Лиотар Жан-Франсуа

1924-1998

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Жан-Франсуа Лиотар

Лиотар (Льотар) (Lyotard) Жан-Франсуа (1924-1998) - французский философ. Выпускник Сорбонны, где изучат литературу и философию. Добровольцем участвует в освобождении Парижа в 1944. В 1950 году начал преподавать философию в мужском лицее в Константине (Алжир). В 1954 публикует свою первую, и на ближайшие 15 лет единственную, книгу «Феноменология». В том же году вступает в организацию «Социализм или варварство», объединение интеллектуалов со всего света, порвавших в конце Второй мировой войны с IV Интернационалом («Мы выступали с критикой всех известных вариантов социализма и классовой борьбы: реформаторских, анархистских, троцкистских, сталинистских»), где останется до 1964, когда уйдет в отколовшуюся группу «Рабочая сила». В те же годы (1959-1966) Л. - старший преподаватель в Сорбонне, затем переходит на философский факультет ун-та Париж-Х Нантер. Марксизм, которым Л. увлекся еще в Алжире («Феноменология» написана с марксистских позиций), окончательно разочаровывает его в 1966 (опять же в связи с ситуацией в Алжире - из-за неоправдавшихся надежд на социалистическую революцию в этой стране). С этих пор он отворачивается от тотализирующих теорий («макронарративов», как он обозначит их чуть позже) и всецело посвящает себя философии, хотя и принимает участие в событиях 1968. В 1968-1970-х гг. Л. - сотрудник Национального центра научных исследований, в начале 1970-х годов переходит в ун-т Париж-VIII Венсенн/Сен-Дени, с которым надолго свяжет свою академическую карьеру.

Книга «Дискурс, фигура» (1971), за которую Л. получил докторскую степень, посвящена критике структурализма, как он реализован в Психоанализе ТЖ. Лакана, чьи семинары Л, посещал в сер. 1960-х гг. В первой части он пользуется феноменологией по версии ТМ. Мерло- Понти для подрыва структурализма, во второй - фрейдовским психоанализом для подрыва как даканизма, так и некоторых аспектов феноменологии. В своих последующих работах - «Отклоняясь от Маркса и Фрейда» (1973). «Депозитивы влечения» (1973), «Либидинальная экономия» (1974) - Л, разрабатывает собственную концепцию, опираясь прежде всего на т3. Фрейда - используя энергию либидо как «теоретический вымысел» для описания социальной (и не только) реальности. Ткань реальности сплетается из алеаторных, непредсказуемых «событий», которые объясняются всегда лишь отчасти: никакая Интерпретация не может быть исчерпывающей и не должна претендовать на гегемонию. С позиций «либидинальной экономии» эти события обозначаются как «аффекты» или «интенсивности», отсылая к фрейдовским «первичным процессам». Речь идет о чувствах и желаниях, однако понимаемых в безличном регистре. Интенсивностью может быть звук, цвет, улыбка, ласка - все, что способно волновать, рождать чувства и желания. Аффекты структурируются и интерпретируются в системах либидинальных «диспозитивов»- устройств или диспозиций либидо, эксплуатирующих энергию «событий»: множество таких (конкурирующих) диспозитивов составляют общество. «Либидинальная экономия» по духу и жанру стоит в одном ряду с такими «экспериментальными» работами, как «Анти-Эдип» Ж. Делеза и Ф. Гваттари (1972) и «Glas» Ж. Деррида (1974). Важно отметить: Л. не предлагает принять сто-рону аффектов, интенсивностей, либидинальной энергии против систем, структур, теорий и репрезентации - потому что нет никакого «потусторонья» репрезентации, и либидинальные энергии могут существовать только внутри сковывающих их структур. Но эти структуры не должны воспринимать себя как единственно истинные структуры реальности (к чему они всегда стремятся), ограничивая тем самым возможность перемен, сковывая движение жизни, отрицая возможность иных диспозитивов, иных интерпретаций.

Во вт. пол. 1970-х гг. либидинальная экономия транс-формируется в «язычество»: в центре внимания Л. по- прежнему «события» и границы репрезентации, однако место либидинальных энергий занимают языковые игры (почерпнутые у Л. Витгенштейна) и добавляется новый акцент на справедливость, правосудие, суждение. «Язычество» - это уважение к множественности, разнообразию, неповторимости. В книгах «Языческие наставления», «Трепетные рассказы», «Языческие рудименты» (все 1977) Л. предлагает рассматривать всякий дискурс как Нарратив: знание, политика, право - все это преподносится как набор рассказов или историй. В книге «По справедливости» (в соавт. с Ж.-Л. Тебе»; 1079) исследуется атомистическая реальность «языковых игр», в которой господствующие нарративы стремятся подмять под себя все прочие, устанавливая всеобщие критерии справедливости и суждения. Подавленные нарративы при этом ущемляются, терпят несправедливость. Язычество отвергает такую всеобщность - но не необходимость суждения. Как же выносить справедливые (в каждом конкретном случае) суждения без критериев? Ответ на этот вопрос Л, ищет у И. Канта и Ф. Ницше: критерии должны изобретаться, возможность суждения обеспечивается «конститутивным воображением» (И, Кант) и волей к власти (Ф. Ницше). В 1980-е гг. Л, еще не раз вернется к И. Канту, особенно к 3-й Критике (в книгах «Энтузиазм: Кантовская критика истории», 1986, «Лекции по аналитике возвышенного», 1991 и др.).

Мировую известность Л, принесла книга «Состояние постмодерна: Доклад о знании» (1979)- Начиная с этой работы «язычество» в терминологии Л, уступает место «постмодерну» (постсовременности). Основная черта постсовременности - утрата макро- или мета- нарративами «современности» своей легитимирующей силы: мы потеряли веру в такие «рассказы», как диалектика Духа, герменевтика смысла, освобождение человечества и т.д. «Спекулятивной современностью», вобравшей в себя все просвещенческие метанарративы (поступательное расширение свободы, развитие разума, освобождение труда, прогресс капиталистической технонауки и т.п.), Л, называет философию Г.В.Ф, Гегеля. Все эти нарративы, как некогда мифы, имеют целью обеспечить легитимацией определенные общественные институты, социально-политические практики, законодательства, нормы морали, способы мышления. Гегелевской установке на реализацию всеобщности, «построение социокультурного единства, в лоне которого все элементы повседневной жизни и мышления найдут себе место как в некоем органич. целом», Л. предпочитает кантовский подход - наведение мостов между разнородными «языковыми играми» (знания, этики, политики и т.д.) с уважением к их разнородности (вместо того чтобы свалить все в одну кучу, похоронив их разнородность и оплатив похороны тотальным террором - террором тотальности). По Л,, проект со-временности не был «незавершен» (как считая Ю. Хабермас) - он был раздавлен: это событие, открывающее постсовременность, Л. обозначает словом-символом «Освенцим». После Освенцима вера в метанарративы невозможна. В качестве альтернативы метанарративам Л. предлагает легитимацию путем «паралогии» - творческого перепева языковых игр, справедливого к их принципиальной разнородности,

В «Распре» (1983), которую Л. считал своей главной книгой, от нарративов он поворачивается к языковой практике как таковой, вырабатывает новую терминологию. Вместо языковых игр он говорит теперь о «режимах предложений», т.е. наборах правил, по которым те строятся (размышление, повествование, доказательство, приказание и т.д.), и «жанрах дискурса» - наборах правил, по которым гетерогенные предложения выстраиваются в цепочку для достижения тех или иных целей (познать, обучить, соблазнить, приговорить и т.д.). Два предложения гетерогенных режимов непереводимы друг в друга, но могут быть выстроены в цепочку, если тот или иной жанр дискурса поставит перед ними определенную цель. Напр., ведение диалога «нанизывает» на вопрос описание или показ, согласуя две гетерогенные части единым смыслом того или иного референта. В книге получает дальнейшую разработку теория языковой агонистики. Конфликт между режимами предложений возникает в момент, когда некоторое предложение произнесено - «случается» (arrive) в смысле «события» - и надлежит избрать продолжение. Отдавая предпочтение тому или иному режиму (в рамках одного и того же жанра или переходя в другой жанр), неизбежно совершают несправедливость по отношению к иным, нереализованным, возможностям дальнейшего сцепления фраз. Конфликт между разными режимами внутри одного и того же жанра разрешим путем судебной процедуры - «тяжбы». Распря же между различными жанрами дискурса неразрешима в принципе: для них нет и не может быть никакого единого метаправила. Таким образом, нет никакого языка вообще, языка как такового - лишь разнородная стихия конфликтующих языковых практик. Распрей (differend) Л. называет ситуацию, когда один из участников языковой игры оказывается лишен слова, когда отсутствует оговоренная процедура для того, чтобы представить предмет розни (будь то идея, эстетический принцип или иск) в конкретной области дискурса. Как избежать несправедливости? Отказ от выбора продолжения не выход: молчание - тоже продолжение. Л. предлагает следующую «философскую политику»: свидетельствовать о распре, не позволять низводить ее до заурядной тяжбы (несправедливость в этом случае удваивается, поскольку выдается за справедливое, правосудное решение), не допускать возникновения непреодолимого разрыва между жанрами дискурса, когда становится невозможно найти ни одной общей идиомы, чтобы, по крайней мере, рассмотреть непоправимый «ущерб», наносимый одним из жанров другому, в качестве (возместимого) «урона», ибо в случае такого разрыва до распри, о которой следовало бы свидетельствовать, дело даже не доходит: происходит безоговорочное истребление - Освенцим. Потерпевший превращается в жертву, когда лишен возможности сформулировать свои претензии и притязания (типичный пример-животное). Философ обязан помочь найти свою идиому тому, кого господствующий жанр дискурса обрекает на молчание. Он обязан бороться против попыток одного жанра подчинить все прочие и замять распри, против любых тотализирующих и тоталитаристских тенденций: «война тотальному, будем свидетельствовать о непредставимом, бередить распри, спасать честь имени». Зазоры между предложениями, разрывы в языковом континууме Л. мыслит как место «события» (с оттенком хайдеггеровского Ereignis). Свидетельство о распре, таким образом, оказывается свидетельством о событии, которое Л. называет «Arrive-t-il?» (вопросительным знаком подчеркивая его проблематичность) и связывает с кантовской темой «возвышенного» -представления не-представимого. (Здесь «представление» означает не традиционную отражательную, репродуцирующую репрезентацию, а творческую, продуктивную презентацию.) 

В 1980-е гг. Л. много пишет об искусстве авангарда, с которым связывает эстетику возвышенного, - о своих современниках (Ж. Монори, В. Адами, С. Аракава, Д. Бьюрен и др.), но также о художниках, традиционно причисляемых к модернизму (П. Сезанн, М. Дюшан, Б. Ньюмен). Постмодерн (Постмодернизм) в искусстве (представление непредставимого), по Л., одушевляет и модернистский авангард: единственная разница в том, что художники Модерна (с оттенком ностальгии) демонстрируют сам факт того, что есть нечто непредставимое, а постмодернисты действительно пытаются его представить. В любом случае понимание Л. постмодернистского искусства идет вразрез с расхожими теориями, которые отождествляют постмодернизм, напр., с гиперреализмом (так, Л. едва ли причислил бы к постмодерну Дж. Кунса - зато причисляет М. Монтеня). Л. участвует в подготовке многочисленных выставок, особенно известна выставка в Центре Помпиду под названием «Бестелесные сущности» (1985). Две более поздние книги Л. посвящает писателю и политическому деятелю А. Мальро («Подписано Мальро: Биография», 1996, и «Глухая камера: Антиэстетика Мальро», 1998), которого он записывает в традицию Л.-Ф. Селина, Ж. Батая, А. Арто и ГА. Камю.

В 1980-е гг., на пике своей карьеры, Л. «перелетным профессором» кочует по ун-там всего мира (Ирвайн, Эмори, Ун-т Джона Хопкинса, Беркли, Сан-Диего, Миннесота, Монреаль, Зиген, Сан-Паулу). У себя на родине становится почетным профессором в Венсенне (1987) и вторым (после Ж. Деррида) директором основанного в 1983 Международного философского колледжа. В эти же годы и в нач. 1990-х изданы: «Гробница интеллектуала и другие статьи» (1984), «Постмодерн для детей: Переписка 1982-1985» (1986), «Нечеловеческое: беседы о времени» (1988), автобиографическая книга «Странствия: Закон, форма, событие» (1988,1-е англояз. изд.), «Хайдеггер и "евреи"» (1988), «Война алжирцев: Работы 1956-1963» (1989), «Чтения детства» (1991), «Постсовр. морали» (1993) и др. «Исповедь Августина» (1998), где Л. фокусирует внимание на августиновской концепции времени (связывая ее с теориями Э. Гуссерля, М. Хайдеггера и ТЖ.-П. Сартра) осталась незаконченной: в ночь на 21 апреля 1998 Л. скончался от лейкемии. В 2000 вдова Л. Долорес Лиотар издала сборник «Нищета философии».

Современная западная философия. Энциклопедический словарь / Под. ред. О. Хеффе, В.С. Малахова, В.П. Филатова, при участии Т.А. Дмитриева. М., 2009, с. 290-293.

Сочинения: Состояние постмодерна. М.-СПб., 1998; Хайдеггер и «евреи». СПб., 2001; Постмодерн в изложении для детей: Письма 1982-1985. М., 2008; La Phenomenologie. P., 1954; Discours, figure. P., 1971; Derive a partir de Marx et Freud. P., 1973; Des dispositifs pulsionnels. P., 1973; Economie iibidinale. P., 1974; Instructions pai'ennes. P., 1977; Rudiments paiens: Genre dissertatif. P., 1977; Les Transformateurs Duchamp. P., 1977; Au juste: conversations (avec Jean-Loup Thebaud). P., 1979; Le Differend.P., 1983; Tombeau de rintellectuel et autres papiers. P., 1985; L'Enthousiasme: la critique kantienne de l'histoire P., 1986; La Guerre des Algeriens: Ecrits 1956-1963. P., 1989; Peregrinations: Loi, forme, evenement. P., 1990; Moralites postmodernes. P., 1993; Signe Malraux: biographie. P., 1996; La Chambre sourde: L'Antiesthetique de Malraux. P., 1998; La Confession d'Augustin. P., 1998; Mi sere de la philosophic. P., 2000.

Вернуться на главную страницу Лиотара

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС