Делагарди Яков Понтус

1583 -1652

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Якоб Понтуссон Делагарди

Швед из южнофранцузского рода

Якоб Понтуссон Делагарди (1583—1652). Его отец Понтус Делагарди происходил из южнофранцузского рода д'Эскупери (d’Escoperie), внесенного в списки дворян Лангедока в ХIII веке. Фамилию Делагарди (de la Gardie) он принял по имени родового замка во Франции. Отказавшись от духовной карьеры, он поступил на военную службу сначала к датскому, а потом к шведскому королю. Понтус Делагарди отличился в Ливонской войне, стал наместником Лифляндии и Эстляндии. В 1582 г. он подписал Плюсское перемирие с Россией, а в 1585 г., возвращаясь с переговоров с русскими уполномоченными, утонул в реке Нарове.

Мать Якоба София Юлленельм, умершая вскоре после его рождения, была побочной дочерью Юхана III. Таким образом, он был не только племянником Карла IX, но и сводным братом Сигизмунда III, то есть принадлежал к высшей шведской аристократии.

Рано потеряв родителей, он провел детство у родственников в Финляндии и Эстляндии. По достижении 18 лет он был произведен в полковники и принял участие в войне с Польшей за Остзейские провинции. Получив под командование Норландский полк, он вместе со своим двоюродным братом внебрачным сыном Карла IX Карлом Юлленельмом оборонял ливонскую крепость Вольмар на реке Гауе. В 1601 г. она была взята польскими войсками, и Делагарди попал в плен. Четырехлетнее пребывание в плену обернулось для него не только вынужденной бездеятельностью, но и значительными долгами, поскольку он сам должен был оплачивать свое содержание. Освободившись из плена, он в 1606 г. поступил на службу к Морицу Оранскому, под руководством которого прошел хорошую военную школу. Впоследствии во многом благодаря Делагарди, шведская армия взяла на вооружение систему обучения солдат, принципы дислокации и новый порядок ведения боя, характерные для нидерландской военной системы.

Во время пребывания в Голландии он пытался содействовать заключению брака между принцем Морицем Оранским и дочерью Юхана III принцессой Анной. Заключение такого брака могло привести к утверждению Оранской династии на шведском троне. Потом это было поставлено ему в вину. Его пребывание в Нидерландах приписывали враждебным Карлу IX намерениям, с чем связывали его освобождение из плена.

Генрих IV предлагал Делагарди поступить на французскую службу, но он вернулся в Швецию, получил звание генерал-лейтенанта и был назначен командиром шведского вспомогательного корпуса и направленного в Россию для оказания помощи правительству Василия Шуйского.

В марте 1609 г. он прибыл в Выборг, откуда начал свой «анабасис» в Россию. Среди кондотьеров его корпуса, набранных во многих европейских землях, национальные, главным образом, финские подразделения составляли около 40% от общего количества наемников. Состоявшая из профессионалов армия Делагарди обладала высокими боевыми качествами, но ее моральные качества были невысоки. Ее пребывание в России было ознаменовано не только победами и поражениями, но и неповиновением и массовым дезертирством и переходами на сторону противника. Тем не менее, в марте 1610 г. войска Делагарди и Скопина-Шуйского вошли в Москву. 18 марта Василий Шуйский устроил прием в честь Делагарди в Грановитой палате, он был первым, кто предстал перед царем с оружием.

Вскоре в Москве распространились слухи о зависти и неприязни, которые Василий Шуйский питал к племяннику. Делагарди предостерегал Скопина и уговаривал его как можно скорее оставить Москву и выступить к Смоленску против Сигизмунда. Узнав о болезни друга, он послал к нему своих врачей и искренне оплакал его кончину: «Пошел со двора горько плача и захлебываясь от слез, говорил: Люди московские! Уже не увидеть мне больше такого государя не только на Руси вашей, но и в моей Немецкой земле, даже и среди королей».

После внезапной смерти Михаила Скопина-Шуйского Делагарди вместе с Дмитрием Шуйским выступил на помощь Г.Валуеву и Ф.Елецкому. осажденным гетманом С.Жолкевским в Цареве Займище. Делагарди не любил Дмитрия Шуйского, и только в интересах Швеции вынужден был воевать под его командованием. 24 июня 1610 г. у села Клушина русско-шведская армия потерпела поражение. Перед сражением Делагарди говорил Жолкевскому: "Когда я был взят в плен при Вольмаре, гетман подарил мне рысью шубу, а у меня теперь есть для него соболья, которой я его отдарю". Очевидно, на этот раз он надеялся взять гетмана в плен. Однако поквитаться с ним за Вольмар ему не удалось. Потерпев сокрушительное поражение, Делагарди заключил с гетманом соглашение и с небольшим отрядом ушел в Финляндию, откуда руководил военными операциями по взятию Ладоги и Корелы.

Летом 1611 г. Делагарди вновь подошел к Новгороду и вступил в переговоры с новгородскими властями и представителем ополчения В.Бутурлиным. После того как переговоры зашли в тупик, он взял Новгород штурмом и заставил новгородские власти подписать с ним договор, по условиям которого новгородцы признавали шведского короля своим покровителем.

Но подписав договор, Делагарди не поспешил на помощь ополчению, а остался в Новгороде. В этой связи Н.М.Карамзин заметил: «Делагарди предпочел город державе ... Если бы он неукоснительно присоединился к нашему войску под столицей, чтобы усилить Ляпунова, разделить с ним славу успеха, отразить Ходкевича, восстановить Россию, то венец Мономаховый, исторгнутый из рук литовских, возвратился бы, вероятно, потомству варяжскому, и брат Густава Адольфа или сам Адольф в освобожденной Москве законно избранный, законно утвержденный Великою Думою Земской, включил бы Россию в систему держав, которые через несколько лет основали равновесие Европы до времен новейших».

Взяв управление Новгородом и Новгородскими землями в свои руки, Делагарди понимал, что удержать их в своих руках гораздо труднее, чем завоевать. Поэтому управление оккупированными территориями осуществлялось на основании русских законов и, как правило, русскими воеводами, дьяками и старостами. Но почти все они дублировались шведскими чиновниками. Фискальная практика шведской администрации опиралась на русские традиции, налоги взимались по старым писцовым книгам. Чтобы привлечь на свою сторону дворянство и новгородскую верхушку, шведы широко использовали раздачи земель.

Постепенно шведы овладели ситуацией, до конца 1611 г. они вместе с новгородцами под предлогом защиты города от «воровских людей» подчинили значительную часть Новгородской земли — Шелонскую, Водскую и Деревскую пятины.

В Новгороде Делагарди еще раз попытался сыграть роль «кингмейкера». Он всеми силами пытался добиться выполнения решения Совета ополчения об избрании на русский престол шведского принца Карла Филиппа и стать создателем новой правящей династии в России. Ожидая приезда принца в Новгород, он готовился к чеканке монет с его именем и составляет проект нового герба Новгорода. Изображение двуглавого орла в шведском гербе Новгорода означало претензию на все Русское государство. Два ключа, очевидно, символизировали контроль над побережьем на Балтике и на Русском Севере, который мечтали установить шведские короли.

По мнению шведского историка Бенгта Янгфельдта, осуществление этого решения «изменило бы не только карту, но и историю Европы». Однако династические планы Делагарди не встретили одобрения в Стокгольме. Густав II Адольф медлил с решением этого вопроса, задерживая выезд Карла Филиппа в Россию. После избрания Михаила Романова Делагарди склонялся к миру с Россией и советовал королю начать мирные переговоры с новым московским руководством.

Именно с ним в 1615 г. Д.Меррик вел переговоры о снятии осады Пскова. Новгородцы называли Делагарди «разумным боярином» и отмечали, что к миру «сходительнее всех Яков Пунтусов». Он не проявлял особого усердия в том, чтобы привести новгородцев к присяге шведскому королю. Это отметили в 1615 г. посланные в Москву новгородцы: «Как был в Новгороде Яков Пунтусов, и писал король к нему о том, чтоб ему привести новгородцев ко кресту на королевское имя, и Яков им о том говорил, а при Якове не столь жестоко, как ныне Эверт Горн».

Для того чтобы лучше представлять ситуацию в России, Делагарди выучил русский язык и даже пытался создать свою агентурную сеть. В качестве эксперта он принял участие в русско-шведских переговорах 1616—1617 гг. и поставил свою подпись под Столбовским договором, по условиям которого его войска в марте 1617 г. оставили Новгород. Среди трофеев, вывезенных им из Новгорода, были документы Новгородской приказной избы и печать Новгородского государства. Однако вопреки желанию короля он не вывез из Новгорода бронзовые врата Софийского собора, которые, как полагал Густав Адольф, были взяты новгородцами в Сигтуне в XII в.

В России Делагарди занимался также коммерцией, в частности меховой торговлей, только летом 1610 г. из Новгорода в Швецию было доставлено 25 сороков соболей — 1000 шкурок общей стоимостью 3660 руб. (10980 риксдалеров — 7420 гульденов), благодаря чему Я.Делагарди быстро избавился от своих долгов. Не удивительно что, уехав в Россию, обремененный долгами, он довольно быстро избавился от них, вернулся домой вполне обеспеченным че­ловеком и «построил себе великий и богатый каменный замок недалеко от Стокгольма, а в городе ... палаты медью крытые».

Война в России позволила Делагарди сделать стремительную карьеру. Он стал маршалом и членом Государственного совета, а по возвращении в Швецию получил ленные владения в Нотебургском и Кексгольмском уездах, пост наместника в Таллинне и генерал-губернатора Лифляндии, в 1630 г. возглавил Военную коллегию, в 1632 г. стал членом Регентского совета при малолетней королеве Кристине. В семейном архиве Делагарди сохранились ценные до­кументы по истории России.

В 1618 г. Якоб женился на представительнице знатного дворянского рода Эббе Брахе, в которую когда-то был влюблен Густав Адольф. У них было 14 детей, наибольшую известность из которых получил старший сын канцлер Магнус Габриель Делагарди. Он был не только выдающимся государственным деятелем, полководцем, но и меценатом. По его инициативе Григорий Котошихин написал свое знаменитое сочинение о России, а риксисториограф Юхан Видекинд издал «Историю десятилетней шведско-московитской войны».

Память о пребывании Делагарди в России сохранилась в литературных памятниках о Смуте, русском фольклоре, исторической иконографии (лицевые списки «Сказания об иконе Тихвинской Богоматери»), а также топонимике Ижорской земли («мост Понтуса» и «Понтусова гора» во Всеволожском районе).

В январе 1800 г. внук Якоба Делагарди граф Якоб Густав Делагарди, назначенный посланником в Вену, встретился в Праге с А.В.Суворовым. Прославленный полководец сказал окружавшим его и русским и австрийским офицерам: «Известно ли вам, что граф потомок того знаменитаго Якова Делагарди, которого русские боялись как чорта? Чаще и лучше никто их не разбивал».

Печатается по материалам кн.: Коваленко Г.М. Клушинское сражение 1610 г. Великий Новгород, 2007. С. 46 - 50.

Сын побочной дочери шведского короля

Делагарди Яков Понтус (швед. Jаkob Pontius de la Gardi) (1583 -1652), граф, швед. генерал и политич. деятель, сын побочной дочери швед. кор. Юхана III Вазы и швед. военачальника П. Делагарди. Род в 1583. Прославился в польско-швед. войне за Ливонию, но в сражении под Вольмаром попал в плен и провёл в польск. плену 4 года. В 1605 уехал на службу к наместнику Нидерландов принцу Морицу Оранскому, общепризнанному законодателю в военном искусстве того времени. Здесь он настолько отличился, что франц. кор. Генрих IV пригласил его к себе на службу. Однако Д. предпочёл службу на родине. Согласно Выборгскому договору (1609) царя Василия Шуйского со швед. кор. Карлом IX, возглавил 15-тыс. вспомогат. корпус наёмников, направленный в Новгород Великий в распоряжение боярина и воеводы кн. М. В. Скопина-Шуйского для борьбы со Лжедмитрием II и поддерживавшими его поляками.

В кон. мар. 1609 швед. войско во главе с 26-летним Д. и опытными военачальниками Э. Горном, Х. Сомме, А. Курком, А. Бойе подошло к Новгороду. Оставив гл. силы в Тёсове, он с небольшим отрядом прибыл в Новгород, где ему была устроена торжеств. встреча. Здесь Скопин-Шуйский подтвердил своей подписью Выборгский договор и выплатил часть жалованья наёмному войску. Армия Д. состояла из солдат-профессионалов различных национальностей: шведов, финнов, немцев, англичан, шотландцев, французов и др. Однако, обладая хорошими боевыми качествами, армия эта отличалась чрезвычайной неустойчивостью в моральном отношении. В мае начался совместный поход рус. и швед. войск к Москве. В апреле Скопин с 2- тыс. войском выступил из Новгорода. А 10 мая из Тёсова вышло 10-тыс. войско Д. Совместными усилиями был взят ряд городов, но под Тверью в войске наемников начался мятеж, вызванный задержкой выплаты жалованья, и Д. был вынужден повернуть назад. Продолжить наступление рус. престол и советовал им избрать в цари одного из сыновей швед. короля или кого-нибудь из его родственников или друзей, если они не хотят избранника из своей среды. И далее гл. роль в действиях Д., прежде всего в организации интервенции, сыграли его личные интересы. Когда генерал узнал, что Боранова с обозом задержали рус. власти, он потребовал немедленно освободить своего посыльного и вернуть обоз, но получил отказ. Тогда Д. блокировал важнейшие новг. торг. артерии и, захватив Ладогу, перекрыл торг. путь по р. Волхов. По его приказу были арестованы рус. купцы в Ревеле и Выборге. Это оказалось началом открытой швед. интервенции на северо-западе России.

В нач. 1611 письма Д. к рус. властям Новгорода и Орешка становятся всё более угрожающими. Он запугивает воеводу Орешка, удерживающего обоз, что возьмёт город штурмом, в резких выражениях требует у новг. воеводы кн. И. Н. Одоевского-Мнихи «отпустить к нему Меншика Боранова с товарищи со всею казной», обещая уйти из Ореховецкого уезда и «дворян и детей боярских со всеми товары отпустить». В мае рус. власти отпустили Боранова. Усилия Д., направленные на его освобождение, свидетельствовали о том, что груз, к-рый он вёз, был для генерала очень важен и он готов был поставить на карту ради него жизни многих тыс. людей. Спустя 6 лет на мирных переговорах он продолжал жаловаться на то, что тогда его «ограбили донага». Несмотря на то что новгородцы пошли ему навстречу, Д. вторгся в пределы новг. земли. В нач. мар. 1611 пала Корела, и граф послал в Новгород Коброна выяснить, намерены ли новгородцы соблюдать Выборгский договор и считают ли они шведов по-прежнему своими союзниками. Не получив определённого ответа, Д. переждал мову монастырю. В то время, когда власти бездействовали и не принимали никаких мер, чтобы дать отпор шведам, а купцы ездили торговать в швед. лагерь, простые новгородцы начали борьбу. Они прятали продовольствие и фураж, оказывали шведам вооружённое сопротивление. В 1-й пол. июля произошло 2 крупных столкновения со шведами под стенами города. Наконец, на рассвете 16 июля шведы начали штурм города. Начав его отвлекающей атакой с юго-востока, они нанесли главный удар с запада. У Д. не было осадной артиллерии, поэтому он решил прибегнуть к испытанной тактике: взорвать ворота петардами, после чего неожиданно атаковать. Гл. ставку он делал на неожиданность. Шведам не удалось взять штурмом укрепления Окольного города, т. к. петардист был убит, и взорвать ворота они не смогли. Новгородская летопись сообщает, что шведам помог попавший к ним в плен некто Ивашка Шваль, к-рый тайком пробрался в город и открыл Дудинцевы ворота. Защитники города отступили по валу к башням и вели оттуда огонь. В осажденном детинце собрался военный совет. Донесения дьяков и воевод были неутешительны. В кремле не было запасов провианта и боеприпасов. Кормить ратников и мирных жителей, укрывшихся в детинце, было нечем. Крепостные орудия молчали, т. к. не было пороха. Кроме того, в распоряжении Д. была теперь трофейная артиллерия. Учитывая все это, воевода Одоевский и митр. Исидор приняли решение о прекращении сопротивления.

17 июля шведы, заключив с новг. властями соглашение о перемирии, вошли в кремль, после чего ещё неделю шли переговоры об условиях соглашения. Договор был заключён 25 июля от имени Новгородского государства и шведского короля. Его преамбула содержала ссылку на решение Совета всей земли от 23 июня. Он подтверждал Тявзинский мир 1595 и Выборгский договор 1609, но отличался от них прежде всего тем, что признавал швед. короля покровителем России и предусматривал избрание одного из его сыновей великим князем Новгородского государства, а также Московского и Владимирского государств, если они захотят присоединиться к Новгороду. Особый упор делался на союз против Польши. Специально oгoваривалось сохранение православной религии и «старины» в судопроизводстве. До прибытия шведского принца в Новгород управление новгородской земл ёй переходило в руки Д., а митрополит Исидор и князь Одоевский должны были «держать с ним совет». Ни одна из сторон, заключивших договор, не была в полной мере удовлетворена им. Д. не знал, одобрят ли в Стокгольме его план создания новой правящей династии в России и как отнесётся Первое ополчение к захвату Новгорода и заключению договора. Не случайно он лишь через месяц известил Карла IX о взятии Новгорода и подписании договора. Его опасения были не напрасны. Правящие круги Швеции были заинтересованы прежде всего в территориальной экспансии. Поэтому Густав II Адольф, сменивший Карла IX, не торопился сажать на московский трон своего брата Карла-Филиппа и разъяснял Д., что приносить захватнические планы Швеции в жертву династической политике не следует.

Сосредоточив в своих руках всю полноту власти над оккупированными новгородскими территориями, Д. пытался объединить русские земли вокруг Новгородского государства и заручиться поддержкой короля в осуществлении своих планов создания новой династии. Когда новгородское посольство во главе с архимандритом Никандром прибыло в Стокгольм, чтобы просить короля отпустить одного из его сыновей в Новгород, Карла IX уже не было в живых, а новое внешнеполитическое руководство не было едино в отношении династических планов Д. Только что коронованный Густав II Адольф в основании шведско-русской династии видел удобное орудие проведения своей восточной политики, но лишь с точки зрения территориальных приобретений. Д. понимал, что удержать завоёванные земли гораздо труднее, чем завоевать их, и потому стремился расположить к себе население, управляя оккупированными территориями на основании русских законов и, как правило, через русских воевод, дьяков, старост и т. п. Однако почти все воеводы и приказные всех рангов дублировались швед. военными и гражданскими чиновниками. Источники сохранили названия «немецкий воевода», «немецкий комендант», «немецкий пристав», «немецкий подьячий». Налоги, взимаемые на содержание шведских войск, поначалу были сравнительно невелики, а войскам было предписано не обижать местное население. Фискальная практика шведской администрации опиралась на сложившиеся русские традиции, налоги собирались по старым писцовым книгам. Заинтересованное в получении доходов с сельского населения, шведское командование продолжало закрепостительную политику царского правительства в отношении крестьян, предписывая «старых крестьян из погостов никуда не выпускать».

Чтобы привлечь на свою сторону дворянство и новг. верхушку, шведы широко использовали земельные пожалования. Только кн. Одоевский-Мниха получил в 1612 весь Славятинский погост. Вместе с ним крупные поместья получили П. Якушкин, кн. О. Оболенский, С. Отрепьев, У. Лупандин, Б. Дубровский, Г. Негановский, П. Григорьев. Всего в поместья было роздано более 5000 четв. земель. Перед штурмом Новгорода Д. обещал солдатам выплатить жалованье и сулил богатую добычу. Однако, войдя в детинец, шведы нашли в нём множество пушек, но мало боеприпасов, продовольствия и только 500 руб. в казне. Чтобы решить финансовые проблемы и обеспечить содержание войск, швед. власти прибегли к «порче монеты». По примеру своих соперников поляков, шведы, использовав оказавшиеся в их распоряжении подлинные штемпели, стали выпускать легковесные монеты с именем Василия Шуйского. После избрания в рус. цари Михаила Фёдоровича Романова (1613) и провала нового Выборгского договора в том же году относительно подтверждения прав швед. королевича Карла-Филиппа на рус. престол Д. был отозван из Новгорода, и на смену ему прибыл ген. Э. Горн. Д. ещё раз побывал в Новгороде (1614), безуспешно уговаривая новгородцев присягнуть упом. Карлу-Филиппу, а затем участвовал в швед.-рус. переговорах о мире (1616- 1617), завершившихся Столбовским договором, за который король возвёл Д. в граф. достоинство. В 1630 назначен президентом военной коллегии и подготовил Швецию к участию в Тридцатилетней вейне. После гибели Густава II Адольфа (1632) стал верным сторонником канцлера Оксеншерны. Умер в 1652, оставив сына Магнуса-Габриэля.

Владимир Богуславский

Материал из кн.: "Славянская энциклопедия. XVII век". М., ОЛМА-ПРЕСС. 2004.

Здесь читайте:

Исторические лица Швеции, (биографический указатель).

История Швеции из Большой советской энциклопедии (справочная статья).

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС