Мюнцер Томас

1490-1525

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Томас Мюнцер

Томас Мюнцер. С гравюры И. фон Зихема.

Мюнцер родился в 1488 или 1489 г. в семье небедных родителей и получил теологическое образование. Он вел очень беспокойную жизнь, по нескольку раз в год меняя работу – учителя, проповедника, капеллана. Наконец, в 1520 г. он занял место проповедника в Цвикау и столкнулся здесь с цвикаускими пророками. Проповедь Шторха поразила его и повлияла на всю его жизнь. Представление о возможности непосредственного общения с Богом, которое гораздо важнее буквы Писания, обличение священников и монахов, богатых и знатных, ученых и книжников, вера в близость Царства Божия на земле и во власть избранных – стали основой мировоззрения Мюнцера. В своих проповедях он поддерживал Шторха, нападал на монахов и других проповедников. В городе начались беспорядки, и магистрат выслал пророков и Мюнцера.

Следующим местом его деятельности была Прага. Мы видим, что Мюнцера тянет к старым очагам хилиастических движений – сначала в Цвикау, потом на родину таборитов. Сохранилась проповедь, произнесенная Мюнцером в Праге. В ней он утверждает, что после смерти учеников апостолов дотоле чистая церковь совершила прелюбодеяние и стала блудницей. Попы проповедуют внешнее слово Писания,

«...которое они выкрали из Библии, как воры и убийцы» (28, с. 59).

Мюнцер переходит к центральной части своего учения – о Церкви избранных.

«Никогда этого не случится, и за это слава Богу, чтобы попы и обезьяны представляли церковь Божию, – но избранные Богом проповедовать его слово».

«Чтобы проповедовать это учение, я готов отдать свою жизнь». «Бог сотворил чудеса для избранных им, особенно в этой стране. Ибо здесь возникает новая церковь, этот народ будет зеркалом всего мира. Поэтому я призываю всех защищать слово Божие… Если же ты этого не сделаешь, Бог даст силу туркам уничтожить тебя еще в этом году» (28, с. 61).

Но проповедь Мюнцера в Праге не имела успеха, и он снова начинает бродячую голодную жизнь. Наконец, в 1523 г. он получил место проповедника в городке Альштадт и начался первый яркий эпизод его жизни.

В Альштадте Мюнцер быстро завоевывает влияние. Он вводит (одним из первых в Германии) службу на немецком языке, причем проповедует не только на темы Евангелий, но и Ветхого Завета. На его проповеди стекаются толпы народа не только из Альштадта, но и из соседних городов и сел. Городской чиновник Цейсс пишет в донесении:

«Некоторые соседние дворяне запрещают своим подданным посещать здешние проповеди, но народ не соглашается. Их бросают в тюрьму, а будучи выпущены, они опять бегут сюда».

Мюнцер смелеет: властителей, запрещающих посещать его проповеди, он называет «большими гусями». Он пишет Цейссу:

«Власть князей имеет конец, она будет в ближайшее время передана простому народу» (28, с. 66).

Его настроение характеризует фраза:

«Кто хочет быть камнем новой Церкви, должен рискнуть шеей, иначе строители его выбросят» (28, с. 67).

Скоро дело дошло до больших эксцессов. Распаленная Мюнцером толпа сожгла часовню в Моллербахе, по соседству с Альштадтом, где была чудотворная икона Богоматери. Когда был арестован один из участников беспорядков, вооруженные толпы появились на улицах города. Приходила помощь от соседних городов. Цейсс, представлявший в городе герцога Саксонского, писал ему, что виной всему проповеди Мюнцера. Он предлагал вызвать Мюнцера на суд и, если будет признан виновным, изгнать –

«...иначе он добьется своей проповедью, имеющей успех у простых людей, того, что доставит нам трудов и хлопот».

В это время против Мюнцера выступил Лютер, который был уже некоторое время озабочен тем, что делал и проповедовал Мюнцер. Он упрекал Мюнцера в том, что тот использует успехи Реформации, достигнутые без его содействия, чтобы нападать на саму Реформацию.

Заканчивал Лютер предложением Мюнцеру явиться на диспут в Виттенберг. Мюнцер согласился участвовать в диспуте, только если свидетелями будут «турки, римляне и язычники». В то же время он напечатал (в соседнем городке Эйленбурге у него была своя типография) два произведения: «Протестация Томаса Мюнцера» и «Разоблачение выдуманной веры», в которых резко нападал на многие стороны учения Лютера, на «ученых и книжников», выдумывающих ложную веру.

Странным образом мы все еще не слышим ни о каких мерах властей против Мюнцера, несмотря на то, что в своих произведениях он, например, говорит о курфюрсте Саксонском: «у этого бородача меньше ума в голове, чем у меня в заднице», а жителей соседнего городка Зангерхаузена призывает к восстанию против их властей. Наоборот, проезжая через Альштадт, курфюрст Фридрих Саксонский и его брат Иоанн Саксонский захотели сами послушать знаменитого проповедника.

Мюнцер принял это как знак того, что князья уже готовы стать его орудием, и произнес перед ними проповедь, в которой, не скрываясь, развил свои взгляды. Он нападает на Лютера, которого называет «Братец Боров» и «Брат Лежебока», и пытается привлечь князей на свою сторону. Князьям он указывает их призвание – уничтожить врагов истиной веры, веры избранных, непосредственно руководимых Богом.

«Дражайшие, любимые правители, узнайте свою судьбу из уст Бога и не давайте хвастливым попам обмануть вас выдуманным терпением и добротой. Ибо камень, не руками сброшенный с горы, стал велик. Бедные миряне и крестьяне видят его гораздо лучше вас» (28, с. 158).

Наступает час последней расплаты:

«Ах, как славно пройдется Господь железной палкой по старым горшкам» (28, с. 158).

В этот страшный час можно узнать истинный путь, провидеть грядущее. Для этого есть одно средство: сны, откровения.

«Это истинно апостолический, патриархальный и пророческий дух – ждать видений и доверяться им» (28, с. 156).

Один за другим Мюнцер приводит примеры из Библии. Но главная трудность – различить, от Бога или Дьявола эти видения. Для этого князья должны довериться новому Даниилу, избранному человеку.

«Поэтому должен встать новый Даниил и изложить вам откровения и он должен идти впереди, во главе» (28, с. 159).

Мюнцер призывает к беспощадному истреблению врагов нового учения.

«Ибо безбожники не имеют права жить, разве только избранные им это позволят» (28, с. 160).

«Если вы хотите быть настоящими правителями, гоните врагов Христа перед избранными, ибо вы – средства для этого» (28, с. 160).

«Не давайте больше жить злодеям, отвращающим нас от Бога» (28, с. 160).

«Христос повелел многозначительно: и приведи[1]те моих врагов и избейте их передо мной. Почему?

А потому, что они вредили Христову правлению» (28, с. 159).

«Бог недаром повелел через Моисея: “Вы святой на[1]род, вы не должны сострадать безбожникам. Разбейте их алтари, раздробите их идолов и сожгите их, чтобы я не гневался на вас”» (28, с. 161).

Постепенно Мюнцер переходит к угрозам. Он говорит, что, как еда, и питье средство для жизни, –

«...так же нужен меч для истребления безбожников. Но чтобы это было правильно сделано, это должны делать наши дорогие отцы, князья, исповедующие с нами Христа. Если же они это не сделают, меч будет у них отнят» (28, с. 161).

«Если же не поверят слову Божию, то надо их устранить, как сказано у Павла, “Внешних же судит Бог”». Итак, извергните развращенного из вашей среды» (28, с. 162).

«Если же они будут вести себя противоположно, убейте их без пощады…» (28, с. 162).

«...не только безбожных правителей, но и попов и монахов надо убивать, которые наше святое Евангелие называют ересью и сами хотят быть наилучшими христианами» (28, с. 162).

Весь этот эпизод производит странное впечатление. Как мог ничтожный проповедник поучать и грозить влиятельнейшим князьям империи? Иногда в этом видят близорукость Мюнцера, иногда – долготерпение князей. Нельзя ли найти здесь более весомую причину? Мюнцер был тогда силой, и с ним надо было считаться. В чем была сила Мюнцера, мы узнаем из других источников – его писем и показаний, впоследствии данных перед казнью. В это время он организовал в Альштадте союз «для защиты Евангелия» и «для угрозы безбожникам». Это была не первая его попытка. Еще совсем молодым человеком он основал тайный союз, направленный против примаса Германии архиепископа Эрн[1]ста. Но новый союз принял гораздо большие размеры.

На одном собрании в него было принято 300 человек, на другом – 500. Мюнцер советовал и жителям соседних городов основать такие же союзы и получал сообщения об успехах этого дела. Его связи распространились очень далеко – вплоть до Швейцарии. Лютер обвинял Мюнцера в том, что он «рассылает во все страны посланцев, боящихся света». В письмах Мюнцер подчеркивал чисто оборонительный характер союза «против притеснителей Евангелия». Однако позже, когда он был схвачен, на следствии он показал:

«Он вызвал возмущение, чтобы все христиане стали равными и чтобы князей и господ, не желающих служить Евангелию, прогнать или убить» (28, с. 82).

«Их (то есть союза в Альштадте) лозунг был: omnia sunt communia (все общее). И каждый должен был другому уделять по возможности. Если же князь, граф не захочет это делать, тому надо отрубить голову или его повесить» (28, с. 82).

Союз Мюнцера можно рассматривать как воплощение его идеи господства избранных. В письмах он и называет членов союза избранными.

Атмосфера в Альштадте все накалялась. Соседний рыцарь фон Витцлебен запретил своим подданным посещать проповеди Мюнцера и, когда они направлялись в Альштадт, разогнал их толпу. Некоторые из них бежали в Альштадт, куда пришло распоряжение выдать бежавших их господину. Мюнцер в яростной проповеди назвал Витцлебена «архиразбойником» и всех своих врагов «архииудами», говорил, что князья

«...действуют не только против веры, но и против естественного права, и их надо убивать, как собак».

Толпы местных и пришлых заполнили улицы Альштадта. Власти потеряли всякий контроль над городом и могли только апеллировать к герцогу Иоанну Саксонскому. Тот вызвал Мюнцера для допроса в Веймар.

Допрос произошел в присутствии герцога и членов его совета. Мюнцер отрицал, что он поносил власти, а свой союз характеризовал как законный и чисто оборонительный. Однако многие свидетели выступили против Мюнцера. В результате ему было приказано закрыть свою типографию, а жителям Альштадта – запрещено создавать союзы. Современный этим событиям источник описывает, как Мюнцер, бледный и дрожащий, вы[1]шел после допроса и на вопрос Цейсса отвечал: «Видно, придется мне искать другое государство».

Но, вернувшись в Альштадт, Мюнцер снова воспрянул духом, отказался закрыть типографию, писал протесты. Тогда в дело вмешался курфюрст Фридрих Саксонский. Мюнцер был вызван вторично в Веймар. Сначала он окружил себя вооруженной охраной и, видимо, хотел сопротивляться, но потом ночью перелез через городскую стену и скрылся, обманув своих соратников письмом, в котором говорил, что отправляется в деревню и скоро вернется. После побега Мюнцер написал своим единомышленникам еще одно письмо, призывая их храбро держаться и обещая вскоре «умыть вместе с ними руки в крови тиранов».

Из Альштадта Мюнцер отправился в город Мюльхаузен в Средней Германии. Такой выбор был далеко не случаен. Этот город вот уже год как находился в состоянии паралича власти и какого-то полу-восстания. Сохранилась тогдашняя хроника «Мюльхаузенская смута» (28, с. 85–113), в которой описываются события, предшествовавшие прибытию Мюнцера в Мюльхаузен, и его деятельность там. Беспорядки начались с нападений на монастыри и церкви. Все монастыри были разграблены, в церквах разбиты иконы, статуи, утварь. Во главе движения стоял беглый монах Георг Пфейфер, в проповедях призывавший к неповиновению городскому совету. 3 июля 1523 г. зазвенел набат.

Толпа окружила ратушу, раздались выстрелы. Совет должен был пойти на уступки, которые были оформлены в 53 пунктах. В частности, объявлялась полная свобода проповеди. Во главе восставших стояла «восьмерка», которая сохранила свою роль наравне с советом и после подписания 53 пунктов. В городе воцарилось двоевластие – людей, арестованных советом, «восьмерка» нередко освобождала из тюрьмы. Подписание соглашения не только не успокоило город, но привело к еще большему возмущению. Были разграблены многие дома священников, распространялись листовки, в которых говорилось, что, если священники не уберутся из города, на их дома пустят красного петуха. Появлявшихся на улице священников убивали.

Такова была ситуация, когда Мюнцер 24 августа 1524 г. появился в Мюльхаузене. Он объединился с Пфейфером, и скоро плоды их деятельности стали заметны. Не прошло месяца после прибытия Мюнцера, как город опять охватило возмущение. Теперь требования отражали идеи Мюнцера: не следует повиноваться никакой власти, все налоги и пошлины должны быть отменены, все духовенство должно быть изгнано. Бургомистр и часть советников бежали из города и обратились за поддержкой к крестьянам соседних деревень. В это время в деревнях вспыхнули пожары, зажженные, по-видимому, сторонниками Мюнцера и Пфейфера. Но крестьяне оказались прочно на стороне совета. Поступили обещания поддержки и от соседних городов. Под этим давлением восставшие отступили. Была восстановлена власть сове[1]та, а Пфейфер и Мюнцер изгнаны из Мюльхаузена.

Мюнцер отправляется в Нюрнберг и печатает там два своих произведения. Одно из них – «Толкование 1 гл. Евангелия от Луки» – было написано в конце его пребывания в Альштадте и отделано в Мюльхаузене. Другое – «Защитительная речь» – является ответом Лютеру. Незадолго до этого Лютер написал «Письмо Саксонским князьям против мятежного духа», где обращал внимание на опасность, проистекающую из агрессивного характера учения Мюнцера. Дело Мюнцера, по словам Лютера, – это не учение, а создание организации для свержения власти и ее захвата.

«Мне начинает казаться, – писал он, – что они хотят уничтожить все власти, чтобы стать господами мира» (28, с. 204).

«Они говорят, что их ведет Дух… но это плохой дух, который проявляется в уничтожении церквей и монастырей» (28, с. 204).

«Христос и его апостолы не уничтожили ни одного храма и не разбили ни одной иконы…» (28, с. 209).

Пусть они проповедуют, говорит Лютер,

«...но плохи те христиане, которые переходят от слов к кулакам» (28, с. 209).

В ответ Мюнцер обрушивает на Лютера целый водопад злобы. Он называет его василиском, драконом, аспидом, архиязычником, архидьяволом, стыдливой вавилонской блудницей и наконец в каком-то людоедском экстазе говорит, что дьявол сварит Лютера в его собственном соку и сожрет его:

«...хотел бы я обонять запах твоей поджариваемой туши» (28, с. 200).

Но более интересны написанные в Нюрнберге произведения тем, что в них мы можем увидеть социальные концепции Мюнцера в наиболее зрелом виде. «Защитительная речь» начинается с посвящения:

«Светлейшему, перворожденному князю, могущественному господину Иисусу Христу, милостивому королю над королями, могущественному герцогу всех верующих» (28, с. 187).

Здесь выражена одна из основных концепций Мюнцера: власть на земле может принадлежать только Богу.

И кончается послание словами:

«Народ будет свободен, и Бог будет единственный господин над ним» (28, с. 201).

Князья узурпировали принадлежащую Богу власть:

«Почему ты их называешь светлейшими князьями? Не им принадлежит этот титул, а Христу» (28, с. 197).

«Почему называешь ты их высокородными? Я думал, ты христианин, а ты – язычник!» (28, с. 197).

Мюнцер не вспоминает, что всего несколько месяцев назад он надеялся на помощь князей. Теперь он говорит:

«Князья не господа, но слуги меча. Они не должны делать, что им заблагорассудится, но творить правду» (28, с. 192).

Роль, отведенная князьям, – не более чем роль палачей. Недаром сказал Павел, что князья поставлены не для добрых, но ради злых. Однако они не выполняют и эту свою функцию:

«Те, кто должен был бы служить примером для христиан, для этого и носящие имя князей, доказывают в высшей степени свое неверие всеми своими делами…» (28, с. 183).

«Их сердце тщеславно, и потому все могущественные, высокомнящие безбожники должны быть сброшены с престола…» (28, с. 171).

«Бог дал князей и господ людям в гневе своем, он их и уничтожит в своем ожесточении» (28, с. 171).

Забывает Мюнцер и о том, что недавно он видел в бедности и страдании посланный свыше крест. Теперь призыв к сопротивлению угнетателям становится одним из основных мотивов его учения.

«Самая гуща ростовщичества, кражи и разбоя – это наши господа. Рыбу в воде, птиц в воздухе, плоды земли – все хотят они забрать. И сверх того они велят проповедовать слово Божие бедным людям и говорят: “Бог велел тебе не красть”»… если же бедняк возьмет самую малость, то его вешают, а доктор Враль говорит “Аминь”». Господа сами делают бедных свои[1]ми врагами. Они не хотят устранить причину возмущения. Как же дело исправится? Коли я так говорю, и я, должно быть, восстаю, ну что ж» (28, с. 192).

Всеми этими злодеяниями князья лишили себя права на меч.

«По ходатайству избранных Бог не будет терпеть страданий…» (28, с. 171).

Реально власть Бога на земле представляется как власть избранных. Избранные мыслятся как узкий, замкнутый союз:

«Это была бы чудесная церковь, в которой избранные были бы отделены от безбожников» (28, с. 182).

Непосредственно от Бога избранные получают указания, пользуясь которыми могут осуществлять его власть на земле. (В различные периоды своей жизни Мюнцер утверждал, что он сам непосредственно говорит с Богом.)

Из Нюрнберга Мюнцер отправился в Швейцарию и пограничную ей часть Германии, где тогда уже разгоралась Крестьянская война. По-видимому, его агитация имела там успех, но он все же не остался надолго в этих краях. Зейдман, составивший одну из наиболее полных биографий Мюнцера, полагает, что тот боялся, что в уже начавшемся возмущении не сможет завоевать достаточно значительного места. В феврале 1525 г. Мюнцер возвращается в Мюльхаузен.

В это время волна крестьянского восстания уже перекатывалась из Южной в Среднюю Германию, где был расположен Мюльхаузен. В Мюльхаузене власть все больше уходила из рук совета. «Восьмерка» потребовала ключи от всех ворот города, и совет должен был согласиться. Все время раздавались угрозы изгнать не[1]согласных с партией Мюнцера и Пфейфера. Монастыри и церкви подвергались разграблению, уничтожались иконы и алтари, избивались монахи и монахини. Наконец, все католическое духовенство было изгнано.

Проповеди Мюнцера и Пфейфера вращались в основном в круге уже изложенных нами идей: князья и господа не имеют права на власть, она должна перейти к общине избранных; люди созданы равными от при[1]роды и должны быть равными в жизни; все непокорные должны быть истреблены мечом. Они проповедовали, что богатый не может достигнуть спасения: кто любит красивые покои, богатые украшения, а пуще всего деньги в ящике, к тому не снизойдет Дух Божий.

Наконец, после того как совет отказался включить в свой состав Мюнцера и Пфейфера, на громадной сходке в одной из самых больших церквей города было решено его сместить. Был избран новый совет, названный «вечным».

Написанная в то время «История Томаса Мюнцера» (ее автором долгое время считали Меланхтона) так описывает положение в городе:

«Это было начало нового Христова царства. Сразу же они изгнали всех монахов, забрали монастыри и всю их собственность. Там был монастырь иоаннитов с большими угодьями, его забрал себе Томас. И чтобы всегда участвовать в делах, пошел он в совет и объявил, что все решения должны приниматься по откровению Бога и на основе Библии. И так, что ему нравилось, считалось справедливым и особым повелением Божиим. Он учил также, что вся собственность должна быть общей, как написано в Деяниях Апостолов, что они сделали все общим. Этим он так настроил народ, что никто не хотел работать, но если кто имел нужду в еде или одежде, то шел к богатому и требовал это по Христову праву, ибо Христос велел делиться с нуждающимися. А кто не давал охотой, у того отнимали силой. Так поступали многие, в том числе те, кто жил с Томасом в иоаннитском монастыре. Такой разбой разжигал Томас и множил ежедневно и грозил всем князьям, что он всех их унизит» (28, с. 42).

Учение Мюнцера, согласно тому же документу, включало уничтожение властей и общность имущества:

«Согласно требованиям христианской любви, никто не должен возвышаться над другим, каждый человек должен быть свободен, и должна быть общность всех имуществ» (28, с. 38).

Лютер писал, что Мюнцер – король и властитель, правящий в Мюльхаузене. В городе делали оружие, граждане учились военному делу, были наняты ландскнехты. К этому времени крестьянское восстание распространилось на все окрестные области. Большими партиями жители Мюльхаузена и соседних деревень двигались на окрестные замки, грабили их, жгли, разрушали. Сохранилось сообщение о приказе Мюнцера:

«...полностью разрушать все замки и дома дворянства, ничего не оставлять на месте» (20, с. 519).

Были организованы команды поджигателей. Награбленное имущество увозили в город на телегах.

Мюнцер рассылал гонцов и послания, отдавая распоряжения о пытках пойманных «злодеев», о разрушении всех монастырей и замков, возбуждая другие города к восстанию. Вот что он писал жителям Альштадт:

«Дорогие братья, доколе вы будете спать? Время приспело. Вся немецкая, французская и итальянская земля поднялась» (28, с. 74).

«Если вас будет только трое, но вы будете твердо уповать на имя Божие, не бойтесь и ста тысяч» (28, с. 75).

«Вперед, вперед, вперед! Давно уже время. Пусть добрые слова этих Исавов не вызовут у вас милосердия. Не глядите на страдания безбожников! Они будут вас так трогательно просить, умолять, как дети. Не давайте милосердию овладеть вашими душами, как Бог приказал Моисею, да и нам Он открыл то же» (28, с. 75).

«Вперед, вперед, пока железо горячо. Пусть ваш меч не остывает от крови!» (28, с. 75).

Действительно, если и не «вся немецкая, французская и итальянская земля», то вся Средняя Германия – Тюрингия, Саксония, Гессен – поднялась.

К началу мая 1525 г. князья начали собираться с силами. Большую роль в организации их движения сыграло письмо Лютера «О разбойничающих и душегубствующих крестьянских шайках».

К середине мая у Франкенхаузена начали собираться два войска. Оба были примерно равной численности – около 8000 человек.

Мюнцер выехал впереди своего войска, окруженный 300 телохранителями, с обнаженным мечом, который символизировал цель восставших – уничтожить безбожников. К нему присоединились некоторые дворяне. Мюнцер писал другим, грозя и призывая примкнуть к нему. Графу Эрнсту Мансфельду он писал:

«Чтобы ты знал, что мы имеем силу приказывать, я говорю: вечный живой Бог повелел сбросить тебя с престола и дал нам силу это совершить. Про тебя и тебе подобных Бог сказал: твое гнездо должно быть вырвано и растоптано» (28, с. 78).

Письмо кончалось словами:

«Я иду вслед. Мюнцер с мечом Гедеона».

В войске Мюнцера распространились панические настроения. Пытались завести переговоры с противни[1]ком. Начались казни по подозрению в измене. Мюнцер старался воодушевить своих сторонников:

«...скорее изменится природа земли и неба, чем Бог оставит нас» (28, с. 45).

Он обещал, что будет ловить пули в свои рукава. Но когда раздались первые выстрелы, войско повстанцев бросилось врассыпную. Тысячи из них были побиты на поле боя.

«Мюнцер с мечом Гедеона» в минуту поражения потерял всякое присутствие духа (подробнее см. 22, с. 225).

В этом он оказался первым в длинной череде революционных вождей, тянущейся до наших дней. Он бросился в город, нашел пустой дом и забрался в постель, притворившись больным. Зашедший грабитель солдат нашел в брошенной впопыхах сумке письма, адресованные Мюнцеру, и схватил его. На дознании спрошенный об одной казни 4-х человек Мюнцер сказал:

«Не я их казнил, дорогие братья, но Божья правда».

Мюнцера подвергли пытке. Когда он закричал, допрашивавший сказал, что тем, кто из-за него погиб, пришлось хуже. Засмеявшись, Мюнцер ответил: «Они сами иного не хотели».

Его отправили в замок того самого графа Мансфельда, которому он писал: «Я иду вслед». Мюнцер полностью признался, выдал имена своих товарищей по тайному союзу. Перед казнью он обратился с письмом к жителям Мюльхаузена, где призвал их не восставать против властей, следуя завету Христа.

«Хочу сказать в моем прощании, чтобы снять тяжесть со своей души, что следует избегать возмущений, дабы не лилась напрасно невинная кровь» (28, с. 84).

«Помогите по возможности моей жене и в особенности избегайте кровопролития, в чем я вас искренне предупреждаю» (28, с. 83).

Мюнцеру отрубили голову и выставили ее напоказ. Перед казнью он причастился по католическому чину и умер как сын католической Церкви.

Современники считали Мюнцера центральной фигурой Крестьянской войны. Лютер и Меланхтон полагали, что он является самым опасным ее вождем. Себастьян Франк называл эту войну «мюнцеровским восстанием», а герцог Георг Саксонский писал, что с казнью Мюнцера войну можно считать законченной (20, с. 257). Однако эта высокая оценка роли Мюнцера вряд ли имела в виду его роль как организатора: скорее, здесь подразумевалась его функция создателя идеологии ненависти и разрушения, питавшей восстание. Эту же сторону его деятельности имел, вероятно, в виду Лютер, когда в письме Гансу Рюгелю писал:

«Кто видел Мюнцера, тот может сказать, что видел дьявола во плоти в крайней его лютости» (28, с. 222)

Цитируется по изд.: И.Р. Шафаревич. Социализм как явление мировой истории. В кн.: Полное собрание сочинений. Том 1. М., 2014, с. 250-267.

Вернуться на главную страницу Томаса Мюнцера

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС