Панченко Николай Васильевич

р. 1924 г.

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Николай Васильевич Панченко

Панченко Николай Васильевич [9.4.1924, Калуга] — поэт, прозаик, переводчик, публицист.

Родился в семье преподавателя математики, атмосфера в семье способствовала раннему пробуждению творческих способностей. «Еще до школы пристрастился к Пушкину... К тому же времени относятся ранние стихотворные опыты. Поэтическими образами думал, кажется мне, всегда» (из письма). Первая публикация — в местной газете (1938). Участник Великой Отечественной войны, служил в пехоте, авиации. На передовой вступил в Коммунистическую партию (вышел из ее рядов в 1990). В послевоенные годы редактировал калужскую молодежную газету «Молодой ленинец», был подвергнут критике за организацию молодежного клуба «Факел», после чего работал на конвейере на заводе автомотоэлектрооборудования. В качестве редактора областного книжного издательства явился инициатором выпуска известного альманаха «Тарусские страницы» (1961), за что вновь подвергся критике.

С 1961 — в Москве.

Первая книжка стихов — «Теплынь» (М., 1958). Широкую известность получила «Баллада о золе» («Если порох золой пересыпать, / он не взорвется. / Не будет выстрела. / Пуля застрянет в стволе»), воспринимавшаяся в традиции революционно-романтических баллад о верности долгу и призыву (под «золой» подразумевались инертные, уклоняющиеся от исполнения гражданского долга люди). При всей яркости и афористичности этого произведения автор никогда более его не перепечатывал, считая, очевидно, трактовку темы чересчур прямолинейной, к тому же, по свидетельству автора, стих, было основательно искажено цензурой. Вместе с тем еще на фронте Панченко была написана гораздо более органичная (можно сказать: ключевая) для него «Баллада о расстрелянном сердце» (1944; впервые опубликована: лишь в 1967, в журнале «Звезда Востока». №3. С.77-79). При всем драматизме этого стих, можно сказать, что в значительной мере оно построено на игре слов — двух значений глагола «расстрелять». Можно расстрелять приговоренного к смерти, можно — обойму или боезапас, именно так, поневоле, «расстреливает» свое сердце, убивая других, солдат: «Не свист свинца — в свой каждый выстрел / ты сердца вкладывал кусок. / Ты растерял его, солдат. / Ты расстрелял его, солдат». Как отмечал С.Чупринин, военные стихи Панченко «прочитывались в одном смысловом и художественно-психологическом контексте с лирикой А.Межирова, Б.Слуцкого, Д.Самойлова, С.Наровчатова, Ю.Левитанского, М.Луконина, с "окопной прозой" ярко заявивших о себе В.Быкова, Г.Бакланова, Ю.Бондарева, К.Воробьева... Уступая, быть может, некоторым своим сверстникам-поэтам в живописной яркости батальных сцен или в чеканной афористичности художественного обобщения, Николай Панченко как никто, на мой взгляд, силен в рассказе о том, что творилось в душе солдата, в душе юноши, вынужденного быть беспощадным мстителем, но вопреки всему тянувшегося к милосердию, к свету, к целомудренной и чистой любви» (в кн.: Панченко Н. Стихи. М., 1983. С.5).

Последующие поэтические книги Панченко («Лирическое наступление»: Стихи и поэмы. Калуга, 1960; «Обелиски в лесу»: стихи. М., 1963 и др.) показали, что «расстрелянное» на полях войны сердце сохранило способность любить и ненавидеть, откликаться на боли и тревоги родной земли, страстно искать истину. Свидетельством тому — одно из лучших стихотворений Панченко: «Пусть волны, как волны, / Пусть ветер, как ветер, / Пусть пули в бою, как в бою, / На бронзовой паре своих сорок третьих, / Как вкопанный в землю стою. / И вижу, как беркут, далеко-далеко, / И ведаю суть за враньем: / От мозга и к мозгу большая дорога / Работает ночью и днем. / Мой мир — не растворов, / Мой — крепких эссенций, / Бой, грянув, творит и не ждет. / Но есть у меня беззащитное сердце, / И это меня подведет» (1961).

Изначально в стихах Панченко значительное место занимает тема природы, взаимоотношений ее с человеком, трактуемых как философская и социальная драма. В сборнике «Зеленая книга» (1971) и «Уходит дерево» (1976) тема эта становится одной из главных. Примечательно стих. «Лось» (1963) — о лесном звере, доверчиво вышедшем навстречу человеку: «Дай копыто на прощанье, / не встречайся на пути / и такими, брат, вещами / в наше время не шути». Однако было бы ошибкой зачислять эти и подобные стихи П. по ведомству «экологической» лирики: позиция поэта сложнее и неоднозначней. В стихотворении «Егерь» (1954) правота непримиримого защитника природы от браконьеров и порубщиков отнюдь не абсолютна: «А ему ль не ведать, чем живем? / Только тем, что из лесу крадем». Поэт не выносит окончательного приговора. Жесткость концовки («Цельный парень ходит в егерях. / Лучше бы он помер в лагерях») отчасти «оправдывается» тем, что стих, написано как бы не от имени автора, а от лица жителей окрестных сел. Панченко «словно бы не доверяет истинам, удобно укладывающимся в афоризмы житейской мудрости или в лапидарную стихотворную форму, не торопится с обощениями и выводами» (С.Чупринин). Многие его лирические стихи — не исповедь и не проповедь, а скорее заклинание, ворожба: «Люби меня тихо и грустно, / пока за порогом темно, / любить, как болеть — безыскусно / никто не умеет давно... / А в этой больничной одежде, / где я и четыре угла,— / люби меня просто, как прежде, / когда не любить не могла».

В своем творчестве Панченко обращается к различным поэтическим формам, от сонета до верлибра. Верлибром (иногда — мягко ритмизованным, с возникающими спорадически рифмами) написано большинство его поэм, в т.ч. и наиболее значительная из них — «Белое диво, или сон над Угрой-рекой» (1979), посвященная историческому событию — «стоянию на Угре», которым закончилось татаро-монгольское иго на Руси: «Достоялись до снега, на который не пролито крови, / Достоялись до света, до мира».

Прозаические произведения Панченко отдельными изданиями не выходили. Немногочисленные публикации — в периодике, в основном периферийной: рассказы «Друг человечества» в журнале «Звезда Востока» (Ташкент. 1966. №1), «Сектант» из цикла «Зона пустыни» в газете «Провинция-информ» (Калуга. 1992. 24-30 марта), «Конец Федотова» в журнале «День и ночь» (Красноярск. 1994. №5). Значительным фактом своего творческого пути Панченко считает статью «Какой свободой мы располагали» — послесловие к книге воспоминаний Н.Мандельштам (М., 1989; во 2-м издании той же книги статья опубликована как предисловие).

Панченко — один из основателей движения демократически настроенных литераторов «Апрель». В его стихах времен «перестройки» формулировки обнаженно публицистичны, максималистски бескомпромиссны: «Не приведи господь, что было... / И продолжается, пока / В ладони черствой мужика / Не отогреется землица, / Пока промозглая столица / Безмозглый труп большевика / Не устранит, предав земле...» («Памяти Верховного Совета», 1993).

Поэзия Панченко имеет свой, может быть, не очень широкий, но преданный и по-своему пристрастный круг ценителей и почитателей: «...Полтора-два десятка великих стихотворений Панченко написал точно, а порой и строчки хватает, чтобы остаться в истории литературы» (Л.Жуховицкий, в разделе «Говорят читатели» книги Панченко «Живу во глубине России». М., 1999).

И.О.Фоняков

Использованы материалы кн.: Русская литература XX века. Прозаики, поэты, драматурги. Биобиблиографический словарь. Том 3. П - Я. с. 19-21.

Далее читайте:

Русские писатели и поэты (биографический справочник).

Сочинения:

Остылый уголь: стихи. М.,1981;

Стихи. М., 1983;

Белое диво: стихи. М., 1985;

Избранное: стихи и поэмы. М., 1988;

Осенний шум: стихи. М., 1990;

Горячий след: Новая книга стихотворений. М., 1994.

Переводы:

Лордкипанидзе 3. Бегут волны Мтквари: стихи: пер. с грузинского. М., 1974,

Джанян Б. Моя близкая даль: стихи: пер. с армянского. М., 1977;

Байрамов Н. Чудо в пустыне: стихи: пер. с туркменского. М., 1978;

Лифшиц М. Дождь и солнце: стихи: пер. с еврейского. М., 1981;

Кацев А. Доброе слово: стихи: пер. с еврейского. М., 1981.

Литература:

Постникова О. Любить и веровать сполна // Панченко Н. Избранное. М., 1988;

Бялосинская Н. Войти в твое, Вселенная, теченье... // Охота и охотничье хозяйство. 1989. №5;

Поженян Г. Не бойся, если упрекнут... // Литературная газета. 1990. 18 апр.;

Славецкий В. Урок противоречья // Литературное обозрение. 1990. №8;

Поженян Г. В толпе все кто-нибудь поет... // Литературная газета. 1993. 14 апр.;

Бек Т. Поэты и стихи почти всегда некстати... // Литературная газета. 1994. 27 июля;

Ковальджи К. Николай Панченко: Будет болью моей ваше сердце болеть... // Литературные новости. 1994. Апр., май (№9-10);

Жуховицкий Л. Мои поэты. Николай Панченко // Книжное обозрение. 1995. 20 июня;

Казак В. Панченко Николай // Лексикон русской литературы XX в. М., 1996. С.304;

Аронов А. Из немоты // Московский комсомолец. 1996. 25 апр.;

Бирюков С. Скликая дикие глаголы // Стрелец: альм. Нью-Йорк. 1997. №1;

Ревич А. Я не болезнь, я боль твоя, Россия... // Литературная газета. 1997. 12 марта;

Коробов В. Ложиться в борозду от плуга... // Книжное обозрение. 1999. 29 нояб.

Постникова О. Панченко Николай Васильевич // Русские писатели XX в.: биографический словарь. М., 2000.

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС