Иоанн Лествичник

525-649

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Иоанн Лествичник

Иоанн Лествичник.
Иллюстрация с сайта http://www.ierei-korenev.ru/arhiv/vp2008.html#4-7 

О жизни и деятельности Иоанна Лествичника

В отличие от Ансельма Кентерберийского Иоанн Лествичек жил в эпоху разграничивающую конец древней и начало новой (средней) истории.

Этнографический переворот, «какой на Западе подготовил переход от древней истории к средней, постепенно совершается и на Востоке. Разница только та, что Запад вполне сделался добычей новых народов, будучи поглощен германской иммиграцией, Восток же обнаружил больше приспособляемости к новым историческим условиям и пережил критическую эпоху с меньшими для себя потерями. В борьбе с готами и гуннами империя поплатилась лишь временными потерями»[23]. В период жизни Иоанна Лестичника Византийская империя постоянно подвергалась опустошительным набегам, с одной стороны аварами[24] и славянами, а с другой, – персами. Победы Юстиниана (527 – 565) лишь сдерживали напор внешних врагов. 

В рассматриваемый нами период становления Христианства практически уже было покончено с Язычеством в Западной Римской империи и такой же процесс завершался на Востоке. В Византийской империи «сила Язычества не была еще сломлена в Александрии; новым ему ударом было растерзание нитрийскими монахами, по наущению епископа Кирилла, «мученицы язычества», прекрасной и мудрой Ипатии в 415 г. Но и после этого оно не исчезло, и только вторжение ислама положило конец заодно и ему, и христианству. После преследований Феодосия[25] центром язычества в Римской империи стали Афины; здесь в продолжение с лишком столетия языческая философия продолжала читаться с кафедр. Положил этому предел лишь император Юстиниан,[26] в 529 г. закрывший афинскую высшую школу. Последние философы-язычники (Симпликий и др.) переселились из Римской империи в соседнее царство персов, к Хосрою, и перенесли туда греческую философию, носителями которой они были, подготовляя этим позднейший расцвет арабо-персидского просвещения. По замечательному совпадению к тому же 529 г. относится уничтожение последнего языческого культа на Западе, о котором мы слышим: культа Аполлона на Кассинской горе, св. Бенедиктом, основавшим там свой знаменитый монастырь. Этот год может, таким образом, считаться предельным в истории падения Язычества»[27].

Но на повестку дня все более и более выдвигались другие два вопроса. Это, отношения откровения к разуму и науке, а также отношение к личному религиозному творчеству.

«Едва ли не самым важным по своим последствиям актом церковной мысли II – III вв. была установка отношений откровения к разуму и науке человеческой. По Христианству, главное назначение человека на земле – «спасти свою душу; для спасения души надо веровать, и истинно веровать; апостолы и христиане первых поколений были большей частью люди неученые, между тем они были образец истинной веры и несомненные святые (т. е. спасенные). Напротив, ученый и интеллигентный круг в большинстве своих представителей смотрел на евангелие свысока, как на «безумие»[C] и суеверие. Отсюда в церкви должно было явиться мнение, что для спасения души развитой разум и наука не только не нужны (ибо вера возможна и без них), а даже вредны, так как внушают умственную гордость и затрудняют смиренное принятие откровенной, превышающей разум «Божией премудрости»[D]. Сам апостол Павел не ответствен за этот взгляд: по его мнению, не «мудрость земная» сама по себе отвращает от евангелия, а нравственная глухота, обращающая лишь на службу себе земную мудрость («слово крестное юродство погибающим», которые «мнящеся быти мудрыми, обезумели»[E], а «призванным, эллинам и иудеям, Христос – Божия Сила и Божия премудрость»; (см. всю 1 главу первого послания к Коринфу); но взгляд этот несомненно был; он засвидетельствован и язычниками (Цельз[28]

говорит: «христиане твердят всем и каждому: не исследуй, а веруй; мудрость мира есть зло, а хороша глупость» и т. п.), и христианами (Климент Александрийский[29] говорит: «многие шарахаются прочь от эллинской философии, точно дети от буки, боясь, что она совратит их с истинного пути»). Когда эти строки писались и даже ранее, правота взгляда апостола языков была доказана тем, что в церковь вступил ряд лиц развитых, образованных и талантливых…    <…>

Они заметили, что хотя христианская проповедь имеет вовсе не философскую форму, но ставит и решает те же самые вопросы: где причина и цель мира? откуда зло? к чему назначен человек и что он должен делать? что ждет нас за гробом? – которыми искони задавалась философия. Но философия была уделом избранных и крайне редко давала своим адептам нравственную крепость, спокойное убеждение, что я знаю, что я и что я должен делать. А евангелие было всем доступно, и его принятие действительно вело к нравственному перерождению. Отсюда апологеты выводят, что Xристианство есть истинная, Богом открытая философия, открытая потому, что разум человеческий оказался не качественно непригоден, а количественно слаб для решения своих высших запросов; содержание откровения, таким образом, по существу рационально…  <…>

Все предлагаемое в Христианстве согласно с разумом, и наоборот, все истинно разумное в язычестве согласно с Христианствои…    <…>

Если не все кажется разумным в Христианстве, то это обман демонов: в высшем смысле разумно все, и задача богословской науки – вскрыть эту высшую разумность на пространстве всего откровения. Что это так, доказывается пророчествами о чудесных, т. е. будто бы неразумных событиях. Неразумное не может быть реальным: если эти пророчества сбывались (Христос воистину родился от Девы), то это знак, что они были разумны в высшем смысле слова. Кажущаяся неразумность тут даже неизбежна, ибо предсказание чудесного события есть чудо само по себе: ход вещей, разумный в низшем смысле слова, может предузнать и обыкновенный человек. Этими мыслями апологеты создавали церковный гнозис, или методику православного богословия, так как ими устанавливался принцип, что философия вообще приложима к религии, а совершенная философия тождественна с нею; создать такую философию есть высшая задача для христианского мыслителя. Откровение может и должно быть формулировано при помощи категорий разума, философскими терминами (принять это положение было тем легче, что уже ап. Иоанн счел возможным для изложения учения о Сыне Божием взять платоновско-филоновский термин – Логос). Однако, приступая к такой работе, богослов (это слово создано апологетами) должен постоянно контролировать себя откровением; если ему не удастся найти формулу, сохраняющую за философскими терминами их всегдашний научный смысл и вместе с тем точно отвечающую содержанию веры, то он должен признать свою частную неудачу, свою слабость, неумелость, и только если выяснится, что наши философские понятия неприложимы к содержанию веры без искажения его, то, значит, надо реформировать самую философию. Кто поступит обратно и станет ломать самое откровение, чтобы подогнать его под мерку того, что ему представляется или в философии считается неизменным и неизбежным для разума понятием, – тот еретик и должен выйти из церкви, так как он поставил свой ум выше откровения и выше учения церкви.

Таким образом, церковь еще на заре своего существования приняла все меры к охранению вверенного ей сокровища веры от всевозможных искажений и вредных воздействий со стороны окружающих духовных стихий: не отвергая огулом ни одной из них, она поставила свое откровение как мерку их истины и лжи, их угодности или неугодности Богу»[30].

В этом плане актуальным стал и вопрос об отношение к личному религиозному творчеству. Здесь вопрос ставился для церкви так: «возможны ли в послеапостольское время пророки, приносящие новые откровения, и если возможны, то, как их отличить от лжепророков? Церковь отвечала: апостольский век был исключительным веком откровения, в который сообщено было все, что нужно знать для спасения. Все писанное после них неизмеримо ниже; пророки-догматисты в будущем невозможны. Словом, в разделке с языческими религиями церковь ограничила Ветхим и Новым Заветами область писанного откровения для прошлого; в разделке с личным религиозным творчеством, стоявшим перед нею главнейшее в виде гностицизма [31], она ограничила теми же двумя Заветами область писанного откровения и для будущего. Но гностицизм редко выступал открыто; черпая элементы для своих построений из всевозможных философий и мифологий (помимо собственной фантазии), он стремился выдать их в свет под флагом тайного апостольского предания. Итак, церковь должна была отделить подлинное апостольское предание от подложного; отсюда понятно, как важно было для нее установить новозаветный канон (ветхозаветный взят был от иудейства).

Подлинность апостольских писаний удостоверялась для церкви иерархическим преданием, восходящим непрерывной цепью к самим апостолам; таким образом, догматический вопрос о достоинстве тех или других литературных памятников, как сокровищниц новозаветного откровения, совпадал с историко-литературным – о подлинности их апостольского происхождения. Поэтому и полемика с гностицизмом сводилась к указанию на то, что апостольское происхождение гностических учений не доказано и недоказуемо, а противоречие или новаторство их по отношению к подлинно апостольским памятникам очевидно; в этом их лучший суд, избавляющий церковь от необходимости пускаться в их философский анализ и критику (Ириней[32]). Отвергнув апостольское происхождение гностических учений, церковь указывала, далее, их истинные источники в несогласных с откровением мифах и философии и тем довершала свою критику (Ипполит[33]). Иной вид религиозного творчества представляют собою пророки как вдохновенные вестники гнева или милости Божией, прорицатели, обличители; такие будут возможны всегда. Но по отношению к ним надо помнить текст 1 послания Иоанна: «не всякому духу веруйте, но искушайте духи, аще от Бога суть»[F]. Если пророк говорит в исступлении, обнаруживает неевангельские нравственные понятия (немилосердие к падшим, преувеличенный аскетический дух, дикую жажду мученичества), или говорит не от имени Бога-Творца и Иисуса Христа во плоти пришедшего, или если в его вещаниях сквозит своекорыстие, или если дела его расходятся со словами – это лжепророк («Учение 12-ти апостолов», гл. XI)»[34].

К этим проблемам Христианской церкви прибавилась и еще одна, связанная с иерархическим элементом организации христианской церкви.

«Иерархическим элементом этой организации были: 1) епископы отдельных общин, 2) митрополиты, т. е. епископы главных общин каждой провинции, и 3) (будущий) папа, т. е. епископ римской общины. Этим трем иерархическим ступеням соответствуют три соборные ступени, а именно: 1) епископу – экклисия, т. е. собрание членов общины, 2) митрополиту – синод, т. е. собрание епископов всех общин, имеющих своим центром данную митрополию, и 3) папе – вселенский собор, т. е. собрание епископов всех христианских общин»[35]. Понятно, что с их заполнением должен был зародиться антагонизм между иерархическим и соборным элементами церковной организации. И в этом плане, одним их существенных моментов в борьбе за ступени в иерархии христианской церкви, был вопрос об откровении Божьем, которое одни получали, а другие не получали.

Можно предположить, что именно в этих условиях зарождалась то направление схоластики, которое пыталось согласовать учение церкви с виденным ими в откровениях. И не столько со Святым Писанием, которое в большей части не противоречило увиденному (полученному) в откровении, сколько противоречило с уже сложившимися и складывающимися догматами христианства.

При выполнении этой задачи схоласты исходили из того, что откровение отцов Церкви и получаемое впоследствии отдельными священнослужителями происходят от одного источника света – от Бога, и что поэтому между «официальной» теологией и истинной откровения противоречия не должно быть. Но с другой стороны, можно предположить, что для тех, кто находился в том или ином звании, в зависимости от положения на иерархической лестнице, постоянно вставал вопрос о том, кто же ближе к Богу, – тот, кто выше по иерархическому положению в Церкви, или те, кто получает откровение Божье?

Все выше изложенное и подвигало священнослужителей, получающих такое откровение, «маскировать» виденное в откровении.

По общему своему характеру такого рода схоласты, как бы напоминали о необходимости более тщательного прочтения откровения Отцов Церкви.  Имея в виду путем такого применения сделать доступным разуму содержание веры.

Примечания

[23] Смотри статью «Византия» в ЭС БиЭ.

[24] Авары – родственное гуннам племя урало-алтайской расы, появившееся после падения владычества гуннов на Дону и на прибрежьях Каспийского моря, к северу от Кавказа (Смотри статью в ЭС БиЭ).

[25] Феодосий II Младший – император восточной римской империи. Царствовал с 408 по 450 гг. по Р. Х. Род. в 401 г. (Смотри статью в ЭС БиЭ).

[26] Юстиниан Великий (Flavius Petrus Sabbatius Justinianus) – знаменитый император Восточной римской (Византийской) империи; правил с 527 по 565 г. после Р. Х. Жизнь его теснейшим образом связывается с мировыми событиями его времени и с многоразличными явлениями социально-политической и духовной культуры интересной и важной эпохи, как бы соединяющей судьбы древнего и нового мира; его деятельность способствовала сложению начал, оказавших глубокое воздействие на основные процессы развития европейской цивилизации (Смотри статью в ЭС БиЭ).

[27] Смотри статью «Греко-Римское язычество», §15, в ЭС БиЭ.

[28] Цельс, философ (Celsus) – философ-эклектик II века после Р. Х., по воззрениям своим эпикуреец, усвоивший идеи Платоновой школы. В своем сочинении «Sermo verus» («Истинное слово»), написанном, по всей вероятности, около 150 г. (Смотри статью в ЭС БиЭ).

[29] Климент Александрийский (Тит Флавий) – один из знаменитейших христианских ученых первых веков (умер около 217 г.). Он родился в Афинах, хорошо изучил философию Платона и стоиков; до обращения в христианство (в зрелых годах) был посвящен в языческие мистерии. Из любви к знанию он стал изучать еврейство и христианство и, убедясь в превосходстве последнего, крестился, слушал в разных местах лучших христианских учителей и, встретив в Александрии Пантена, остался при нем, а когда Пантен отправился с миссионерской целью в Индию, был избран вместо него, в 190 г., на должность главного наставника и начальника александрийского огласительного училища, с возведением в сан пресвитера. В 202 г., во время гонения Септимия Севера, он удалился в Каппадокию, и неизвестно, возвратился ли в Александрию (Смотри статью в ЭС БиЭ).

[30] Смотри статью «Христианство – всемирная религия» §11 гл. «Отношения откровения к разуму и науке» в ЭС БиЭ.

[31] Гностицизм (гностика, гнозис или гносис) – так называется совокупность религиозно-философских (теософских) систем, которые появились в течение двух первых веков нашей эры и в которых основные факты и учение христианства, оторванные от их исторической почвы, разработаны в смысле языческой (как восточной, так и эллинской) мудрости. От сродных явлений религиозно-философского синкретизма, каковы неоплатонизм, герметизм, Гностицизм отличается признанием христианских данных, а от настоящего христианства – языческим пониманием и обработкой этих данных и отрицательным отношением к историческим корням христианства в еврейской религии. В этом последнем отношении Гностицизм стоит в особенно резкой противоположности к иудействующим сектам в христианстве с одной стороны, а с другой стороны – к каббале, которая представляет языческую обработку специфически еврейских религиозных данных [Некоторые писатели, напр. Баур, говорят об «иудейской гнозе» (помимо каббалы), но это более соответствует априорным схемам этих писателей, нежели исторической действительности.] (См. ст. в ЭС БиЭ).

[32] Ириней, святой отец церкви – святой отец церкви II в., малоазиатский грек (род. около 130 г.); около 160 г. послан Поликарпом, епископом Смирнским, в Галлию для проповеди христианства; с 177 г. был епископом Лионским. Скончался мученически во время гонения Септимия Севера, около 202 г.

[33] Ипполит, христианский богослов – епископ православного меньшинства римских христиан в первой половине III в. (годы рождения и кончины неизвестны), проведший большую часть жизни вне Рима по причине господства в нем в то время ереси Ноэта, которую поддерживали занимавшие один за другим епископскую кафедру Рима Зеферин и Каллист (201 – 223 гг.). Ученик Иринея Лионского и Оригена, Ипполит – ученейший из христианских богословов и после Оригена самый плодовитый и разносторонний христианский писатель трех первых веков.

[34] Смотри статью «Христианство – всемирная религия» §11 гл. «Отношение к личному религиозному творчеству» в ЭС БиЭ.

[35] Там же, §8

Вернуться на главную страницу Иоанна Лествичника

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС