Успенский Николай Васильевич

1837-1889

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Николай Васильевич Успенский

Успенский Николай Васильевич (май 1837— 21.10 [2.11].1889), писатель. Родился в с. Ступино, ныне Ефремовского р-на Тульской обл., в семье сельского священника. Учился в Петербургской медико-хирургической академии, затем на историко-филологическом факультете Петербургского университета. Первые 2 очерка «Из простонародного быта» опубликованы в 1857 в журнале «Сын Отечества». В 1861 Успенский — постоянный сотрудник журнала «Современник», после разрыва с которым преподавал русский язык и словесность в Яснополянской школе (1862), в уездных училищах и гимназиях. С сер. 70-х вел бродяжническую жизнь.

В своих рассказах и очерках изображал люмпен-пролетарские слои русского крестьянства. Успенский первым в русской литературе резко критически отметил их духовную неразвитость и рутинность мышления («Старуха», «На пути», «Змей», «Хорошее житье», «Обоз», «Колдунья»). Обличительные тенденции характерны также для пореформенных очерков Успенского о деревне, о земских учреждениях, о духовенстве, о судьбах разночинной интеллигенции («Юрская формация», «Следствие», «Федор Петрович», «Егорка-пастух», «В земской управе»). Трезвый реализм Успенского не был поддержан нигилистической критикой, что способствовало углублению его творческого кризиса и прекращению литературной деятельности в последние годы жизни.

Использованы материалы сайта Большая энциклопедия русского народа.

Николай Васильевич Успенский (1837—1889). Родился в семье священника. Учился в тульской духовной семинарии. Но предначертанную ему родителями духовную карьеру резко изменил. В духе веяний нового времени поступил в Петербургскую медико-хирургическую академию, затем перевелся на историко-филологический факультет Петербургского университета. С 1858 по 1862 г. Успенский постоянный сотрудник «Современника». Большую славу принес ему сборник рассказов о крестьянской жизни. В разработке крестьянской, народной темы в «школе беллетристов» он оказался самой «программной» фигурой.

Чернышевский в оценке этого писателя допускал некоторые преувеличения, но того, что Успенский поистине был очень талантлив, отрицать нельзя.

Самая плодотворная творческая пора Успенского падает на период тесного общения с «Современником». Здесь публиковались его лучшие рассказы: «Поросенок», «Хорошее житье», «Грушка и Змей», «Ночь под светлый день», «Сельская аптека», «Деревенская газета», «Вечер», «Обоз», «Брусилов», «Зимний вечер», «Из дневника неизвестного». А затем — в «Искре»: «Студент», «Работница».

Рассказы вышли отдельным сборником в двух частях в 1861 г. Чернышевский отозвался на него статьей «Не начало ли перемены?».

О какой «перемене» шла речь? О «перемене» после чего? Известно, что зачинателями крестьянской темы в 40-х годах были Д. В. Григорович и И. С. Тургенев. Цель их была возбудить симпатии к народу. В 60-годы этого мало. Достоинство рассказов Успенского в том, что в них нет «никакой тенденции»: «Он пишет о народе правду без всяких прикрас». В духе некрасовского стихотворения «Блажен незлобивый поэт», Чернышевский говорит: «... в суровых ваших словах слышится любовь к нему» и «они полезны для него, гораздо полезнее всяких похвал» 1.

Народ живет по правилу «так заведено». Но не будем торопиться обвинять народ: вероятно, были какие-то причины, которые принуждали его следовать этому правилу. Дюжинные, бесцветные, крестьянские типы выводил в рассказах Успенский. Их склонность к «гуртовому способу суждений», способность забывать обиду и даже выражать благодарность, когда хозяин обсчи-

____________

1. Эту мысль развивал позднее В. И. Ленин. У Чернышевского В. И. Ленин находил в незаконченном романе «Пролог» еще более резкие слова: «...жалкая нация, нация рабов, сверху донизу — все рабы» — и делал заключение: «... по нашему, это были слова настоящей любви к родине, любви, тоскующей вследствие отсутствия революционности в массах...» (см. статью «О национальной гордости великороссов» (1914)// Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т.26. С.107)

[129]

тывает,— все это результат многовековой рабской жизни, все это имеет длинную историю.

Чернышевский делал революционные выводы из рассказов Успенского. Во-первых, не следует по этим приниженным людям, которых изображает Успенский, судить обо всем русском народе, о том, к чему он способен, чего он хочет и чего достоин: «Но их изучение все-таки важно, потому что они составляют массу простонародья (...) инициатива не от них; но должно знать их свойства, чтобы знать, какими побуждениями может действовать на них инициатива». Во-вторых, совершенно не исключено, что рутина в мыслях этих представителей народа не будет их вечным уделом. Может наступить время энергических усилий, отважных решений, когда народ поймет, что дурное происходит «только по его собственной вине» и для улучшения жизни нужно лишь желание «изменить свою судьбу» 1.

Начало «перемены» в изображении народа в том, что Успенский не умиляется мужиком, не идеализирует его, а считает мужиков «за людей, одинаковых с собою», «о которых можно говорить откровенно все, что замечаешь в них». Рассказы Успенского не простое собрание курьезов из народной жизни, а критика власти темноты, суеверий, покорности, которые мешают народу распрямить спину.

Для анализа Чернышевский особенно выделил очерк «Обоз». В нем удручающее впечатление производит полная неспособность крестьян и даже нежелание их вникнуть в расчеты с хозяином постоялого двора, который явно их обманывает, прибаутками, шуточками отвлекает от дела. Они знают, что хозяева всегда плутуют, но за всеми не уследишь, их никогда не переспоришь. Успенский вспоминал, что Д. В. Григорович никак не мог понять: «что же тут интересного?», «что это за сюжет!». Ну, едут себе мужики, и едут. Я тут ничего не понимаю». «Время показало, однако, как глубоко заблуждался Дмитрий Васильевич. Мой «Обоз» стяжал мне неувядаемую славу знатока народного быта» 2 . Заметим попутно: «Обоз» читался на сцене Малого театра П. М. Садовским, его ставили как драматическую пьесу в Александринском театре во время бенефиса П. В. Васильева.

Но разве дело только в том, что от «Обоза» создается удручающее впечатление? «Квасные патриоты» тут могут покуражиться или похвалить автора за «неподдельный юмор». Но суть дела — в правде, в ее силе. Любая косность может быть преодолена: следует только дать «нужное направление» «искусной и сильной рукой» — и народная энергия пробудится. В период революции быстро навёрстывается ранее потерянное. Обманывая цензуру, Чернышевский писал: «Если вожжи схвачены такою рукой, лошадь в пять минут своей горячности передвинет вас (и себя,

__________

1. Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч. М., 1950. Т.7. С.884.

2. Успенский Н. В. Из прошлого. Воспоминания. С.100—101.

 [130]

разумеется) так далеко вперед, что в целый час не подвинуться бы на такое пространство мерным, тихим шагом» 1. Для отвода глаз цензуре Чернышевский приводил пример подъема народного духа в Отечественную войну 1812 года. На самом же деле речь шла о современной революционной ситуации в стране, о реформе, о народе и его демократическом авангарде.

Такой способ трактовки можно применить и к другим рассказам. Под забитостью народа таится подлинное благородство его чувств, под смешением представлений — четкое понимание своих интересов. Пореформенная кутерьма не может сбить крестьянина с толку — он знает, где истина и где ложь. С кем бы крестьянин ни сталкивался: с помещиком, купцом, чиновником, подрядчиком — везде Успенский дает почувствовать, что правда за народом. Автор сообщает об этом читателю общей интонацией повествования, скрытой иронией, прямым укором.

К царской реформе 1861 года он относился резко отрицательно, называя ее «вздором».

Автор прибегает к приемам тонкой словесной живописи, к искусству компоновки материала. Язык у него мощный, богатый, экспрессивно выразительный. В рассказе «Старуха» крестьянка из села Горемыкино рассказывает на постоялом дворе купцу страшную историю из своей жизни о том, как два ее сына были призваны в солдаты, делится своим горем. Праздно зевающий купец бестолково поддакивает ей и только травит душу бесцеремонными расспросами, и, наконец, засыпает. Ему и дела нет до страданий старухи. А она его жалеет: «касатик», «желанный мой», «вестимо, намаялся, сердечный»  2.

Успенский мастерски помогает высказаться своим отрицательным героям (этому учил Некрасов: «Украшают тебя добродетели...»). Глумится целовальник над мужиками-простаками, оставаясь всегда в выигрыше. Всем он нужен, все ему должны. Мужик, и правда, глуп, «так заведено», кудели от жены пропивает, все к целовальнику несет. Дубовое бревно, которое испокон веку лежало посреди деревни, и мужики любили сиживать на нем и калякать, вдруг взяли и пропили. Циничные признания развеселого кабатчика-обиралы о том, как он может «окрутить» самое головоломное дело, умеет всякого «в аккурате» «упоштовать» и с начальством в круговой поруке состоит 3.

Пресловутый крестьянский «мир», сходка, общинный «лад» чистая фикция — убеждает читателя автор очерков. Тут часто

_____________

1. Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч. Т. 7. С. 882.

2. Так, позднее и у Чехова извозчик Иона Потапов будет поверять свою «тоску» — у него умер сын — случайным седокам, и только лошаденка в стойле готова понять его: «Иона увлекается и рассказывает ей все...» («Тоска»),

3. По художественной выразительности эти открытия Успенского на одном уровне со знаменитыми признаниями подьячего Порфирия Петровича в щедринских «Губернских очерках» и упреждают столь же знаменательные признания «язвы»-приобретателя Прохора Порфирыча в «Нравах Растеряевой улицы» Глеба Успенского.

[131]

и правого, и виноватого так плетью отходят, что только ступай да почесывай спину. Царит разбойничье разорение посреди белого дня. Мужик мужику враг. Приговоры мира бывают нелепы и жестоки: так, Фадеича наказали за то, что вопреки общему уговору вышел пахать на день раньше, соху отняли и пропили ее в кабаке, а самого заставили плясать. Он же в кураже и потники, и передок от телеги пропивает. «Мир только и думает о том, кого бы «взгреть».

Но не всегда причина видна как на ладони. В рассказе с жалостливым названием «Бобыль» выведен бездельник, говорун, мастер пожить на чужой счет. Везде он поспевает, следит, где бы подцепить даровой хлеб. Такие бесхозные не сеют, не жнут, а только зернышки клюют. На селе всегда они чудаки, перекурщики, балагуры, которым грош цена, к ним всегда относятся с презрением: они бобыли по своей воле.

Обличение либерализма, показной филантропии господ по отношению к крестьянам, дикость пореформенных нравов также в поле зрения Успенского. Никаких обольщений от ласкового напева нынешних барских речей. У Успенского есть свои образы, подобные слепцовскому Щетинину.

Особенно много казусов порождали крестьянские потравы на барских посевах. Теперь такие дела пресекались особенно строго. Просвещенный помещик Захар Ильич ведет иудушкины речи с мужиком, виновато стоящим перед ним без шапки: «Не могу, друг мой!», «Ты очень хорошо знаешь, что теперь эмансипация, другими словами, общая равноправность! Ты со мной можешь поступать точно так же, как и я... Зайдет моя скотина к тебе на огород, бери ее, назначай и с меня штраф: в этом-то и заключается гарантия неприкосновенности имущества каждого из нас, в этом-то и весь прогресс!» Мужик по-старому упал в ноги: бывало, выпорют — и дело с концом. А теперь — канитель и жалкие слова... Что делать, «дома есть нечего». Успенский обличает барский либерализм, его лицемерие с еще большим сарказмом, чем Слепцов.

Высмеивает Успенский благодеяния господ в рассказах «Сельская аптека», «Деревенская газета», «Деревенский театр». Писатель в совершенно «современниковском» духе люто ненавидит либералов. Он судит мужика судом либерального оболванивания, которому народ доверчиво поддается. Успенский делает это неспроста,— он знал, как сам Герцен, автор статьи «Очень опасно!!!», не понимал лицемерия либерального обличительства и боялся, что демократы своей непримиримостью «ослабляют фронт прогресса». А о В. П. Боткине и говорить было нечего. Он сам от Боткина слышал в Риме в 1861 г.: «Новые положения, недавно объявленные правительством,— превосходны, и пусть ваш мужик околеет, если не воспользуется этими положениями...» 1.  В таких

___________

1. Из письма Н. В. Успенского к К. К. Случевскому// Щукинский сборник М., 1907. Вып.7. С.ЗЗО.

[132]

условиях непримиримость Успенского приобретала высокий, принципиальный характер.

По ряду обстоятельств Успенский ослабил связи с «Современником», и это повлияло на его творчество. Тяжелые условия обострили его болезненное восприятие жизни, и он покончил самоубийством. Но его рассказы не имеют мрачного колорита. Чернышевский высветил внутреннее их содержание, крайне нужное всей русской литературе. Особого внимания заслуживает его поздний рассказ «Егорка-пастух» (1871), естественно, не попавший в сборник, о котором писал Чернышевский. А рассказ вносит нечто принципиально новое в оптимизм творчества Успенского.

Пастух Егорка имеет свое человеческое достоинство. Он вместе с Парашей борется против насильственного определения их судьбы, мстит своим притеснителям. Писатель видел в народе не только забитость, но и зарождение социального протеста, рост личности, бунтарского духа.

[133]

В.И. Кулешов. Русская демократическая литература 50-60-х годов XIX века. Учебное пособие для студентов высших учебных заведений, обучающихся по специальности «Русский язык и литература». Москва, Высшая школа,   1989, с. 129-133.

Далее читайте:

Русские писатели и поэты (биографический справочник).

Сочинения:

Соч. Т. 1—4. М., 1883;

Собр. соч. М.; Л., 1931;

Повести, рассказы и очерки. М., 1957.

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС