Бестужев Александр Александрович

1797-1837

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Александр Александрович Бестужев

1

Александр Александрович Бестужев-Марлинский (1797—1837) окончил в 1813 г. Горный кадетский корпус и в 1816 г. поступил в лейб-гвардии Драгунский полк. За участие в декабристском движении он сначала содержался в Петропавловской крепости и в форте «Слава» в Финляндии, а в 1827 г. был сослан на поселение в Якутск. В 1829 г. Бестужев был по его просьбе переведен на Кавказ рядовым. В начале августа 1829 г. он прибыл в Тифлис и 18 августа был отправлен на фронт происходившей тогда войны с Турцией, в район Эрзерума, и был зачислен рядовым в 41-й егерский полк. Тем временем, 2 сентября 1829 г., в Адрианополе был заключен мир с Турцией, и в том же сентябре Бестужев вернулся в Тифлис. В конце 1829 г. он получил назначение в Дербент, куда отправился через Ганджу (ныне Кировабад [Ныне Гянджа, 2024 г.]), Шемаху и Кубу. Приехав в Дербент, Бестужев был зачислен в десятый Грузинский линейный батальон, несший здесь гарнизонную службу.

В 1831 г. Дербент был осажден отрядами первого имама Кази-Муллы. Один из участников обороны крепости свидетельствует, что Бестужев своей храбростью «обращал на себя особенное внимание не только начальства, но и жителей Дербента» 1. Осада Дербента была описана Бестужевым в его «Письмах из Дагестана» 2. В том же 1831 г. Бестужев принял участие в военной экспедиции генерала Н. П. Панкратьева в глубь

_____

1. П. Пржецлавский, Воспоминания о блокаде Дербента в 1831 году, «Военный сборник», 1864, 2.— Написано по воспоминаниям А. Я. Васильева, сына бывшего начальника Бестужева в Дербенте, командира 10-го Грузинского линейного батальона, подполковника Я. Е. Васильева. А. Я. Ваоильев был в 1831 г. молодым офицером и дружил с Бестужевым.

2. А. Марлинский, Полное собрание сочинений, т. II, ч. 6, изд. 4, СПб., 1847.— Мы в дальнейшем везде ссылаемся на это издание сочинений Бестужева в четырех томах, каждый «з которых делится «а три части, имеющие общую нумерацию.

[158]

Рис. 2. Дом, в котором жил в Дербенте А. А. Бестужев-Марлинский. На доме мемориальная доска с барельефом Бестужева и надписью: «Здесь в 1830—1834 гг., находясь в ссылке, жил писатель, декабрист, А. А. Бестужев-Марлинский». (Застекленная галерея с передней каменной стеной н окном является современной пристройкой.)

Дагестана, что дало ему возможность познакомиться с довольно обширной частью территории Дагестана, с различными его народами и с рядом его селений. Этот поход Бестужев описал в тех же «Письмах из Дагестана» 1.

В июне — июле 1833 г. Бестужев совершил из Дербента поездку в горы совместно с полковником Ф. И. Гене, производившим военно-топографические работы в Южном Дагестане, причем Бестужев побывал в лезгинских селениях Казикумухе, Курахе и Чирахе, а также в знаменитом даргинском селении Кубачи. Об этой поездке Бестужев несколько раз упоминает в своей переписке с братом Павлом и со своим издателем К. А. Полевым 2. Любопытно следующее. Не получая доступа в некоторые районы Южного Дагестана, Гене собирался отправиться туда переодетым, под видом горца. Бестужев, как он замечает в письме к Павлу от 30 июня, также собирался поехать переодетым в Аварию и Табасарань, видимо, с тем же Гене. Ту же поездку имеет в виду, очевидно, Бестужев, сообщая в письме к Павлу от 17 августа, что он наме-

_____

1. А. Марлинский. Полное собрание сочинений, т. II, ч. 6, стр. 87—160.

2. См. письма Бестужева от 15 июня к брату Павлу и к К. А. Полевому, а также от 30 июня, 12 июля и 17 августа 1833 г. к Павлу: М. Семевский, А. А. Бестужев (Марлинский), «Отечественные записки», 1860, 6. (Здесь в тексте письма к Павлу от 15 июня напечатано, что он едет «с Генерал.»; это, очевидно, неверно прочитано; следует: «с Гене»; кстати сказать, генералы на Кавказе в горы с рядовыми не ездили!).

[159]

ревался вновь Поехать в горы с Гене, но командир Отдельного Кавказ-ского корпуса (Г. В. Розен) не дал на это разрешения 1.

В 1832 г. в Дербенте на квартире Бестужева, в его присутствии, произошло нечаянное самоубийство его приятельницы, молодой девушки, Ольги Васильевны Нестерцовой. После окончания в 1834 г. следствия по этому делу Бестужев был по его просьбе переведен на Западный Кавказ. Поездка его из Дербента через Северный Азербайджан в Тифлис в апреле 1834 г. была описана Бестужевым в ряде путевых очерков 2.

Меняя воинские части и места пребывания, Бестужев в течение 1834—1837 гг. побывал, временами участвуя в военных действиях, в различных местах Западной Грузии, Черноморского побережья и на Кубани. В мае 1837 г. Бестужев принял участие в действиях отряда под командованием декабриста В. Д. Вольховского и во время штурма мыса Адлер был убит 3.

2

Очутившись в Сибири, в Якутске, Бестужев стал заниматься изучением края, языка и этнографии якутов 4. Немецкий физик Георг-Адольф

_____

1. Федор Иванович Гене (ум. 1838), с которым ездил Бестужев, служил на Кавказе с 1819 г. Произведя в 1833 г. военно-топографические работы <в южном Дагестане, он впервые обследовал ряд местностей. Впоследствии, в 1836 г., Гене выполнил овое намерение посетить остававшиеся недоступными районы Дагестана и проник переодетым в Аварию, но в селении Чох был опознан и задержан, однако, бежал. Записка Гене, содержащая сведения о части горного Дагестана, обследованной им в 1833 г., опубликована в сборнике: «История, география и этнография Дагестана, XVIII— XIX вв., Архивные материалы», т., 1958, стр. 337—352.

2. А. Марлинский, Полное собрание сочинений, т. IV, ч. 10, стр. 5—83.

3. О нем (приводим только ту литературу о Бестужеве, которая имеет отношение к его пребыванию на Кавказе): М. П. Алексеев, Этюды о Марлинсхом, Иркутск, 1928; A.П. Верже, А А. Бестужев в Пятигорске в 1835 г., «Русская старина», 1880, 10; B. Васильев, Бестужев-Марлинский на Кавказе, Краснодар, 1939; М. А. Васильев, Декабрист А. А. Бестужев как писатель-этнограф, «Научно-педагогический сборник», 1926, -I .(Восточный Педагогический институт в Казани); Е. Г. Вейденбаум, Александр Бестужев на Кавказе, «Кавказ», 1898, 29; перепечатано в книге: Е. Г. Вейденбаум, Кавказские этюды, Тифлис, 1901; Е. И. Козибский, К биографии А. А. Бестужева-Марлинского, «Русский архив», 1905, II; Я. И. Костенецкий, А. А. Бестужев (Марлинский), Из воспоминаний, «Русская старина», 1900, 11; «Могила Ольги Нестерцовой», в книге: «Памятники времен утверждения русского владычества на Кавказе», вып. II, Тифлис, 1909, стр. 116—121; о. Л. Модзалевский, К биографии А. А. Бестужева-Марлинского, «Былое», 1906, 11; Письмо Бестужева В. Д. Вольховсхому, «Харьковские губернские ведомости», 1891, 10 апреля; К. А. Полевой, Письма А. А. Бестужева к Н. А. и К. А Полевым, писанные в 1831—1837 годах; с предисловием, «Русский вестник», 1861, 4; А. В. Попов, Русские писатели на Кавказе. А. А. Бестужев-Марлинский, вып. I, Баку, 1949; IP. Potockl, Ostatnie chwile Marlinskiego, «Atheneum» (Vilno), V, 1845, 1; В. Потто. А. А. Марлинский (Бестужев), «Кавказ», 1897, 316, 322, 334, 345; В. Савинов, Куда девался Марлинский, «Семейный круг», 1858, 1 (осталось нам недоступным); М. Семевский, А А. Бестужев (Марлинский), «Отечественные записки», 1860, 5—7; М. Семевский, Александр Бестужев на Кавказе, 1829—1837; Неизданные письма его к матери, сестрам и братьям, «Русский вестник», 1870, 6, 7; «Русский биографический словарь», 1900; И. Фон-дер-Ховен, Мое знакомство с декабристами и другими замечательными личностями, служившими рядовыми в Кавказских войсках в 1835—36 годах, «Древняя и новая Россия», 1877, 2; К. Черный, Бестужев-Марлинский (Писатели-декабристы на Кавказе), «Ставропольский альманах», 2, 1947.

4. См. А. Л. Богданова, Творчество Бестужева-Марлинского в Сибири, «Ученые записки Новосибирского Гос. Педагогического института», III, 1946; В. К. Соколова, Взгляды и исследования декабристов в области этнографии и фольклора, СЭ, 1953, 2; перепечатано в книге: «Очерки истории русской этнографии, фольклористики и антропологии», вып. I, М., 1956.

[160]

Эрман 1, совершавший в 1828—1830 годы кругосветное путешествие, посетивший в начале 1829 г. Якутск и познакомившийся там с Бестужевым, пишет, что после всего пережитого Бестужев «утешался... изучением того замечательного окружения, в котором он жил. Он зарисовывал и записывал различные обычаи якутов и замышлял остаток своей жизни посвятить изучению языка якутов и этнографических вопросов, с их бытом связанных» 2.

На сибирские, в частности якутские, темы Бестужевым было написано три произведения: «Отрывки из рассказов о Сибири» 3, имеющие раз-ностороннее содержание, «Сибирские нравы» 4 — описание якутского празднества исыах, «Саатырь, якутская баллада» 5, на сюжет якутского фольклора, и «Письмо к доктору Эрману»  6; письмо это, написанное уже в Дербенте, в первой своей части посвящено описанию жизни и быта Якутска.

Кавказом Бестужев интересовался еще задолго до того, как он попал туда поневоле. В 1823 г. он прочитал вышедшую в том же году книгу С. М. Броневского «Новейшие географические и исторические известия о Кавказе», — первое в русской литературе общее сочинение о Кавказе и его народах. В своей статье «Взгляд на русскую словесность в течение 1823 года», напечатанной в «Полярной звезде» на 1824 г., Бестужев дал о книге Броневэкого хвалебный отзыв 7. Но очень характерно, что, пожив на Кавказе и лучше ознакомившись с его историей и этнографией, Бестужев, упомянув о той же книге Броневского в «Рассказе офицера, бывшего в плену у горцев», отозвался о ней уже весьма критически 8.

Существуют и иные, прямые и косвенные, свидетельства давнего интереса Бестужева к Кавказу.

Неизвестно, к какому времени относится знакомство Бестужева с другими сочинениями, касающимися Кавказа, но в его произведениях встречаются упоминания длинного ряда авторов, писавших о Кавказе: Барбаро, делла Вале, Тавернье, Стрейса, Шардена, Кантемира-Байера, С. Гмелина, Гюльденштедта, Рейнеггса, Клапрота, Гамба и, наконец, современника Бестужева — Г. В. Новицкого. Читал также Бестужев, как он об этом упоминает, «Тифлисские ведомости» — первую русскую газету на Кавказе, издававшуюся с 1828 по 1832 г. другом Пушкина П. С. Санковским и ссыльным декабристом В. Д. Сухоруковым, печатавшую большой и разнообразный материал по истории и этнографии Кавказа 9. Можно, таким образом, сказать, что Бестужев обладал довольно обширной начитанностью в области существовавшей тогда литературы о Кавказе.

_____

1. Георг-Адольф Эрман (1806—1877), с 1834 г. профессор физики Берлинского университета; с 1841 по 1867 г. издавал в Берлине журнал «Archiv fur wissenschaftliche Kunde von Russland»; вышло 25 томов.

2. A. Erman, Reise um die Erde durch Nord-Asien und die beide Oceane in den Jahren 1828, 1829 und 1830 ausgeffihrt, I Abteilung, II Band. Reise von Tobolsk bis zum Ochoz- ker Meere in Jahre 1829, Berlin, 1838, S. 275.

3. А. Марлинский, Полное собрание сочинений, т. I, ч. 1, стр. 115—141.

4. Там же. т. II, ч. 1, стр. 163—165.

5.  Там же, т. IV, ч. 11, стр. 79—83 и 109 — этнографические примечания к этой балладе.

6. Там же, т. I, ч. 3, стр. 139—162.

7. Там же, т. IV, ч. 11, стр. 113.

8. Там же, т. II, ч. 6, стр. 169.

9. См. об этой газете: М. О. Косвен, Материалы по истории этнографического изучения Кавказа в русской науке, «Кавказский этнографический сборник», т. I, 1955, стр. 317—318; т. II, 1958, стр. 206.

[161]

Очутившись в Дербенте, Бестужев, видимо, специально принялся за серьезное изучение истории и этнографии Кавказа. Он придавал этому важнейшее значение. «Для человека, — писал Бестужев в „Рассказе офицера, бывшего в плену у горцев", — самое нужное, самая поучительная статья, есть человек, и нам хотелось бы лучше знать настоящие нравы, обычаи, привычки горцев» 1.

Между тем весьма критически оценивал Бестужев существующие сведения о Кавказе, равно как и отношение к изучению Кавказа тех людей, которые могли бы и в сущности должны бы этим интересоваться и заниматься. «Что сказать вам о племенах Кавказа? — писал Бестужев Эрману. — О них так много вздоров говорили путешественники и так мало знают их соседи — русские» 2.

«Мы жалуемся, — начинает Бестужев свой „Рассказ офицера, бывшего в плену у горцев», — что нет у нас порядочных сведений о народах Кавказа... Да кто же в том виноват, если не мы сами? Тридцать лет владеем всеми выходами из ущелий; тридцать лет опоясываем угорья стальною цепью штыков, и до сих пор офицеры наши вместо полезных или по крайней мере занимательных известий вывозили с Кавказа одни шашки, наговицы да пояски под чернью. Самые испытательные выучивались плясать лезгинку, но далее того — ни зерна. В России я встретился с одним заслуженным штаб-офицером, который на все мои расспросы о Грузии, в которой терся он лет двенадцать, умел только отвечать, что там очень дешевы фазаны. Признаться, за такими познаниями не стоило ездить далеко. Да и здесь, теперь, слушая хладнокровные толки товарищей, подумаешь, что в этой стране вовсе нечего узнавать, что о действиях русских не стоит помнить, и между тем никакой край мира не может быть столь нов для философа, для историка, для романтика» 3.

Естественным образом считая, что элементарным условием подлинного изучения страны, ее истории и пр. является знание местного языка, Бестужев стал изучать господствовавший в Дербенте, как и во всем Южном Дагестане, вместе с тем и вообще широко распространенный, азербайджанский язык. Правильно оценив роль этого языка, в частности его чисто практическое влечение, Бестужев в одном из своих произведений писал: «...с ним (с азербайджанским языком. — М. К.), как с французским в Европе, можно пройти в конец всю Азию» 4.

Бестужев собирался также, судя по его письмам, изучить арабский и персидский языка. Азербайджанским языком он, видимо, овладел в достаточной мере и довольно свободно на этом языке говорил. Поэтому он с полным основанием мог писать о себе: «Меня очень любят татары 5 за то, что я не чуждаюсь их обычаев, говорю их языком» 6.

Помимо изучения литературы о Кавказе, помимо непосредственного наблюдения жизни и быта его народов, Бестужев очень много мог получить от своего, видимо, обширного круга кавказских знакомых. Бестужев очень легко сходился с людьми. Ряд указаний говорят о том, что, живя в Дербенте, он сблизился с представителями местной азербайджанской

_____

1. А. Марлинский, Полное собрание сочинений, т. II, ч. 6, стр. 169.

2. Там же, т. I, ч. 3, стр. 151.

3. Там же, т. II, ч. 6, стр. 167.

4.  А. Марлинский, Красное покрывало. Полное собрание сочинений, т. I, ч. 2, стр. 114, примеч.

 5. «Татарами» в те времена называли азербайджанцев, а также нередко и дагестанцев.

6. А. Марлинский, Письма из Дагестана, Полное собрание сочинений, т. II, ч. 6, стр. 107.

[162]

и дагестанской интеллигенции, в частности с проживавшими там учеными-востоковедами. Еще под Эрзерумом, в 1829 г., Бестужев познакомился с выдающимся азербайджанским ученым Абас-Кули Бакихановым, о котором он упоминает в своем рассказе «Военный антикварий» 1. Вновь встретился Бестужев с Бакихановым в 1831 г. в отряде генерала Панкратьева.

Немало сведений о Кавказе мог сообщить Бестужеву комендант Дербентской крепости, майор Ф. А. Шнитников, культурный и образованный человек, с которым и со всем семейством которого Бестужев был в самых дружеских отношениях 2. Вместе со Шнитниковым Бестужев совершил небольшую экскурсию для осмотра развалин начинающейся от Дербента так называемой Кавказской стены. Об этой поездке Бестужев рассказал в очерке «Кавказская стена» 3. Содержащееся здесь описание — первое после того описания этого археологического памятника, которое было сделано впервые в начале XVIII века, во время Петровского похода в Дагестан, Д. К. Кантемиром 4.

Знаменательные места кавказских писаний Бестужева, в частности его «Рассказа офицера, бывшего в плену у горцев», составляют его горячие призывы ко всем, посещающим Кавказ, в особенности находящимся там на службе офицерам, заняться описанием своих наблюдений. Далеко не удовлетворительные с нашей современной точки зрения в смысле методическом, эти призывы Бестужева вне сомнения оказали большое влияние и сыграли свою роль в развитии русского кавказоведения.

Бестужевым была написана на Кавказе большая часть всех его произведений, причем все они написаны на кавказские темы. Из этих кавказских произведений наиболее значительны, к тому же наиболее крупные и имевшие наибольший успех, повести: «Амалат-бек» и «Мулла-Нур».

Повесть «Амалат-бек» 5 имеет в основе своего сюжета подлинное происшествие. Впрочем, история эта остается достоверным образом совершенно неисследованной и фигурирующие в литературе ее версии большей частью воспроизводят рассказ Бестужева. Бестужев руководствовался легендой, к тому же усилив романтические элементы этой легенды. Все же персонажи данной повести Бестужева и основа ее сюжета подлинно историчны. Герой повести — Амалат-бек, кумык, сын Аббаса, феодального владельца селения Буйнакск. Аббас был двоюродным братом тарковского шамхала Мехти и, как старший в роде, мог считаться наследником шамхальского престола. Амалат-бек был племянником Мехти, в то же время его зятем и в свою очередь был претендентом на шамхальство. Амалат-бек первоначально стоял на стороне России, но затем, не видя у русских поддержки своих претензий на шамхаль-

____

1. А. Марлинский, Полное собрание сочинений, т. II, ч. 4, стр. 142,

2. Федор Александрович Шнитников (1793—1837), с 1807 г. служил в Се¬нате, в 1813 г. поступил на военную службу, с 1822 г. на Кавказе, участвовал в войне с Персией 1826—1828 гг.- с 1828 по 1831 г. состоял комендантом г. Кубы, с 1832 по 1837 г. — комендант Дербентской крепости; в 1837 г., командуя батальоном Апшеронского полка и участвуя в военных действиях в Дагестане, умер от ран. Он автор описания Кубинской провинции (1832 г.); напечатано в книге: «История, география и этнография Дагестана», стр. 329—334.— Бестужев неоднократно упоминает о Шнитникове и его семье в своих письмах с Кавказа.

3. А. Марлинский, Полное собрание сочинений, т. II, ч. 6, стр. 223—234.

4.  Описание Кантемира (на латинском языке) было издано только в 1885 г.; на основании преимущественно описания Кантемира, по его рукописи, сведения о Кавказской стене опубликовал впервые академик Г. 3. Байер в 1728 г. Бестужев, судя по его ссылке, был знаком с этой публикацией.

5. А. Марлинский, Полное собрание сочинений, т. II, ч. 2, стр. 3—165.

[163]

ский престол, стал участвовать во враждебных действиях против России. Как гласит легенда, Амалат в то время был в разводе со своей женой — дочерью шамхала и был влюблен в дочь аварского хана Султан-Ахмета, Салтанету. В 1819 г. Амалат попал в плен к русским и подлежал суровой каре, но возглавлявший тогда военные действия в Дагестане А. П. Ермолов, уступив просьбам своего начальника штаба, полковника Е. И. Вер- ховского, отдал Амалата ему на поруки. Верховский и Амалат стали друзьями, жили вместе в Тифлисе, и когда Верховский был в 1822 г. назначен в Дагестан командиром Кюринского полка, Амалат приехал с ним.

Согласно легенде, Амалат, не забыв о Салтанете и домогаясь ее руки, вступил в тайную связь с Султан-Ахметом, бывшим ярым противником России, взялся убить Верховского, назначенного тогда командующим войсками Северного Дагестана, и в доказательство привезти Султан-Ахмету голову убитого. В 1823 г., возвращаясь с Верховским из похода в глубь Дагестана, по дороге из Губдена к Утемишу, Амалат действительно убил Верховского и затем исполнил свое обязательство, привезя в Аварию голову убитого. Но как раз в то время Султан-Ахмет умер, ему наследовала ханша, державшаяся русской ориентации, и жертва Амалата оказалась напрасной. Дальнейшая судьба Амалата неизвестна. По слухам, он некоторое время продолжал участвовать в военных действиях против России в Дагестане и в Чечне, затем бежал в Турцию, участвовал в обороне Анапы и был убит при ее штурме русскими войсками в 1828 г. 1.

Герой другой повести Бестужева — «Мулла-Нур» 2 также персонаж исторический, хотя, кроме распространенной в Дагестане и воспринятой Бестужевым легенды, ничего достоверного о нем неизвестно. Мулла-Нур — качаг (от тюркск. качты, «бежал»), то же, что абрек на Северном Кавказе, т. е. человек, совершивший преступление, бежавший в горы и поневоле сделавшийся разбойником. Эти абреки или качаги иногда действительно превращались в борцов за справедливость, покровителей угнетенных и мстителей эксплуататорам. Таким именно романтическим разбойником рисует Бестужев Мулла-Нура. Описанная Бестужевым якобы личная встреча его в апреле 1834 г. на пути, из Кубы в Тифлис с Муллой-Нуром в Тенгинском ущелье, о чем он говорит и в самой повести и в своих путевых очерках 1834 г., маловероятна и представляет собой, очевидно, поэтический вымысел автора.

Чисто этнографический характер имеют очерки Бестужева: «Шах Гуссейн, праздник мусульман шагидов в Дербенте» 3, живописный рассказ, основанный на непосредственном наблюдении, и «Рассказ офицера, бывшего в плену у горцев» 4, содержащий две этнографические характеристики аварских племенных групп — койсубулинцев и богучемонов. В основе этих описаний лежит, вероятно, подлинный рассказ быв-

_____

1. История Амалат-бека известна в разных версиях: Н. Дубровин, История войны и владычества русских на Кавказе, т. VI, СПб., 1888; по указателю; «Утверждение русского владычества на Кавказе», т. III, ч. 1, Тифлис, 1904, стр. 606—616; «Памятники времен утверждения русского владычества на Кавказе», вып. II, Тифлис. 1909, стр. 108—116. — Возлюбленная Амалата Салтакет впоследствии вышла замуж за наследника Мехти, сделавшегося в свою очередь тарковским шамхалом, стала шамхальшей, затем была оставлена мужем и умерла в Дербенте а 1846 или 1848 г.

2. А. Марлинский, Полное собрание сочинений, т. III, ч. 9, стр. 3—189.

3. Там же, т. I, ч. 1, стр. 143—150.

4. Там же, т. II, ч. 6, стр. 167—221.

[164]

шего пленного. Сюжет рассказа «Красное покрывало» 1 — любовь азербайджанки к русскому офицеру и месть ей за это ее соплеменника. В значительной мере этнографическое содержание имеет написанное в Дербенте «Письмо к доктору Эрману» 2, большая часть которого относится к Кавказу. Об очерке Бестужева «Кавказская стена» мы уже говорили.

Очерк «Подвиг Овечкина и Щербины за Кавказом» 3 примечателен следующим. Содержание его составляет эпизод из военных действий в Дагестане в 1819 г. при защите русского укрепления у лезгинского селения Чирах в тогдашнем Кюринском ханстве. Маленький гарнизон этого укрепления стойко выдержал осаду кюринцев, причем командир гарнизона штабс-капитан П. Е. Овечкин был тяжело ранен, а поручик Щербина убит. Эпизоду этому была придана сугубо героическая окраска, которую и воспроизвел в своем очерке Бестужев 4. Но с этим очерком связано следующее характерное для Бестужева, как исследователя, обстоятельство. Этот рассказ Бестужев написал еще в Петербурге и напечатал в «Северной пчеле» в 1825 г., в № 84, от 14 июля. Во время поездки своей в 1833 г. с полковником Гене в горы Бестужев был в Чирахе и здесь на месте проверив некоторые детали, исправил для нового издания свой рассказ. Об этом он писал К. А. Полевому: «Я написал его (этот рассказ. — М. К.) со слов и неверно, но теперь поверил все на месте — надобно исправить» 5.

3

Следующая история одной статьи Бестужева составляет последнюю страницу многострадальной истории его литературной деятельности на Кавказе.

Осенью 1834 г. Бестужев принял участие в одном военном походе за Кубань, описал этот поход в небольшой статье и послал ее в журнал «Северная пчела». Судьбу этой статьи раскрывает выявленное нами в ЦГВИА дело, носящее название: «По записке г.-а. [генерал-адъютанта] графа Бенкендорфа о статье под заглавием „Письмо из отряда, действующего за Кубанью", предполагаемой напечатать в „Северной пчеле"; здесь же о наблюдении за перепиской Бестужева с Полевым» (ЦГВИА, ф. 1, Канцелярии Военного министерства, св. 967, д. 9772, 1834 г., на 7 лл.). Содержание этого дела состоит в следующем.

26 ноября 1834 г. шеф жандармов А. X. Бенкендорф препроводил военному министру А. И. Чернышеву полученную им (от кого — не говорится) статью под вышеуказанным заглавием и просил уведомить его, с возвращением статьи, может ли она быть напечатана в «Северной пчеле». Чернышев ответил Бенкендорфу, с возвращением статьи, что статья Бестужева была доложена Николаю I и «его величество изволил найти оную, хотя весьма любопытною, но за всем тем считает неудоб-

_____

1. Там же. т. I. ч. 2, стр. 109—120.

2. Там же. т. I. ч. 3. стр. 139—162.

3. Там же, т. II, ч. 6, стр. 161—166.

4. Существуют различные версии этого описания, причем более поздние воспроизводят рассхаз Бестужева: Н. Дубровин, указ. соч., т. VI, стр. 379—381; A. Л. Богуславский, История Апшеронсхого полка, т. I, СПб., 1894; «Памятники времен утверждения русского владычества на Кавказе», вып. II, Тифлис, 1909, стр. 130— 136; глава «Чирахское укрепление».

5. Письмо, не датированное, из Дербента, по возвращении из поездки с Гене, «Русский вестник», 1861, 4, стр. 446—447.

[165]

ным напечатать ее как в отношении политическом, так в особенности и потому, что от правительства об описанной в ней экспедиции ничего официального объявлено не было».

Статья Бестужева, о которой идет речь, имеет довольно узкий характер военной корреспонденции и написана в приподнятом хвалебном тоне. Бестужев уже до того, в течение 1832 г., печатал в «Северной пчеле» свои «Письма из Дагестана», представляющие собой совершенно аналогичные новой статье военные корреспонденции с описанием военных действий в Дагестане, о которых также «от правительства... ничего официального объявлено не было», причем эти письма Бестужева перепечатывались сугубо официальным «Русским инвалидом». Таким образом, этот мотив Николая представлял собой вздорную отговорку.

Что имел в виду Николай, считая «неудобным» опубликовать статью Бестужева «в отношении политическом»? Это соображение могло означать, по понятиям царя, только «неудобство» появления в печати имени декабриста в качестве автора, либо вообще в каком бы то ни было положительном качестве.

Итак, статья Бестужева была запрещена 1.

Аппетит приходит во время еды, и запрещение одной статьи Бестужева коронованному и некоронованному жандармам показалось мало. Получив резолюцию Николая по письму Бенкендорфа, Чернышев через несколько дней, в начале декабря 1834 г., уже по собственной инициативе, обращается к царю с докладом, спрашивая, «не благоугодно ли будет... повелеть..., чтобы все, что будет прислано от Бестужева о сей экспедиции, не было нигде печатаемо». Николай охотно 8 декабря 1834 г. повелевает: «Исполнить».

Но жандармский аппетит разгорается еще больше. У Чернышева с царем, видимо, произошел особый разговор о Бестужеве, результатом чего явился ряд новых охранительных мероприятий.

9 декабря 1834 г. Чернышев «по высочайшему повелению» сообщает секретно князю Александру Николаевичу Голицыну, знаменитому ханже и мракобесу, занимавшему в то время должность главноначальствующего над почтовым департаментом, т. е. ведавшему перлюстрацией писем, что царю «благоугодно, дабы обращено было особенное внимание на переписку Александра Бестужева с Полевым» 2.

И этого мало. 10 декабря 1834 г. Чернышев, опять-таки «по высочайшему повелению» и неукоснительно «секретно», сообщает Бенкендорфу, что царю «благоугодно, дабы обращено было строгое внимание на все вообще сочинения Александра Бестужева, предполагаемые им к изданию

_____

1. Она увидела свет лишь 43 года спустя. В № 9 «Русского архива» за 1877 г., стр. 106—109, была напечатана статья под заголовком: «А. Марлинский, К истории покорения Кавказа, Письмо из отряда, действующего за Кубанью, Окт. 24 дня 1834 г. Берег Черного моря». Редакция журнала за подписью П. И. Бартенева снабдила эту публикацию следующим примечанием: «Письмо это было написано для обнародования в „Северной пчеле", как значится в своеручном подлиннике известного А. А. Бестужева-Марлинского; но тогдашняя цензура почему-то не дозволила его к печати. Мы получили его от наследников покойного Михаила Макс. Попова» (М. М. Попов — писатель и одновременно чиновник III Отделения собственной е. и. в. канцелярии; умер в 1871 г. — М К ). — Мы знаем теперь, что «цензура», о которой говорит Бартенев , была воплощена в лице Николая I.

2. Бестужев находился в переписке с обоими братьями Полевыми — Николаем и Ксенофонтом Алексеевичами (см. публикацию писем Бестужева к ним за 1831— 1837 гг., «Русский вестник», 1861, 3—4). Здесь имеется в виду, очевидно, более известный — Николай Алексеевич, ставший в 1834 г., после закрытия издававшегося им «Московского телеграфа», соредактором, вместе с Н. А. Гречем, «Северной пчелы».

[166]

в свет, и чтобы оне без особого и строгого просмотра нигде печатаемы не были».

И, наконец, еще одно мероприятие. На другой день, 11 декабря 1834 г., управляющий канцелярией Военного министерства сообщает то же, что уже было сообщено Бенкендорфу, военному цензору полковнику Е. А. Ризенкампфу.

Узнал ли обо всех этих махинациях сам Бестужев? Видимо, да. Об этом можно судить по следующему. В письме от 3 января 1835 г. из Ставрополя к К. А. Полевому, посланном через своего приятеля Н. В. Шимановского, Бестужев, между прочим, писал: «Он расскажет вам о моем заездном быту в Ставрополе, о моих отношениях к начальству, об участи моих описаний похода к Черному морю» 1.

Если это действительно так, то такого рода известие не могло не усугубить того подавленного состояния, в котором тогда находился Бестужев, и должно было сыграть свою роль в его трагической гибели.

* * *

А. А. Бестужев не был ни историком, ни этнографом. Не был он также и специалистом-кавказоведом. Вместе с тем его произведения относятся к области литературы художественной, а не научной. Однако, все его кавказские повести и очерки показывают его напряженный и весьма серьезный интерес к Кавказу и народам Кавказа, к их истории, обычаям, фольклору. Во всех его кавказских произведениях рассеяно множество исторических данных и этнографических, подчас чрезвычайно метких, наблюдений. Хотя у него и встречаются характеристики, оценки и сентенции, отдающие великодержавным духом, все-таки во всех его кавказских писаниях сказывается его глубокое уважение к народам Кавказа. «Я топтал снега Кавказа, — писал Бестужев 24 декабря 1831 г. к братьям Николаю и Михаилу в Сибирь, — я дрался с сынами его — достойные враги!.. Как искусно умеют они сражаться и геройски решаются умирать!» 2.

Ряд данных указывает на то, что Бестужев серьезно изучал языки, историю и этнографию Кавказа, и быть может, если бы судьба сохранила его на более продолжительное время на Кавказе, он стал бы действительно подлинным кавказоведом. Во всяком случае и при данном состоянии его кавказских произведений Бестужев по праву может занять место среди кавказоведов.

Наибольшее значение Бестужева-Марлинского в истории кавказоведения заключается в том, что своими увлекательными кавказскими повестями, рассказами и письмами, начавшими появляться в печати с 1831 года 3 и имевшими, как известно, громадный успех, он, с одной стороны, первым в широкой русской литературе сообщил кой-какие сведения о народах Кавказа, с другой стороны, не только содействовал оживлению и распространению в русском обществе интереса к Кавказу и его народам, но и у многих своих читателей вызвал этот интерес впервые. Немало молодых людей того времени, что называется, «начитавшись Mapлинского», устремились на Кавказ.

______

1. «Русский вестник», 1861, 4, стр. 467.

2. «Отечественные записки», I860,7, стр. 45.

3. В этом году в «Тифлисских ведомостях» были напечатаны два произведения Бестужева: «Красное покрывало», за подписью «А. Б.», и «Рассказ офицера, бывшего в плену у горцев», без подписи.

[167]

Наконец, как уже было нами отмечено, Бестужев несомненно оказал влияние на развитие русского кавказоведения. Его укоризны по адресу офицеров, проходящих мимо того, что они видят на Кавказе, его призывы к ним заняться описанием наблюдаемого несомненно нашли живой отклик среди русского офицерства, служившего на Кавказе в 30—40-х годах XIX века. Не будет, быть может, преувеличением сказать, что тот подъем историко-этнографического кавказоведения, который имел место в 40-х годах XIX века, в известной мере связан с влиянием кавказских произведений Марлинского и его призывами.

[168]

Цитируется по изд.: Косвен М.О. Этнография и история Кавказа. Исследования и материалы. М., 1961, с. 158-168.

Вернуться на главную страницу Бестужева-Марлинского

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС