|
|
|
Курочкин Василий Степанович |
1831-1875 |
БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ |
XPOHOCВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТФОРУМ ХРОНОСАНОВОСТИ ХРОНОСАБИБЛИОТЕКА ХРОНОСАИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИБИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫСТРАНЫ И ГОСУДАРСТВАЭТНОНИМЫРЕЛИГИИ МИРАСТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫМЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯКАРТА САЙТААВТОРЫ ХРОНОСАРодственные проекты:РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙДОКУМЕНТЫ XX ВЕКАИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯПРАВИТЕЛИ МИРАВОЙНА 1812 ГОДАПЕРВАЯ МИРОВАЯСЛАВЯНСТВОЭТНОЦИКЛОПЕДИЯАПСУАРАРУССКОЕ ПОЛЕ |
Василий Степанович КурочкинКурочкин Василий Степанович (1831-1875), поэт. Родился 28 июля (9 августа н. с.) в Петербурге в семье чиновника бывшего крепостного, отпущенного "на волю" в 1813. В десятилетнем возрасте был отдан в Кадетский корпус, затем учился в Петербургском военно-учебном заведении - Дворянском полку, - которое окончил в 1849 в чине прапорщика. Был на военной службе до 1853, когда вышел в отставку. С 1857 Курочкин занимается только литературным творчеством, которое вскоре делает его известным. В эти годы он много переводит западноевропейских поэтов. Особое место в его переводческой деятельности занимали переводы из Беранже, которым он посвятил многие годы. Курочкин сумел сделать свои переводы весьма злободневными для русской политической обстановки. Они имели необыкновенный успех. Переводы, не пропущенные цензурой, ходили в списках. В 1859 - 1873 вместе с художником-карикатуристом Н.Степановым (с 1865 - самостоятельно) Курочкин издавал еженедельный сатирический журнал «Искра», имевший большой авторитет: его читали "друзья и враги". Сам поэт выступал почти в каждом номере как пародист, фельетонист (под псевдонимами), демонстрируя недюжинный сатирический талант. Курочкин был связан с революционным движением, в 1861 - 63 входил в руководство общества "Земля и воля". В 1866 более двух месяцев провел в Петропавловской крепости. В 1873 правительство закрыло журнал «Искра», и Курочкин начал сотрудничать в «Отечественных записках» у Некрасова, помещая переводы, театральные обзоры, а сатирические стихи и фельетоны - в различных газетах. В возрасте 44 лет Курочкин скоропостижно скончался 15 августа (27 н.с.) 1875. Использованы материалы кн.: Русские писатели и поэты. Краткий биографический словарь. Москва, 2000. Курочкины Василий Степанович (28.VII.1831 - 15.VIII.1875) и Николай Степанович (2.VI.1830 - 2.XII.1884) - русские поэты, журналисты, общественные деятели. Сыновья крепостного, отпущенного на волю в 1813 году. Василий Курочкин в 1859-1873 годы редактировал сатирический журнал «Искра», публиковал в нем свои стихи и фельетоны. Был тесно связан с революционным подпольем. С 1861 года - член «Земли и воли», входил в ЦК. Поэзия Курочкина - образец революционно-демократической лирики, воспевавшей труд, право труженика на независимость, высмеивавшей отрицательные стороны современной жизни. Курочкин - один из лучших переводчиков французского революционного поэта-песенника П. Ж. Беранже. Поэзия Курочкина пользовалась широкой популярностью. Николай Курочкин был ближайшим помощником брата в «Искре». В 1868-1869 годы входил в редакцию «Недели», в 1868-1874 годы заведовал библиографическим отделом «Отечественных записок». Был активным участником революционного движения. Посещал кружки петрашевцев. С 1861 года - член «Земли и воли», с 1862 года - кандидат в члены ЦК. Друг А. И. Герцена, М. А. Бакунина, П. Л. Лаврова, Д. И. Писарева, Н. К. Михайловского. Советская историческая энциклопедия. В 16 томах. — М.: Советская энциклопедия. 1973—1982. Том 8, КОШАЛА – МАЛЬТА. 1965. Перу Василия Курочкина принадлежат в частности стихи, написанные в эпоху реформ 60-х годов XIX века, но популярные и в 60-е годы XX века, во время хрущевских преобразований, они не потеряли значения и в период горбачевской перестройки. Эпоха гласности не раз наставала в России. Вряд ли поэт подозревал о том, что именно это его произведение будет столь долговечным. Но, видимо, так и проявляется истинный талант: творение переживает своего автора, оставаясь актуальным и сто лет спустя, хотя творец и создавал это стихотворение исключительно для текущего момента. ВЕЛИКИЕ ИСТИНЫ
Повсюду торжествует гласность,
Порядки старые не новы
Для варки щей нужна капуста; . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Покуда кость собака гложет,
В сей песне сорок восемь строчек. 1866 г. Василий Курочкин Стихотворения, переводы, фельетоны. Москва, 1957 г. Курочкина можно поставить наравне с НекрасовымВасилий Степанович Курочкин (1831 — 1875). По силе поэтического дарования, особенно в сатирических жанрах, В. С. Курочкина можно поставить наравне с Некрасовым. Современники отмечают благородство характера Курочкина, его щедрость. Подобно Некрасову, он материально поддерживал многих собратьев по перу, разночинцев, деятельно участвовавших в издании «Искры» 1. Отец поэта — крепостной, дворовый, отпущен был на волю барином в 1813 г., переехал из провинции в Петербург, выслужил чин коллежского асессора и стал потомственным дворянином. Будущий поэт получил возможность учиться в Кадетском корпусе, затем в Дворянском полку и в возрасте 18 лет уже имел звание прапорщика и направлен был в один из гренадерских полков. Однако к военной службе не лежала душа у Василия Курочкина, и он в 1853 г. вышел в отставку. Малоинтересной для него оказалась и канцелярская, чиновничья служба в Главном управлении путей сообщения и публичных зданий. Через четыре года он бросил и ее. Его влекли литература, творчество. Чтение было любимым занятием. Особенно он полюбил стихи. Когда мы говорим о поэтах-«некрасовцах», не нужно думать, что они читали только Некрасова, а ко всей остальной литературе испытывали равнодушие. Мы уже делали оговорку, что почти все «некрасовцы» знали иностранные языки и интересовались европейской литературой, занимались переводами. Но по преимуществу их захватывала и интересовала родная русская литература. Время накладывало оттенки на их симпатии и антипатии. В самих общественных настроениях противоборствовали различные тенденции, делавшие поэтов прошлого актуальными или менее актуальными. Для Василия Курочкина характерна наибольшая широта интересов. Пушкина он читал «с благоговением», но нельзя сказать, что он любил его. Пушкин был аксиоматически ясным, бесспорным. Но больше по сердцу Курочкину были Баратынский и Огарев, последний своими «Монологами» 40-х годов, в которых проявлялись «гамлетовские» настроения. Сильнее их обоих нравился Лермонтов. А к Некрасову было сначала только тяготение. Более того, у Курочкина — какой-то «свой» Некрасов; его гражданские стихи Курочкину казались даже малоискренними, словно «кем-то внушенными». Мы видим, что на Курочкина давит известная предвзятость по отношению к «кающемуся дворянину» Некрасову. Позднее Курочкин лучше поймет Некрасова, но все же предпочтет сатирические стихи великого поэта. Наблюдается и та- _______________ 1. См.: Быков П. В. Силуэты далекого прошлого. С. 120, 126 и др. [67] кая странная несовместимость в литературных вкусах Курочкина: не любил Ап. Майкова и чувствовал «большую нежность» к Полонскому. Первый был для него слишком холоден, а второй подкупал какой-то детской искренностью. Большое влияние на литературные вкусы Курочкина оказал известный переводчик Иринарх Введенский, преподававший словесность в Дворянском полку. Это человек 40-х годов, близкий к передовым кругам, много знающий, интересный собеседник. Тогда же, в Дворянском полку, Курочкин начал переводить веселые, колкие стихотворения Беранже. Главной заслугой Курочкина в литературном движении «шестидесятников» было издание с 1859 по 1873 г. сатирического журнала «Искра», журнала революционно-демократического направления, близкого по духу «Современнику». До 1865 г. он издавал «Искру» совместно с художником-карикатуристом Н. А. Степановым, позднее пожелавшим отделиться и издававшим юмористический журнал «Будильник». Тексты и карикатуры едко высмеивали царские реформы, засилие либеральной фразы, лицемерие, ложь, корысть. Произошли изменения и в мировоззрении Курочкина. Здесь немалую роль сыграла поездка в 1862 г. за границу, посещение Германии, Франции, Англии, Швейцарии. Существует почти достоверное предположение, что Курочкин встречался в Лондоне с Герценом, Огаревым. По возвращении на родину сблизился с Чернышевским, стал членом тайной революционной организации «Земля и воля» и вскоре был избран в ее центральный комитет. У Курочкина произвели обыск: жандармерия искала человека, который напечатал в форме прокламации гравюрный портрет М. Л. Михайлова, заковываемого в тюремные кандалы. Но это не было делом рук Курочкина, хотя он всецело сочувствовал Михайлову. За Курочкиным был учрежден секретный надзор. После покушения Каракозова на Александра II в 1866 г. Курочкин был арестован, и его два месяца продержали в Петропавловской крепости. Многих талантливых поэтов-сатириков привлек Курочкин в «Искру»: Д. Д. Минаев, В. И. Богданов, брат Н. С. Курочкин, П. И. Вейнберг, Г. Н. Жулев, Л. И. Пальмин, Н. Л. Ломан; прозаиков: Ник. и Гл. Успенские, А. И. Левитов и другие. Удалось в «Искре» напечатать произведения Герцена, а также Щедрина, Некрасова. Сатирическую «Искру» преследовала цензура. Два раза Курочкина отстраняли от поста редактора «Искры». С 1870 г. «Искра» стала выходить без иллюстраций. В текстах приходилось искать обходные пути, прибегать к эзопову языку. Приведем один характерный случай, показывающий как «Искре» удавалось обмануть цензуру. Было это тогда, когда все писатели в России трепетали перед «незабвенным» графом Муравьевым-Вешателем и сам Некрасов спасал «Современник» похвальной одой в честь графа. А «Искра» напечатала карикатуру, на [68] которой была изображена муравьиная куча возле верстового столба, а на куче — птичка-соловей. Под карикатурой — стихи: Муравьев-то, муравьев! После того как цензура пропустила карикатуру, художник сделал несколько штрихов и верстовой столб превратился в виселицу, а птица приобрела черты человеческого лица. В «Искре» была рубрика «Нам пишут», в которой высмеивались грязные дела градоначальников, губернаторов в служебном казенном мире России. Упоминать названия городов и имена «Искра», конечно, не могла себе позволить — цензура была на страже. Нельзя было разглашать и имена авторов, присылавших корреспонденции. Чтобы читатель все-таки понял, о ком и о чем идет речь, редакция «Искры» выработала свой «код». Он дошел до нас и был опубликован в советское время. При одном из обысков у Курочкина листы с «кодом» были изъяты и доставлены в III отделение. Однако в отобранных бумагах ничего предосудительного найдено не было. «Код» пролежал в архиве III отделения долгие годы и таким образом попал на страницы советского «Литературного наследства». «Искра» скрывала названия мест и имена чиновников обширного государства российского, придумывая псевдонимы: Астрахань— Тьму-Таракань, Вильно — Назимштадт (по фамилии ви ленского генерал-губернатора Назимова), Вятка — Крутогорск (по «Губернским очеркам» Щедрина), Полтава — Волчья Долина (по фамилии губернатора — Волкова, который сам имел три псевдонима: Моншерск, Индюков, Фальков), Санкт-Петербург — Тартараринск (видимо, по Петропавловке; смысл: попасть в крепость, тюрьму, в тартарары, т. е. вовсе пропасть), Тверь — Глупов (видимо, по ассоциации с произведением Щедрина). Рубрика — лица: Му-му — псковский губернатор Муравьев, Диагональ — западносибирский губернатор Дюгамель, Баклушин — херсонский губернатор Клушин 1. Авторитет «Искры» в передовых кругах русского общества был огромный. Напечататься в «Искре» считалось почетным. Ее свистящего бича боялась вся бюрократическая камарилья; попасть в «Искру» хуже, чем под суд: «В «Искру» пишете? С Вами теперь опасно и разговаривать. Как раз пропечатаете ни за что, ни про что» 2. П. Д. Боборыкин пишет в воспоминаниях, что современники обличительную силу «Искры» приравнивали к герценовскому «Колоколу». По всей России у «Искры» были коррес- _________ 1. См. из архивов курочкинской «Искры». Сообщение Н. Быховского// Литературное наследство. Т. 25/26. С. 606—617. 2. Николай Александрович Лейкин в его воспоминаниях и переписке. Спб., 1907. С. 177. [69] понденты. Но главный материал давали постоянные сотрудники, редакция и сам Курочкин. Успех был невиданный в России. Первые выступления Курочкина в печати уже в 1854 г. приветствовал «Современник»: «Едва ли что-нибудь нужно говорить в похвалу приведенным стихотворениям (...). Господину Курочкину двадцать два года. Мы советовали и советуем ему продолжать свои опыты, не спешить писать и печатать...» 1. Рецензент подавал советы, как развить литературный талант и вкус. Горячо подключился Курочкин к обсуждению всех острых вопросов современности. И, конечно, ненавистной ему была пошлая благонамеренность либеральной печати. В этой связи Курочкин пишет цикл стихотворений. Приведем лучшее из них: Так думал я назад тому полгода Ненавистна была Курочкину и всем поэтам «некрасовской школы» пошло-средняя норма либерализма. Либеральное краснобайство оказывалось ловушкой для честного, разумного мнения, неподкупного убеждения («Великие истины», 1866). Особенно ненавистна была продажная литературная братия: М. Н. Катков, Н. Ф. Павлов, Б. Н. Чичерин и больше всего В. И. Аскоченский. Последний — журналист и писатель предельно реакционного направления, издатель журнала «Домашняя беседа». Курочкин заклеймил его во многих стихотворениях под общим названием «Притчи об Аскоченском». Одна из них начинается с «перепева» лермонтовского стихотворения: «Есть речи — значенье...»: Есть речи — значенье __________ 1. Современник, 1854, № 6. С. 59. [70] В них мрак ретроградства, Миазмы цинизма, Шипенье злорадства Дошли до лиризма. Принципиально важно было поддержать свежие направления в литературе, особенно то главное из них, которое представлял «Современник». Горячо отозвался Курочкин в одной из критических статей о романе Чернышевского «Что делать?». Это был своего рода политический экзамен. Критиковал роман Ф. М. Толстой (псевдоним— Ростислав), отличавшийся политическим цинизмом. Курочкин растолковывал «проницательному читателю», чтобы он глубже изучал текст, написанный узником Петропавловской крепости. «Ты знаешь, — обращался Курочкин к читателю романа, — что здесь идет речь, как должны бы жить люди, по- человечески, как они уже могут жить, как даже некоторые уже живут, как они сходятся друг с другом, как любят, не надоедая один другому и не насилуя страстей и привязанностей, как трудятся, сохраняя уважение к чужому труду, как из этого общего труда вытекает, как необходимое последствие, общее благоденствие, счастье. Читая этот роман, ты, не без умственного наслаждения, задумывался над некоторыми его страницами и, — конец концов — ты прочел роман не без пользы для себя, следовательно, и для других. А это уже много значит» 1. Но столь открытая защита романа «Что делать?» грозила опасностями, да и обращение к «проницательному читателю» несколько искусственно. Ведь в самом романе Чернышевского «проницательный читатель» глуп. И Курочкин создает одно из лучших стихотворений, в котором высмеивает потуги «проницательного читателя» хоть что-нибудь понять в знаменитом романе. В формах обывательских кривотолков поэт приводит свои похвалы, дополняя каждый куплет рефреном с небольшими вариациями: «Нет, положительно, роман «Что делать?» нехорош». С этого резюме и начинается стихотворение, не имеющее специального заглавия. Оно построено, как тогда говорили, в «беранжеровском» духе, но абсолютно русское, на злобу дня и не на «общие места». Жена героя — что за стыд! _________ 1. Цитируем по книге: Ямпольский И. Середина века... С. 230—231. [71] Нет, я не дам жене своей Курочкин смело подчеркивал, что он сторонник «современниковского» направления. Поэт высокого политического призвания, Василий Курочкин уже в 1858 г. издал целый сборник переводов из Беранже. Это был его любимый певец. И хотя им увлекался еще В. Л. Пушкин, имя Беранже не выходило в первые ряды русской литературы. Серьезным и насущно необходимым его сделал именно Курочкин. Подготовил же его к новому прочтению Некрасов, ценивший французского песенника, и сам не раз выступавший с «куплетами», пародиями, шаржами: «Современная ода», «Нравственный человек», «Филантроп». Курочкин воспринял гражданское направление в поэзии Некрасова, и больше всего в форме сатирического пародирования. Каждый раз, когда Курочкин подражал Некрасову, он старался привнести в свои стихи нечто такое, что вело его дальше образца. Мы говорили, как Михайлов «не дотягивал» до Некрасова в разработке темы горькой доли крестьянской девушки, не раскрывал ее внутреннего мира, протеста. Но Курочкин идет дальше Некрасова в изображении «новых» и даже «необыкновенных людей», зарождающихся в «темном царстве». Таково, например, его стихотворение «Ни в мать, ни в отца»: Мать готовит тебя богачу, Тут определенно слышатся мотивы будущего «Что делать?» Чернышевского. Степень самостоятельности, независимости поэтов «некрасовской школы» от самого Некрасова надо подчеркивать постоянно. Истинные продолжатели — не подражатели, а новаторы. Тем более это выявляется в экстраординарных случаях. Так, своего _________ 1. «Куплет с рефреном—любимая форма поэта...», — пишет исследователь А. Ф. Захаркин// Захаркин А.Ф. Русские поэты второй половины XIX века. М., 1975. С. 123. [72] рода противовесом известному некрасовскому «неверному звуку» в честь Муравьева-Вешателя оказались эпиграммы Курочкина. Мы уже видели, как они подсказывали единственно верную линию поведения в сгущавшемся мраке реакции. Еще декабристы учились «в душе смеяться над царями». «Шестидесятники» вели себя еще смелее. На тему «умственных плотин» у Курочкина есть задорные стихи, дающие ориентиры обществу: Над цензурою, друзья, О вере в «реформы», конечно, сказано иронически, — они гроша не стоят, если все же Искандер нужен... Курочкин осмеливался покушаться и на государственный герб царской России — «двуглавого орла»: Я нашел, друзья, нашел, Конечно, такое стихотворение могло появиться только у Герцена в Лондоне и при жизни Курочкина в России не печаталось. Оно распространялось в списках. Курочкин умел саркастически поддерживать в обществе память о Николае I, о «незабвенном», как называли его Герцен и Огарев. Т. Г. Шевченко в дневнике много раз называл его «неудобозабываемым». Этот царь, Навуходоносор, дорого обошелся России. Ходило по рукам стихотворение, приписываемое Курочкину, «Долго нас помещики душили» (степень вероятной принадлежности его поэту очень велика; помещается в собрании стихотворений), в нем воскрешалась память о декабристах. И что характерно, это память одновременно и о Пугачеве. [73] Курочкин воспроизводит эпизоды русской освободительной борьбы. Перед нами — обработка истории поэтом, принадлежащим к демократическому лагерю. Совсем иной смысл приобретала «незабвенность» истории. Кто слыхал о 25-м годе Дух николаевского режима улавливает и высмеивает Курочкин в знаменитом для современников возгласе новейшего либерала, экономиста Е. И. Ломанского: «Мы еще не созрели». Ламанский взялся, было, с дозволения начальства руководить одним из диспутов на вольные коммерческие темы в петербургском Пассаже в 1859 г.; этот непривычный для России диспут кончился скандалом. Благоприличный суперарбитр, прекращая словесный турнир, не нашел ничего лучшего, как заявить: «С демократией надо бы подождать, для России это еще рано». Таким образом, уродливою была «оттепель» (термин Ф. И. Тютчева). Самые завзятые либералы твердили: «Крестьянам грамотность — вредна». Обсуждение каждого здравого вопроса превращалось в фарс. Самые великие истины принимали искалеченный, безобразный характер. Хамелеонами, иудами, фискалами были окружены люди свободной мысли. И публика это чувствовала, поддерживала на чтениях в пользу Литературного фонда, в пользу студенческой кассы или по другим поводам тех, кто рисковал высказываться с трибуны. Она укрепляла их дух своим энтузиазмом. Ошеломляющим успехом пользовался вольный перевод Курочкиным стихотворения Беранже «Monsieur Judas» («Господин Иуда»), едва ли не превосходящий подлинник. У Курочкина другое название: «Господин Искариотов». Долгое время стихотворение печаталось под «нейтральным» заглавием «Сплетник». Речь в нем шла о Булгариных нового времени, шпиках, тайных агентах правительства. Революционер Л.Ф. Пантелеев, член «Земли и воли», описал одно из Петербургских публичных чтений, состоявшееся в марте 1862 г. в доме Руадзе с выступлением Курочкина [74] (выступил также и Чернышевский со своими воспоминаниями о Добролюбове): «На этом же вечере В. Курочкин читал «Господин Искариотов, патриот из патриотов»; казалось, что потолок обрушится от рукоплесканий и криков, всякий раз сопровождавших рефрен: «Тише, тише, господа»: Господин Искариотов — [75] Он уж слушает вас жадно, (1861) Курочкину, как и всем «шестидесятникам», пришлось пережить горечь поражения. Но Курочкин, как и его замечательные сподвижники, твердо держался своей веры: день свободы придет. Он умел мечтать о будущем. Мечта нужна была не только ему, но и всей России. В 1862 г. он написал стихотворение «Безумцы» (перевод стихотворения знаменитого социалиста-утописта Шарля Фурье «Les foux»). Думается, в связи с этим произведением родился горьковский пламенный призыв: «Безумству храбрых поем мы песню!». А в пьесе «На дне» (1901) Актер, преодолевая подавленность и скептицизм товарищей по несчастью, восторженно-патетически цитирует стихи из Курочкина: Господа! Если к правде святой С этими стихами Россия вступала в преддверие революции 1905 года. [76] В.И. Кулешов. Русская демократическая литература 50-60-х годов XIX века. Учебное пособие для студентов высших учебных заведений, обучающихся по специальности «Русский язык и литература». Москва, Высшая школа, 1989, с. 66-76. Далее читайте:Курочкин, Николай Степанович (1830-1884), русский поэт, журналист, брат Василия. Русские писатели и поэты (биографический справочник). Сочинения:Поэты "Искры", т. 1, Л., 1955; Стихотворения. Статьи. Фельетоны, М., 1957. Литература:Ямпольский И. Г., Сатирическая журналистика 1860 гг. Журнал революционной сатиры «Искра» (1859-1873), М., 1964.
|
|
ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ |
|
ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,Редактор Вячеслав РумянцевПри цитировании давайте ссылку на ХРОНОС |
