Алексей Михайлович Тишайший

1629-1676

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Алексей Михайлович

Павел Рыженко. Великий князь Алексей Михайлович

Алексей Михайлович — царь, сын царя Михаила Фёдоровича от брака с Евдокией Лукьяновной Стрешневой. Род. 19 мар. 1629. На престол взошёл после смерти отца (1645). Его правление оказалось особенно тяжёлой порой для Русского государства: долгая и трудная война, постоянные внутр. смуты и беспорядки, отсутствие денег — всё это наложило мрачный отпечаток на царствование А. М. Между тем до сих пор Москва не знала такого живого, впечатлительного, доброго и мягкого государя, как А. М. Он был одним из образованнейших людей моск. общества: прекрасно знал церк. и светскую литературу своего времени и до тонкостей усвоил книжный язык. Чтение развило в нём глубокую и сознательную религиозность: он часто молился, строго соблюдал посты, знал все церк. уставы и очень заботился о спасении своей души. Интересы царя были очень разнообразны: его занимали и политика, и война (он даже писал мемуары о польск. войне), и соколиная охота, и садоводство, и театральные представления. Добродушный, ласковый, приветливый ко всем, он недаром получил прозвище «тишайший». Если из-за вспыльчивого характера и случалось ему кого-либо обидеть или благодаря склонности к весельюи проказам жестоко подшутить над кемнибудь, то он старался загладить обиду, смягчить неловкую выходку. В те грубые времена эта мягкость нрава и доброта в человеке, облечённом высшей властью, были большой редкостью. Вот, напр., что писал близкому человеку сам царь об одной из своих безобидных, как ему казалось, забав во время пребывания в с. Коломенское: «Извещаю тебя, што тем утешаюся, што стольников купаю ежеутро в пруде... кто не поспеет к моему смотру, таки того и купаю, да после купания жалую, зову их ежедень, у меня купальщики те ядят вдоволь, а иные говорят: мы-де нароком не поспеем, таки-дe и нас выкупают да за стол посадят; многие нароком не поспевают». Поскольку дело было зимой, шутка царя выглядит довольно жестокой, однако, судя по всему, она нисколько не обижала его приближённых, т. к. он смягчал её лаской. Подобным же образом действовал он и в др. случаях. Добродушие царя особенно сказывалось в домашней жизни: он был прекрасным семьянином и жил со своей супругой Maрией Ильиничной душа в душу. А. М. был из тех людей, которые желали, чтобы не только у них, но и у всех близких было на душе светло и радостно. Чувство изящного у него было тоже сильно развито: он любил своё Коломенское за красивое местоположение; любил до страсти соблюдать обряды. Цар. выходы в церковь, церемонии во время больших праздников, приёмы иноземных послов и своих бояр — всё это происходило при нём по строго установленному чину и гораздо торжественнее и пышнее, чем у прежних государей. Вся жизнь царя представляла как бы один стройный обряд. Мельчайшие подробности церемоний или церк. службы занимали его порой не менее, чем гос. дела. Каждый день проводил в церкви часов по пять, клал усердно земные поклоны, весьма ревностно соблюдал посты. По словам современников, «в Великий пост царь Алексей обедал только три раза в неделю, а именно: в четверток, субботу и воскресенье, в остальные же дни кушал по куску чернаго хлеба с солью, по соленому грибу и огурцу... Рыбу он ел только два раза в Великий пост и соблюдал все семь недель поста... Сверх обычных постов, он ничего мясного не ел по понедельникам, средам, и пятницам,— одним словом, ни один монах не превзойдет его в строгости постничества». На утренней заре, часа в четыре, вставал он с постели; начиналось утреннее моленное поклонение иконе того святого, память которого чтилась в тот день, чтение какого- нибудь назидательнаго слова; затем происходило шествие к заутрене. После того приходили бояре, били челом государю, вели разговор о делах и все за царем шли к обедне; в праздники цар. выходы были торжественнее, пышнее и с соблюдением известного чина; в соответствии с праздником одевалась и различная одежда, более или менее пышная. После обедни царь занимался делами: ему читались доклады и челобитные; в известные дни происходили заседания Боярской думы. По полудни дела заканчивались и следовал цар. обед. Затем царь спал до вечерни; потом шёл к вечерне, после которой проводил время уже в своём домашнем кругу, играл в шахматы или слушал рассказы бывалых людей о различных диковинах в чужих краях. Обычно так и шла изо дня в день цар. жизнь, ровно, чинно и благочестиво; она служила образцом и для бояр. Этот жизненный уклад чуть видоизменялся лишь в большие праздники да во время при- ёмов важных иноземных послов. «Рождество, Крещение, Вербное воскресенье и Пасха — вот важнейшие праздники, когда церк. службы, церемонии и все обряды царской жизни совершались особенно великолепно. В большие праздники царь раздавал милостыню, посещал заключённых, выкупал должников, прощал преступников... Все русские люди в то время считали своей обязанностью творить в праздничные дни разные благодеяния и богоугодные дела. К сожалению, это нередко обращалось лишь в один обряд. Алексей Михайлович дорожил царским величием: оно, соединенное с блеском и пышностью, пленяло его; на выходах его сопровождали бояре, разные придворные чины и рынды в их роскошных уборах. Всех иноземцев поражало величие московского двора. “Двор московского государя,— говорил английский писатель Карлейл, посещавший Москву,— так красив и держится в таком порядке, что едва ли найдется хоть один из всех христианских монархов, который превосходил бы в этом московского. Все сосредоточивается около двора. Подданные, пораженные его блеском, приучаются благоговеть пред ним...”. Казалось, в лице Алексея Михайловича соединились многие лучшие свойства русского человека, и он являлся как бы представителем русского добродушия, мягкости и набожности. Но, несмотря на все доброжелательство царя, несмотря на прекрасные свойства души,— он не мог сделать счастливым свой народ, водворить в государстве порядок и благоустройство. Он полагал, что можно достигнуть всего этого, сохраняя старый строй жизни, и слишком был доверчив к людям, и при том крайне податлив; а многие этим-то и пользовались: честных людей, хороших советников и прямых слуг было у него мало; а людей, сколько-нибудь образованных и проницательных государственных деятелей, еще меньше. Этим и надо объяснить, почему в это время мы видим столько бед и неурядиц в Московском государстве... Царь Алексей по своей мягкой природе постоянно нуждался в советниках; он всем сердцем привязывался к людям, близко стоявшим к нему, легко поддавался их влиянию». Таким близким лицом в начале царствования был его воспитатель («дядька») боярин Б. И. Морозов, в течение 3 лет фактически управлявший государством, поскольку на престол А. М. вступил в 16 лет. Молодой царь находился под сильным влиянием дядьки — человека способного и опытного администратора, но «неумевшего возвыситься до того, чтобы не быть временщиком» и приносившего общие интересы в жертву своим личным выгодам. Произвол и лихоимство ставленников Морозова вызвали волнение в Москве (1648), беспорядки в Соль-Вычегодске и бунт в Устюге Великом. А. М. вынужден был пожертвовать своим воспитателем и отправил его в ссылку в Кирилло-Белозерский монастырь. Новое окружение царя привело его к мысли об улучшении законодательства и суд. системы. Для составления нового кодекса был созван Земский собор (1647), результатом работ к-рого явилось опубликованное в мае 1649 «Уложение, по которому суд и росправа во всяких делах в Российском государстве производится». «Уложение» распространялось на все сферы жизни тогдашней России и удовлетворяло осн. требования дворян (о бессрочном сыске беглых крестьян и др.) и верхушки посада (ликвидация беломестных слобод и др.). Народ. массы ответили антифеод. борьбой, принявшей в тот период особенно широкие размеры: законодательная деятельность А. М., хотя и основанная на земских челобитьях, не могла, однако, предотвратить бунтов, восстаний и беспорядков, продолжавшихся в течение всего царствования («соляной» и «медный» бунты, восстания в Новгороде Великом и Пскове, выступления башкир, крестьянская война под руководством С. Разина и др.). Большинство выступлений происходило из-за экономич. неурядиц и имело местный характер, за исключением «разинщины», явившейся результатом недовольства народа всем обществ. строем и имевшей характер общегос. смуты. Недостаток средств у пр-ва А. М. и удручающее экономич. положение народа привели царя и его Думу к мысли о финан. реформе. Но, как бы следуя изречению политика наших дней (хотели как лучше, а получилось как всегда), сначала произвольно увеличили курс ходившей монеты (клеймённый казной серебр. ефимок стоимостью в 42—50 коп. должен был приниматься за рубль), а затем пустили в оборот (1656) медные деньги, одинаковой формы и величины с серебряными, выпущенные по одной цене с последними. Мера эта, применённая крайне неумело, привела к постепенному исчезновению из обращения серебра, к обесцениванию медных денег, к страшному вздорожанию продуктов и, наконец, к открытому бунту в Москве (июль 1662), для усмирения к-рого пришлось прибегнуть к военной силе, и волнения были жестоко подавлены. В 1663 медные деньги были отменены, но операция эта успела катастрофически сказаться на благосостоянии народа. А. М. стал сам принимать значит. участие в делах гос. управления. Созданный им Приказ тайных дел (1654—1676) подчинялся непосредственно царю и осуществлял контроль над гoc. управлением. А. М. сам читал челобитные и др. документы, писал или редактировал многие важные указы и первым (после Бориса Годунова) из рус. царей стал собственноручно подписывать их. Пр-во А. М. поощряло пром. деятельность, поддерживало отечеств. купечество, защищая его от конкуренции иностр. купцов. Были приняты Таможенный (1653) и Новоторговый (1667) уставы, способствовавшие развитию внутр. и внеш. торговли. Из церк. событий царствования необходимо отметить возникновение раскола и т. н. «дело патриарха Никона», благодаря к-рому возник вопрос о взаимоотношении светской и церк. властей на Руси. Став патриархом при условии, что царь не будет вмешиваться в церк. дела, умный, деятельный и красноречивый Никон, пользуясь личным расположением к себе А. М., мало-помалу оказался в центре не только церк., но и гос. управления. Окружающие, по примеру царя, стали звать патриарха «великим государем», а с 1654, когда А. М. был на войне с поляками, Никон правил всем гос-вом, и Боярская дума слушала его, как царя. Но гордость и самоуверенность Никона вызвали глубокую неприязнь к нему как со стороны бояр, потерявших часть своего влияния, так и в цар. семье. К тому же, рус.-польск. война 1654—1665 способствовала значительному развитию у царя чувства самостоятельности. Вследствие этого уже с 1656 между ним и Никоном начались размолвки и постепенное охлаждение, что, в конце концов, привело к полному разрыву, к лишению Никона патриаршества и к его ссылке. А. М. непосредственно участвовал во многих воен. походах (под Смоленск, Вильно, Ригу и др.), руководил внешнеполитич. переговорами со шведами, поляками, крым. ханом и др., усилил контроль за деятельностью рус. послов и т. д. Военное дело при А. М. в гл. чертах сохранило характер, какой имело в период предыдущего царствования, но начатые при Михаиле Фёдоровиче реформы (войска иноземного строя) получили дальнейшее развитие. Передовые политики и военные того времени говорили о том, что сила государства зависит «от строев военных », которые требуют применения и улучшения в России, что воен. искусство зависит не от одной лишь «природы», но и от развития и образования. В 1647 в Москве был опубликован устав для солдатских полков, носивший название «Учение и хитрость ратного строя пехотных людей», переведённый с нем. или дат. яз. и представлявший собой курс по тактике (с включением в него уставной части). Поэтому его издание должно было способствовать распространению среди рус. войск совр. европ. тактич. взглядов и новаций, началось введение в армии «полков нового строя». Осудив старое, мирясь с ним по нужде, не будучи в состоянии создать необходимое новое, но сознавая, что это новое нужно, пр-во А. М. готовило почву для того, чтобы переход от старого к новому в области воен. дела совершился наиболее незаметно и без всяких нарушений как интересов гос-ва, так и интересов населения. С этой точки зрения, царствование А. М. является в истории военного искусства одним из звеньев переходной эпохи, связывающих XVI в. с ХVIII. При А. М. назрел исторически важный политич. вопрос — Малороссийский. 8 янв. 1654 Левобереж. Малороссия под руководством Б. Хмельницкого добровольно присягнула рус. царю. Присоединение Малороссии повлекло за собой войну с Польшей (1654—1655) — первый наступательный поход на запад в истории России со времени великих князей Киев. Руси. Война велась достаточно успешно: русским удалось овладеть всей терр. совр. Вост. Белоруссии, Сев. Малороссии и Юж. Литвы — с линией Немана на фронте, с Полесьем на юге. Но успехи А. М. в Литве сделали неизбежной новую войну со Швецией, вследствие чего А. М. должен был заключить перемирие с польск. кор. Яном II Казимиром. Война со Швецией (1656—1658) началась успешными действиями рус. войск в Ингерманландии и на берегах Зап. Двины, но затем русские потерпели неудачу под Ригой, и А. М. вынужден был искать мира. В 1658 было подписано перемирие со Швецией, подтверждённое договором в Валиесаре (1659); наконец, в Кардисе был заключён «Вечный мир» со Швецией (1661), по к-рому все терр. и города, отошедшие к России по Валиесарскому договору, были отданы обратно Швеции. Вслед за этим началась 2-я война с Польшей, продолжавшаяся 8 лет (1658— 1666). Измена малоросс. гетмана И. Выговского и переход его на сторону Польши поставили Россию в трудные условия борьбы, вследствие чего моск. войскам пришлось испытать ряд неудач. Война с Польшей закончилась перемирием в с. Андрусово (30 янв. 1667) на 13 лет. Андрусовский договор, несмотря на свой временный характер, завершил вековую борьбу с Польшей и окончательно утвердил преобладание Москвы. Однако уступка Россией Польше прав. берега Днепра вызвала смуты в Малороссии. Разорванная на 2 части, лишённая справедливого устройства, взбудораженная ещё недавними войнами и потрясениями, Малороссия вдобавок ко всему обуревалась внутр. распрями: посполитые (крестьяне) и мещане (городские жители) добивались одного, казаки стремились к другому. Этими противоречиями воспользовались различные мелкие честолюбцы, помышлявшие лишь о своих личных выгодах. Так, войсковой писарь Брюховецкий, интригами добившийся гетманской булавы, хотел заручиться поддержкой А. М. и в 1665 прибыл в Москву, чтобы просить царя принять Малороссию в полное подданство, собирать доходы прямо в гос. казну, послать воевод с полками во все укр. города, поставить в Киев митрополита, зависимого от патриарха Московского и всея Руси, а не Константинопольского (как это было прежде). Москву такое положение дел вполне устраивало: государь милостиво хвалил Брюховецкого за его преданность, пожаловал его в бояре, а старшин, приехавших с ним,— в дворяне и одарил всех богатыми подарками. Желания Брюховецкого были исполнены, кроме просьбы о митрополите: А. М. не хотел идти на это без согласия константинопол. патриарха. Казалось, все были довольны, на деле же всё вышло наоборот. Если сёла и города Малороссии радовались переходу под руку моск. царя и даже говорили казацким старшинам: «Теперь нас Бог избавил от вас,— не станете вперед грабить и разорять нас», то казаки, особенно их старшины, никак не могли смириться с тем, что с переходом под власть цар. воевод лишались своих вольностей, прав, да и самого существования, справедливо опасаясь, что моск. пр-во приберёт их к рукам. Когда моск. воеводы стали слишком ревностно устанавливать на Украине моск. порядки, особенно после того, как в Запорожье убили моск. посла, ехавшаго в Крым, недовольство в Малороссии стало принимать угрожающие размеры. Гетмана пугали слухи, что большое моск. войско движется в Малороссию, что царь хочет отдать её Польше и т. д. «Жестокий в счастье, малодушный в беде», Брюховецкий решил поправить дело изменой царю. Надеясь присоединить к своим владениям и зап. часть Малороссии, где в то время гетманом был Дорошенко, он задумал присягнуть тур. султану. Но для этого ему потребовалось избавиться от моск. воевод, сидевших по малоросс. городам с сильными воинск. отрядами. И вот в нач. 1668 была собрана рада в г. Гадяч, на к-рой было решено отступить от Москвы, признать власть Турции, призвать на помощь крым. татар и вытеснить из городов моск. воевод. Эта измена привела к трагедии: 120 великоруссов пали под ножами убийц; нек-рые воеводы погибли, защищаясь в городах, другие были захвачены в плен и превращены в невольников. Многим, правда, удалось спастись. Вероломство не пошло впрок Брюховецкому: его жестокость и несправедливость вывели из терпения даже поддерживавших его поначалу казаков, и они буквально растерзали его, когда несостоявшийся боярин шёл на свидание с Дорошенко. После этого вся Малороссия попала под власть этого гетмана. Он собрал всенародную раду и спросил, что делать — мириться с Москвой, отдаваться польск. королю или султану. О Польше народ и слышать не хотел, а после содеянного с моск. воеводами боялся гнева царя. Решили присягать Турции. После непродолжительных, но весьма удачных действий против моск. войск Дорошенко ушёл в зап. часть Малороссии, а на востоке оставил наказным атаманом Д. Многогрешного. Последний завёл сношения с Москвой, настаивая на том, чтобы все моск. воеводы оставили Малороссию, где будет восстановлено самоуправление. В 1669 Многогрешный на раде в Глухове был избран гетманом. С согласия А. М. было решено лишь в 5 городах Левобережья оставить моск. воевод с гарнизонами (в Киеве, Переяславле, Нежине, Чернигове и Остроге), а сбор доходов и управление были такими же, как при Б. Хмельницком; кол-во казаков не должно было превышать 30 тыс.; резиденцией гетмана стал г. Батурин. Через 2 года старшины схватили Многогрешного и в оковах отправили в Москву, обвинив в стремлении присягнуть султану. Свергнутого гетмана отправили вместе с семьёй в Сибирь, а вместо него выбрали И. Самойловича. В это время Дорошенко тщетно пытался спасти Малороссию от усобиц и распада на уделы: он сносился с Москвой, просил принять под своё покровительство и западную, Правобережную, Украину на тех же условиях, на каких была принята Малороссия при Б. Хмельницком. Но эти старания ни к чему не привели: во-первых, А. М. хорошо запомнил измену Брюховецкого, а во-вторых, Москве тогда было совсем не до Малороссииы, да и с Польшей царь не хотел новой войны. Тогда Дорошенко обратился к султану с просьбой принять Малороссиюу в подданство на тех же условиях, на каких подчинились ему Молдавия и Валахия. Мехмет IV решил подчинить себе и Малороссию, чем нарушил притязания и Польши, и Москвы... В результате этого в 1672 началась война России и Польши с Турцией, и тур. войска вторглись в пределы Украины. Дорошенко и крым. хан соединились с султаном. Турки завладели польск. городом Каменец и отдали местную православ. святыню на поругание своим солдатам: иконами мостили улицы, церкви обратили в мечети... В Москве были в тревоге. А. М. созвал собор, куда пригласил, кроме членов Думы, духовенство. Было решено собирать большое войско, и царь готовился возглавить этот поход против турок и их союзников на Украине, но тут пришло известие, что польск. кор. Михаил Вишневецкий заключил с турками мир, по крому отдал под власть султана всех казаков, крепость Каменец и обязался платить ежегодную дань. Однако сейм не утвердил унизительного договора, и война продолжилась. В этой войне особенно отличился коронный гетман Ян Собеский, и когда умер Михаил (1673), он был избран в короли под именем Яна III. Его противники в Польше предлагали А. М. избрать на польск. престол сына Фёдора, но царь хотел надеть польск. корону на себя; поляки же не представляли себе своего короля не католиком. Между тем в кон. 1673 и в 1674 моск. рать добилась существенных успехов в военных действиях против Дорошенко и татар; часть Юж. Руси на прав. берегу Днепра перешла в руки Москвы. Дорошенко, опасавшийся за свою жизнь в случае сдачи в плен Самойловичу, снова призвал на помощь турок. В августе 1674 тур. войско и тат. конница прошли по Малороссии, страшно опустошив её и беспощадно истребив десятки тысяч жителей от мала до велика. Эта «турецкая помощь» окончательно подорвала влияние и авторитет гетмана Дорошенко в глазах народа, остатки к-рого толпами стали переселяться на лев. берег Днепра. Дорошенко начал усиленно добиваться, чтобы А. М. принял его с зап. частью Малороссии в своё подданство. Смуты в Юж. Руси продолжались до самой смерти А. М., и уже его преемникам пришлось окончательно решать её проблемы. Присоединение Малороссии привело русских к столкновению с новым врагом — Османской империей. Противостояние могущественной Турции вынудило Москву искать союзников прежде всего на Западе. Тем более что страны Центр. и Зап. Европы, опасаясь тур. экспансии, желали установления военно-политич. союза с огромной державой на востоке Европы. Усилившиеся сношения с Зап. Европой всё больше знакомили моск. людей с европ. порядками и культурой. То и дело совершался въезд иноземных послов в Москву, царь и сам довольно часто отправлял посольства в разные страны: в Италию, Францию, Испанию, пытался установить с ними дружественные и союзнические отношения. Следствием этого в обществ. мысли в царствование А. М. начали выделяться 2 направления: западническое, шедшее навстречу греч. и киев.-польск. науке и зап. культуре, и национально-консервативное, направленное против реформ как в церк. сфере, так и в гражданской, и одинаково враждебно относившееся и к грекам, и к немцам, как к иноземному, чуждому элементу. А. М. стоял между западниками и старозаветными людьми: в своих обществ. симпатиях он был передовым человеком своего времени, но в то же время, не подвергаясь влиянию иноземцев, оставался чисто русским и православным, не проводил новых идей в обществе и не примыкал ни к одной из группировок. Что касается Востока, то грузинские дела, торговля, Сев. Кавказ и большие планы Ордина- Нащокина побудили А. М. завязать постоянные отношения с Ираном, обмениваться посольствами с шахом. В 1675 были отправлены послы в Индию и Китай. В далёкой Сибири русские продвигались всё дальше на восток и, наконец, достигли границ Поднебесной. На Амуре начались ожесточённые столкновения с войсками императора. Чтобы установить границу между двумя государствами и заключить мирный договор о владениях, было послано посольство, к-рое, правда, закончилось крайне неудачно, и потому посланник Байков привёз царю весьма отрицательные оценки китайцев: «Таких лукавых людей на всем свете нет, и нигде не найдешь таких воров: если не поберечься, то и пуговицы у платья обрежут». Китайцы, видимо, тоже опасались новых соседей, этих русских «искателей землицы», которые с ружьями в руках непостижимо быстро осваивали огромные пространства Сибири и Дальнего Востока. Небольшими отрядами рус. удальцы (большей частью купеч. приказчики, казаки и бывшие холопы) разведывали новые пути, ставили новые земли под власть царя, заставляя полудиких туземцев платить ему ясак (подать) драгоценными мехами, «рыбьим зубом» и т. п. Находя удобные и выгодные места, они устраивали на них остроги и небольшие крепости, куда затем приходили головы или даже воеводы с пушками, чтобы держать в повиновении объясаченное население. Таким образом возникали один за другим сиб. города. Рус. первопроходцы часто восхищали своим мужеством и упорством, с к-рыми они шли к своей цели: в страшную стужу пробирались они небольшими отрядами (в сотню, иногда в несколько десятков человек) по неизведанным снежным пустыням, таща на себе тяж. оружие, различные припасы, иногда даже лодки, постоянно подвергаясь опасности погибнуть от холода, голода или нападений аборигенов. «Невзирая на все эти препятствия, шли они вперед, разведывая новые земли и реки, откуда они текут, куда впадают, живут ли там люди и как живут, чем питаются, какие звери и рыбы у них водятся». Конечно, этих людей влекла в эти далёкие и опасные путешествия не романтика и любознательность. На первом месте тут была нажива, корысть: прослышат, что есть гдето на краю света такая земля, где соболей и черно-бурых лисиц видимо-невидимо, а туземцы, не зная им цены, отдают за горсть стекляшек, железный нож или наконечник стрелы, или узнают, что в далёких горах находят много серебра, и идут добывать эти благодатные «землицы». Движение этих открывателей новых земель было беспрерывно в царствование Михаила Фёдоровича и А. М. Наконец, они добрались до сев. берегов Сибири, до Охотского моря, а на юге — до Байкала и до китайской границы. Как ни малочисленны были отряды русских «охочих людей » и казаков, они всё-таки почти всегда побеждали полудиких туземцев, живших небольшими поселениями или кочевавших маленькими группами, насчитывавшими несколько семей. Огнестрельное oрyжиe давало русским преимущество перед сибиряками, вооружёнными лишь копьями и луками со стрелами. Большой прирост владений, столкновения с соседями, сношения с разными отдал ёнными странами, внутр. смуты, церковные и народные,— всё это крайне усложняло для А. М. управление страной. Добродушный, податливый, близко принимавший все к сердцу, он от всей души хотел блага своему народу, но именно из-за своей мягкости и уступчивости легко подпадал под влияние близких лиц, среди которых мало было таких государственников, как Ордин-Нащокин или Матвеев. Это и стало несчастьем А. М. Много ему пришлось вынести огорчений именно потому, что он был слишком впечатлительным, податливым и доверчивым — чего стоит лишь дело Никона. Иностранцы, которые знали царя, не могли нахвалиться его мягкой, человечной природой; ему было тяжело видеть рядом с собой грустное лицо; во многих его письмах прямо-таки сквозят сердечность, доброта и теплое участие к приближённым к нему боярам. Наружность А. М., по описанию современников, вполне соответствовала его нраву. Белолицый, румяный, темнорусый, с красивой бородой, он всегда имел приветливый, добродушный вид. А. М. был крепко сложён, но начал преждевременно тучнеть, несмотря на очень деятельную жизнь. Любимым его летним местопребыванием было подмосковное с. Коломенское. Здесь среди живописной природы А. М. велел выстроить себе большой деревянный дворец — замечательный образчик др.-рус. зодчества со всей его затейливостью и своеобразностью. «Современники-иностранцы говорили также о прекрасных дарованиях царя и сожалели, что он не был научно образован; однако он прочел все, что только можно было прочесть на славянском и русском языках; даже у него у самого явилась охота писать: он любил писать длинные письма, где высказывалась его способность живо подметить и картинно выражать свои мысли и чувства. Немало осталось от него записок и заметок, даже несколько описаний выступления в поход войска, отпуска воевод из Москвы, речей, которые говорились при этом и пр. Добродушие и мягкость Алексея Михайловича не мешали ему иметь такое же высокое понятие о своей власти, какое имел Иван Грозный; но замечательно, что при этом, даже несмотря на свою вспыльчивость, царь Алексей ни разу не совершил никакой жестокости. Бывали случаи, что в сердцах он собственноручно расправлялся: так однажды его тесть — боярин Милославский — вывел его из терпении своим хвастовством в Боярской думе, и царь, не выносивший пустой похвальбы, сгоряча надрал ему бороду и вытолкал за двери... Но дальнейших последствий это для Милославского не имело. (Не следует также забывать, что нравы русских в XVII веке были так еще грубы, что в побоях бояре не видели даже большой личной обиды для себя). Иностранцы с удивлением замечают, что царя Алексея, несмотря на его неограниченное могущество и на раболепство и угодливость окружающих, нельзя упрекнуть даже в какой- либо крупной несправедливости. Простое, так сказать отеческое, обхождение всемогущего царя с подданными поражало иноземцев, которым не приходилось видеть уже ничего подобного на Западе, где значительные государи в конце XVII столетия начинали держаться на недосягаемой высоте для подданных, подобно французскому королю Людовику XIV. Царь Алексей умер, далеко не доживши до старости; ему было всего 47 лет, когда постигла его смерть. Чрезмерная тучность ускорила ее; в январе 1676 почувствовал он упадок сил, и благословил сына Феодора на царство, а малолетнего царевича Петра поручил деду его Кириллу Нарышкину и еще нескольким боярам; велел выпустить из тюрем заключенных, вернуть из ссылки сосланных, простить все казенные долги, затем причастился, соборовался и спокойно ожидал кончины. На другой день, 19 января, в 9 часов вечера раздался протяжный, унылый звон колокола в Успенском соборе, и народ узнал о кончине своего “тишайшего” царя, самого добродушного из всех московских государей ».

А. М. был дважды женат:

1) на Марии Ильиничне Милославской, в браке с к-рой имел детей: Дмитрия (*1649 окт., +1651 окт.), Евдокию (*1650 февр., +1712 март), Марфу (*1652 авг.,+ 1707 июль), Алексея (*1654 февр., +1670 янв.), Анну (*1655 янв., +1659 май), Софью (*1657 сент., +1704 июль), Екатерину (*1658 нояб., +1718 май), Марию (*1660 янв., +1723 март), Фёдора (*1661 май, +1682 апр.), Феодосию (*1662 май, +1713 дек.), Семёна (*1665 апр., +1669 июнь), Ивана (*1666 авг., +1696 янв.), Евдокию (*1669 февр., +1669 февр.);

2) на Наталье Кирилловне Нарышкиной, от которой имел детей: Петра (*1672 май, +1725 янв.), Наталью (*1673 авг., +1716 июнь), Фёдора (*1674 сент., +1678 нояб.).

Владимир Богуславский

Материал из кн.: "Славянская энциклопедия. XVII век". М., ОЛМА-ПРЕСС. 2004.

Вернуться на главную страницу Алексея Михайловича

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС