Родственные проекты:
|
Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко
Прекратил репрессии
Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко мне рассказывал о своей
работе в Белоруссии. В частности, говорил, почему Сталин его послал туда.
Это было в 1938 году. Иосиф Виссарионович дал ему четкие указания:
прекратить репрессии. Сталин сказал: «Чего они добиваются? Что им нужно? Там
так много людей пострадало — и до сих пор репрессии продолжаются. Уже был
пленум ЦК партии по этому вопросу (пленум проходил в январе 1938 года). А
они не унимаются. Поезжайте, наведите порядок — остановите репрессии».
Пономаренко спросил: «А как это сделать?» Сталин посоветовал: «Идите в
тюрьму. Берите дела, знакомьтесь с ними, вызывайте осужденного, выслушайте
его, и если считаете, что он осужден незаслуженно, то открывайте двери — и
пусть идет домой».
Пономаренко ответил: «Но, товарищ Сталин, там местные органы и разные
ведомства могут быть недовольны моими действиями и воспротивиться».
Сталин подтвердил, что, конечно, не для того они сажали, чтобы кто-то пришел
и выпустил. Но ведомств много, а первый секретарь ЦК один. И если не поймут,
поясните им это. От того, как вы себя поставите, будет зависеть ваш
авторитет и успешность работы.
Пантелеймон Кондратьевич по прибытии на место, как и посоветовал Сталин,
пошел в тюрьму, запросил дела. И стал осужденных вызывать к себе по одному.
Ну, вот такие, например, были заключенные. В деле одного говорится:
«Неоднократно нелегально переходил государственную границу». Да, формально —
действительно. Поскольку, когда в 20-м году произошел передел границ,
белорусское местечко оказалось разделенным на польскую и нашу части. Семьи
некоторые даже оказались разделены. Этот в то время осужденный гражданин
гнал хороший самогон. А на польской стороне — сухой закон. За самогоном к
нему приходят с польской стороны, в том числе известные люди, среди которых
полковник Бек
(потом он стал министром иностранных дел Польши),
Рыдз-Смиглы,
маршал. И если хорошо наугощаются, то и ночевать оставались. А иногда он сам
несет им самогон, пересекая, таким образом, государственную границу.
Пономаренко, выслушав, ему говорит: «Иди домой. Прямо из кабинета —
свободен». А мужик отказывается: «Как это иди? До дома далеко, мне надо
сначала свою пайку получить. А это будет завтра утром. Что я, до деревни
голодным должен добираться? Нет, я подожду пайку».
Ушел, когда получил свою пайку.
Ещё один сиделец. Поэт. Написал поэму «Сталин». Начинается первая строка со
слова на букву «В», вторая — на «О», третья — на «Ш». В результате —
акростих, получается, «Сталин — вош». Пономаренко отпускает его и говорит
посадившим: «Вы — неграмотные люди. «Вошь» пишется с мягким знаком».
В итоге почти всех отпустил. Конечно, в местных органах и ведомствах были
недовольные — это была их работа. Но Пантелеймон Кондратьевич сказал:
«Решайте, по какую сторону тюремной стены вам больше нравится». Недовольные,
видимо, быстро поняли, что это — не острословие, а предупреждение, и все
пошло, как надо.
Когда Пономаренко докладывал об этом на Политбюро, Сталин сказал: «Передайте
товарищам наше сочувствие, а поэту скажите, пусть и о тараканах не забывает.
Дураков у нас ещё много».
А. Сергеев, Е. Глушик.
Беседы о Сталине. Москва, "Крымский мост-9Д". 2006.
Вернуться на главную
страницу Пономаренко
|
