Вышеславцев Борис Петрович

1877-1954

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Борис Петрович Вышеславцев

Вышеславцев Борис Петрович [3 (15) октября 1877, Москва—10 октября 1954, Женева] — русский религиозный философ, специалист по философии права, морали. Окончил юридический факультет Московского университета (1809). Ученик Новгородцева. Член Московского религиозно-философского общества. Магистерская диссертация — “Этика Фихте. Основы права и нравственности в системе трансцендентальной философии” (М., 1914). С 1917—профессор Московского университета. Выслан из Советской России (1922). Преподавал в Православном богословском институте в Париже. Из мыслителей, повлиявших на Вышеславцева, можно отметить Я. Бёме и Вл. Соловьева. Апостол Павел для него — “первый христианский философ, как и величайший диалектик”. Высоко ценя диалектику, отстаивал гармонию противоположностей, совмещенность рационального и иррационального в Абсолюте. Критикуя фрейдовское “либидо” и опираясь на открытия К. Юнга в области “коллективного бессознательного”, наметил ступени восхождения к религиозной любви: эрос физический, душевный, духовный (умный), ангельский, Божественный (ибо “Бог есть любовь”). В своей итоговой работе “Кризис индустриальной культуры” (1953) он отвергает равно социализм и индивидуализм, утверждает “солидарность, соборность, братство”. Социально-политические взгляды Вышеславцева (как и И. Ильина, С. Франка) легли в основу программы эмигрантского Народно-трудового союза.

В. В. Лазарев

Новая философская энциклопедия. В четырех томах. / Ин-т философии РАН. Научно-ред. совет: В.С. Степин, А.А. Гусейнов, Г.Ю. Семигин. М., Мысль, 2010, т. I, А – Д, с. 469.

Вышеславцев Борис Петрович (3(15). 10.1877, Москва -10.10.1954, Женева) - философ, публицист, литературный критик. Учился на юридическом ф-те Московского университета, по окончании которого в 1899 году занялся адвокатской практикой. После сдачи магистерского экзамена Вышеславцев был направлен в Германию, где учился в Марбурге в семинарах П. Наторпа и Г. Когена. Вскоре после возвращения в Россию Вышеславцев в качестве приват-доцента начал читать в Московском университете курс политических учений, который до него читал Новгородцев. В предвоенные годы он был известен как «один из самых блестящих дискуссионных ораторов среди московских философов» (Степун Ф. А. Бывшее и несбывшееся. London, 1990. Т. 1. С, 261). Защитив свою магистерскую диссертацию «Этика Фихте. Основы права и нравственности в системе трансцендентальной философии» (М., 1914), Вышеславцев был избран экстраординарным профессором юридического факультета; утверждение не состоялось из-за начавшейся революции. В 1922 году вместе с большой группой ученых он был выслан за границу, где его философское дарование достигло подлинного расцвета. До 1924 года Вышеславцев жил в Берлине, где читал лекции в основанной здесь Религиозно-философской академии, а после переезда академии в Париж был приглашен на должность редактора в издательство ИМКА-Пресс. В 1925 году он вместе с Бердяевым основал журнал «Путь». В 20-30-е годы Вышеславцев нередко разъезжал с лекционными турне но разным странам, где имелись крупные колонии русских эмигрантов. В 1934 году в Париже вышел основной философский груд Вышеславцева «Этика преображенного Эроса. Проблемы закона и благодати». Предполагался 2-й т. книги, но он не был издан, возможно, не был даже написан. В этом исследовании, продолжающем, а в какой-то степени и возрождающем традиции древнерусского религиозно-нравственного любомудрия, берущие начало от «Слова о законе и благодати» митрополита Илариона, Вышеславцев поставил своей целью осуществить синтез религии и современной научной философии. Основной тезис книги можно сформулировать следующим образом; подлинная сублимация (т. е. преобразование эроса и других видов чувственных влечений) возможна лишь при наличии Абсолюта. Поэтому системы, в которых Абсолют отрицается (например, фрейдизм и марксизм), заменяют сублимацию «профанацией», т. е. не телесно-физическое возвышают до духовного, а, наоборот, духовное низводят до низшего, материального или физиологического уровня. В «Этике преображенного Эроса» отразилось тогдашнее увлечение Вышеславцева идеями психоаналитической школы К. Юнга, с которым он был лично знаком. В 30-е годы Вышеславцев преподавал нравственное богословие в Православном Богословском институте в Париже. Во время 2-й мировой войны Вышеславцев жил в Германии, где участвовал в различных антикоммунистических сборниках, а после войны сблизился с Национально-трудовым союзом (НТС); итогом этого сближения была книга Вышеславцева «Философская нищета марксизма», изданная в 1952 году издательством «Посев» под псевдонимом Б. Петров (2-е изд. - 1957,3-е- 1971). После войны Вышеславцев переселился в Женеву, где прошли последние годы его жизни. В 1953 году в Нью-Йорке вышло наиболее значительное исследование Вышеславцева, посвященное проблемам социальной философии, - «Кризис индустриальной культуры», где дана острая критика марксизма и капитализма. Посмертно издана одна из самых проникновенных книг В. «Вечное в русской философии» (Нью-Йорк, 1955). Литературное наследие Вышеславцева невелико по объему. Знавшие его отмечали, что он предпочитал блистать в лекционных залах и беседах, чем трудиться над новыми произв. Тем не менее все написанное Вышеславцевым значительно по своему содержанию. «По тонкости его мысли, по богатству ее оттенков В. можно назвать Рахманиновым русской философии. Без его яркой фигуры созвездие мыслителей религиозно-философского Ренессанса было бы неполным» (Левицкий С. Б. П. Высшеславцев // Грани. 1965. № 57. С. 175). Особое место в наследии Вышеславцева занимают статьи и брошюры, посвященные творчеству русских писателей и поэтов, и это вполне закономерно, если учесть, что он не делал принципиального различия между художественным и философским творчеством. На основной вопрос полемики неославянофилов и неозападников о том, какой должна быть русская философия, национальной или научной, Вышеславцев дал такой ответ: «Основные проблемы мировой философии являются, конечно, проблемами и русской философии. В этом смысле не существует никакой специально русской философии. Но существует русский подход к мировым философским проблемам, русский способ их переживания и обсуждения. Разные нации замечают и ценят различные мысли и чувства в том богатстве содержания, которое дается каждым великим философом. В этом смысле существует русский Платон, русский Плотин, русский Декарт, русский Паскаль, русский Кант. Национализм в философии невозможен, как и в науке; но возможен преимущественный интерес к различным... традициям мысли у различных наций» (Вечное в русской философии. С. 7). Интерес Вышеславцева к творчеству Достоевского и Пушкина обусловлен именно этой его философской установкой. Поэзия Пушкина, по его мнению, есть «поэзия свободы», Достоевский предстает у Вышеславцева выразителем «русской стихии». Поэтому Вышеславцев пытается найти у него ответ о причинах постигшей Россию катастрофы, а у Пушкина - светлые пророчества относительно будущего. И спасти Россию, считает он, может лишь трезвый практицизм и реализм, порожденный «русской стихией» (Русская стихия у Достоевского. Берлин, 1923. С. 53).

В. В. Сапов

Русская философия. Энциклопедия. Изд. второе, доработанное и дополненное. Под общей редакцией М.А. Маслина. Сост. П.П. Апрышко, А.П. Поляков. – М., 2014, с. 120-121.

Сочинения: Значение сердца в религии // Путь. 1925. № 1; Наука о чудесах // Там же. № 5; Парадоксы коммунизма // Там же. № 3; Два нуги социального движения // Там же. № 4; Религиозно- аскетическое значение невроза // Там же. № 5; Вера, неверие, фанатизм. Париж, 1928; Кришнамурти. Завершение теософии// Путь. 1928. № 14; Христианство и социальный вопрос. Париж, 1929 (2-е изд. - 1962); Сердце в христианской и индийской мистике. Париж, 1929 (см. также: Вопросы философии. "1990. № 4); Внушение и религия // Путь. 1930. № 21; Миф о грехопадении // Там же. 1932. № 34; Проблема власти // Там же. 1934. № 42; Образ Божий в существе человека // Там же. 1935. № 49; Достоевский о любви и бессмертии // Современные записки. 1932. № 50; Этика преображенного Эроса. М., 1994; Соч. М., 1995; Кризис индустриальной культуры: Избр. соч. М., 2006; Этика Фихте: Основы права и нравственности в системе трансцендентальной философии. М., 2010.

Литература: Алексеев Н. Н. Б. П. Вышеславцев // Вестник РСХД. 1954. № 35; Архив Б. П. Вышеславцева //. Там же; Зеньковский В. В. Б. П. Вышеславцев как философ // Новый журнал. 1955. № 40; Крестинский Б. Вышеславцев и критики // Грани. 1956. № 32; Гаврюгиин Н. К. Б. П. Вышеславцев и его «философия сердца» // Вопросы философии. 1990. № 4; Сапов В. В. «Рахманинов русской философии» // Вышеславцев Б. П. Кризис индустриальной культуры: Избр. соч. М., 2006; Борис Петрович Вышеславцев. Серия «Философия России первой ноловины XX века». М., 2013.

Вышеславцев Борис Петрович (3[15]. 10.1877—5.10.1954), философ. Родился в Москве в семье присяжного поверенного Московской судебной палаты.

По окончании юридического факультета в Москве был оставлен при университете для подготовки к профессорскому званию, позже работал в Германии, а в 1914 защитил диссертацию на тему «Этика Фихте». С 1917 был профессором Московского университета, в 1922 был выслан за границу, стал работать в Религиозно-философской академии в Берлине (основанной Н. А. Бердяевым).

Вначале Вышеславцев был строгим защитником трансцендентального идеализма в духе Фихте, но тем не менее уже в своей книге о Фихте Вышеславцев с чрезвычайной силой подчеркивал моменты иррационализма у Фихте, его глубокую устремленность к Абсолютному. Система строгого имманентизма оказывается уже у Фихте изнутри выдвигающей тему метафизики. «Тема метафизики, — утверждает здесь Вышеславцев, — вся таинственная беспредельность, развертывающаяся в интуиции», — а «интуиция и рациональное мышление нераздельны». Ценность же интуиции, — настаивает Вышеславцев, — означает, что «абсолютное не дано в понятиях». Это толкование Фихте, открыто порывающее с традиционным его пониманием, делает честь Вышеславцеву.

Основной антиномией, с которой приходится иметь дело философии, является, по Вышеславцеву, антиномия системы и бесконечности, рациональности и иррациональности. Хотя в предисловии к своей книге Вышеславцев говорит о том, что именно трансцендентализм дает обоснование для философии хозяйства, права, морали, но на самом деле его гораздо более интересует в бытии иррациональное, чем рациональное. Опираясь на новейшую философию математики и выдвигая понятие потенциальной и актуальной бесконечности, Вышеславцев убежден, что именно в понятии «актуальной бесконечности» разрешается антиномия системы и бесконечности. Но уже в это время Вышеславцев признает, что «нельзя сказать, что, найдя актуальную бесконечность, мы нашли Абсолютное», — и даже больше: «Абсолютное лежит в основе актуальной бесконечности».

Все это характеризует чуткость Вышеславцева как историка философии, но не менее все это ценно для свидетельства его философской прозорливости, учитывающей «всю таинственную беспредельность», встающую перед нами. Во второй систематической своей работе «Этика преображенного эроса», посвященной преимущественно проблемам этики и антропологии, Вышеславцев возвращается к философским темам, затронутым в книге о Фихте. Здесь он еще резче и сильнее говорит, что «мы окружены непознаваемым и недоказуемым», что «очевидность иррациональной глубины бытия смотрит на нас отовсюду». «Человек всегда во всех суждениях, действиях и чувствованиях имеет в виду Абсолютное». «Это Абсолютное, будучи иррациональным, лежит в основе рационального как его основание»… Поэтому «иррациональный Абсолют отнюдь не есть крушение разума, отрицание разума — напротив, к нему приводит сам разум», «отрицание же, игнорирование иррационального — противоразумно: такой рационализм есть незнание границ разума и потому самонадеянная ограниченность». «Наличие окружающей нас тайны Абсолютного, — еще раз утверждает Вышеславцев, — очевидно и несомненно». Абсолютное — есть «бытие третьего измерения». Вслед за Хайдегером Вышеславцев устанавливает «абсолютную существенность трансцендирования» — в силу чего и невозможно остаться в пределах чистого имманентизма».

Все эти положения, столь характерные для «прорыва» в сферу «запредельного», метафизического бытия, остаются у Вышеславцева лишь неким наброском, ярким этюдом, выполненным с большим талантом,—но дальше этого Вышеславцев пока не пошел.

Обращаясь к др. частям книги Вышеславцева «Этика преображенного Эроса», мы находим здесь опыт построения «новой этики» и отвержение этики нормативной, — но все это связано с оригинальной и интересной антропологией, которую Вышеславцев развивает в своей книге. Его тема — есть проблема динамики духа, разыскание тех «движущихся сил», которые обусловливают в человеке реализацию всяческого «смысла». Заслуга Вышеславцева заключается не столько в оригинальности, сколько в блестящей интерпретации новых психологических концепций и в их удачнейшем применении к проблемам этики.

Вышеславцев принимает целый ряд построений новой психологии и вместе с рядом психологов отвергает основное значение воли, выдвигая на первый план «закон иррационального противоборства». Говоря о «неудаче императивной нормы», Вышеславцев ищет опоры для этической жизни в том факте, что «образы воображения обладают преображающей силой». Т. к. для императивных норм — в силу указанного выше закона — подсознание остается «закрытым», то вся проблема этической динамики сводится к тому, чтобы найти ключ к подсознанию. Этот ключ — и здесь Вышеславцев всецело примыкает к новой психологии — дан именно в воображении, которое поднимает психическую энергию на высшие ступени. Процесс «сублимации», по толкованию Вышеславцева, соответствует тому, что христианская мистика говорит о преображении человека в духовном его пути, его обожении — движении к Богу. Это обращение к сублимации как движущей силе души, осуществляемой благодаря воображению, дает Вышеславцеву основание говорить о «новой этике», о «преодолении морализма»: «истинная “благодатная” этика есть та, — пишет он, — которая способна преображать и сублимировать». Не забудем, впрочем, что все время идет вопрос о том, чем движется наша душа к идеалу — смысл, ценность и притягательность которого не зависит (в своем анализе) от того, какова подлинная динамика духа. Никак невозможно поэтому миновать здесь проблемы свободы: одним новым учением о динамике духа еще не строится «новая этика». Вышеславцев сначала пытается обойти эту трудность указанием на то, что всякое внушение (а сублимация подсознательного эроса при помощи воображения совершается благодаря внушению») есть всегда самовнушение: «это открытие, — пишет Вышеславцев, — представляет собою великое восстановление суверенного положения “самости”, суверенных прав свободы». «Так восстанавливается, — добавляет Вышеславцев, — сознательная свобода».

Вышеславцев присоединяется к остроумному современному мыслителю Н. Гартману, считает его заслугой то, что он «восстановил в своих правах свободу произвола, момент абсолютного выбора». Вышеславцев комментирует дальнейшие построения Гартмана в формуле: идеально мы детерминированы сферой ценностей, но реально (в «свободе произвола») мы остаемся не детерминированы. Для него решение проблемы (в этой антиномии) всецело дается в «сублимации свободы» (как произвола), ибо «если свобода произвола сублимируется», то эта свобода в истине (а свобода произвола “сублимируется через истину”) содержит в себе свободу произвола уже в преображенном виде».

Вышеславцев далее ставит вопрос: как возможна сублимация (именно в данном случае, как сублимация свободы произвола), и отвечает: она возможна, если есть «возвышенное», которое зовет к себе. Вышеславцев справедливо замечает, что для Фрейда сублимация невозможна — именно потому, что у него нет метафизики, нет Абсолюта, возвышающегося над человеком. Тут Вышеславцев с большой философской тонкостью устанавливает «аксиому зависимости» — которую никак нельзя толковать в духе «пантеистического натурализма» — та «зависимость», о которой здесь идет речь, не имманентная, а трансцендентная — она ставит наше «я» перед Абсолютом, а не космосом.

Вслед за Хайдегером Вышеславцев утверждает, что «трансцензус (выход за пределы данного) абсолютно существенен для самосознания, что он есть сущность духа, сущность свободы», — и в последней своей степени «трансцензус открывает нам бытие третьего измерения — бытие Абсолютного». Над нашим «я» возвышается Абсолютное — и только оно и возвышается, — и в утверждении первореальности Абсолюта мы получаем последнее, безупречное раскрытие для нас «аксиомы зависимости» и решение вопроса о том, как возможна последняя сублимация, преобразующая наше «я», нашу «свободу произвола». «Наличность окружающей нас тайны Абсолютного, — завершает Вышеславцев, — очевидна и несомненна»; нельзя отрицать «очевидность иррациональной глубины бытия». «Человек живет, существует, мыслит и действует,— утверждает Вышеславцев, — лишь в реляции к Абсолютному». И даже более: «если бы не было никакой зависимости от “Другого” (т. е. Абсолюта), то это означало бы нашу закованность в самих себе, нашу пойманность в заколдованном кругу самосознания, иначе говоря — невозможность свободного транса, свободного выхода в свободный простор Абсолютного… что есть свободная зависимость».

Этические анализы подводят, т. о., целиком к метафизической проблеме — в этом ценность книги Вышеславцева. Однако не все «сомнения» устраняются теорией сублимации. Вышеславцеву не хватает понятия спасения как источника этического вдохновения, — а в связи с этим и все проблемы воли в динамике духовной жизни, труда и «усилия» выпали из моральной теории Вышеславцева. В связи с этим должно указать и на односторонность в антропологии Вышеславцева. Тем не менее философские построения Вышеславцева сохраняют всю свою значительность и даже больше: в них есть семена, могущие дать обильный рост. Изящество слога, ясность мысли, четкость анализов — все это должно быть отнесено к бесспорным достоинствам Вышеславцева. Можем только пожалеть, что он слишком бегло касается целого ряда фундаментальных тем, не развивал с достаточной полнотой свои идеи.

Прот. Зеньковский В.

Использованы материалы сайта Большая энциклопедия русского народа.

Далее читайте:

Вышеславцев Б.П. Этика преображенного эроса (Статья В. Н. Назарова об основном философском произведении Б. П. Вышеславцева).

Вышеславцев Б.П. Этика преображенного эроса (Статья Р. Голович о произведении Б.П. Вышеславцева).

Философы, любители мудрости (биографический указатель).

Русская национальная философия (специальный проект ХРОНОСа)

Сочинения:

Этика Фихте. Основы права и нравственности в системе трансцендентальной философии. М., 1914;

Гарантии прав гражданина. М., 1917;

Русская стихия у Достоевского. Берлин, 1923;

Проблемы русского религиозного сознания. Берлин, 1924;

Два пути социального движения // Путь. 1926. Кн. 4;

Вера, неверие и фанатизм. Париж—Варшава, 1928;

Сердце в христианской и индийской мистике. Париж, 1929;

Христианство и социальный вопрос. Париж—Варшава, 1929;

Этика преображенного эроса. Т. 1: Проблемы закона и благодати. Париж, 1931;

Проблема власти и ее религиозный смысл // Путь. 1934. Кн. 42;

Кризис индустриальной культуры. Н.-Й., 1953;

Вечное в русской философии. Н.-Й., 1955 (переизд. в кн.: Этика преображенного эроса, М., 1994);

Философская нищета марксизма. Франкфурт-на-Майне, 1957;

Этика преображенного эроса. М., 1994.

Сочинения. М., 1995.

Литература:

Архив Б. П. Вышеславцева.—“Вестник РСХД”, 1954, № 35;

Зенысовский В. В. Вышеславцев как философ.—“Новый журнал”, 1955, N” 40;

Гулыга А.В. Русская идея и ее творцы. М., 1995, с. 222-234.

Алексеев Н. Н. Б. П. Вышеславцев // Вестник РСХД. 1954. № 35;

Зеньковский В. В. Б. П. Вышеславцев как философ // Новый журнал. 1955. № 40;

Крестинский Б. Вышеславцев и критики // Грани. 1956. № 32;

Гаврюгиин Н. К. Б. П. Вышеславцев и его «философия сердца» // Вопросы философии. 1990. № 4;

Сапов В. В. «Рахманинов русской философии» // Вышеславцев Б. П. Кризис индустриальной культуры: Избр. соч. М., 2006;

Борис Петрович Вышеславцев. Серия «Философия России первой ноловины XX века». М., 2013.

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС