Туроверов Николай Николаевич

1899-1972

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Николай Николаевич Туроверов

Туроверов Николай Николаевич (18[30].03.1899—23.09. 1972), поэт. Родился в станице Старочеркасская Области Войска Донского. Окончил реальное училище. Служил вольноопредяющимся в лейб-гвардии атаманском полку. Сдал экзамен на чин хорунжего. С 1916 участвовал в первой мировой войне, с 1918 — в гражданской. Эмигрировал в 1920. Жил в Сербии, где работал лесорубом и мукомолом. Вскоре переехал в Париж. Работал грузчиком, учился в Сорбонне. На протяжении 37 лет служил в банке. В те же годы собирал книги, рукописи, гравюры из истории казачества. Основал Казачий музей, устраивал тематические выставки. Был председателем парижского Казачьего союза. Служил во французском Иностранном легионе. Участвовал во второй мировой войне.
Первая книга Туроверова «Путь» вышла в 1928. Затем последовали четыре сборника — каждый под названием «Стихи» (1937, 1939, 1942, 1965). Печатался также в «Перезвонах», «Возрождении», «России и славянстве», «Современнике», «Гранях», в альманахе «Орион», в «Новом журнале». Его стихи включены в послевоенные антологии «На Западе», «Муза диаспоры», «Содружество». Основная тема Туроверова — казачество. В эмиграции его поэзия была очень популярна. «Это не только краевая, но и настоящая общерусская лирика», — писал о творчестве поэта-казака Ю. Терапиано. Однако в восприятии многих читателей, даже доброжелательных, он оставался именно «казачьим поэтом». «К генеральной линии русской (бывшей) литературы Туроверов, по-видимому, не принадлежит», — писал о нем рецензент «Нового журнала». Модернистские течения не оставили своего следа на поэтике Туроверова. В его книгах преобладает обыкновенный четырехстопный ямб.

Ист.: Словарь поэтов русского зарубежья. СПб., 1999.

Туроверов Николай Николаевич [18(30).3.1899, ст. Старочеркасская Обл. Войска Донского — 23.9.1972, Париж; похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа] — поэт.

Происходил из старинного казачьего рода (Туроверов одной генеалогической ветви с поэтом А.В.Туроверовым, автором сборника стихов «Казачьи досуги», 1858). В 1917, по окончании реального училища в станице Каменской, Туроверов поступил вольноопределяющимся в лейб-гвардии Атаманский полк и выдержал затем испытание (офицерский экзамен) на чин хорунжего. В рядах Атаманского полка принимал участие в Первой мировой войне. В Гражданскую войну сражался в партизанском отряде есаула Чернецова, был участником Ледяного (Первого Кубанского) похода. Во время борьбы за Дон был 4 раза ранен. Осенью 1920 подъесаул Туроверов в составе Донского корпуса, входившего в армию П.Н.Врангеля, эвакуировался из Крыма в Турцию, оттуда — в Грецию, на о.Лемнос. Летом 1921 в числе казаков гвардейской бригады перебрался в Сербию. Здесь около года вместе с сербскими военнослужащими собирал оружие и боеприпасы на бывшем Солониковском фронте, служил пограничником на границе с Венгрией. Позднее работал лесорубом и мукомолом. После объявленной советским правительством амнистии (1923) Туроверов, как и другим казакам, была предоставлена возможность вернуться на родину, однако он не вернулся, о чем потом никогда не жалел. В середине 1920-х Туроверов с большими трудностями перебрался из Сербии в Париж, где вначале работал грузчиком, одновременно посещал Сорбонну и кружок казачьих литераторов-эмигрантов.

Писать стихи Туроверов начал в годы учебы в реальном училище, печататься (помимо стихов публиковал статьи, очерки) — в начале 1920-х в эмигрантских изданиях, преимущественно казачьих («Казачьи думы», «Казачий сполох», «Казачий журнал», «Родимый край», «Возрождение», «Современные записки», «Россия» и др.). Первый сборник стихов Туроверов «Путь» вышел в Париже в 1928 и был весьма доброжелательно встречен эмигрантской критикой. Г.Струве в рецензии на книгу отмечал: «Важно, что у молодого поэта есть что сказать своего и что он находит часто свои образы, свои рифмы и свои темы. В "казачьих" стихах Туроверова приятно чувствуется укорененность в родной почве... Эти строки написаны настоящим поэтом» (Россия. 1928. 14 апр.). Г.Адамович писал: «Это не плохие стихи. Мы даже решительно предпочтем их многим стихам гораздо более литературным...» Критик высказывал надежду, что у Туроверова «могут найтись читатели и поклонники, потому что в стихах он действительно что-то "выражает", а не придумывает слов для выражения мыслей и чувств» (Звено. 1928. №5. С.281). См. также рецензию А.Краснощекова, обратившего внимание в сборнике на поэму «Новочеркасск» (Казачий ж. 1929. №6. С.25-26).

В 1937 в Безансоне вышел второй сборник Туроверов и там же вскоре еще 2 (в 1939 и 1942) — все под названием «Стихи». Эти 3 книги, как и первая, были доброжелательно встречены эмигрантской критикой. Второй сборник Туроверова Ю.Терапиано охарактеризовал как книгу «талантливого и несомненно одаренного поэта» (Круг. 1937. Кн.3. С.175). Строгий и взыскательный В.Ходасевич ставил второй сборник Туроверова в один ряд с книгой поэтессы Н.Снесаревой-Казаковой «Рыцари белого движения» (1937): «Их поэзия движима патриотизмом, отчетливо окрашенным в цвета белой армии. К сожалению, в чисто поэтическом смысле и тот и другая идут проторенными путями.

Стихи их добротны (у Туроверова всегда <...>), но не обнаруживают самостоятельной работы» (Ходасевич В. Двадцать два // Возрождение. 1938. 20 июня). А.Осокин в рецензии на третий сборник Туроверов отмечал, что «Туроверов, одаренный очень редкой в наши дни способностью легко и свободно писать стихи, пишет, как на коньках катается». В то же время Осокин упрекал Туроверова в самоуверенности и выставлении «напоказ своей казачьей удали» (Русские записки. 1939. №17. С.299).

«Казачья» поэзия Туроверова, лирика по складу своего дарования, глубоко связана с тихим Доном, «краем курганов и ветров», его историей и природой. Он бережно хранил на чужбине верность прошлому отчего края, воспоминания о котором врачевали душу поэта: «...Как счастлив я, когда приснится / Мне ласка нежного отца, / Моя далекая станица / У быстроводного Донца, / На гумнах новая солома, / Внизу поемные луга, / Знакомый кров родного дома, / Реки родные берега» («Париж», 1928). Размышляя о своей поэтической судьбе, Туроверов заметил: «Фея положила в колыбель / Мне свирель прадедовского края / Да насущный хлеб чужих земель» («Больше ждать и верить и томиться...», 1936). Многие стихи Туроверова воспринимаются как лирические экскурсы в прошлое — в овеянную славой казачью историю («Вольница», «Новочеркасск», оба — 1922; «Сирко», 1943, и др.), в недавние события отшумевшей Гражданской войны («В эту ночь мы ушли от погони...», 1931; «Поход», 1939; «Уходили мы из Крыма...», 1940, и др.), оставившей в сердце поэта неизгладимый след: «Запомним, запомним до гроба, / Тревоги в морозных ночах, / Да блеск тускловатый погона / На детских на хрупких плечах» («Не выдаст меня кобылица...», 1936). В этом же ряду и до боли пронзительные стихи о прощании с родиной в дни эвакуации из Крыма: «Нет, не один из нас заплачет, / Грузясь на ждущий пароход, / Когда с прощальным поцелуем / Освободим ремни подпруг / И злым предчувствием волнуем, / Заржет печально верный друг» («Нет, не один из нас заплачет...», 1925). В «прощальных» стихах Туроверов возникает образ «последнего ночлега» на родной земле и поспешного бегства с боями за кордон. Критика отмечала, что стихи Туроверова о Гражданской войне «без всякой ненависти, без всякой примеси пропаганды» (Струве Г.П.— С.352).

Через многие стихи Туроверова проходит образ снега (он то «розовый», то «сине-мерцающий», то «как комья чистой ваты»). Снег в поэтическом мире Туроверова — это не только стихия единения, вошедшая в сознание поэта со времен Ледяного похода: «Меня с тобой метель сдружила, / Когда на подвиг и на смерть / Нас увлекал в снега Корнилов». Снег — это и неизменная примета родины, символ России: «Но всех родней на свете вьюг / Кто в дальних странствиях обижен, / Зимой острее взор и слух / И Русь роднее нам и ближе» («Снег», 1924).

Наряду с «казачьими» мотивами в лирике Туроверов, не ограниченной региональными рамками и достигающей значения лирики общерусской, звучат свойственные всей эмигрантской поэзии ностальгические мотивы («Слились в одну мои все зимы...», 1929; «Эти дни не могут повториться...», 1932, и др.), мотивы о любви (любовная лирика Туроверова лишена исповедальности) («О, как мне этой жизни мало...», 1938; «Ты одна со мною разделила...», «Октябрь», оба — 1945, и др.), красоте Божьего мира («Глядеть, глядеть! И глаз не отрывать...», 1950-52; «Еще твой мир и мудр и прост...», 1939, и др.), о «мачехе веселой» Франции, приютившей поэта («Гражданские стихи», 1941-42; «Прованс», 1940; «Париж», 1928, и др.). «Французские» стихи о Париже, Бретани соседствуют с «русскими» о Москве, Доне, российская история и история Франции, Европы перемежаются и перекликаются. Для Туроверов-поэта одинаково близки как имена выдающихся деятелей русской культуры (Гоголь, Сумароков, Суворов, Т.Шевченко), так и имена представителей западной культуры.

В начале Второй мировой войны Туроверов вступил добровольцем во Французский Иностранный легион, в рядах которого сражался в Африке (эта страница биографии поэта нашла отражение в цикле «Легион», 1940-45).

В 1945 Туроверов вернулся в Париж, длительное время служил в одном из банков.

С 1947 по 1958 возглавлял возрожденный казачий Союз, призванный оказывать помощь казакам-эмигрантам. Стихи, статьи, очерки Туроверова печатались в журнале «Грани», «Новом журнале». Будучи коллекционером старинных русских гравюр и хранителем личной библиотеки известного библиофила генерала Д.И.Ознобишина, Туроверов занимался активной культурно-просветительской деятельностью: устраивал в Париже выставки на военно-исторические темы («Суворов», «1812 год», «Казаки»). Туроверов был одним из основателей Общества ревнителей российской военной старины, сотрудничал в журнале «Военная быль», «Родимый край», собрал обширную коллекцию книг по истории казачества. Еще в 1939 в «Казачьем альм.» Туроверов выступил со статьей «Казаки в изображении иностранных художников», зарекомендовав себя знатоком русской военной иконографии.

В 1965 в Париже вышел пятый, последний сборник Туроверова «Стихи», куда были включены многих произведения из других поэтических книг. В рецензии на последний сборник Туроверова отмечалось: «Блок когда-то обмолвился, что стихи нельзя писать перед зеркалом. Бунин-поэт (да и Бунин-прозаик) в этом отношении был не без греха. А вот в ясных и прекрасных стихах Туроверова "зеркало" отсутствует начисто» (Сотник // Новый ж. 1966. №85. С.293).

В поздней лирике Туроверов заметно обостряются ностальгические мотивы, появляются мысли об уходящей жизни: «Пора, мой старый друг, пора,— / Мы зажились с тобою оба, / И пожилые юнкера / Стоят навытяжку у гроба». Стих Туроверова становится более строгим и сдержанным, обретая то редкое качество, на которое обращал внимание Г.Адамович: «Замечателен его дар "пластический", его способность округлять, доканчивать без манерности, одним словом, его чутье художника» (Последние новости. 1937. 28 окт.).

По свидетельству Г.Струве, отношение к Туроверову в «парижских литературных кругах <...> было высокомерным». «Со свойственным парижским поэтам снобизмом от него отмахивались, как от "казачьего поэта"» (Струве Г.П.— С.351). По своим эстетическим устремлениям Туроверов был весьма далек от поэтической богемы русского Монпарнаса — «парижской ноты» с ее абстрактной метафизикой и упадническими настроениями, постоянной мыслью о смерти. По словам Ю.Терапиано, Туроверов следовал «неоклассической линии» в развитии традиций пореволюционной поэзии (Терапиано Ю. Литературная жизнь русского Парижа за полвека. Париж, 1986. С.262). Он делал упор на композиционную стройность, простоту, ясность и изобразительную точность стиха. Характерными чертами творческого облика Туроверова были «скромность» и «мужественность» (в плане стоического приятия нелегкой изгнаннической судьбы), последней, по его собственному признанию, он учился у Гумилева: «Учился у Гумилева / На все смотреть свысока, / Не бояться честного слова / И не знать, что такое тоска» («Учился у Гумилева...», 1946). В то же время в его стихах угадывается явное влияние поэзии Пушкина, Лермонтова, Бунина, А.К.Толстого и отчасти Баратынского, пленившего Туроверова трагическими порывами дойти до сокровенной сущности мироздания.

Туроверов был горячим патриотом Дона, ревнителем казачьей старины. Свои взгляды на историю казачества он сформулировал так: «Было три Дона: Вольница Дикого Поля, Имперское Войско Донское и третий, короткий и маленький, как зигзаг молнии, казачий сполох. Четвертого Дона нет... Без России и вне России у казачества не было, нет и не может быть дорог! России без казаков было бы труднее идти своим историческим путем, будет тяжелее возвращаться на свое историческое лоно» (Цит. по: Казачество: Мысли современников о прошлом, настоящем и будущем казачества. Ростов н/Д., 1992. С. 245).

Туроверов скончался в госпитале Лавуазьер под Парижем в возрасте 73 лет. О месте поэта в литературе Русского зарубежья проницательно заметил Н.Станюкович в статье «Боян казачества», назвав Туроверова «...может быть, последним выразителем духа мятежной и мужественной ветви русского народа — казачества» (Возрождение. 1956. №60. С.129).

В.Н.Запевалов

Использованы материалы кн.: Русская литература XX века. Прозаики, поэты, драматурги. Биобиблиографический словарь. Том 3. П - Я. с. 523-525.

Далее читайте:

Русские писатели и поэты (биографический справочник).

Сочинения:

Стихи / предисл. и сост. В.Леонидова. М., 1995;

Стихотворения / сост. и вступ. заметка А.Д.Алексеева // Русская литература. 1989. №4. С.88-102;

Двадцатый год — прощай; Россия: [стихотворения, проза] / предисл. и сост. В.Леонидова. М., 1999.

Путь: Поэма. Париж, 1928;

Стихи. Безансон, 1937;

Стихи. Безансон, 1939;

Стихи. Безансон, 1942;

Сирко: Поэма. Париж, 1965;

Стихи. М., 1995.

Литература:

Струве Г.Л. Русская литература в изгнании. Париж, 1986. С.351-352;

Терапиано Ю. Литературная жизнь русского Парижа. Нью-Йорк, 1987. С.259-262;

Боян казачества / публ. В.Н.Запевалова // Казаки России. 1997. №1;

Репников А. Казачий поэт // Независимая газета. Московского региона. 1999. 17-23 марта.

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС