Лесевич, Владимир Викторович

1837–1905

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Владимир Викторович Лесевич

Лесевич Владимир Викторович (15[27].01.1837—13[26].11.1905), философ, социолог, публицист. После окончания киевской гимназии и Петербургского инженерного (военного) училища служил на Кавказе. По окончании Академии Генерального штаба вышел в отставку (1861). Поселившись в своем имении в Полтавской губ., основал там школу для крестьян, что стало причиной конфликта с местной администрацией. С конца 1860-х начинает сотрудничать с журналами «Отечественные записки», «Вестник Европы» и др. За связь с движением революционного народничества отбывал ссылку в Сибири (1879—88). По возвращении в Петербург сближается с Михайловским, становится одним из основателей народнического журнала «Русское богатство».

В формальном определении задач познания вообще Лесевич считал, что познание есть упорядоченное мышление. Здесь подчеркнута лишь имманентная сторона познания и оставлен без внимания вопрос об «объекте» познания. Поэтому все развитие знания по Лесевичу всецело определяется лишь его структурой. Так, уже представления, по Лесевичу, заключают в себе «первое, непосредственное, знание», т. к. восприятия («простейший, элементарнейший факт»), становясь представлением, дают уже начало мышлению. Лесевич исходит в построении понятия знания из чисто имманентного материала, — и здесь несомненно влияние на него кантовской теории познания. Лесевич очень увлекался трудами Авенариуса, где была высказана мысль о «чистом опыте», что он готов признать свою позицию системой «эмпирического феноменализма». Отвергая наивный реализм, Лесевич отвергает и идеализм и защищает точку зрения «критического реализма», который представляется ему «законченным фазисом, высшей стадией развития этого учения». Лесевич пишет: «Преобразованный в духе критицизма и достигший полной зрелости позитивизм переходит в критический реализм».

Критицизм у Лесевича совершенно чужд учению о трансцендентальных функциях разума. Ему кажется, что развитие психологии устраняет возможность говорить об априорных элементах познания, он уверяет, что «современные представители философского критицизма отвергли кантовский априоризм». Сам он больше всего ценит у Канта его антиметафизическую тенденцию, ограничение знания пределами опыта: «Основной характер критицизма, — пишет он, — представляется, т. о., антиметафизическим; критицизм стремится к устранению трансцендентного и обоснованию положительной философии». Лесевич говорит о «несостоятельности априоризма», об «устранении априорных заблуждений» и требует «установления достоверности не на основании априорности знания, а на его научной доказательности». «Критицизм» у Лесевича исчерпывается устранением метафизики («Когда ничтожество трансцендентального умозрения было признано, — пишет он, — философия стала по преимуществу критической»). Поэтому теория познания, которую Лесевич постоянно выдвигает в противовес Канту, «основывается, — думает он, — на результатах, добытых психологией, которая служит ей исходной точкой».

«Позитивизм без противоположения метафизике немыслим», — повторяет Лесевич. Он боится даже реалистического понимания причинности, которое может побуждать видеть в причинности «какое-то мистическое начало»; Лесевич заменяет «мистико-метафизические свойства» причинности учением о «соотносительности причины и действия» (что соответствует несколько позднее выдвигавшемуся в эмпириокритицизме замещению понятия причинности понятием «функциональной зависимости»). Так же боится Лесевич метафизического истолкования понятия «закон»: «ни о каких вечных, неизменных, правящих миром законах не может быть и речи в научно-критической философии, освобождение которой от всех призраков обыденного мышления и метафизики должно быть полное и окончательное».

Из всего этого делается вывод об «относительности знания», о том, что «научная философия принимает достоверность знания только условно». Этот тезис об относительности знания, об эволюции научных понятий имеет основополагающее значение для Лесевича, да и вообще для всех построений т. н. «научной философии». Здесь мы имеем дело с очень глубоким предубеждением против всяких претензий на «безусловное» и «несомненно достоверное» знание, — и единственным безусловным значением, казалось бы, обладают для позитивизма только «факты». Но Лесевич боится призрака «безусловности» даже в отношении «фактов». «Ценность фактов, — пишет он, — есть нечто совершенно относительное, и если я предостерегаю от метафизического презрения к фактам, то не менее предостерегаю и от буквоедного пристрастия к ним, от нагромождения факта на факт… без обобщений». Лесевич действительно свободен от «фактопоклонства» и придает существенное значение лишь «правильному образованию понятий». Здесь как раз и выступает с полной ясностью соотношение науки и философии в учении Лесевича.

«Философия, — учит Лесевич, — есть результат прямого и непосредственного продолжения развития научного знания, завершение его». Исторически это положение никак не может быть оправдано, да оно и не вытекает у Лесевича из исторических соображений, — корни его иные. «Пока наука изучает конкретную группу явлений, она остается конкретной наукой, — но если она берет предмет свой не как агрегат этих явлений, а как целое, она приобретает философский характер». Поэтому, «совокупность понятий, соответствующих конкретным группам мировых явлений, представляет данные для конкретной науки о мире — космологии, а совокупность умозрительных групп понятий... определяет предмет абстрактной науки о мире или философии в тесном смысле». «Опытные науки — науки специальные, а философия — наука всеобщая, наука, объединяющая понятия, выработанные отдельными дисциплинами и подводящая их под высшее общее понятие». «Всякая наука, по содержанию своему, не различается от философии, но разрабатывать ее (т. е. науку) можно или в направлении философском, или в направлении эмпирическом. Философским направлением следует считать то, которое стремится к конечному единству знания; эмпирическим же то, которое остается при отдельных фактах, как последних истинах».

Если разобраться во всех этих положениях, то становится ясным, что учение о том, что предметом философии является «мир как целое», совсем не то, что утверждается в тезисе о «конечном единстве знания». Первый мотив, в сущности, надо признать случайным для Лесевича — он никакого влияния не имел при уточнении отношений между наукой и философией. Наоборот, второй мотив до такой степени часто повторяется и комментируется у Лесевича, что надо признать, что он именно и выражает его подлинную мысль. «Научная философия, — это собственно высший синтез научных идей, т. е. научное мировоззрение. «Центр тяжести позитивно-философской системы, пишет он, — лежит в суммировании основоначал, выработанных отдельными философски разработанными науками». «Современное состояние знания, — писал Лесевич, — дает полное основание считать различие философии и науки относительным и вовсе не хлопотать о резком разграничении этих двух областей». Философия у Лесевича не есть просто энциклопедия знания, она должна быть «системой» понятий, но, по существу, философия у него растворяется в научном мировоззрении.

В учении о «субъективном методе» Лесевич не оригинален и следует, как он сам это признает, Лаврову. Смысл же «субъективного метода, т. е. привнесения оценки в суждение о действительности, заключается, по Лесевичу, в том, что она выступает там, где имеется в виду не чистое знание, а «знание как основание действия». Недостаток позитивизма, по Лесевичу, в том и заключается, что в суждении о человеческой деятельности он не дал места для нравственной оценки, — но этот недостаток, — говорит тут же Лесевич, — может и должен быть устранен. Лесевич требует, чтобы в отношении человеческой деятельности, «в которой имеют место наши побуждения и цели», применялась этическая оценка, — поэтому необходимо «обоснование субъективного отношения нашего к конкретным фактам на научном наблюдении».

Прот. Зеньковский В.

Использованы материалы сайта Большая энциклопедия русского народа - http://www.rusinst.ru

Вернуться на главную страницу Лесевича

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС