Кусонский Павел Алексеевич

1880-1941

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Павел Алексеевич Кусонский

Стал «исповедывать религию коммунистического рая»

КУСОНСКИЙ Павел Алексеевич (1880-22.08.1941) Полковник (08.1917). Генерал-майор (06.1919). Генерал-лейтенант (16.02.1922 — приказом генерала Врангеля). Окончил Полтавский Петровский кадетский корпус, Ми-хайловское артиллерийское училище (1900) и Николаевскую академию Генерального штаба (1911). Участник Первой Мировой войны: офицер в штабе 8-й армии, 11.1915— 04.1917. Офицер в управлении генерал-квартирмейстера Ставки Верховного Главнокомандующего, 04—10.1917. И. о. генерал-квартирмейстера Ставки у генерала Духонина, 10—11.1917. Послан (11.1917) генералом Духониным в город Быхов для предупреждения генералов Корнилова, Деникина и других узников, арестованных за поддержку мятежа Корнилова, о приближении большевиков к Могилеву и Быхову, что ускорило побег этих арестантов из быховской тюрьмы на Дон. В Белом движении: в Добровольческой армии с конца 1917; офицер в штабе главнокомандующего генерал Деникина с 06.1918. Генерал-квартирмейстер штаба Добровольческой армии, 01—03.1919. Генерал-квартирмейстер Кавказской Добровольческой армии генерала Врангеля, 04—05.1919. Начальник штаба 5-го кавалерийского корпуса (генерал Юзефо-вич), 05 — 12.1919. Комендант Симферополя, 04—08.1920. Начальник штаба 3-го армейского корпуса, 08 — 10.1920. Начальник штаба 2-й армии в Русской армии генерала Врангеля, 10—11.1920. Эвакуирован из Крыма 11.1920; в эмиграции: Турция, Бельгия, Франция (с 1922 г.), Бельгия (с 1938 г.). Арестован (22.06.1941) гестапо и помещен в концлагерь Брейндонк, Бельгия; интернирован как возможный сторонник Советского Союза и противодействия Германии в войне с СССР. Умер от жестоких побоев в концлагере. Перезахоронен 30.11.1941 на кладбище Юкль в Брюсселе.

К этому следует сделать краткое дополнение. Как и многие (генералы Шатилов, Скоблин и другие) офицеры и генералы, поддавшись пропагандистским измышлениям о разложении в рядах РОВС, все больше и больше якобы отрекающихся от «белогвардейских идей» и их крахе, Кусонский, тесно связанный с генералом Шатиловым, стал «исповедывать религию коммунистического рая». Он (как и известный артист и звезда эмигрантской русской эстрады Вертинский), решил «заслужить» трансформацию своих прежних убеждений и «доказать» свою преданность большевистской Советской России. Кусонский стал активным деятелем подпольных сил, рьяно добивающихся низложения и полного распада РОВС и развала единства Белой эмиграции в целом. Служа верой и правдой этим целям, сойдясь с генералом Шатиловым, он стал одновременно агентом советского НКВД. С другой стороны, проявляя двурушническую активность, добился поста начальника канцелярии РОВС. Занимая этот пост в момент похищения генерала Миллера, сыграл в этой трагедии значительную роль, задержав соратников Миллера, пытавшихся организовать немедленный розыск и погоню «по горячим следам» за руководителем похищения генералом Скоблиным. Собираясь на встречу с якобы немецкими представителями для обсуждения совместных действий против СССР и расширения сотрудничества, которую так ловко организовал генерал Скоблин — агент НКВД, генерал Миллер, как бы предчувствуя, что может попасть в ловушку, написал записку о своем совместном свидании с генералом Скоблиным и «немецкими представителями», запечатав ее в конверт. Генерал Миллер просил прочитать эту записку членам РОВС, если он не вернется в Управление через три часа. Встреча была назначена на 12 часов 30 минут. В 13 часов Кусонский спокойно пообедал и, подождав еще час, так же спокойно ушел домой. При этом он, естественно, никого не поставил в известность о записке Миллера и просьбе довести ее содержание до сведения руководства и членов РОВС. Только после поднятой тревоги женой генерала Миллера и его соратниками по Северной армии (с которыми была запланирована встреча), Кусонский был вызван в управление РОВС прибывшим туда адмиралом Кедровым и комендантом Мацылевым (было уже 23 часа, то есть через 10 часов после похищения). Кусонский показал записку Миллера Кедрову. Вскоре туда же был вызван найденный генерал Скоблин — главная фигура в группе похитителей. После происшедшей словесной дуэли между Кедровым и Скоблиным адмирал Кедров решил препроводить Скоблина в полицейское управление. И здесь Кусонский, увидев, что Скоблин уже у дверей, в коридоре, совершил истинно чекистский экспромт: он сказал Кедрову, что хотел бы ему конфиденциально кое-что сообщить дополнительно (что он якобы только что вспомнил), и, позвав Кедрова, также уже вышедшего в коридор, возвратился с ним в кабинет Миллера. Скоблин, конечно, понял маневр своего товарища по службе в НКВД и, быстро открыв дверь, бросился наутек. Задумка Кусонского полностью реализовалась. Скоблин сбежал, а Кусонскому ничего не надо было и сообщать дополнительно, так как Кедров бросился из кабинета за сбежавшим Скоблиным. Скоблин, однако, побежал не на улицу, а поднялся на этаж выше, в квартиру Третьякова, также агента НКВД и ожидавшего его на случай такого развития событий. Кедров, Мацылев и Кусонский выбежали на улицу. Между тем Скоблин из квартиры Третьякова через черный ход спокойно вышел на противоположную улицу и скрылся от преследователей. Поле этого события Кусонский продолжал свою «работу», оставаясь на посту начальника канцелярии РОВС. И только приход немцев в Париж и работа гестапо положили конец деятельности Кусонского, арестовав его 22.06.1941 и препроводив в концлагерь Брейн-донк, Бельгия. Добившись от него признаний и всех подробностей похищения генерала Миллера и своей деятельности как советского шпиона (включая выдачу шпионской деятельности Третьякова; подробнее смотри «Приложение»), гестаповцы на очередном допросе окончательно «добили» бывшего генерал-лейтенанта Белой армии Кусонского.

Использованы материалы кн.: Валерий Клавинг, Гражданская война в России: Белые армии. Военно-историческая библиотека. М., 2003. 

Был арестован гестапо

Кусонский Павел Алексеевич (1880-1941) - генерал-лейтенант Генштаба. Окончил Петровско-Полтавский кадетский корпус, Михайловское артиллерийское училище и Николаевскую военную академию (1911). Участник Первой мировой войны. С 1915 г. — старший адъютант оперативного отделения в Управлении генерал-квартирмейстера штаба 8-й армии. Подполковник. В 1917 г.— помощник начальника оперативного отделения в Управлении генерал-квартирмейстера Ставки Верховного Главнокомандующего. В ноябре 1917 г. полковник Кусонский был послан генералом Духониным в Быхов с тем, чтобы предупредить генерала Корнилова и его сторонников о приближении большевиков.

Вслед за Корниловым уехал в Добровольческую армию. В июне 1918 г. назначен генералом для поручений при командующем Добровольческой армией. В январе 1919 г. назначен генерал-квартирмейстером штаба Добровольческой армии, в мае переименованной в Кавказскую Добровольческую армию. В июне 1919 г. — генерал-майор и начальник штаба 5-го кавалерийского корпуса генерала Юзефовича. В Русской армии генерала Врангеля — и. д. начальника гарнизона города Симферополя. С августа 1920 г. — начальник штаба 3-го армейского корпуса. В октябре 1920 г. — начальник штаба 2-й армии. После эвакуации из Крыма назначен помощником начальника штаба Главнокомандующего Русской армией. Приказом от 16 февраля 1922 г. произведен в генерал-лейтенанты — за отличия по службе. После 1922 г. переехал в Париж, где находился в распоряжении председателя РОВСа генерала Кутепова, а затем генерала Миллера. После ухода генерала Стогова в 1934 г. с поста начальника военной канцелярии РОВСа в Париже замещал его до 1937 г.*. В 1938 г.переехал в Бельгию, где работал переводчиком, одновременно помогая начальнику РОВСа генералу Архангельскому. 22 июня 1941 г. был арестован гестапо и интернирован в концлагерь Брейндонк, в Бельгии. 22 августа 1941 г. скончался от жестоких побоев. Похоронен семьей на кладбище Уксель в Брюсселе. 30 ноября 1944 г. бельгийские власти с воинскими почестями перенесли прах на почетный участок кладбища Юкль в Брюсселе.

Примечания:

* Не вскрыл своевременно записку генерала Миллера, оставленную последним в канцелярии РОВСа при уходе на свидание с якобы представителями Генерального штаба одной из западных держав, которое было устроено генералом Скоблиным. Приводим заключение Особой Комиссии по делу Скоблина под председательством генерала от кавалерии. Эрдели (от 28 февраля 1938 г.): «Записка, оставленная генералом Миллером в полдень 22 сентября (1937 г.), — единственный ключ к раскрытию тайны его исчезновения. Более раннее вскрытие этой записки, вероятно, не могло бы уже воспрепятствовать похищению генерала Миллера, но оно могло — и должно было — помешать бегству Скоблина. Поэтому Комиссия ничего не имеет добавить к следующему сделанному ей заявлению генерала Кусонского: «Считаю себя виновным в позднем вскрытии упомянутой записки, почему откровенно доложил начальнику Русского Обще-Воинского Союза о недопустимости занятия мною каких-либо ответственных должностей в РОВСе» (Часовой. № 208 [от 10 марта 1938 г.]).

Использованы материалы кн.: Николай Рутыч Биографический справочник высших чинов Добровольческой армии и Вооруженных Сил Юга России. Материалы к истории Белого движения М., 2002.

Миссия П.А. Кусонского была связана с большим риском

О Павле Алексеевиче Кусонском невозможно говорить как о крупной фигуре в истории России, герое Гражданской войны или видном деятеле Белого Движения. Тем не менее, этому человеку выпала весьма странная роль в событиях Русской Смуты XX века. Более всего он известен как последний посланник генерала Духонина к генералу Корнилову в период его заточения в Быхове. Потом российская эмиграция всерьёз подозревала Кусонского в сотрудничестве с советскими спецслужбами, которые организовали похищение председателя РОВСоюза генерала Е.К. Миллера в 1937 году. Миллер поручил Кусонскому вскрыть оставленную им записку о своих подозрениях в адрес агента НКВД генерала Скоблина, а Кусонский о ней непростительно «забыл». В 1941 году Павел Алексеевич и сам пал жертвой оккупационного режима нацистов в Бельгии, за что снискал славу мученика и героя Белого Дела.

Кусонский П. А. родился 07 (19) января 1880 года. Место рождения – предположительно город Харьков или его окрестности. Более точных сведений не сохранилось. Окончил Петровско-Полтавский кадетский корпус, Михайловское артиллерийское училище в Петербурге и Николаевскую военную академию (1911 г.).

В период Первой мировой войны Кусонский исполнял должность старшего адъютанта оперативного отделения в Управлении генерал-квартирмейстера штаба 8-й армии.

В 1917 году являлся помощником начальника оперативного отделения в Управлении генерал-квартирмейстера Ставки Верховного Главнокомандующего.

В ноябре 1917 года полковник Кусонский был послан Главнокомандующим генералом Духониным в Быхов с тем, чтобы предупредить генерала Корнилова и его сторонников о приближении большевиков.

Его имя было упомянуто в первом томе романа М. Шолохова «Тихий Дон» уже в 1928 году:

Даже в столь кратком отрывке автор известного романа из цензурных соображений умудрился несколько раз исказить реальные события. Во-первых, П.А. Кусонскому в ноябре 1917 года было всего 37 лет. Он всегда был строен и сухощав, и выглядеть настолько «немолодым», чтобы это бросалось в глаза, не мог. Во-вторых, миссия П.А. Кусонского была связана с большим риском. Он выступал не просто «мальчиком на посылках», которому поручили доложить о приближении немцев к Могилёву. К Быхову подходили не немцы, а посланный специально для уничтожения арестованных генералов бронепоезд с революционными матросами. Генерал Духонин поплатился за это своевременное «предупреждение» своей жизнью. Он был растерзан матросами на вокзале в Могилёве. Выражение «отправить в штаб генерала Духонина» прочно вошло в лексикон красноармейцев. В первые годы Гражданской войны оно означало ни что иное, как безнаказанную расправу над «золотопогонными» офицерами.

Именно поэтому, выполнив поручение, П.А. Кусонский не стал возвращаться в Ставку. Вслед за Корниловым он уехал на Дон. В июне 1918 года Кусонский назначен генералом для поручений при командующем Добровольческой армией. С января 1919 года он исполняет должность генерал-квартирмейстера штаба Добровольческой армии, в июне покидает штабную работу и отправляется на фронт. Вплоть до марта 1920 года генерал Кусонский участвовал в боях, будучи начальником штаба 5-го кавалерийского корпуса Юзефовича. В противостоянии Врангель – Деникин однозначно выбрал сторону Врангеля.

В Крыму Кусонский был назначен начальником гарнизона города Симферополя, но с августа 1920 года вновь вернулся к штабной работе: возглавил штаб 3-го Армейского корпуса, затем штаб 2-й Русской Армии Врангеля.

После эвакуации из Крыма работает в штабе Главнокомандующего. Приказом от 16 февраля 1922 года П.А. Кусонский был произведен Врангелем в генерал-лейтенанты — за отличия по службе.

В 1922 году переехал в Париж. При создании генералом Врангелем Русского Общевоинского Союза в «делёжке» должностей не участвовал. Врангель вполне мог поручить опытному штабисту какой-нибудь из отделов организации, но уже в 1924-25 годах генерал Кусонский сделал свою ставку на А.П. Кутепова. Вплоть до похищения последнего в 1930 году Кусонский находился в его распоряжении, не занимая в РОВС никаких видных постов.

В эмиграции ходили упорные слухи о том, что Кутепов вовсе не был похищен агентами ИНО ОГПУ, а сам «переметнулся» на сторону Советов. Под подозрение попало всё его ближайшее окружение.

Некоторые историки и по сей день считают, что Кусонский тоже был связан с советской разведкой, вёл активную деятельность по подрыву основ РОВСоюза изнутри и добивался развала единства Белой эмиграции.

Эта версия не находит никакого подтверждения, кроме одного эпизода: участия П.А. Кусонского в похищении председателя РОВСоюза Е. К. Миллера.

Между тем, доподлинно известно, что до 1934 года Кусонский никаких постов в РОВС не занимал и никак не мог «подрывать его изнутри». С уходом начальника канцелярии Союза генерала Н.Н. Стогова Миллер сам назначил на его место Кусонского, потому что доверял ему.

Возможно, здесь сыграла роль некоторая наивность Миллера и его ближайших соратников, но тогда получается, что вокруг агента ОГПУ-НКВД весь период его деятельности находились только предатели или наивные болваны.

Начальник II отдела РОВС в Берлине генерал-майор Алексей Александрович фон Лампе в конце 1920-х – начале 30-х годов вёл активную переписку с П.А. Кусонским. Генералы знали друг друга ещё со времён совместной службы в штабе 8-й армии и находились в приятельских отношениях.

Генерал-майор фон Лампе долгое время занимал один из ключевых постов в РОВС. В 1938 году его II (немецкий) отдел был преобразован в Объединение Русских Воинских Союзов (ОРВС) – самостоятельную организацию, которая во время Второй мировой войны вела активную деятельность и открыто предлагала свои услуги нацистам в борьбе против СССР.

Возникает вопрос: почему агент ОГПУ-НКВД Кусонский не предпринял ни одной попытки завербовать своего приятеля А.А. фон Лампе или хотя бы попытаться нейтрализовать его опасный «активизм»?

Такая возможность предоставлялась Кусонскому неоднократно. Не обладая особенно гибким умом, фон Лампе проявил себя как один из самых непримиримых «реваншистов». Следуя «заветам» Врангеля, он отрицательно относился к контактам Кутепова с советскими спецслужбами и откровенно боялся вмешиваться в его «террористические» акции на территории СССР. Известно, что фон Лампе, питавший непреодолимое отвращение к «подпольной» работе, в 1927 году прямо сказал Кутепову о данном ему поручении Врангеля «присматривать» за его деятельностью. Это спровоцировало конфликт между вчерашними соратниками. В 1930 году, когда новый председатель РОВС Е.К. Миллер предложил фон Лампе взять на себя дела Кутепова в России, генерал прямо ответил, что «террористом никогда не был и учиться этому не хочет». В открытую предлагать сотрудничество такому человеку было бессмысленно.

Однако Кусонский, как никто, знал слабые места начальника II отдела РОВС. Он был хорошо знаком с его женой, Натальей Михайловной фон Лампе, знал и о том, что в 1932 году их единственная дочь Евгения заболела туберкулёзом лёгких. При отсутствии необходимых средств на лечение, у родителей не было никаких шансов её спасти. Если бы предполагаемый агент в этот период предложил чете фон Лампе работу на советскую разведку, он бы наверняка добился желаемого результата. ИНО ОГПУ, как правило, щедро оплачивал услуги своих заграничных резидентов. Но Павел Алексеевич не сделал этого. Евгения фон Лампе умерла осенью 1933 года, в возрасте девятнадцати лет.

В ответ на соболезнования Кусонского по поводу её смерти, фон Лампе пишет ему очень откровенное и полное отчаяния письмо. (ГАРФ, Ф.5853.Оп.1.Д.55.Л.43) В этом письме нет ни одного намёка на «помощь», которую мог предложить адресат семье своих давних друзей. Чуть позже от туберкулёза скончался и младший сын самого Кусонского. Туберкулёз в то время уже не был неизлечимой болезнью. Своего-то сына «агент» мог попытаться спасти?..

Куда более вероятна версия о том, что в 1930-40-е годы и Кусонский, и фон Лампе, и генерал Скоблин работали на немецкую разведку и гестапо, но этот вопрос остаётся открытым.

Во всяком случае, ни Кусонский, ни фон Лампе не приобрели себе шикарных квартир в Париже, как это сделал их общий знакомый генерал П.Н. Шатилов. Они не покупали вилл, автомобилей и не закатывали банкетов для «нужных» людей, как это регулярно проделывали генерал Скоблин и его супруга Плевицкая. Их семьи жили весьма скромно и не смогли уберечь от «болезни бедняков» даже собственных детей…

В 1934-1937 годах Кусонский занимает пост начальника военной канцелярии РОВС в Париже.

22 сентября 1937 года председатель РОВСоюза Е.К. Миллер отправился на встречу с представителями немецкого Генерального штаба, организованную генералом Скоблиным. Перед уходом он оставил на столе начальника канцелярии записку, в которой изложил свои подозрения в адрес Скоблина. Миллер просил Кусонского вскрыть конверт, если сам не вернётся в Управление через три часа. Впоследствии начальник канцелярии уверял, что он ушёл домой и о поручении Миллера попросту забыл.

Тревогу по поводу исчезновения генерала подняла его жена. В 23 часа заместитель Миллера адмирал Кедров вызвал П.А. Кусонского в Управление РОВС. После похищения прошло уже 10 часов. Кусонский вскрыл конверт с запиской в присутствии Кедрова и жены Миллера. Комендант Управления Мацылев не был извещён о содержании записки. Ничего не подозревая, он отправился за Скоблиным в гостинницу и вскоре привёз его на такси. После недолгой беседы Кусонский и Кедров решили задержать Скоблина, чтобы препроводить его в полицию. Тот, воспользовавшись их замешательством и неосведомлённостью коменданта Мацылева, выскочил в подъезд. Кедров и Кусонский последовали за ним. На лестнице было темно, и они не поняли, что Скоблин не побежал вниз, а поднялся на этаж выше, в квартиру Третьякова, также агента НКВД. Преследователи спустились на улицу и организовали поиск, который ни к чему не привёл.

Особая Комиссия по делу Скоблина под председательством генерала от кавалерии Эрдели (от 28 февраля 1938 г.) опросила всех свидетелей происшествия и сделала следующие выводы:

"Записка, оставленная генералом Миллером в полдень 22 сентября 1937 года, — единственный ключ к раскрытию тайны его исчезновения. Более раннее вскрытие этой записки, вероятно, не могло бы уже воспрепятствовать похищению генерала Миллера, но оно могло — и должно было — помешать бегству Скоблина. Поэтому Комиссия ничего не имеет добавить к следующему сделанному ей заявлению генерала Кусонского: "Считаю себя виновным в позднем вскрытии упомянутой записки, почему откровенно доложил начальнику Русского Обще-Воинского Союза о недопустимости занятия мною каких-либо ответственных должностей в РОВСе". (Журнал "Часовой" № 208 от 10 марта 1938 года)

Комиссия предпочла поверить в непростительную «оплошность» и нерасторопность начальника канцелярии при задержании Скоблина, чем признать, что разложение в рядах РОВС достигло своего предела. В похищении Миллера были замешаны офицеры-«первопоходники», которые пользовались непререкаемым авторитетом среди бывших белых воинов.

Арестованный впоследствии гестапо агент С.Н. Третьяков (Иванов) пытался свалить всю вину на Кусонского, указав на него, как на пособника НКВД, организатора и планировщика похищения. Возникает вопрос: зачем тогда Кусонскому вообще было нужно предъявлять записку Миллера и навлекать на себя подозрения? Он имел массу времени, чтобы её уничтожить, а не бегать за своим «подельником» Скоблиным среди ночи по тёмным лестницам.

Если Кусонский и принял косвенное участие в похищении, то вряд ли он сделал это по собственной воле. Его могли запугать, поставить в безвыходное положение, использовать как «пешку» в заранее спланированной игре. У генерала в СССР оставались близкие родственники. В том числе – его престарелая мать.

Что же касается Скоблина, то, по некоторым сведениям, он являлся «тройным агентом», и его роль в деле Миллера неоднозначна. Генерал Скоблин сам претендовал на ведущие роли в РОВС, вынашивал планы его реорганизации. Скоблину в 1937 году исполнилось лишь 43 года. По мнению многих «молодых» членов Союза, престарелая верхушка во главе с Е.К. Миллером давно превратила деятельность РОВС в «чайные посиделки» для военных пенсионеров. Кусонский вполне мог разделять эти взгляды.

При отсутствии прямых доказательств и улик, комиссия Эрдели сочла приемлемым снять подозрения с возможного преступника, нежели очернить невиновного.

В 1938 году П.А. Кусонский переехал в Бельгию, где никаких должностей не занимал, но работал переводчиком при новом председателе РОВСа генерале Архангельском.

В 1940 году старший сын Кусонского Алексей был насильно мобилизован французами в армию и попал в немецкий плен. Павел Алексеевич просил начальника ОРВС А.А. фон Лампе, своего старого друга, выяснить хоть что-то о его судьбе. Во Франции у Алексея осталась семья с малолетними детьми, которая не имела никаких средств к существованию. Начальник ОРВС был одновременно вице-президентом Русского Красного Креста в эмиграции и мог помочь Кусонскому в его беде. Тогда же Кусонский просит А.А. фон Лампе помочь ему отправить письмо матери в Ленинградскую область. Фон Лампе выполнил все его просьбы: отправил письмо, выяснил местонахождение Алексея и сделал всё, чтобы тот вернулся домой.

В мае 1941 года Кусонский вновь посылает фон Лампе обстоятельное послание с изложением той ситуации, в которую попали чины РОВС в Бельгии и Франции. С приходом туда нацистов председатель РОВС П.А. Архангельский оказался в полной изоляции. Ему, по выражению Кусонского, «заткнули рот», поставили под полный контроль, а за неповиновение угрожают арестом и немедленным разгоном всей организации. (ГАРФ. Ф.5853.Оп.1.Д.69.Л.120-122)

22 июня 1941 года гестапо не тронуло Архангельского, но арестовало ряд чинов РОВС в Париже и Брюсселе. Генерал Кусонский подвергся аресту и был интернирован в концлагерь Брейндонк (Бельгия). Председатель РОВС Архангельский подавал немецким оккупационным властям протесты, жалобы и просьбы об освобождении своих соратников, но это ни к чему не привело. Ни к чему не привели и переговоры А.А. фон Лампе, которые он вёл в соответствующих германских учреждениях о судьбе арестованных генералов П.А. Кусонского и П.Н. Шатилова. Руководитель Русского представительного комитета Ю.С. Жеребков, активно сотрудничавший с нацистами, ходатайствовал перед гитлеровской администрацией об освобождении русских военнопленных во Франции. Он клятвенно обещал фон Лампе освободить Кусонского в ближайшее время. Разговор Жеребкова и фон Лампе состоялся 20 или 21 августа 1941 года, а уже 22 августа Павел Алексеевич Кусонский скончался в лагере от жестоких побоев.

Сохранилась копия письма фон Лампе немецкому генералу фон Филькенхаузену, от которого непосредственно зависело освобождение генерала Кусонского. В этом письме на чистейшем немецком языке начальник ОРВС полностью ручается в лояльности арестованного генерала к оккупационному режиму и непричастности к шпионской деятельности в пользу СССР. Если бы осторожный фон Лампе не был уверен в последнем на все сто процентов, он бы никогда не позволил себе давать такие поручительства.

Тело Кусонского было выдано семье и похоронено на кладбище Уксель в Брюсселе. 30 ноября 1944 г. бельгийские власти с воинскими почестями перенесли прах генерала на почетный участок кладбища Юкль в Брюсселе.

Специально для проектов портала ХРОНОС Елена Широкова.

Далее читайте:

Первая мировая война  (система хронологических таблиц и справочников).

Участники первой мировой войны (биографический справочник).

Гражданская война 1918-1920 в России (хронологическая таблица)

Белое движение в лицах (биографический справочник).

ВСЮР

Всевеликое войско Донское 

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС