   |
| |
 |
Павлов Владимир Николаевич |
р. 1915 г. |
БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ |
XPOHOCБИБЛИОТЕКА ХРОНОСАИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИБИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫСТРАНЫ И ГОСУДАРСТВАИСТОРИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИЭТНОНИМЫРЕЛИГИИ МИРАСТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫМЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯКАРТА САЙТААВТОРЫ ХРОНОСА |
Павлов Владимир Николаевич (р. 1915 г.). Переводчик Сталина. О профессионализме Павлова маршал А.Е. Голованов писал: «...Речь Черчилля была невнятна, говорил он, словно набрав полон рот каши, однако Павлов ни разу не переспросил его, хотя беседа была весьма продолжительна. В руках Павлова были записная книжка и карандаш: он, оказывается, одновременно стенографировал. Небольшого роста, белокурый молодой человек обладал поразительным мастерством переводчика» (Полководцы. М., 1995. С. 28). «Я никогда не собирался быть переводчиком, — рассказывал Павлов в интервью писателю В. Карпову, — окончил Энергетический институт, занялся научной работой... А языками увлекался для себя. Нравилось и легко давалось. Видно, от природы мне это было отпущено, свободно владел немецким, английским, а позднее французским и испанским. И вот в 1939 г. меня вызывают в ЦК ВКП(б). Представляете? Я всего кандидат в члены партии. В ЦК со мной беседовали два человека на немецком языке в присутствии какого-то работника ЦК. Как выяснилось, они должны были выяснить, как я знаю язык. И выяснили, сказав: "Он знает немецкий лучше нас". Тут же мне было сказано, чтобы я ехал в Наркоминдел к товарищу Молотову. Его только что назначили наркомом вместо Литвинова, и он обновлял аппарат. Все это было как во сне, я не хотел быть дипломатом, мне было 24 года, все мои мысли были в науке. Я об этом честно сказал Молотову на первой же беседе. Но он коротко и четко отрезал: — Вы коммунист и обязаны работать там, где нужнее. Так я стал помощником наркома иностранных дел СССР. Я переводил на всех встречах Сталина и Молотова с Риббентропом. Был с Молотовым на его встречах с Гитлером. Был заведующим Центральным европейским отделом наркомата. Работал как переводчик на всех конференциях в годы войны — Тегеранской, Ялтинской, Потсдамской. С 1974 года на пенсии в ранге Чрезвычайного и Полномочного посла. Карпов. — В наши дни много пишут и говорят о секретном дополнении к договору 23 августа 1939 года — протоколе. Если вы были при подписании договора и этого секретного приложения, то на сегодня вы единственный живой свидетель происходившего в тот день. Скажите четко и прямо: был ли секретный протокол? Павлов. — Да, был. Я тогда переводил разговор Сталина, Риббентропа и Молотова. И еще добавлю такую подробность, в которую сегодня вообще трудно поверить. Инициатива создания и подписания секретного протокола исходила не с немецкой, а с нашей стороны. Карпов. — Это действительно очень неожиданно слышать. Павлов. — Ничего удивительного. Секретный протокол сегодня осуждают, а по тем временам, в той международной обстановке, его расценивали как мудрый поступок Сталина. Гитлеру нужен был спокойный тыл. Он очень спешил с подписанием договора. Оставалось несколько дней до нападения на Польшу, а позднее на Францию. Не допустить открытия фронта на востоке, обеспечить тыл было заветной мечтой Гитлера. Риббентроп привез только текст основного договора, Сталин, Молотов обсудили его, внесли поправки. Сталин вдруг заявил: „К этому договору необходимы дополнительные соглашения, о которых мы ничего нигде публиковать не будем". Сталин, понимая, что ради спокойного тыла Гитлер пойдет на любые уступки, тут же изложил эти дополнительные условия: Прибалтийские республики и Финляндия станут сферой влияния Советского Союза. Кроме того, Сталин заявил о нашей заинтересованности в возвращении Бессарабии и объединении украинских и белорусских западных областей с основными территориями республики. Риббентроп растерялся от таких неожиданных проблем, сказал, что не может их решить сам, и попросил разрешения позвонить фюреру. После разговора с Гитлером здесь же, в кабинете Сталина, был составлен секретный дополнительный протокол. Его отредактировали, отпечатали и подписали. Все это я видел своими глазами, слышал и переводил разговор участников переговоров. Сталин несколько раз подчеркнул, что это сугубо секретное соглашение никем и нигде не должно быть разглашено» (Карпов В. Маршал Жуков. Его соратники и противники в дни войны и мира. М., 1992. С. 124-125). После крушения Польши под ударами вермахта и Красной Армии, совместных парадов фашистских и советских войск в Бресте, Пинске и других пунктах возникла необходимость оформить новую ситуацию. Риббентроп снова приехал в Москву... 28 сентября 1939 г. Молотов и Риббентроп подписали Договор о дружбе и границе, который также сопровождался секретными протоколами. Во втором секретном дополнительном протоколе пункт 1-й секретного протокола от 23 августа был изменен. Теперь сфера интересов СССР включала не только Финляндию, Эстонию и Латвию, но и Литву. «В ходе происходивших в 1989 г. в Москве дебатов вокруг секретного протокола от 23 августа 1939 г. многие участники этой дискуссии почему-то упустили из виду протокол от 28 сентября того же, 1939 г. Это привело к путанице, из-за которой оказался дезинформирован и президент М.С. Горбачев. В одном из своих выступлений он, видимо, с подсказки каких-то экспертов, высказал сомнение насчет подлинности протокола от 23 августа, сославшись на то, что там Литва относится к сфере интересов Германии, а граница не соответствует той линии разграничения, которая фактически образовалась. Если бы эксперты заглянули в протокол от 28 сентября, не произошло бы такой прискорбной неловкости...» (Бережков В.М. Как я стал переводчиком Сталина. М., 1996. С. 48-49) Использованы материалы кн.: Торчинов В.А., Леонтюк А.М. Вокруг Сталина. Историко-биографический справочник. Санкт-Петербург, 2000
|
|
БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ |
|
Проект ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,на следующих доменах:
|
