответственность прежде всего пред самим собой. Мешает этому «мелкая житейская активность и ненаученность человека созиданию». Поэтому, говорит 3., свободу мы имеем, но она постоянно уходит, становится иррациональной.

Быть свободным — значит взглянуть на себя из некоторой предполагаемой точки будущего и выбрать себя. Для этого требуются духовная зрелость, «трезвение ума», мужество. «Делание себя» есть путь человеческого, христианского, православного подвига. Для ставшего на такой путь время стянуто в одну точку: нет будущего, нет настоящего, нет прошлого, есть только «сейчас». Но ведь свобода только тогда приобретает смысл и ценность, когда человек ку- да-то стремится. 3. подчеркивает, что именно христианство, православие положило в основу человеческих отношений культ Человека, стоящего выше отдельной личности. Тем самым для индивида свобода является совокупностью каждый раз выбираемых содержательных форм восхождения к Человеку. Каждый выбор драматичен: задачу выбора не решать нельзя, но и решить ее невозможно, хотя бы потому, что в выборе одного и отказе от другого нет рациональных обоснований. Хотя общая мера всех вещей — отблеск в них Божественного, однако отдельные жизненные ситуации и отношения совершенно разнородны: логика тварного мира не совпадает до конца с логикой Творца. Поскольку все эти жизненные отношения принадлежат человеку, сознание вынуждено без достаточных оснований сопоставлять несопоставимое. Каждый выбор драматичен, поскольку решает дилемму мотивов.

Иисус Христос, дав заповедь свободы, сфокусировал всё прошлое-будущее бытие мира в здесь-сейчас совершающемся действии человека, не имеющем точки опоры, в акте рискованном, не вытекающем из прошлого и настоящего. В плане конкретно-психологическом ситуация выбора осложняется различного рода соблазнами и искушениями, императивами и навязываемыми образцами. Свобода тем более приближается к своей сущности, чем больше человек берет на себя груз ответственности, отказываясь от многочисленных «подсказок».

Достоинство христианской идеи свободы, считает 3., не в том, что она избавила человека от мучительной необходимости постоянного выбора. Напротив, она способствовала наращиванию внутренне сложной жизни, структурировала иерархию мотивов, смыслов, значений, деятельностей. Скрепляя жизненные отношения в целостность индивидуальной жизни, христианская идея свободы развивала границы личности, сообщая ее сознанию достоинство саморефлексии. Свобода человека в христианской антропологии 3. состоит не только в том, что человек осуществляет свои возможности, но и в том, что он творит их, то есть делает возможным ранее для него невозможное.

Кириленко Г.Г., Шевцов Е.В. Краткий философский словарь. М. 2010, с. 119-121.

Вернуться на главную страницу Зеньковского

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС