Родственные проекты:
|
Владимир Викторович Орлов
Орлов Владимир Викторович (р. 1936),
прозаик. Родился 31 августа в Москве в семье
журналиста. После окончания школы поступил в
Московский университет на факультет
журналистики (1954 - 1959). В течение десяти лет работал
в газете "Комсомольская правда". За эти годы
написал книгу очерков - "Дорога длиной в семь
сантиметров" (1960), романы "Соленый арбуз"
(1965) и "После дождичка в четверг" (1968).
В 1969 году становится профессиональным писателем,
все время и силы отдавая литературному труду. В
1975 году выходит его роман "Происшествие в
Никольском".
Широкую известность В. Орлов получил после
выхода в свет романа "Альтист Данилов" (1981). В
1988 году опубликовал роман "Аптекарь". В течение
последних лет Орлов преподает в Литературном
институте им. М. Горького, руководит семинаром
прозы, не оставляя литературного творчества.
В 1997 году журнал "Юность" представил новую
книгу писателя - роман "Шеврикука, или Любовь к
привидению". В. Орлов живет и работает в Москве.
Использованы материалы кн.: Русские писатели
и поэты. Краткий биографический словарь. Москва,
2000.
Орлов Владимир Викторович
[31.8.1936, Москва] — прозаик.
Родился в семье журналиста. 32 года прожил в коммунальной квартире посреди
Мещанских улиц, южнее Останкина и Марьиной рощи.
В 1954 поступил на факультет журналистики МГУ. Перейдя на 3-й курс, начал
профессиональную деятельность в должности внештатного сотрудника газеты
«Советская Россия».
В 1957 побывал на
журналистской практике в Сибири, сначала на Алтайской целине, потом на Енисее. В
дипломную работу Орлов вошли очерки о строителях дороги Абакан-Тайшет.
В 1958 проходил преддипломную практику в газете «Красноярский рабочий». В
результате основу дипломной работы составили очерки о Сибири.
В 1959, после окончания факультета журналистики, Орлов был приглашен в
«Комсомольскую правду», проработал там 10 лет. Молодой журналист активно ездил в
командировки и столь же много писал. Помимо фактического материала жизнь дарила
Орлову разнообразные сюжеты и глубокие переживания, что требовало иных форм
выражения, чем газетные статьи.
Летом
1960 вышла книга очерков «Дорога длиною в семь сантиметров», куда вошли
материалы дипломной работы.
Постепенно
рамки информационно-публицистической деятельности становятся тесными. В 1962 был
создан роман «Соленый арбуз». Главный герой, 19-летний сибиряк Андрей Колокшин,
изображенный схематично-наивно, тем не менее отразил характерный для 1960-х
нравственный максимализм. Напечатанный в 1963 в журнале «Юность» роман имел
большой успех у читателей и критиков, на его основе была создана театральная
постановка, а также фильм «Таежный десант».
Действие второго романа "После дождика в четверг" (написан в 1966, опубликован в
1968) происходит также в Сибири. Основу сюжета составляют две линии — любовная и
философско-политическая. Впервые Орлов пытается перевести повествование в
символический план. Разрушительная стихия вышедшей из берегов реки предстает
символом слепого рока, страшного для всего и всех, но прежде всего для
сооружений, имеющих конструктивный дефект. Мост, построенный по искаженным
чертежам, но зато очень быстро, не выдерживает напора воды. По признанию
писателя, он попытался показать атмосферу всеобщего «страха и трусости» в
послевоенный период и слабые места советского общественного устройства,
способные дать нравственную трещину.
Вслед за прозаическими произведениями в соавторстве с С.А.Коганом были написаны
2 пьесы: «Посмотри на себя» (1971) и «Веселый маскарад» (1972).
Очередной роман — «Происшествие в Никольском» (опубликован в 1975) появился как
результат журналистского расследования, проведенного по материалам одного из
читательских писем. Построенный принципиально обыденно-неприхотливо, роман
затрагивал острые нравственные вопросы. Место действия — Подмосковье со сложным
комплексом социальных и психологических особенностей. Близость столицы манила
богатыми перспективами, но отсутствие московской прописки становилось для его
жителей источником обостренного комплекса провинциальности. Для целого поколения
подмосковной молодежи все жизненные устремления оказались переведены в одну
плоскость — обретение статуса москвичей. Случившееся в Никольском можно
расценивать как следствие этой проблемы. Переполненная ощущением постоянно
ускользающего от нее столичного праздника, главная героиня неадекватным
поведением невольно провоцирует подростков-односельчан к сексуальному насилию.
Кто из них больше заслуживает наказания — об этом спорят герои произведения.
Судьба романа оказалась непростой — уже подготовленный к публикации в «Новом
мире», он был возвращен на доработку и был напечатан лишь после смягчения
трагического финала и сокращения социально-острых эпизодов.
Четвертый роман — «Альтист Данилов» (1980) обозначил поворот Орлова как в
тематике, так и в стилистике — закончился период «очерково-документальных»
произведений и начался поиск новых тем и поэтических средств. Критики заговорили
о нем как о серьезном писателе, владеющем сложной худож. техникой, позволяющей
«прихотливо сплетать реальность с фантастикой и патетику с пародией» (Гуреев
В.Н.— С.755). Картину мира, представленную в романе, сравнивали с булгаковской в
«Мастере и Маргарите». Сам О., осознавая свою неизбежную ориентацию на данную
традицию, отрицает прямое следование великому предшественнику. «Когда писал
"Альтиста", я специально запрятал подальше Булгакова,— говорит Орлов — Конечно,
было обидно слышать: "Альтист" — повторение Булгакова. Ведь даже если взять
похожую ситуацию, все равно каждый творческий человек воплотит ее по-своему.
Прототип Данилова? Да, есть! У меня приятель в Большом театре играл на альте.
Он, кстати, очень гордился "прототипством", рассказывал всем о наших отношениях
и даже перегибал палку» (Парк культуры. 2004. 16 марта). Тем не менее принципы
организации сюжета, сочетание достоверного материала изображения с
фантастическим планом не могут не выглядеть вторичными. Здесь также помимо четко
обозначенной хронологически (1972) и географически (Москва, район Останкино)
земной жизни представлены инфернальные планы существования, в которые могут
попадать некоторые герои. Фактурность описания московской жизни этого периода,
сочетающая гротескную бытовую неустроенность с напряженными
нравственно-этическими поисками, также походит на Москву, изображенную в романе
М.Булгакова. Сходна и основная тема романа — тема творчества. Данилов поглощен
музыкой. Именно игра на альте, а вовсе не сверхъестественные способности
помогают ему в преодолении материального гнета, учит не замечать житейские
неурядицы. Но использование булгаковских художественных приемов лишь заостряет
содержательную полемичность романа Орлов с «Мастером и Маргаритой».
Герой Орлова — полудемон-получеловек Данилов — проходит путь, обратный пути
булгаковского Мастера: музыкант отказывается от Вечности и Покоя во имя
Творчества и обретения себя как личности. Полнокровность и силу этого образа не
раз фиксировала критика. «Альтист Данилов — настоящий мужчина. Он совершает
поступки, он не размазня, не слабый человек, как Мастер у Булгакова. <...>
"Альтист Данилов" убеждает — выход есть всегда из любого положения! <...>
Данилов — тонко чувствующий человек... и в то же время он бесстрашен. Не
случайно Орлов не раз повторяет: "Помни! Боящийся несовершенен в любви!" <...>
Данилов не такой, как все, он не скатывается к серой массе, он — личность!»
(Руденко С. // Парк культуры. 16 марта. 2004). Самым страшным человеческим
свойством считал трусость и М.Булгаков. Поэтому полемика Орлова скорее не с
автором «Мастера и Маргариты», а с его главным героем. В пределах своего романа
Орлов создает образ слабого отступника, самоубийцы Коренева, растерявшегося
перед жизнью и похожего этим на Мастера Булгакова. Он струсил: «Чем погасить мой
душевный мятеж? Чем утолить его? Успокоением в славе? Или в любви? Славы не
будет. Любить женщину, как она достойна того, я, видно, уже неспособен. Боящийся
несовершенен в любви. Любить жизнь, людей? Но я в ознобе перед натиском мира...»
Навязчиво повторяющаяся разными героями формула о несовместимости трусости и
любви выходит на передний план и становится не просто художественно-нравственной
сентенцией, но и жизненной формулой самого Орлова. Щемящая тональность «Альтиста
Данилова», романа о вечных ценностях, призвана рассказать еще раз о большой
любви как основе творчества. Повышенную поэтичность произведению придает тема
музыки и музыканта, которая помогает соединить и безудержный полет фантазии, и
острую социальную сатиру с реальными свидетельствами нашей истории.
Следующий роман Орлова «Аптекарь», по словам критиков, «опоздал». Написанный в
1986, он был напечатан в 1988, в самый разгар политизации общества. «Роман
"Аптекарь" ставили между пасгернаковским "Доктором Живаго" и "Жизнью и судьбой"
Гроссмана. Да, видно, книги о политике были нужнее и важнее, чем размышления о
вечном, о любви» (К. Газарян // Парк культуры. 2004. 16 марта). В романе
«Аптекарь» завязка сюжетного действия, связанная с появлением в пивной
прекрасной женщины-феи, апеллирует к «Незнакомке» А.Блока. Кульминация
приходится на момент, когда сказочная фея («берегиня») предлагает обитателям
питейного заведения осуществить их самую заветную мечту. Но у них не
обнаруживается никаких значительных желаний. Становится очевидным, что жизнь их
пуста и бессмысленна, и изменить ее нет ни возможности, ни желания. Не раз
затронутые со времен М.Ю.Лермонтова мотивы разочарования, скуки и грусти
обретают современное звучание и сказочно-архетипические (например,
архетипический образ волшебной дарительницы), фарсовые формы воплощения.
В 1997 в журнале «Юность» было опубликовано новое произведение писателя —
«Шеврикука, или Любовь к привидению», написанное в узнаваемых традициях его
прозы. Очередной роман эксплуатирует освоенную писателем художественную манеру
сочетать бытописание с фантастикой. Воссоздается ставшее привычным для Орлова
художественное пространство, в котором конкретный московский уголок (Останкино)
обретает метафизическую многомерность: рядом с людьми соседствует мир домовых.
Критики отмечали переизбыток фантастической предметности, отсутствие сюжетной
динамики, «сумбурность, невнятность, нагромождение авторских придумок» (Гуреев
В.Н.— С.757) в романе. Но подобная установка на абсурдность как эстетическую
категорию стала сознательной установкой целого ряда произведений 1980-90-х.
Намеренная эклектика известных тем, проблем, мотивов, художественных приемов,
заимствованных из художественных систем других писателей, слияние
реалистического и фантастического планов повествования, активное привлечение в
свой арсенал символов, мифологических моделей, скрытое цитирование классики,
дает основание рассматривать последние произведения Орлова в русле
постмодернизма. Писатель сознательно ориентирован на постоянный стилистический
поиск и обновление формы. «Теперь моя задача — измениться. Новая вещь...
"Бубновый валет" — повествование от имени совершенно не похожего на меня
человека. Там нет никакой фантастики. Это события 1967 года — я тогда работал в
"Комсомольской правде", в отделе писем. Так что в центре романа — общество тех
лет и, конечно, история любви» (Парк культуры. 2004. 16 марта). Писатель в
авторских предуведомлениях перед текстом романа намеренно задает разные
горизонты читательского ожидания, называя роман то детективом, то историческим
повествованием. Но несмотря на имеющуюся детективную интригу (в самом начале
повествования — сразу четыре трупа), роман гораздо сложнее. Детектив — это лишь
одна из оболочек для сложного сплетения бытовых зарисовок, московских легенд,
наполненных узнаваемой литературной и исторической фактурой и вырастающей из
всего этого сложной картиной мира. «После "Бубнового валета",— писал критик,—
русский роман о "шестидесятниках" обрел черты самостоятельного литературного
направления... Наверное, можно даже говорить о чертах классицизма: единство
места обеспечено "железным занавесом" (и захочешь, а родные декорации не
покинешь), единство времени установлено самой историей — 60-е годы, она же
обусловила и доведенный до классической отточенности набор персонажных "масок":
диссидент, стукач, физик, лирик, майор с Лубянки, партийный функционер, наивный
простак... Великую роль "Бубнового валета" я вижу в том, что он демонстративно
пренебрег канонами этого нового (то есть уже скорее пожилого) жанра — и тем
самым эти каноны выявил. Произошло это благодаря тому, что, будучи "романом о
шестидесятых", "Валет" принадлежит также и к жанру "романа Орлова"» (С.Бережной
// Книжное обозрение. 2001. 7 июля). Пожалуй, неизменным остается в своей основе
лишь главный герой, о чем свидетельствует и сам писатель. «Обстоятельства
загоняют парня в угол, и все-таки он находит силы и мужество сохранить
человеческое достоинство. Любой человек может стать мерзавцем, только если он
сам захочет стать им. Выбор же — стать или не стать — есть всегда. Внешние
обстоятельства (тридцать серебреников) могут подталкивать к предательству, но
решение — предавать или не предавать — он всегда принимает в одиночку. Название
само за себя говорит. "Бубновый валет" — хлопоты. "Хода нет — ходи с бубей".
Вообще все мои книги о людях, которые могут за себя постоять,— кто творчеством,
кто плутовством». В настоящее время Орлов является преподавателем Литературного
института им. Горького, вынашивает планы книги «не сюжетной, а личностной».
Е.И. Колесникова
Использованы материалы кн.: Русская литература XX века. Прозаики, поэты,
драматурги. Биобиблиографический словарь. Том 2. с. 703-705.
Далее читайте:
Владимир Орлов: Руководствуйтесь вкусом и здравым смыслом. Интервью с писателем
(Светлана РУДЕНКО).
Русские писатели и поэты
(биографический справочник).
Сочинения:
СС: в 6 т. М., 2001. Т.1: После
дождика в четверг: Эссе. Т.2: Происшествие в Никольском. Т.3: Альтист Данилов.
Т.4: Аптекарь. Т.5: Шеврикука, или Любовь к привидению. Т.6: Бубновый валет;
Дорога длиною в семь сантиметров: очерки. М., 1960;
Соленый арбуз. М., 1965;
После дождика
в четверг. М., 1969;
Происшествие в
Никольском. М., 1975;
Аптекарь. М.,
1993;
Альтист Данилов. М., 1994.
Литература:
Воронина И. Что привело к драме?
// Литературное обозрение. 1976. №9;
Аннинский Л. Над грешною землей: Альтист Данилов В. Орлова // Аннинский Л. Локти
и крылья. М., 1989;
Бондаренко В. Игра
и утопия // Бондаренко В. Московская школа, или Эпоха безвременья. М., 1990;
Гуреев В.Н., Орлов В. // Русская литература XX в. Воронеж, 1999. С.754-757;
Бережной С. Бубны-козыри // Книжное обозрение. 2001. 7 июля;
Ахметьев Г. «Бубновый валет» периода оттепели // Демократический выбор. 2001. 9
окт.;
Газарян К. Руководствуйтесь
вкусом и здравым смыслом (Встреча с Владимиром Орловым) // Парк культуры. 2004.
16 марта;
Руденко С. Останкинский
триптих // Парк культуры. 2004. 16 марта.
|
