Лосский Николай Онуфриевич

1870-1965

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Николай Онуфриевич Лосский

Лосский Николай Онуфриевич (24.11[06.12].1870—24.01.1965), философ. Родился в Витебской губ. Учился в Петербургском университете на естественном и историко-филологическом факультетах. Магистром философии стал в 1903, доктором философии в 1907, после чего стал доцентом, а позже экстраординарным профессором Петербургского университета. В 1921 был изгнан из Петроградского университета за религиозное направление, в 1922 был выслан за границу из России; по приглашению Массарика обосновался в Праге. В 1942 был избран профессором Братиславского университета, где оставался до конца войны. В 1945 переселился во Францию, с 1946 по 1952 жил в США.

В системе Лосского существуют слишком разнородные идеи, хотя и связанные очень искусно, но имеющие разные корни и остающиеся разнородными. Органический синтез не удался Лосскому, хотя он пытался добиться внутреннего сближения разных начал, соединенных им в одну систему. Его выручал общий методологический принцип, который все яснее выступает у него по мере развития его системы. У Лосского не существует каких-либо интуиций (в обычном смысле этого слова), — а вместо них он предлагает различные гипотетические конструкции, которые прилагает к объяснению тех или др. тем. Это «интуиции разума», т. е. обычные построения, некие гипотезы. Основной способ доказательства у Лосского заключается в опровержении чужих построений, — а не в раскрытии каких-либо основных собственных интуиций.

Лосский характеризует свою систему то как «интуитивизм», то как «идеал-реализм», то как «органическое мировоззрение» — и все это разные аспекты его построений, не имеющих между собой никакой внутренней связи, хотя и связанные внешне очень искусно. Лосский большой мастер слова, и это мастерство часто выручало его. Метафизические взгляды Лосского оставались неизменными все время — тогда как его гносеологические построения несомненно менялись.

Метафизика Лосского есть вариант построений Лейбница в том смысле, что Лосский принципиально защищает плюрализм, т. е. нерастворимую и непреходящую множественность в бытии. Однако, как Лейбниц, Лосский признает «единицы бытия» (монады Лейбница) сотворенными Абсолютом (Богом). Идею творения Лосский не применяет к миру в целом, а только к его основным «единицам бытия», которые он характеризует как «субстанциальных деятелей». Это есть кардинальное понятие в метафизике Лосского. Лосский преобразует идею монады у Лейбница в том направлении, что устраняет замкнутость монад. По Лейбницу, монады «не имеют окон», но каждая содержит в себе весь мир (в форме представлений); Лосский, наоборот, допускает взаимодействие между монадами. Лосский думает, что развиваемое им на этой почве учение об интуиции (т. е. непосредственном восприятии мира) «теряет свою исключительную связь с философией Лейбница», но это верно лишь в том смысле, что гносеология Лосского никак не связана с его метафизикой, — в метафизике же сам он остается лейбницианцем. Если монады Лейбница превращаются у него в «субстанциальных деятелей», то общий метафизический плюрализм Лейбница сохраняется здесь в полной силе. Перемена терминологии еще не влечет за собой перемены смысла понятия.

У Лосского есть существенные дополнения к монадологии Лейбница. Лосский усваивает своим субстанциальным деятелям большую творческую силу: «Субстанциальные деятели, — пишет он, — творятся неопределенными… Бог, творя их…, наделяет необходимыми для осмысленной жизнедеятельности свойствами, но не придает им никакого эмпирического характера… Все виды жизни вырабатываются самими субстанциальными деятелями постепенно в процессе развития мира, в процессе свободной творческой эволюции». Бог творит только личности, однако «из рук Божиих тварь выходит лишь как потенция личности, но еще не действительная личность». Вся судьба субстанциального деятеля определяется в дальнейшем им самим. «На пороге бытия» субстанциальные деятели обладают свободой выбора — даже если само их бытие (напр., в форме протона) лишь потенциально заключает в себе «деятеля». В силу этой «свободы выбора» одни субстанциальные деятели выбирают путь к Богу, др. избирают «землю», т. е. бытие вне Бога. Этим актом свободы (еще «на пороге бытия»!) субстанциальные деятели второго рода отходят от Бога, образуя тем самым «наше царство грешного бытия», — и тут для них открывается возможность некой эволюции, которая будет заключаться в сближении отдельных «точек» бытия и в формировании некоторых единств. Эта эволюция возможна лишь в той мере, в какой каждый субстанциальный деятель способен «частично отказываться от себялюбия». Перед нами чрезвычайно фантастическая картина «самотворения» субстанциальных деятелей. «Каждый субстанциальный деятель, — пишет Лосский, — может развиваться и поднимать на все более высокие ступени бытия, отчасти творчески вырабатывая, отчасти подражательно усваивая все более сложные типы жизни. Так, человеческое «я» есть деятель, который, может быть, биллионы лет назад вел жизнь протона, потом, объединив вокруг себя несколько электронов, усвоил тип жизни кислорода, затем, усложнив еще более свое тело, поднялся до типа жизни, напр., кристалла воды, далее перешел к жизни одноклеточного животного, — после ряда перевоплощений или, лучше выражаясь термином Лейбница, после ряда метаморфоз… стал человеческим «я».

Исходный лейбницианский спиритуализм ведет Лосского к соответственному учению о материи. Лосский различает «два слоя бытия», как он выражается, — субстанциальных деятелей с их силами и «производный слой» — материальность. «Материальное бытие есть процесс, оно возникает в процессе взаимодействия субстанциальных деятелей (что одновременно ведет к возникновению пространства и времени». В кн. «Мир как органическое целое», где все это учение уж намечено, находим добавочные метафизические идеи. Сотворенные Абсолютом субстанциальные деятели, избравшие сразу жизнь в Боге, образуют «царство Духа», которое, по Лосскому, есть «живая мудрость, София»; те же субстанциальные деятели, которые «утверждают свою самость», тем самым остаются вне «царства Духа» — и среди них возникает склонность к борьбе и к взаимному вытеснению. «Взаимная борьба приводит к возникновению материального бытия», — пишет Лосский, — т. о., материальное бытие несет в себе начало «неправды». И т. к., по мысли Лосского, всякая индивидуальная идея «есть не природная, а лишь нормативная идея», т. е. выражает лишь назначение, вложенное в каждого субстанциального деятеля, то понятно, что отпад от Бога (на пороге бытия) есть падение, «грех».

Из этой теории возникновения материального бытия вытекает, как говорит Лосский, «нравственный смысл космического бытия», но т. к. «всеобщая конечная победа добра обеспечена строением мира», то, очевидно, в будущем материального мира не будет. «Да, — отвечает Лосский, — в царстве Духа (конечном итоге космического процесса) «не может быть материальных тел, — но дематериализация бытия не означает отсутствия телесности в бытии. Своеобразное учение о «вселенском теле» каждого члена Царства Божия развито Лосским в некоторых трудах.

У Лосского находим достаточно отчетливое учение об Абсолюте как «сверхсистемном начале». Принятие Абсолюта как сверхмирного начала мотивируется Лосским необходимостью избежать радикального плюрализма и уяснить себе единство в мире («где есть система, — суммирует свои размышления Лосский, — там должно быть и нечто сверхсистемное»). Отношение Абсолюта и тварного мира не может быть, по Лосскому, выражаемо в терминах причинности, т. к. в причинном соотношении «всегда существует частичное тождество», чего не может быть в отношении Абсолюта и мира.

Переходя к космосу, должно отделить его от «царства Духа»; в космосе же, слагающемся из множества субстанциальных деятелей, находящихся в постоянной взаимной борьбе, мы имеем дело уже с материальным бытием.

Субстанциальные деятели не могут утратить сверхвременной своей природы (присущей всем через акт творения). Благодаря этому и «космос не превращается в хаос», всюду в бытии проявляется «отвлеченный Логос», вносящий начало порядка в мир. Лосский не склонен усваивать этому действию Логоса (охраняющего космос от окончательного распада) понятие «мировой души». Хотя Лосский готов признать, что в его системе Логос (Дух) «играет роль, аналогичную той, которая в других системах приписывается мировой душе», но он отказывается от самого термина, чтобы начало «единосущия», реализуемое в мире Духом, оставалось отличным от момента противоборства, которому присуща и душа.

Мировое бытие есть космос, в нем взаимная борьба не уничтожает единства и единосущия, — но здесь это единосущие воплощается пока как «отвлеченный разум», а не как «живая мудрость — София». Как действующая сила это начало единосущия проявляется в форме «психической» деятельности. На этой почве возникает «инстинктивное стремление» к высшей жизни — так возникают постепенно атомы, молекулы, «изобретается» органическая жизнь (как сравнительно высшая форма бытия), «изобретается», наконец, жизнь по типу человечности: «потенциальные личности, доразвившись до человечности, становятся действительными личностями».

«Личность есть центральный онтологический элемент мира», — утверждает Лосский; основное бытие есть субстанциальный деятель, т. е. или потенция личности, или действительная личность. Все остальное — отвлеченные идеи и реальные процессы — существует или «как принадлежность или как нечто производное от активности этих деятелей». Перед нами система, — как выражается Лосский, — «иерархического персонализма» или «панвитализма». Мы находимся здесь в царстве вражды и противоборства, и из взаимоотношений субстанциальных деятелей возникает материальное бытие; однако его основное свойство — непроницаемость — имеет все же относительный характер. В силу этого и пространственная форма вещи тоже относительна и даже (благодаря этому) «многолика», — т. е. всякое вещное бытие «многоформенно». Но как «материальность» (как продукт взаимоотношений субстанциальных деятелей) существует «только внутри мира, т. е. в отношении друг к другу», так и «пространственность присуща миру только во внутримировых отношениях». «Так как, — пишет Лосский, — мир состоит их субстанциальных деятелей, которые все сверхвременны и сверхпространственны, и т. к. время и пространство суть способы действования этих деятелей, то мир не находится во времени и пространстве». Фундаментальный для Лосского тезис о том, что «пространство и время суть способы действования субстанциальных деятелей», он просто утверждает, словно это что-то само собой разумеющееся.

К оригинальным чертам космологии Лосского надо отнести попытку восстановить средневековый реализм (в отношении к «общим» сторонам бытия). Еще в работе «Обоснование интуитивизма» Лосский устанавливает, что «общее» в вещах не есть нечто, что «повторяется» в разных вещах. «Общее так же единично, как и индивидуальное, — пишет он, — различие состоит только в том, что общее есть многообъемлющая индивидуальность, а индивидуальное, в узком смысле слова, есть неразложимый член многообъемлющей индивидуальности. Так, напр., материя есть неповторимая в мире, существующая в единственном экземпляре, но многообъемлющая индивидуальность… Множественность заключается не в ней, а в различных связанных с ней сопутствующих обстоятельствах». «Реализация общего, — говорит Лосский, — не в том, что оно превращается в текущие события, а в том, что оно используется при оформлении того или иного содержания».

Излагая гносеологические построения Лосского, следует исходить из его работы «Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция» — здесь достигнуто максимальное согласование всего того, что в разные периоды высказывалось Лосским в этой области.

Исходная основа гносеологических построений его остается неизменной. Это есть абсолютный имманентизм, переходящий в абсолютный интуитивизм, — «идея всепроникающего мирового единства», признание, что «все имманентно всему». Правда, над мировым целым есть, по Лосскому, «сверхмировое начало», т. е. Абсолют, но и Абсолют тоже является предметом интуиции. Лосский утверждает, что «мистическая интуиция, подобно др. видам интуиции, не может вести к представлениям, насквозь ошибочным». Т. о., гносеология Лосского действительно есть «абсолютный интуитивизм», — и, желая оправдать излюбленную им интуицию, как единственную основу всего процесса познания, Лосский обнимает понятием интуиции и то, что обычно именуется «опытом», и то, что именуется «разумом».

В гносеологии Лосского есть учение о «созерцании идей» (в смысле Платона), которое он характеризует как учение об «интеллектуальной интуиции». Лосский отождествляет «интеллектуальную интуицию» с мышлением, но это нисколько не разъясняет самой интеллектуальной интуиции, т. е. «непосредственной данности» нам идеальной стороны мира. «Мышление не создает (транссубъективных отношений) в предмете, — пишет Лосский, — а открывает их путем интеллектуального созерцания»… «оно относится пассивно, чисто созерцательно к предмету».

По Лосскому, все познание покоится на непосредственном созерцании чувственной, идеальной и мистической стороны бытия. Эта позиция, утверждает он, «устраняет противоположность между знанием и бытием». Над всей этой концепцией доминирует онтологическая установка («все имманентно всему»), хотя с формальной стороны возврат к наивному реализму представляется Лосским как выход из затруднений, созданный учением о том, что мир нам дан как ряд явлений. Трансцендентность предмета знания и имманентность состава знания будто бы устраняется учением, развиваемым Лосским. Все это и сомнительно и затуманивает тему познания. Нельзя не видеть в построениях Лосского скорее заключительное слово торжествующего имманентизма, чем преодоление указанной двойственности в познании.

Вопросы этики рассматриваются Лосским в его работах: «О свободе воли», «Ценность и бытие», «Бог и мировое зло» и «Условия абсолютного добра. Основы этики».

Иерархический персонализм, развитый Лосским в его метафизике, здесь обращается принципиальным признанием нераздельности бытия и ценности. Их нераздельность дана в Боге, как живой реальности, а в человеке (т. е. всякой личности, всяком субстанциальном деятеле) эта нераздельность выражена в форме идеала, который бессознательно хранится в глубине каждого индивидуума». Эта «подсознательная связь каждого существа с идеалом его личности» создает как бы некое метафизическое основание для того первичного выбора, который, согласно метафизике Лосского, имеет место при самом творении субстанциального деятеля (выбор — быть с Богом или с «землей»). Т. к. Лосский в своей метафизике признает эволюцию каждого субстанциального деятеля до высшей его формы (человечность), то он признает «перевоплощение» и «предсуществование душ». Возможность «первичного выбора» создает возможность и «предпочтения себя другим личностям», — что и является «основным нравственным злом — грехопадением тварного существа». Зло вообще есть «вторичная надстройка над добром» — «все же первозданное есть добро». Поскольку эволюция субстанциальных деятелей свободна — они могут идти и к Богу и против Бога; в последнем случае происходит «накопление сил и способностей для возрастания во зле — это уже является сатанинской эволюцией». В связи с этим Лосский высказал мысль о «темном лике природы», но эта идея не нашла в метафизике Лосского никакого выражения — тем более что он высказал мысль о «нравственном смысле космического порядка».

Свобода, согласно учению Лосского, есть основное свойство всякого субстанциального деятеля; его «я», как высшая сила в нем, может быть свободно от своего тела, от своего характера. «Идея индивидуума, — пишет Лосский, — есть индивидуальное «я» не в том виде, как оно реально осуществит свою деятельность, а в том виде, который представляет идеальное назначение его… Но идеальное совершенное «я», т. е. образ Божий в человеке, не составляет природную основу человека — образ Божий есть не природная, а нормативная сущность его». Это есть «металогическая творческая сила воли», живущая в человеке. Тут Лосский заходит так далеко, что высказывает утопическую идею о возможности чудесного преображения человека, возможность духовного овладения слепыми силами природы.

Прот. Зеньковский В.

Использованы материалы сайта Большая энциклопедия русского народа - http://www.rusinst.ru

Вернуться на главную страницу Н.О. Лоссокого

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС